Пассажир говорил тихо, с долей горечи и сарказма. Сергей молчал. Догадка, о чём говорил парень, вызывала некий мандраж.
– Как тебя зовут, шеф?
– Сергей.
– Я Макс. У тебя есть жена, Сергей? – Максим так же сидел с закрытыми глазами. И Серёга решился его разглядеть. Красивый парень, даже слишком. Длинные, изящные пальцы тёрли виски. Как будто он хотел стереть из головы какое-то неприятное воспоминание.
– Да. Есть. И двое детей. – Серёга сам не знал, зачем он врёт.
Но почему-то не хотелось, чтобы Максим знал, что они одинаковы.
– О, богатый. Любишь жену, наверное?
– Конечно, люблю.
– И что, таксистом работаешь, хочешь сказать, не изменяешь ей?
– Да с чего все думают, что таксисты блядуны?
– А что, нет? – Парень, смеясь, подмигнул и пихнул Сергея локтем.
Сергей с опаской глянул на него и невольно поёжился.
– Боишься, что приставать начну? – Пассажир, развернувшись всем корпусом, подался к нему.
От неожиданности Серёга нажал на тормоз и съехал на обочину.
– Ты что творишь? Хочешь, чтобы мы втюхались куда-нибудь? – Он со злостью развернулся к Максиму. Они уже выехали на трассу, за черту города. Серёгу трясло, и он сам не понимал, от чего больше. От испуга, неожиданного для него самого, от такого резкого торможения или от близости этих глаз, которые, казалось, вынимают из него душу.
– Прости. Я не думал, что ты такой нервный.
– А получить по своей смазливой харе за такие выходки не боишься?
– Прости. Давай забудем. Поехали, а то я на самолёт опоздаю.
Серёга прикурил, откинулся на спинку сиденья, успокаиваясь с каждой затяжкой.
– Скажи спасибо, что я вообще тебя из машины не выкинул. Топал бы сейчас пешком в свой аэропорт.
– Спасибо. И за то, что пидором не обозвал, тоже спасибо.
Серый посмотрел на Максима. Тот опять сидел с прикрытыми веками.
– Ну что ты уставился? Я чувствую твой взгляд. – Макс резко распахнул глаза.
И снова Серёга утонул в невероятной зелени в контрасте с чёрными расширенными зрачками.
Дальше ехали молча. Пассажир ни разу не повернул голову от окна. Серёга чувствовал облегчение от того, что не видит его лица. Почему-то мучила совесть из-за того, что он соврал про жену и детей. Не глядя на Максима, он заговорил.
– Я развёлся с женой, а про детей наврал. Но я живу с парнем и очень его люблю. Мой брат тоже отказался от меня. Сказал, что пидору нехрен делать в его доме.
– Как его зовут? – Максим повернул голову к Сереге. Он улыбался как-то мягко, одними уголками губ. А на щеках обозначились чуть заметные ямочки. Серёга, повернувший голову на вопрос, матюгнулся.
– Ты чего? Ну, не хочешь, не говори, чего материться-то?
– Ты про кого спрашиваешь? Кого как зовут? Брата?
Макс засмеялся.
– Парня твоего, придурок.
– Ромчик. Ромашка. – Как только Сергей произнёс вслух Ромкино имя, магия Макса исчезла. Он уже спокойно и улыбаясь посмотрел на него.
– Счастливый твой Ромчик. Меня бы кто так любил.
– Прибедняешься? Не может быть, чтобы у тебя не было никого. Ты же красивый, чертяка.
Максим отвернулся к окну.
– У меня был парень. Но после того, как мой отчим застукал нас, он даже на звонки мои не отвечает.
– Ты его любишь?
– Не знаю. Нравился, но любить... Не знаю. Сам знаешь, в нашем городе таких, как мы, по пальцам, наверное, пересчитать можно. По крайней мере, у меня не слишком много знакомых геев.
– Да? А у меня ни одного, ну, кроме Ромки, конечно. Да Ромку геем-то язык не поворачивается назвать. Мы с ним друг у друга первые и, надеюсь, последние в этом деле.
– У тебя что, не было больше никого никогда?
– Ну, был опыт в армии, но он не в счёт. Там чистое опускалово чёрта одного. Сунул, вынул и пошёл. Подходи следующий. А у тебя? В смысле, много опыта в этом деле?
Серёга с интересом посмотрел на Макса. Тот покраснел до самых ушей.
– Честно? Вообще никакого. Влад у меня первый парень, с кем я замутил. Я до этого боялся даже признаться кому-то. Он меня и познакомил со своими друзьями. Не успели мы ничего, отчим появился не вовремя.
Серёга ошарашенно глянул на парня.
– Если у тебя опыта никакого, как ты меня вычислил чуть ли не с первой минуты знакомства?
Максим засмеялся.
– Да ты бы видел себя со стороны. Ты же меня чуть не съел глазами. Меня от твоего взгляда в жар бросило.
Серый готов был провалиться куда-нибудь. Охренеть, совсем опидорасился. Уже на других парней заглядывается. Он злился на себя всё больше и больше. Захотелось побыстрее оказаться рядом с Ромкой.
– Сделай лицо попроще. А то я уже готов от страха из машины выпрыгнуть, такое оно у тебя злое.
Смех Макса был заразителен, Серёга тоже наконец рассмеялся. Остаток дороги Макс рассказывал Серёге, что летит за сестрёнкой, которая лежала в Москве в больнице. У неё отслоение сетчатки, и ей сделали операцию на глаза. У них там тётка в глазном работает. Помогла с операцией. Сейчас у сестры зрение почти восстановилось, но одна лететь домой она боится.
С ним было весело и легко. И Серёга, сам не зная, зачем он это делает, написал ему свой номер телефона на визитке такси.
– Я обязательно позвоню, как приеду. Надеюсь, ты познакомишь меня со своим Романом.
– И не надейся. Вдруг отобьёшь.
Макс со смехом захлопнул дверцу машины, помахав на прощанье рукой.
Славка, напевая под нос какую-то песенку, возился на кухне. Ромка смотрел телевизор, лёжа на диване, и боролся со сном.
И как Славка умудряется не засыпать на ходу после своих ночных дежурств. Сегодня у него был выходной, и он ждал в гости Ольгу. Чего-то там стряпал для неё. Повар хренов. На прошлой неделе загадил всю плиту. Что-то у него там сбежало. Ромка потом её чуть ли не час отскребал, чтобы от хозяйки втык не получить.
Сегодня Славка изводил Саню по телефону, консультируясь у него через каждые пять минут по поводу готовки пиццы.
Но запах с кухни шёл очень даже ничего. Лишь бы не сжёг.
У Ромки слюнки потекли, так ему захотелось пиццу. Он услышал, как щёлкнул замок и хлопнула дверь.
– Чем это у нас так вкусно пахнет? – Серёга прошёл на кухню.
– Сюрпрайз. Не лезь. – Славка шлёпнул Серого по руке, когда тот попытался залезть в духовку.
– А я тоже с сюрпрайзами. Ромчик, ты где? – Серёга заглянул в комнату. – Я вкусненького купил. Вставай, иди лопать.
– Кончайте аппетит перебивать. Сейчас пицца готова будет. И Ольга с минуты на минуту придёт. Сядем все и полопаем. Пакеты лучше разбери да приготовь всё. Чего ты там накупил? – Славка заглянул в пакет. Но Серёга отобрал его у него.
– Сам всё выложу. В комнате сидеть будем?
– Да. Раскладывай стол.
Сергей, подхватив пакеты, ретировался в комнату. Ромка всё так же лежал на диване. Серый примостился рядом. Склонился над Ромкиным лицом, чмокнул его в губы и в нос. Никакой реакции.
– Ром, ты чего? Случилось что? Ты чего вялый такой?
– Спать хочу. Глаза слипаются. И пиццу хочу. И вкусненького. А сил встать и всё это съесть нет. Ты будешь меня кормить? Я глазки закрою и только пережёвывать буду.
Серёга рассмеялся, тиская Ромку и целуя.
– А пить ты как будешь? Я шампусика купил и ананас. Ещё шоколадку большую-пребольшую, с орехами, как ты любишь. Но это всё на десерт. А так у нас ещё есть цыпленок гриль, мясной рулет и готовые салаты. А ещё яблоки и бананы.
– Шампанское, ананас? – Сон у Ромки, как рукой сняло. – В честь чего такой шик?
– В честь тебя. Соня ты моя ненаглядная. Просыпайся уже. А то придёт сейчас Ольга, и они со Славяном без нас всё съедят.
– Я всё слышу. Не клевещите на нас, Сергей Батькович. Мы с моей дорогой возлюбленной на такое обжорство не способны, – донёсся из кухни Славкин голос. Ромка с Серёгой засмеялись.
– Да ты один всё уничтожить горазд. Знаю я тебя. – Роман поднялся с дивана, увлекая за собой Сергея на кухню.
– Чего припёрлись? Идите стол в комнате готовьте.
– Так, ты тарелочки-то нам дай. Ножички, вилочки, бокальчики.
Ромка доставал всё перечисляемое из шкафа и совал Серёге. У того уже в руках ничего не умещалось. Одна вилка упала на пол.
– О, Ольга сейчас явится, – изрёк Славян. Не успел он проговорить, как раздался звонок в дверь.
Пицца оказалась обалденной. Вечер просто чудесный. Давно Серёга не испытывал такого уюта, тепла, радости и счастья. Да чего уж там – никогда не испытывал. Сидя плечом к плечу с Ромкой, держа его руку в своей, слушая болтовню и смех за столом, он жалел, что дал свой номер Максиму. И надеялся, что тот не позвонит.
– «Библия миллениум». Что за фигня? Ты что, в секту какую-то удариться решила? – Артём с пренебрежением откинул в сторону лежащую на столе книгу.
Наталья, смеясь, поставила перед ним тарелку с борщом.
– Нет, это не сектантская книга. Это художественная, очень, кстати, интересная.
– Про что? Опять женская мура сериальная? Тебе не надоело? По телику сериалов не хватает?
– Если я тебе скажу, про что, ты орать будешь, ещё и выкинешь её, чего доброго.
– В смысле? Это про что может быть книга, чтобы я её выкинул?
– Дай слово, что не будешь ругаться и книжку не выкинешь.
– Ну, даю.
– Не «ну, даю», а скажи, что даёшь слово не орать и книгу не выкидывать.
– Даю, даю слово не орать и не выкидывать.
– Ну, в общем, эта книга о любви.
– Ну, говорил же, очередная бабская хрень. А с чего я её выкидывать-то должен? Читай, мне-то что.
– О любви парней. Вернее между парнями.
– О чём? – Артём поперхнулся куском хлеба.
– О голубых.
– Блядь, ты совсем рехнулась? Где ты только откопала эту херню? И на фига ты читаешь это дерьмо, скажи пожалуйста? – Откашлявшись, он отодвинул тарелку с супом, аппетит резко пропал.
– Тём, ты не поверишь, но меня это так заводит. – Наталья поиграла бровями и медленно, кончиками пальцев, стала поглаживать свою шею. Провела рукой по плечу, опускаясь к декольте. Артём в ступоре уставился на неё. А когда почувствовал у себя между ног её ступню, от неожиданности соскочил со стула, который с грохотом тут же упал.
Наталья, не дав ему опомниться, подошла и прижалась к нему всем телом, при этом руками обхватила его ягодицы, а коленку просунула ему между ног.
– Ох…ть! Натка, ты белены объелась, что ли? – Артём в шоке смотрел на жену. Пока он испытывал мозговой шок, корень его жил сам по себе и заморочек по поводу неадекватного Натальиного поведения не испытывал. А испытывал он нехилый стояк, упираясь в трущуюся об него коленку жены.
– Тише ты, ребятишек разбудишь. Книжек голубых начиталась. Знаешь, как возбуждает…
– Не знаю... У меня от таких книжек, наоборот, всё сейчас упадёт. Как ты можешь от такой хрени возбуждаться, скажи на милость?
– Ну, ты же, когда порнушку с лесбиянками смотришь, возбуждаешься…
– Сравнила жопу с пальцем. Там всё по-другому. Хотя, кто вас баб разберёт, от чего у вас течка... – С этими словами Артём подхватил жену за попку и поднял на руки, увлекая в спальню.
Наталья как с цепи сорвалась. За всё время их супружеской жизни Артём её никогда такой не видел. Она сама опрокинула его на кровать, он глазом не успел моргнуть, как оказался раздетым. Оседлав его бёдра и не давая подняться, целовала его с таким жаром и в таких местах, что крышу у Артёма снесло напрочь.
Когда жена начала покусывать у него кожу под мышками, перемещаясь постепенно на соски, затем живот и бёдра, Артём прикусил себе палец, чтобы не кончить, как малолетка, и не заорать при этом во весь голос.
– Ууу, какой ты у нас солёненький, воблочка моя, рыбка солёненькая… – мурлыкала Наталья, целуя Тёмкин пах.
А когда она сама, САМА без просьб, без уговоров взяла его член в рот и стала его не просто держать во рту, а вытворять какие-то невероятные доселе вещи, Артём не выдержал и разрядился. На какие-то секунды он даже потерялся от разрывающих его ощущений. И только когда уже лежал, совершенно обессиленный, с дрожью во всём теле, до него дошло, что член его всё ещё у жены во рту, а привычной липкой массы на животе не ощущается.
– Ты что, проглотила? – с удивлением прошептал он.
– Ага. Чуть не захлебнулась, как из пулемёта строчил.