- Шел отлично играет и прекрасно нам подходит, я не могу осуждать твой выбор, но я… черт.
- Все, хватит. В конце концов, можно найти выход из любой ситуации и из этой тоже. И ты не должен думать об этом. Это моя обязанность искать выход из безвыходных ситуаций.
- Потеряем деньги. – Печально проговорил он.
- Всех денег не заработать, Кот.
Он удивленно поднял на меня глаза.
- Это ты мне говоришь, Мираж? – он улыбнулся. – Шел явно влияет на тебя прекрасно! – он вскочил с дивана и, схватив меня за запястье здоровой рукой, потащил в кухню.
Ребята на кухне готовили обед, состоявший из спагетти и салата. Я покачал головой.
- Ну что ты, это была идея Шела. – В один голос отреклись они. Шел оторопело уронил нож, которым до этого резал овощи на салат. Поднял его и посмотрел на меня, я улыбался.
- Нашли на кого свалить свою лень. Молодцы.
- Тони, мы так устали… - заныл Майлз, кстати, повеселевший немного, и уже не выглядящий таким поникшим. Шел помыл нож и вернулся к прерванному делу, я встал сзади и обнял его, ребята в один голос хмыкнули.
- Помочь?
- Помоги.
Я аккуратно взял его руку с ножом, наколол на нож огурец и поднял его ручку, съел огурец прямо с ножа.
– Помощник.
- Как умею. – Прошептал я в маленькое ушко. На нас абсолютно не обращали внимания, делали каждый свое дело, и мне это нравилось в моих ребятах – уважение к личной жизни. Пусть я внаглую и соблазняю несовершеннолетнего мальчишку у них на глазах. Они ничего не скажут, даже Марс, потому что видят, наверное, что это не просто флирт. А флирт на грани чего-то большего.
Шел заулыбался и немного дернул руку из моей хватки, я отпустил, он не отстранился, а продолжил резать овощи. Я пододвинул табурет и сел на него, потянул парня на себя. Он присел и вздохнул, продолжил работу. На самом деле, я чувствую, что он не против перейти к более тесному общению, но чего-то выжидает. И мне уже очень интересно, чего? Какое мое действие спровоцирует эту лавину страсти под названием «Шелковый Мыш»?
После обеда, я утянул его на крыльцо. Сел на лавочку и закурил.
- Мы куда-то пойдем?
- Да. Думаю, прежде чем начать твою карьеру, нужно разобраться со всеми хвостами.
- Ты о крыше?
Я сделал затяжку, выпустил дым. Шел встал напротив меня.
- Да, о ней.
Он нахмурился.
– Ты же понимаешь, что лучше это сделать до того, как станет известно, что ты новый музыкант «L'iris noir».
- Тони, я никогда не расплачусь с тобой.
Я улыбнулся про себя.
– Только если…
- Если ты сейчас предложишь мне себя, я не откажусь, но запомни – это будет не плата, это будет предложение, от которого я просто не смогу отказаться.
Он вспыхнул и сделал шаг назад.
- Я могу сделать что-то незначительное, но то, что ты примешь как мою благодарность за помощь? – тихо спросил он.
- Есть такая вещь.
Он опустил голову, облизал губы, я снова достал помаду и на этот раз притянул его за руку к себе. Затушил окурок. Раскрыл помаду и приподнял его лицо за подбородок, аккуратно нанес ее на его красные губки, он смотрел на меня, не отрываясь.
– Хочу увидеть тебя всего. Покажешь мне? – я знаю, как сейчас выгляжу, как сумасшедший. Но я так хочу просто посмотреть на него голого, ничем не скрытого. Ни одного лоскутка.
Он судорожно вздохнул, глаза стали темнее ночи. И он проговорил непослушными губами, если бы он не был так близко, я бы не услышал:
- Хорошо.
- Прекрасно, Шел. – Я не кинулся на него прямо тут, я мягко дотронулся большим пальцем до его нежных губ и отстранился. Еще не время, малыш.
Эта сделка была куда сложней. Но некий парень, называвший себя «Доро», сначала просто презрительно смотрел на меня, потом, видимо уловив что-то знакомое, скривился и заржал. Он подумал, что я новый «папочка», но мне было все равно до этого субъекта.
- Сколько? – по-деловому спросил я. Он заржал еще громче.
- Что, на флейте будет тебе играть? – не мог успокоиться он, Шел стоял рядом, бледный и с опущенными глазами. А мне почему-то было совсем не страшно. Я часто встречал вот таких людей, они не знают цену жизни, им кажется, что все на свете можно продать и купить. Но я не собираюсь учить этого малолетнего преступника закону бытия. Жизнь сама научит его, я просто хочу вырвать из лап этой швали моего Мышонка.
- И это тоже.
Шел не двигался. «Доро» начиркал что-то на бумажке и отдал пареньку, тот передал бумажку мне, я хмыкнул. Жадный.
– С условием, что ты забудешь его навсегда.
- Ты не в том положении, чтобы ставить мне условие, Мираж, он тебе нужен, уж не знаю для чего, как подставка под член или как что-то другое. Бери, я сегодня добрый.
Я про себя скривился и достал чековую книжку.
– Наличные!
- Я же тебе не идиот таскать такую сумму в бумажнике. Ничего, пошлешь одну из шлюшек, принесут.
- Ты такой дерзкий.
Я выписал чек, отдал мальчишке, тот тут же передал его «Доро».
– Может, трахнем его вдвоем напоследок?
На самом деле меня даже не впечатлил этот разговор… вот до этого момента.
Я взял Шела за руку и потянул к выходу из этого дома, на улицу, где сегодня светит солнце и облака, такие белые и пушистые. Вслед нам неслось ржание недалекого идиота, который только и может, что топтать не разбирая.
Когда мы сели в машину, Шел отвернулся от меня и молчал.
Я остановился рядом с ресторанчиком, я тут ужинал с Терри, почему бы не продолжить традицию, и возможно мой Мыш снова начнет улыбаться.
- Вылезай. – Тихо сказал я. Он обернулся, глаза такие затравленные, влажные. – Шел, пойми, нам нужно было, чтобы этот «Доро» думал именно так.
- Мне все равно, что думает «Доро». Что ты теперь обо мне думаешь? – и в этом вопросе было вся его боль, стыд, страх, неуверенность. Я обнял его и притянул к себе.
- Я думаю, что ты… Мыш.
Он вскинул голову, и вдруг разревелся, как тогда, в лифте. Беззвучно, но сильно, слезы были такие крупные, как будто он копил их очень долго.
- Только Андре однажды так мне ответил на этот вопрос… - всхлипывая через слово и икая, проговорил он.
- Вот видишь, значит можно все вычеркнуть и просто жить, жить для себя, а не для того, чтобы ублажать других.
- Тони, но тебе ведь…
- Ну, спасибо. – Я отпустил его и убрал руки, отстегнулся и вышел из машины. Он тут же вылетел за мной.
- Тони!
Я облокотился о капот.
– Прости, я не это имел в виду… просто… - он тяжело дышал и все еще плакал. А я вдруг подумал, что он ведь еще совсем ребенок, а я тут… Я притянул его в объятия и в волосы выдохнул:
- Я никогда не буду принуждать тебя.
- Ты не понимаешь, дело не в этом, просто, секс для меня как рутина, понимаешь, то есть я хочу сказать… раздвинул ноги - трахнули – свободен. Я жил по такой схеме долго, и поэтому никак не смогу реагировать как-то иначе… я просто… это… - он застыл. Во время его монолога я прижал его еще сильней и просунул руку между нашими телами, погладил пальцами его ширинку. Он открыл рот, но сказать ничего не смог, его тело реагировало на меня. Он вспыхнул как спичка и вжался в меня, спрятав лицо на плече.
- Я покажу, что бывает по-другому, малыш. – Мягко проговорил я в волосы, пахнущие лимоном. – Будет хорошо…
Он был возбужден, сильно, и неосознанно уже сам терся об мою руку. Тихо застонал.
- Энтони…
- Все дома, а сейчас я хочу покормить тебя чем-нибудь экзотическим.
Когда я чуть отодвинулся, он округлил глаза и, открыв дверцу машины, выхватил с заднего сидения куртку. Прикрылся.
– Пойдем?
- Мираж, ты искуситель… рррр! – зарычал он, но, поправив под курткой ширинку, вскинул голову и улыбнулся. Ярко. Так, что я несколько секунд просто любовался этой улыбкой.
Мой малыш.
Глава 7. Первый контакт.
В ресторанчике он растерянно просматривал меню и краснел с каждым пунктом все больше.
- Это похоже на ругательства. – Заключил он, откладывая папку с меню, официант рядом с нами пытался держать лицо. А мне это было не нужно, и я безмятежно улыбался.
- Так какое из этих ругательств тебе понравилось больше всего?
Он пожал плечами.
- Главное, чтобы туда не подмешали рыбу. У меня на нее аллергия. – Прошептал он, косясь на официанта.
- Значит, рыбу не подмешают.
Я быстро продиктовал парню что хочу, исключительно на французском, и он, сияя улыбкой, ушел за аперитивом.
Шел все так же был слегка смущен. Этот легкий румянец невероятно красил его, делал каким-то неземным. А черные глаза, поблескивающие в неровном свете ресторанного освещения, были гипнотическими. И я понимал, что думаю только об одном. О его обещании мне.
- Тони, ты безупречно говоришь по-французски. – Улыбнулся он.
- У меня был очень строгий учитель.
- Красиво звучит... – он снова смутился.
- Кроме родного английского и французского, я владею немецким и итальянским… бегло говорю на корейском. – Он приоткрыл губы.
- Серьезно?
- Моим образованием занимался отец, он не мог допустить, чтобы его единственный сын был неучем.
- А где ты учился?
Любопытство в темных глазах мне нравилось, и даже то, что тема мне не нравилась, беспокоило не сильно.
- Abingdon school, школа-пансион для мальчиков.
- Пансион. – Задумчиво проговорил он. – То есть, ты там и жил?
- Да.
Он вдруг улыбнулся и тихо спросил:
- Для мальчиков, так вот откуда ноги растут?
- Ноги моей неопределенности в предпочтениях растут не оттуда. Там было скучно. Хотя, музыкальный класс мне нравился. У меня всегда был прекрасный голос, и преподаватель по вокалу, нанятый моей матерью, всегда был в восторге. – Я интригующе помолчал и продолжил. – Вот его ноги на моих плечах я помню прекрасно.
Шел вспыхнул.
– Мммм, а я просто случайно зашел в музыкальный класс, и первое, что мне попалось в руки, была флейта. С тех пор я с ней не расстаюсь.
- Почему ты только сейчас решил пойти в студию?
- Сам не знаю, просто подумал, что даже такие самоучки как я кому-то нужны, а тот человек, посмотрев на меня, даже не стал разговаривать и посоветовал пойти поиграть на улице, для начала. Я не расстроился, а вот у лифта, как подумал, что придется возвращаться ни с чем обратно, в убогую серую комнатку… - он замолчал, потому что нам принесли бутылку вина. Официант налил немного в бокал и подал мне, я сделал глоток. И кивнул. Он разлил вино по бокалам, удалился.
- Ты мне не расскажешь, почему тебя вернули в приют? – я знал, что не стоит задавать этот вопрос, но возможно именно сейчас он мне ответит.
- Это не лучшая тема для разговора, Тони. – Он не был искусен в плетении светской беседы, он просто сказал, что не хочет мне рассказывать, как умел. Я приподнял бокал с красной, как кровь, жидкостью и произнес:
- За знакомство. И за его продолжение.
- Так двусмысленно.
Но моего бокала чуть коснулся и отпил. Сморщил аккуратный носик и отставил бокал на столик. – Никогда не думал, что оно такое…
- Какое?
- Я думал оно вкусное, сладкое…
- Хорошо, давай возьму тебе что-то вкусное и сладкое.
- Нет. – Покачал он головой. – Я допью.
- Шел, вообще не обязательно его допивать. А то ты не сможешь выполнить свое обещание.
Он сразу понял, о чем я говорю, опустил глаза и убрал дрожащие руки под стол. Милый.
– Почему ты стесняешься? Я имею в виду, при твоей жизни это как-то странно. – Он нахмурился.
- Я сам не пойму, если честно. Я когда понял, кто ты, сразу смутился и продолжаю смущаться от каждого твоего слова. Мне все кажется, что ты набросишься на меня… Прости.
Я тихо рассмеялся.
- Газеты, я уже говорил, не всегда пишут правду. А то, что пишут о звездах шоу-бизнеса - это вообще большой салатник, где свежих и натуральных вещей очень мало.
- Ты принимаешь наркотики? – выпалил он.
- Хм… иногда я курю, но последнее время заменил все на табак. Сигареты тоже вредны, но зато меньше хлопот. А потом, есть причина, почему в «L'iris noir» есть правило – никаких сильных наркотиков.