— Я тебя смущаю, что ли?
— Не смущаешь, ты меня заводишь. Может, всё-таки поедем?
Я лишь усмехнулась.
— Думаешь, я не понимаю, чего ты мнёшься? Из-за Сороки.
Он покачал головой.
— Ты меня с ума сведёшь! Я говорю, что хочу тебя, а ты мне опять глупости повторяешь! — и вдруг схватил меня за руку. — Пойдем, я тебе докажу!
— Куда? — я даже испугалась. Но он практически тащил меня за собой, а так как Лесновская оказывалась всё ближе к нам, я начала вырываться. — Не хочу я, отпусти! — и тут же начала улыбаться, оказавшись лицом к лицу с ненавистной соперницей. — Привет, Галь!
— Привет, привет, — Сорока натянуто улыбнулась и посмотрела на Большакова, и только что не облизнулась. Я вдруг почувствовала, как что-то сильно кольнуло в груди и захотелось вцепиться ей в волосы.
Максим обнял меня за талию и улыбнулся совершенно спокойно и дружелюбно.
— Как дела? — спросил он.
— Что у неё может случиться? — прошипела я себе под нос, а в глаза улыбнулась.
— Всё в порядке, — мило улыбнулась Галка и сверкнула глазами в мою сторону. Я нахмурилась. А Большаков вдруг сказал:
— Галь, я вот тут Саше рассказывал о том вечере в клубе. Она вся испереживались, что её не было с нами. Надо как-то всем вместе собраться и гульнуть, как предложение?
Лесновская посмотрела на меня и улыбнулась, но как-то невесело. Я же от такой наглости Большакова онемела на некоторое время и посмотрела на него, подозревая, что он надо мной издевается. Он тоже смотрел на меня, со значением.
Я заставила себя улыбнуться.
— Конечно, милый, как хочешь, — сладко мяукнула я и обняла его, а сама, пока никто не видит, шарахнула его кулаком между лопаток. Он крякнул и отодвинулся.
— Какой же ты гад, Большаков, — не уставая, повторяла я по дороге к машине. Выдёргивала руку, старалась перегнать его. — Какой гад!
— Что такое? Я хотел, как лучше, чтобы ты успокоилась!
— Я успокоилась, не видно?
— Саш, мы просто встретились в клубе, вот и всё. А ты раздула из этого проблему, а её нет!
Я остановилась и гневно посмотрела на него.
— Не ври мне! Ты с ней целовался!
— Я? — вышло довольно фальшиво. Он сам это понял и стал смотреть себе под ноги.
— Ты! Мне Людка всё рассказала!
— Твоя Людка слишком много знает и видит! Я был немного пьян и не совсем понимал, что делаю.
— Вот это меня и беспокоит! А теперь Сорока ещё будет думать, что я тебя к ней ревную!
— А ты не ревнуешь?
Я растерянно замерла, сбившись с мысли, а он смотрел на меня очень серьёзно.
— Ты меня не путай… — заволновалась я.
— Я не путаю, Санька, я просто хочу понять.
— Что?
— Надо ли тебе всё это. Давно хочу понять и не понимаю. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. А тебе всё это надо? Я тебе нужен, Саша?
Я смутилась.
— Ну, ты чего?
Он вздохнул.
— Ничего. Садись в машину. — Открыл мне дверцу. Я стояла и смотрела на него и не знала, что сказать. Он на меня рассердился, я чувствовала, но как исправить ситуацию — не знала. — Садись, — поторопил он меня.
Я села в машину.
— Максюш, ты на меня злишься? — я попыталась к нему подлизаться.
Он громко хлопнул дверцей, садясь за руль.
— Я? Ну что ты!
— Злишься, — кивнула я. — Но я же тебя люблю, ты знаешь!
— Откуда мне это знать? Если ты сама этого не знаешь.
— Я знаю, — воскликнула я. — Знаю! Я тебя люблю! — я потянулась к нему и попыталась обнять и поцеловать, он увернулся. Потом покосился на меня и посмотрел как-то очень уж печально, у меня даже сердце зашлось.
— Любишь?
— Люблю. Ты у меня самый хороший, как я могу тебя не любить?
— Вот и я удивляюсь, как?
Я засмеялась, а потом украдкой посмотрела на часы. Время-то, время!..
— Поедем ко мне? — прошептал Максим, стараясь прижать меня к себе посильнее.
— Максюш, я сегодня не могу, честно, — мой голос был полон сожаления, я надеялась, что искреннего. — Давай через пару дней, хорошо?
Большаков посмотрел на меня с томлением, а потом помотал головой.
— Что ты со мной делаешь?
Я потрепала его по волосам.
— Я теперь взрослая, совершеннолетняя и теперь всё будет по-другому. Я буду вести себя очень хорошо, честное слово.
— И я должен в это поверить? — усмехнулся он.
— Поехали домой, — подтолкнула я его под руку. — Я устала.
На последнем этапе я заволновалась не на шутку. Всё-таки происходило очень важное событие в моей жизни, решающее. И я вдруг задумалась, а не совершаю ли я ошибку? Но потом быстро взяла себя в руки. Посмотрела на плакат Луганской и ободряюще улыбнулась. Ей или себе, сама не поняла.
— Я тоже смогу, — прошептала я.
Подхватила сумку и осторожно выглянула в тёмный коридор. В доме царила сонная тишина, ни звука, всё тихо и мирно. Я на цыпочках пробежала по коридору, приостановилась перед дверью в комнату отца, поцеловала кончик указательного пальца и приложила его к двери.
— Я люблю тебя, папочка, — прошептала я.
В гостиной споткнулась о пуфик и вполголоса отругала Зою. У неё привычка всё время его передвигать с места на место.
Выйдя за ворота, я обернулась и посмотрела на дом. Сердце защемило, а на глаза навернулись слёзы. Как же я решилась-то? Но ничего, я смогу, у меня всё получится, и я вернусь домой.
Как же папа-то завтра разозлится…
Я вздохнула, посмотрела на часы и почти бегом бросилась по дороге. На проспекте сейчас поймаю такси — и на вокзал.
2
— Москва.
Я оторвалась от журнала и посмотрела на своего попутчика, интеллигентного седовласого дядечку, очень похожего на профессора. Он смотрел в окно, потом обернулся на меня и улыбнулся.
— Москва? — в волнении выдохнула я и бросилась к окну.
— Москва, Сашенька, Москва. Вот и добрались.
— Ой, Николай Степанович! — я заметалась по купе, собирая свои вещи. — Как же я рада!
Он засмеялся.
— Я когда в Москву первый раз приехал, тоже радовался. Только давно это было! Уж лет сорок назад.
— Но у вас ведь всё получилось?
Тот задумался на минуту, а потом кивнул.
— Можно сказать, что получилось.
— Вот и у меня получится! — и я счастливо засмеялась.
— С вашим темпераментом и характером? Обязательно получится!
Когда поезд, наконец, прибыл на вокзал и остановился, я уже минут пятнадцать как подпрыгивала от нетерпения в тамбуре. Мне хотелось поскорее выйти из вагона и ступить на столичную землю. Тяжёлая спортивная сумка с вещами оттягивала плечо, но я этого не замечала.
— Волнуетесь?
Я обернулась и увидела за своей спиной Николая Степановича. Кивнула.
— Немного.
— Удачи вам, Сашенька.
— Спасибо, — шёпотом ответила я.
Проводница распахнула дверь, я спрыгнула с подножки на перрон, вдохнула полной грудью густой столичный воздух и улыбнулась. Мимо меня проходили люди, кто-то нёс вещи и торопился на поезд, другие приезжали. Кто-то плакал, прощаясь с любимыми, кто-то смеялся, радуясь долгожданной встрече, все спешили по своим делам, и на меня никто не обращал внимания. Даже не замечали, насколько я счастлива!
Я опять улыбнулась, обернулась и увидела, как Николай Степанович обнимается с импозантной женщиной в годах. Видимо жена, подумала я и порадовалась теперь за него. Навязываться, чтобы просто сказать "до свидания", я не стала, и уверенной походкой пошла по перрону к зданию вокзала.
Шла и улыбалась. Улыбалась своим надеждам на будущее, своей смелости и решительности. Вот и начинается моя новая жизнь!
На вокзале тоже было многолюдно, я купила газету в киоске, присела на подоконник и открыла её на странице с объявлениями. Мне нужна была квартира. Отметила несколько, достала телефон и начала методично обзванивать. И чем больше объявлений вычёркивала, тем больше росло томление в душе. Даже радость стала понемногу проходить, уступая место волнению. Похоже, что кое-что я не рассчитала. Цены на жильё в Москве оказались запредельными. Я не думала, что они будут настолько высоки.
Деньги у меня были. И как я думала, сумма не маленькая. По моим расчётам мне должно было хватить на пару месяцев с лихвой, пока не поступлю в институт. А уж после поступления я рассчитывала, что позвоню отцу, во всём покаюсь, и он, узнав о моём удачном поступлении, всё простит и пришлёт денег. А теперь встал вопрос о том, как продержаться эти злосчастные два месяца. С такими расценками мне хватит только за квартиру заплатить, а кушать я на что буду?
— Квартиру ищешь?
Я испуганно подняла глаза и увидела перед собой высоченную худющую девицу в невероятном наряде. Серебристые штаны в обтяжку, коротенький топик, который только подчёркивал полное отсутствие груди, и в довершение нелепости образа, в чёрных, как смоль волосах, заколка, в виде искусственной алой розы. Она была очень высокой, да ещё и на каблуках и мне пришлось закинуть голову назад, чтобы посмотреть ей в лицо. На лице не макияж, а скорее боевая раскраска. Она смотрела на меня с прищуром и жевала жвачку.
Я осторожно кивнула.
— Ищу, а тебе-то что?
— Могу предложить хороший вариант. И недорогой.
— Спасибо, не нуждаюсь, — вежливо, но довольно холодно ответила я и отвернулась, надеясь, что она уйдёт.
Девица ещё пару секунд таращилась на меня, её нисколько не смутило то, что я не хочу с ней разговаривать, а потом бесцеремонно подвинула мою сумку на подоконнике и присела рядом. Помолчала, потом толкнула меня плечом. Я удивлённо дёрнулась и покосилась на неё.
— Да ладно тебе, — хмыкнула она. — Я же вижу, что на нормальное жильё у тебя денег нет.
— Что ты ко мне пристала, а?
— Так я тебе дело предлагаю! Кстати, я Изольда.
— Кто? — фыркнула я.
Девица скривилась.
— Ладно, Ирка. И почему мне никто не верит?
Я лишь головой покачала.
— А тебя как зовут?
Я на секунду замялась, а потом всё же ответила:
— Саша.
— Вот и чудненько! — обрадовалась "Изольда". — Вот и познакомились. Так что, поедем ко мне жить?
— Не знаю…
— Да чего тут не знать-то? Квартирка супер, в центре, правда, комната одна, зато большая. Разместимся.
— Вдвоём?
— Ну да. Понимаешь, деньги нужны, а кого я к себе пущу? Не мужика же! А мы с тобой девушки молодые, уживёмся. Ну что?
Я неуверенно пожала плечами.
— Ох, ты горе! — порывисто поднялась, схватила мою сумку и закинула себе на плечо. — Пошли!
И твёрдым шагом направилась к выходу. Я растерянно похлопала глазами ей вслед, а потом поспешила за ней. И никак не могла придумать, как теперь избавиться от этой особы. Повезло же нарваться на чокнутую!
— Куда ты несёшься? — набросилась я на неё и решительно отобрала свою сумку.
— Как куда? — удивилась она. — К машине! Она у меня на стоянке, а здесь оплата почасовая!
— У тебя машина есть?
— Конечно, есть! — гордо отозвалась она. — При моей работе без машины нельзя!
Я ничего не ответила. Спрашивать, где она работает, я сочла неуместным.
Когда я увидела машину, я просто обомлела. Такой развалины я ещё не видела. Жигулёнок был в таком ужасном состоянии, что было удивительно, что он ещё ездит. Правое крыло помято, кое-где виднелись пятна ржавчины, зато сиденья были шикарно обшиты искусственным мехом.
— Это твоя машина?
Ирка остановилась и тоже присмотрелась к своему авто, с удовольствием присмотрелась, надо сказать.
— Да, это моя красавица! Я её в прошлом году купила, за штуку баксов!
Я опять с сомнением покосилась на свою новую знакомую и задумалась, а стоит ли мне с ней куда-либо ехать?
— Садись, садись, — поторопила она меня.
Я вздохнула, беспомощно оглянулась на здание вокзала, и мысленно махнула рукой. Всё равно деваться больше некуда.
И я села в машину.
Мне показалось, что за время этой поездки, у меня даже восприятие окружающего мира поменялось. Воистину, когда смотришь на мир из окна "Мерседеса", то всё кажется другим. А тут мне каждую минуту казалось, что эта машина вот-вот развалится. Жигулёнок дребезжал всеми частями своего механического тела, что-то гудело и ревело, я даже саму себя с трудом слышала. Да ещё Ирка гнала на максимальной скорости, и у меня сердце в груди замирало каждый раз, когда она обгоняла очередной "джип", да ещё язык им в окно показывала или кулаком грозила.
— Приехали, — в какой-то момент возвестила она, и я с облегчением вздохнула.
Вылезла из машины с гудевшей от шума головой, огляделась, и поняла, что поездка на этой жуткой колымаге — это только начало. Испытания грядут.
Это был не совсем центр, как она уверяла меня на вокзале, но и не окраина, так что на это жаловаться я не собиралась. Но всё остальное…
Двор выглядел не просто плохо, а паршиво. Кое-где жиденький кустарник, кособокий стол для домино и ржавый "запорожец" без колес. Через весь двор тянулись провисшие верёвки с сушившимся на них бельём. Короче, чистый совдеп. Я была просто в шоке.
Сам дом тоже был в плачевном состоянии. Старой постройки, облезлые двери подъездов, ни о каких домофонах тут даже речи не шло, стёкла в подъездных окнах почти везде отсутствовали.
— Ты здесь живёшь? — тихо спросила я.
Ирка кивнула, радуясь неизвестно чему.
— Ага. Я же говорила, почти центр!
Заподозрив её в топографическом кретинизме, я всё же промолчала. Подозревала, что сюрпризы ещё не кончились. И видимо не зря.
Мы поднялись на третий этаж по грязной лестнице, Ирка по пути шутливо цыкнула на тощего рыжего кота и всё чему-то радовалась, чем приводила меня в недоумение. Мы остановились у двери, явно нуждавшейся в срочной покраске, а ещё лучше, замене, и моя хозяйка достала из кармана связку ключей. Пока она возилась с замками, я продолжала осматриваться и вдруг заметила, что рядом с дверью три звонка. Нахмурилась, но тут Ирка открыла дверь, схватила меня за руку и втянула в квартиру.
— Проходи. Осваивайся!
Вместо того чтобы осматриваться, я принюхалась. Пахло чем-то… тошнотворным.
— Что за запах?
Ирка тоже принюхалась, театрально зажала нос двумя пальцами, и даже язык высунула.
— Опять Варварка солянку готовит, — гнусаво проговорила она.
— Кто? — шёпотом переспросила я.
— Варварка, соседка моя.
Я замерла.
— Подожди. Это что, коммунальная квартира?
— Нет. Просто с подселением.
— С чем? — вытаращила я глаза.
— Потом объясню. Пойдём в комнату, я сейчас задохнусь!
Но уйти мы не успели, из кухни показалась женщина странной наружности и неопределённого возраста. Неопрятная, грузная, в выцветшем ситцевом фартуке, с растрепавшимися седыми волосами. Было трудно определить её возраст с первого взгляда. Ей можно было дать как пятьдесят, так и семьдесят лет, наверное, из-за выражения глаз. Они были такими же бесцветными и вылинявшими, как её фартук, и недобро поблёскивали.
Она вышла в коридор, увидела нас и подбоченившись, ткнула в "Изольду" закопчённой поварёшкой.
— Явилась, вредительница!
— Это я вредительница? — ахнула Ирка и тоже приняла угрожающую позу.
— Конечно ты, дылда с фотоаппаратом! Кто мне всё бельё перепачкал? А ведь почти высохло!
— Да нужно мне твоё бельё!
— А кто утром в ванной почти час сидел? Что ты там делала?
— Да не трогала я твоё бельё! Откормилась на своей солянке, панталоны на верёвке не помещаются!
— Ах, негодяйка! — возмущённо воскликнула соседка и потянулась к Ирке поварёшкой, с явным намерением треснуть её по лбу.
Я стояла, ни жива, ни мертва, и не знала, что делать. До этого момента, участвовать в соседских скандалах мне не приходилось.
Ирка сумела вовремя отскочить, опять схватила меня за руку и потянула за собой к ближайшей двери. Втолкнула меня внутрь, зашла сама и быстренько заперлась изнутри.
— Ах, Варварка-злодейка! — и грозно потрясла кулаками в воздухе. — Стирать лучше надо! — крикнула она в закрытую дверь.
Потом обернулась ко мне и улыбнулась, как ни в чём не бывало.