— А ты скажи!
— Я тебя люблю.
Я с трудом сглотнула и даже глаза закрыла.
— Я тоже тебя люблю… Очень-очень!
— О Боже! — простонал Большаков и поцеловал мою открытую ладонь. — Успокойся!
— А что у тебя с Соней? — спросила я.
Он заметно напрягся и даже отодвинулся немного.
— Вот я так и знал!
— Я просто спросила!
— Саша, почему ты всегда умудряешься портить такие моменты?
Я пожала плечами.
— Я просто хочу, чтобы между нами всё было ясно.
— Между нами и так всё ясно! Мы друг друга любим, скоро поженимся, что не так?
— Тебе трудно ответить? — продолжала настаивать я, причём совершенно спокойно.
— Нет, мне не трудно! Ничего у меня с ней нет!
— Максим! — решила пожурить я его.
— Правда, Сань! Ничего! Я ничего ей никогда не обещал! Всё было ясно с самого начала!
— Спал с ней? — сурово сдвинув брови, спросила я, хотя и так знала ответ. Он отвернулся и не ответил. Я поджала губы, но решила эту тему не развивать. Всё-таки я исправляюсь, мысленно похвалила я себя. Да и знать подробности мне не очень хотелось.
— Ладно, — решила я, — давай забудем. И вообще, эти московские приключения нам обоим ничего хорошего не принесли. Предлагаю забыть и не вспоминать.
Большаков повернул голову и недоверчиво посмотрел на меня, даже нахмурился немного.
— Правда?
Я кивнула.
— И скандала не будет?
Мне его тон не понравился.
— Я что, такая скандальная? Я сейчас обижусь!
Большаков радостно заулыбался, подался ко мне и обнял.
— Ты у меня самая лучшая!
Я притворно надула губы.
— Не подлизывайся ко мне! — но позволила себя обнять и даже с удовольствием ответила на его поцелуй. В какой-то момент немного отстранилась и тихо прошептала ему на ухо:
— Ты ведь поедешь со мной?
Максим поднял голову, посмотрел на меня слегка ошарашено, а потом поспешно кивнул.
— Конечно, милая, если хочешь.
Я спокойно улыбнулась.
18
Утром позвонил отец, поинтересовался моим самочувствием и настроением, а потом начал осторожно выведывать мои планы. Я его заверила, что со мной всё хорошо и ничего предпринимать я не собираюсь. Лукавила, конечно, но и беспокоить его заранее не хотела.
Стас тоже пропал. Видно, до него дошёл слух, что его разыскивает служба безопасности Горянова, и он поспешил укрыться в укромном месте. Я не знала, радоваться этому или нет, но теперь это не имело особого значения. Папа, так или иначе, не позволит появиться в свете этим фотографиям. А Стас не сможет прятаться всю жизнь, рано или поздно появится и тогда проблема окончательно решится.
Меня сейчас волновало другое, более серьёзное дело. Разговор с "матерью". Именно так, в кавычках. Просто мамой у меня язык не поворачивался её назвать.
Я не знала, где её искать, кроме как в клубе. Где она живёт, я не знала, да и не поехала бы к ней домой. Я пыталась дозвониться до неё, но ответить мне она не пожелала, чему я не удивилась. Пришлось ждать вечера, чтобы поехать в клуб и надеяться на встречу с ней там. Если повезёт…
Но везение ли это? И хочу ли я этого?
Не хочу, честно. Не хочу с ней больше никогда встречаться, видеть, слушать, что она мне скажет, но и просто так всё оставить не могу. Не по мне это. Буду думать, гадать, а так сразу всё выясню, и буду жить дальше.
Пока мы ехали к клубу, я очень нервничала, даже зубы стучали, вот до какой степени. В какой-то момент Максим протянул руку и погладил меня по щеке.
— Не волнуйся ты так! Хочешь, не поедем?
Я покачала головой.
— Поедем. Всё нормально, я сейчас успокоюсь.
Луганской в клубе не было. Мы заняли свободный столик и решили её подождать. Вокруг шло веселье полным ходом, люди пили, смеялись и танцевали, а мне было так паршиво, что слов не было. Хорошо, что Максим рядом был, а точно истерику устроила бы.
— Вон она, — сказал Большаков, указывая куда-то за мою спину. Я вздрогнула и испуганно обернулась.
Это действительно была Тина. Опять в весёлой компании и ослепительно красивая. Смеялась, была весела и, по всей видимости, счастлива. Мне стало очень горько.
Мой взгляд поневоле скользил по её лицу, фигуре, теперь очень придирчиво присматриваясь к ней и выискивая хоть что-то, чем я была бы на неё похожа. Но ничего не находил. Интересно, это хорошо или плохо?
— Саша, — Максим приобнял меня за плечи и заглянул в глаза, — поедем домой. Не надо…
— Надо, — упрямо кивнула я. — Я с ней поговорю.
И решительно поднялась.
Луганская с друзьями к тому времени уже заняли один из столиков, а меня она так и не замечала.
Я шла к ней, и каждый шаг давался мне с великим трудом. Ноги словно окаменели. Сердце колотилось в груди, дышать было нечем и перед глазами всё плыло. Да ещё эта музыка!.. Я даже собственные тревожные мысли не слышала!
Подошла, остановилась в нескольких шагах от неё и замерла. Никак не могла решиться заговорить. Смотрела на неё и глаз отвести не могла. Сколько раз я смотрела на её фотографии в журналах, на плакаты и мечтала, мечтала хоть издалека увидеть. А вот как жизнь повернулась. Раньше я её боготворила, а сейчас сделала бы всё, чтобы никогда даже не слышать об этой женщине.
Она моя мать!
Женщина, которая меня родила. Она… она должна была всегда быть рядом со мной, любить, поддерживать, а вместо этого предпочла мне карьеру. Светскую жизнь и беспричинное веселье…
Обидно. Больно и обидно.
Тина вдруг повернула голову и посмотрела прямо на меня. В её взгляде проскользнуло лёгкое удивление, а потом она изобразила улыбку.
— И ты здесь? Привет.
Я поняла, что не могу дышать. И глаз от неё отвести не могу. Стою дура дурой и пялюсь на неё. И Луганская уже начала понимать, что что-то не так. Нахмурилась.
За моей спиной возник Большаков, и я с облегчением оперлась на его руку. Иначе бы упала, наверное.
— Саша, поедем домой, — тихо попросил он, но я упрямо покачала головой.
— Пусть она со мной поговорит, — сказала я и даже не поняла кому именно.
Большаков недовольно вздохнул, а потом сказал, обращаясь к Луганской:
— Вы можете с ней поговорить? Это правда, очень важно.
Тина переводила непонимающий взгляд с него на меня и продолжала хмуриться.
— В чём дело?
— Давайте просто выйдем и поговорим. Здесь разговаривать невозможно. Тина, пожалуйста.
Она ещё больше нахмурилась, но видимо мой странный, и я бы даже сказала, страшный взгляд не давал покоя и интриговал, и она поднялась из-за стола.
— Надеюсь, это действительно важно! — в лёгком раздражении проговорила она.
Мы вышли из зала и поднялись по лестнице на второй этаж, где находился зал для отдыха VIP-клиентов. Там никого не оказалось, и я вздохнула свободнее.
— Так в чём дело? — пошла в атаку Луганская. — Если вы ищите Стаса, то я не знаю, где он.
Максим посмотрел на меня, а потом отошёл к окну, чтобы нам не мешать. Тина проводила его вопросительным взглядом, а потом посмотрела на меня.
Я нервно сглотнула.
— Я хотела с тобой поговорить.
Ей явно не нравилось всё происходящее, но она сама согласилась сюда придти, и теперь уходить было глупо.
— Я слушаю.
Я растерялась. Она меня слушает! И что я должна ей сказать? Здравствуй, мама?
— Я просто хотела узнать… — у меня язык заплетался и голос дрожал. — Неужели ты так никогда и не раскаялась? Тебе когда-нибудь хотелось вернуться?
Тина непонимающе посмотрела на меня, а потом обернулась на Максима, но тот отвернулся.
— Я тебя не понимаю… Ты о чём?
— О тебе. И обо мне. — Помолчала, а потом добавила. — Папа мне всё рассказал.
Она смотрела на меня долго, и взгляд некоторое время ещё оставался непонимающим, а потом стал проясняться. Появилось мучительное понимание, а затем вдруг промелькнул ужас. Всего на секунду, но я заметила. Догадалась. Осмотрела меня с головы до ног с болезненным интересом, с таким же, с каким я смотрела на неё совсем недавно.
— Значит, это ты?
У меня даже сил не было кивнуть.
— Хотя, странно, что я раньше не догадалась. Ты вылитая Горянова.
— А, по-моему, догадалась… — прошептала я.
Мне было очень плохо. Оказывается, всё это время я на что-то надеялась. Что она, когда узнает, расплачется и во всём раскается. Но делать этого она не собиралась.
Тина слегка пожала плечами.
— Возможно. Что-то меня настораживало.
— Ты мне не ответила, — напомнила я.
— Что? Ах, это? Как я могла раскаяться? Я добилась всего, о чём мечтала. Останься я с твоим отцом, стала бы домохозяйкой. Изнывала от тоски и изводила его истериками. Я бы так не смогла!
— А я?
Она легко взмахнула рукой.
— Ты так говоришь, словно я тебя на вокзале оставила! Ты с отцом, всё у тебя есть, слышала, замуж собираешься! Тебе грех жаловаться!
— Я не об этом!
Тина поморщилась.
— Ну, брось! Я ничего не могла тебе дать! Какая из меня мать?
Я отвернулась от неё и вытерла слёзы.
— Папа говорил, что ты умерла…
Она пожала плечами и вздохнула.
— Я не могу отвечать за него. У нас был договор, и я старалась его соблюдать, вот и всё.
С минуту я молчала, собираясь с мыслями и пытаясь успокоиться.
— Я всё равно не понимаю!.. Как так можно? Взять и всё бросить! Сколько мне тогда было?
Она задумалась на секунду.
— Три. С небольшим.
— Три года, — повторила я. — А ты взяла и уехала. И даже не интересовалась, как я и что! — я никак не могла в это поверить.
Она посверлила меня взглядом, потом вздохнула.
— По-моему, ты слишком трагично смотришь на ситуацию. Поверь, я реально оцениваю свои материнские качества, и без меня тебе было намного лучше. Да и твой отец… он очень тяжёлый человек! Я вообще не понимаю, как мы с ним…
— Прекрати! — не выдержала я. — Не тебе судить его!
— Саша! — это Максим забеспокоился.
— Конечно, конечно, детка, — попыталась успокоить меня Тина. — Я понимаю, он тебя вырастил.
— Не называй меня деткой! Господи, зачем я вообще с тобой говорю? Я просто подумала, что… Глупость!
— Но я же не отказываюсь от тебя! — вдруг заявила она, а я изумлённо вытаращила глаза. — Зачем вспоминать прошлое? Мы можем встречаться иногда, обедать… Всё-таки ты моя дочь, мы не чужие люди!..
Я даже расхохоталась.
— Что ты говоришь?
— А что?
— Да ты не понимаешь! — закричала я в негодовании. — Ты даже понять не можешь, зачем я сюда приехала, да? Тебе даже в голову не приходит, что я всё детство мечтала о том, чтобы меня из школы мама забрала! Сходить с мамой в магазин, просто поболтать! А у меня этого не было! У всех было, а у меня нет! Я не знаю, что такое — мама! Я просто хотела узнать — почему! Почему ты всего этого меня лишила! А ты предлагаешь мне пообедать?
Тина недовольно поджала губы, но осталась при своём мнении, я это поняла по её взгляду.
— Саша, успокойся, — рука Большакова легла на мою талию, и я перевела дыхание. Кивнула. — Уезжаем? — я опять кивнула.
Посмотрела на Тину, и стало очень горько. Мама…
— А знаешь, ты потеряла намного больше меня. Моё детство прошло и у меня есть семья. А у тебя что есть? Вот это? — я развела руками. — Клубы, молодые любовники и призрачная слава, за которую платит мой отец? И больше ничего. Ты потеряла семью, дочь и своё будущее. У тебя даже внуков не будет! Неужели такие, как Стасик, делают тебя счастливой?
Она обиделась. И возмутилась. Но мне было всё равно. Я очень хотела уйти, сказать мне больше было нечего.
Когда мы вышли, Максим обнял меня и прижал к себе, видимо ожидая, что я разрыдаюсь у него на груди, но слёз у меня не было. Я постояла с минуту, тяжело дыша, как после драки, а потом отступила.
— Поедем домой, я очень устала.
19
Дома был папа, была Зоя, было тепло, уютно и вкусно пахло моим любимым яблочным пирогом. Я с удовольствием вдохнула этот аромат и зажмурила глаза от счастья.
Это мой дом, моя семья.
И что мне ещё нужно?
У меня есть всё, чтобы быть счастливой, а мама… Что ж, не у всех есть мамы. Не сложилось. Зато у меня есть многое другое.
— Папка, я так тебя люблю, — я обняла отца и прижалась к нему, чувствуя, как на душе становится спокойно.
Он обнял меня в ответ, но послал Максиму вопросительный и недоумённый взгляд. Тот лишь вздохнул в ответ.
— Что случилось? — тогда спросил он у меня.
Я улыбнулась.
— Всё хорошо! Кстати, где Зоя?
— На стол накрывает… — отец продолжал смотреть на меня насторожено. — Сашка! В чём дело?
Я всплеснула руками.
— У меня хорошее настроение, что в этом такого удивительного? Всё хорошо!
Он вздохнул.
— Папа, успокойся! Я не притворяюсь, и не сошла с ума! У нас всё хорошо, разве нет? Вот ещё свадьбу сыграем — и всё будет просто отлично!
Папа стал заметно успокаиваться, даже улыбнулся.
— Хорошо так хорошо… А со свадьбой значит решили? День назначили?
Максим удивлённо посмотрел на меня.
— Назначили?
Я усмехнулась.
— Большаков, расслабься, я не про нашу с тобой свадьбу говорю!
Они оба растерялись и непонимающе посмотрели на меня.
— А чью? — заинтересовался отец.
Я села на диван и посмотрела на него очень серьёзно.
— Зоину. Пора уже, засиделась она в девках.
Лицо отца немного вытянулось, а Максим попытался спрятать улыбку.
— Не понял… — пробормотал папа и даже покраснел немного.
— Папочка, ну что тут непонятного? Вы тяните и тяните! А точнее, ты! Она уже извелась вся! Ты что, ждешь, чтобы она сама тебе предложение сделала?
— Это она тебе сказала? — окончательно замялся отец.
— Я не слепая! К чему говорить? Морочишь девушке голову!
— Я морочу? — испугался он.
— А кто? Сами вы ещё долго будете кругами ходить, вот я и решила вмешаться! Так, когда свадьба? — заинтересовалась я.
Отец наградил меня обжигающим взглядом, но в этот момент в комнату вошла Зоя и он растерянно и даже испуганно замер. Посмотрел на неё и засмущался.
Я чуть не расхохоталась. Переглянулась с развеселившимся Большаковым и покачала головой.
— Зоя, — торжественно начала я, — папа хочет тебе кое-что сказать!
Она удивлённо посмотрела на меня, на него и покачала головой.
— Опять придумываете глупости! Ужин стынет, идите за стол!
— Зоя, я серьёзно! Папа, начинай!
Тот заметно побледнел.
— Я сейчас сниму ремень и по заднице тебе…
— Да в чём дело? — забеспокоилась Зоя, переводя взгляд с одного на другого.
— Хорошо, я это сама сделаю, — решила я. Поднялась, чтобы выглядело посолиднее и заговорила. — Зоя! Мы с папой очень тебя любим! Без тебя мы умрём с голода и погрязнем в хаосе и беспорядке, но это не главное. Главное, что мы тебя очень любим! И поэтому просим твоей руки… — я обернулась и посмотрела на отца. — Я всё правильно говорю? — он не ответил. Стоял, замерев, и смотрел на меня. — И сердца, — добавила я. — Ты согласна?
Зоя стояла в полной растерянности, смотрела на отца, и вроде не дышала.
— Ну, Сашка… — прошептал отец и посмотрел на Зою.
А я стояла и улыбалась, весьма довольная собой. Я бы так и стояла, мне было очень интересно, что они будут делать дальше, но всё испортил Максим. Он схватил меня в охапку и вытащил из комнаты. Я вырывалась, так мне было любопытно, но Большаков вытащил меня и закрыл дверь.
— Ну что ты делаешь? — захныкала я. — Теперь мы не узнаем, что он ей сказал!
— Ты и так сделала, что могла! Дай им теперь поговорить спокойно!
Я вздохнула, понимала, что он прав, но как же было любопытно!
— Я думал, дядю Витю удар хватит, — хохотнул Большаков. — Такого он явно не ожидал! Зачем ты это сделала?
— Ну, а сколько можно?.. — потом замолчала и тихо добавила. — Я просто хочу, чтобы у меня была семья!
Максим обнял меня и поцеловал в макушку.
— Думаю, они договорятся. А что у нас с ужином?
Я недовольно покосилась на него.