— И что это было? — услышал я, как задал вопрос Влад сестре.
— Ничего, особенно. Просто, мне захотелось проверить настолько ли ты разборчив в личной жизни, как часто говорил мне — протянула Лили.
— И как? Проверила? — улыбнулся Влад.
— Ага, не думала, что ты любишь дешевых шлюх. Но оно и к лучшему. Помнится я купила когда-то тебя, а теперь мой братик поимел твою невесту, мы в расчете — выплюнула Лили.
— В расчете? — кажется удивился Влад.
— Ага, ты почти год трахал мне мозги и имел мой голос. Считай это своеобразный реванш — с этими словами Лили прошла мимо застывшего Влада и обернулась ко мне мне — идешь?
— Иду, малыш — кивнул я.
— Почему ты меня остановила? Только честно — пару минут спустя спросил я у сестры, когда мы остались одни в гримерке.
— Правду? — такого я не ожидал, но Лили, Лили, которая никогда не смущалась, при мне по крайней мере, сейчас покраснела.
— Да, скажи мне правду — потребовал я с удвоенным рвением.
— Мне просто стало как-то неприятно, видеть как ты с ней… То есть, картина была мало эстетичная — запинаясь ответила сестра.
— Ясно — постарался скрыть я ликование в душе. Она приревновала! Меня к этой Вике, она приревновала! Черт, надо перестать лыбиться, как идиот.
— Чего это ты такой веселый? — все же углядела сестра мое приподнятое настроение.
— Ничего, Лили, просто мне так хорошо рядом с тобой — улыбнулся я.
— Да? а что тебе мешало…
— Лили?
— Ничего, забудь.
Лилит резко оборвала наш разговор и вышла из гримерки. Я не хотел идти за ней следом, но все же пошел. Глупо, да? Но при мысли, что она может уйти и не просто из этой комнаты, а из моей жизни, сердце опять встрепенулось и забилось чаще от страха. И я пошел за ней. Не следовало этого делать. Увиденное меня только разозлило. Влад стоял непозволительно близко к сестре и с каким-то отрешением на лице смотрел на нее. Лили же совершенно невозмутимо отвечала на его взгляд. Меня удержало лишь то, что я пообещал сестре не вмешиваться ни во что, без ее разрешения. Но ведь послушать о чем они говорят я могу?
— Ты отвратительна — зря, даже подслушивать не стоило, кулаки так и зачесались.
— Да? А не отвратительно ли то, что ты притворялся так долго мне другом?
— Притворялся?
— Ага, я второй раз в своей жизни надеялась на твою помощь, нет, я понимаю, что ты мне ее не обещал, но я все равно надеялась. Ты говорил, что не бросишь меня, чтобы не случилось. И что? Стоило действительно чему-то произойти и все твои обещания покатились в тартарары — усмехнулась сестра.
— Еще скажи, что это я тебе вены перерезал — слегка отстранился от Лили Влад.
— Что ты, нет, конечно. Ты просто забил на меня, когда я ждала твоей помощи. В очередной раз прикрывшись своей невестой. Она, кстати. ничего так… силиконовая — узнаю язвительность Лили.
— Хотя бы внутри не прогнившая.
— А, значит я прогнившая? Может потому что была постельной игрушкой брата? Или потому что предпочитаю отвечать обидой на обиду? — «игрушка» резануло по уху, но это справедливо, я знаю, что являюсь еще тем уродом для нее.
— Потому что используешь других в своих играх. Твой брат по крайней мере не пытался мстить кому-то через тебя — опять подскочил Влад к сестре.
— Господи, Влад, я не мстила тебе — улыбнулась Лили.
— Да? А что ты тогда делала?
— Показывала, насколько неудачен твой выбор.
— А если бы я выбрал тебя, то не ошибся бы, так? Смешно, не думал, что ты настолько мелочная собственница. Значит, отвергнувший тебя мужик автоматом становится врагом номер один? — саркастически произнес Влад.
— Владленушка, не слишком ли ты высокого о себе мнения? Это скорей я отбивалась от твоих недвусмысленных намеков. Не ты ли предлагал мне каждый раз, когда я оставалась у тебя на ночь, не ютиться на диване, а перелечь к тебе в постельку? — оскалилась сестра.
— Да я просто жалел тебя, дура! Думал, что ты должна понять, что не единственный братик способен заставить твое тело получать удовольствие, ведь ты же помешалась тогда на идее, что инцест — это конец света — повысил голос Влад.
— Знаешь, Влад, смотрю на тебя и не понимаю, как я могла так очароваться твоими песнями, что не заметила насколько низкий человек их пишет. Ты ведь сам веришь в то, что говоришь — покачала головой сестра — вот только, из жалости нижняя голова не встает.
— С*ка! — Влад попытался поцеловать Лили и здесь уже не сдержался я.
В мгновение ока оказываясь рядом с ними, я отшвырнул этого транса от сестры и прижал девочку к себе, Лили трясло и трясло видимо от отвращения, а меня потряхивало от злости. Козел! Да как он посмел?!
— О, герой — любовник, появился. Что, западло сестренкой делиться? Или в твоем понимании — аморально еще кому-то дать попользоваться своей с*чкой? — продолжил нарываться на драку этот урод.
— Прости, Лили, я обещал не вмешиваться, но подобного не потерплю — отходя от сестры и и бивая еще одним ударом Влада с ног, опять забыл я о своих клятвах.
Не знаю, сколько прошло времени, но оттаскивали меня, от сжавшегося под моими ударами Влада, довольно остервенело. Когда с глаз спала пелена ненависти, я понял, что сестра вызвала на подмогу Брэнса и как раз он сейчас держал меня. Наверное, надо сказать ему спасибо. Но как-то не хочется. Не тянет меня говорить ему спасибо. Совсем не тянет.
— Что ты тут устроил, а? — рявкнул Ян.
— Не ори, он получил по заслугам — раздраженно произнес я.
— Да? А кто устанавливает степень его заслуг, ты?! Какого хрена, Дан?! Тебя мало в психушки лечили? Так могу устроить твое торжественное возвращение назад! Ты чем думал, когда Так его бил?! — продолжил орать Брэнс, наблюдая, как Лили склонилась над Владом и попыталась привести последнего в чувства.
— Да ничем он не думал! — вдруг ни чуть не слабее рявкнула сестра на Яна — он, идиот, всегда меня пытается защитить, что тут непонятного?!
— Лилит, хоть ты не истери, нам сейчас только скандалов в прессе не хватало — подозрительно быстро пришел в себя Ян.
— Ему, наверное в больницу надо? — с сомнением посмотрела Лили на Влада.
— Не надо, у твоего братца удары, как у девчонки — пошатываясь стал подниматься с пола Влад.
— Ты… — кинулся было я по новой на него, но Брэнс крепко держал.
— Что я? Да вся эта заварушка из-за твоей сестрицы! Катитесь вы оба! Психи — сплюнув кровь и оттолкнул сестру, Влад поплелся в глубь коридора.
— Ян…
— Успокойся, он давно нарывался — опять также подозрительно мягко произнес Брэнс, останавливая Лили.
— Дан, ты такой дурак — вздохнула сестра и стоило Брэнсу отойти от меня, как Лили прильнула ко мне, нежно обвив руками шею.
— Знаю, сестренка, знаю — вдыхая аромат любимой, прикрыл я глаза.
— Я — третий лишний? — усмехнулся Ян.
— Нет, но я был бы не против, если бы ты свалил — честно признался я.
— Простите, детки, но нас еще ждет праздничный фуршет, поэтому вам все же придется потерпеть какое-то время мою компанию — притворно вздохнул Брэнс.
Фуршет — это слабо сказано, скорей банкет. Мы с сестрой даже, как-то сиротливо смотрелись на этом празднике жизни. Одетые просто и не броско, рядом с господами в вечерних туалетах, обвешанных платиной и бриллиантами, я невольно начал чувствовать неловкость. Лили заметив мою растерянность ободряюще улыбнулась. Действительно, что это я? Подумаешь разоделись, как павлины. Мы по сравнению с ними все равно лучшие. Подхватывая веселое настроение Лили, я позволил себе расслабиться и на время забыть обо всем.
Глава 3
В её глазах не прочитаешь монолог души,
Пряча за улыбкой что-то снова куда-то спешит,
Ещё так наивна, но хочет казаться взрослой,
Сложные чувства для неё игра, ведь это просто.
Она любит поплакать, но не скажет, что ей сниться,
О её слезах расскажут только песни на страницах.
Она любила сочетание красного с чёрным,
Её любовь к азартным играм не понять учёным,
Меняет маски порой так часто,
Что даже сама не понимает зачем строит глазки.
Пытается казаться самостоятельной льдинкой,
Хотя сама так хочет стать чьей-то половинкой,
Такая милая, даже когда такая смешная,
Такая сильная снежинкою в объятьях тает.
Смотри не раздави, но она сама раздавит,
Поставит точку, а потом ещё две рядом ставит.
Она могла бы стать любимой, отперев засов,
Но предпочла остаться той, единственной из снов,
Она могла бы сделать чей-то мир намного ярче,
Но просто не решается, смирившись поступать иначе…
Лилит
Музыка, танцы, выпивка, горячие руки Бога на теле… Я забылась, мне больше не хотелось думать. анализировать, чувствовать… Я устала. Нереально всегда быть сильной. Особенно, когда так часто ломают. Я ведь и без этих слов Влада знала, что единственный человек, любящий меня — Дан. Мне так нравилось жить иллюзией в которой был человек, относящийся ко мне хорошо не просто потому что желает меня поиметь. Но мир — жесток. Меня всегда хотят только… хотят. И Богдан не лучше, но как бы странно это не звучало, я тоже хочу его. И сегодняшняя сцена с этой Викторией только доказала, что как бы больно не делал мне брат, но еще больней мне от мысли, что он может быть с кем-то другим. Во всех смыслах.
Я даже не заметила, как основательно напилась. И не заметила, как мы с братом оказались дома. Все это пролетело калейдоскопом событий мимо меня. Зато я ярко запомнила момент, когда потянулась к нему, когда сама обняла и обозначила первый поцелуй у него на губах. И как брат легко оттолкнув меня, ушел в спальню вернувшись с одеялом. Подхватил меня на руки и отнес в кровать. Поцеловал в лоб и выключил слишком яркий свет. Он сделал выбор за нас двоих, как и обычно. Вот только его выбор, даже сквозь алкогольный дурман поразил меня.
А потом я плакала, много и долго, чувствуя, как подушка пропитывается влагой, я понимала, что когда брат наконец добился своего, заставил меня чувствовать то, что я в принципе чувствовать была не должна, он ушел. Но теперь уже я не готова его отпустить. Не могу… Встала, пошатываясь вышла из комнаты и направилась в гостиную.
Брат спал обнаженным на диване. Его грудь мерно вздымалась. Я стаскивая с себя одежду, шла к нему. С каждым сантиметром приближения, ощущая, как в голове нарастает гам. Мое тело и мой разум никогда не смогут прийти к согласию. Но мое сердце шепчет, что я делаю неправильный, но желанный выбор. Я устала быть сильной. Быть умной. Быть стойкой. Это глупо, быть зависимой от мыслей общества, глупо быть зависимой от рамок, что заставляют меня страдать. Глупо, следовать истинам прописанным в Библии. Бог… Для меня есть один Бог и пусть это будет одна ночь, один миг, но миг один на двоих… Миг из нашей жизни. Я приняла решение сегодня, я хочу запомнить его, хочу почувствовать его любовь, перед тем, как покину его.
Стоило мне только дотронуться до Бога, как он открыл глаза, будто и не спал, будто только ждал, когда я решись, коснуться его. И это касание изменит нашу жизнь, наши судьбы. Мы поменялись ролями. Теперь я нарушаю обещания. И я не жалею. Всего одно прикосновение сказало больше слов. Я обвела кончиками пальцев овал его лица, тронула губы и исследуя спустилась к шеи. Прошлась по податливой коже до твердой груди, рука дрогнула, но я продолжила его касаться, подразнила ореолы тут же взбухающих сосков, обвела пупок и скользнула к паху. Тяжелая ладонь брата легла на мою, останавливая.
— Прекрати — хрипло попросил он — не провоцируй меня.
— А я и не провоцируя. Я хочу чувствовать своего Бога — прошептала я в ответ, склоняясь над братом.
Я сама поцеловала его. Если это можно назвать поцелуем. Такое чувство, что не было того времени, когда он жестоко срывал с моих губ поцелуи, не было тех болезненных ласк, словно мы делали это впервые. Сухие губы на влажных, сладкое, щемящее чувство в груди, растекающееся теплотой по телу. Вздохи, ароматы и касания тел, оголенных тел, разгоряченных и желанных тел. Запах страсти, желания и секса, наполняющий комнату, когда наши тела сплелись, когда еще не знаешь, станет ли прелюдия чем-то большим, чем простые ласки. Томящееся желание в животе и грудные стоны, стоит только оторваться от губ друг друга. Все это растянулось в вечность, но на самом деле длилось не больше пары минут.
— Уходи — отталкивая меня еле выговорил Бог — уходи, иначе станет поздно.
— Нет. Я не уйду, я хочу тебя…
— Не то — вдруг засмеялся брат, но его смех был далек от веселья.
— Что «не то»? — потянулась я к нему.
— Это не то, что я хочу услышать. Если не достает секса, иди к Брэнсу. Но я больше этого не сделаю — жестоко ударил меня словами Дан.
— Я хочу тебя! Я… люблю — совсем шепотом закончила я.
— Что? — не расслышал Бог.
— Люблю… тебя — признаваясь не столько ему, сколько себе самой произнесла я — да, мы оба чертовы извращенцы! Я признаю это! Ты доволен?! Ну, скажи, хоть что-нибудь!
— Лили — пораженно уставился на меня брат.
— Не ломай комедию! Ты столько ждал, пока я признаюсь и я признаю! Я ненавижу тебя и люблю! Ненавижу, как брата, а люблю, как мужчину!
Я соскочила с дивана и пошла к спальни. Ничего я больше ему не скажу! Ничего! Но больше и не потребовалось, Спустя мгновение, сильные руки подхватили меня, горячее дыхание обожгло затылок. Бог притянул меня к себе, больно и вместе с тем сладко сжав грудь.
— Раз ты любишь меня, будь моей! Всегда моей и только моей! Я не коснусь тебя, но будь моей — целуя волосы, словно в каком-то забытье молил меня Богдан.
— Я итак всегда была твоей — слезы сами по себе хлынули потоком.
— Люби только меня, ненавидь только меня! Слышишь, я молюсь на тебя! Ты — мое божество — он упал на колени, разворачивая меня к себе.
— Бог…
— Нет! Мне казалось, что только секс свяжет нас прочней любой другой цепи. Но сейчас, то, что ты сказала, я хочу, чтобы это связывало нас! Ты — мой мир, мое солнце и моя луна, пусть весь мир катиться в преисподнюю, пока ты со мной мне не страшно быть в Аду — как заведенный уже кричал брат.
— Я буду… Всегда буду с тобой — падая на колени рядом с ним, шептала я.
Бог обнял меня, под своей тяжестью заставляя опуститься на ковер. Объятия сильней стальных оков скрутили мое тело. Он не сделал больше ничего, только прижимая меня, словно желая слиться со мной в единое целое гладил ладонями по спине. Мы так уснули, голые, на полу, цепляясь друг за друга, как за спасательный круг. Эта ночь решила все.
— Я люблю тебя — первое, что я услышала просыпаясь.
— Я тоже — сквозь утреннюю дрему сонно ответила я.
Пока я спала Бог перенес меня на кровать, сейчас мы лежали с ним под одеялом и ничего в этом мире пока не имело для нас значения. Наверное, это странно осознавать, что пришел к точке отсчета, но мы вернулись к началу. И теперь я знала, что постараюсь использовать второй шанс по полной. Мы не сможем забыть, по крайней мере я не смогу, но попытаться простить окончательно и жить будущим, которое каждую секунду превращается в настоящее, разве это невыполнимо? Если так сможет Бог, то и я смогу. Должна.
— О чем задумалась? — спросил брат.
— Не знаю, ни о чем таком конкретном. Просто о нас — улыбнулась я.
— У меня почему-то в голове крутиться одна и та же строчка..
— Что за строчка — не услышав продолжения, забеспокоилась я.
— Ты только не подумай ничего такого. Это всего лишь, фраза из песни. «Но я знаю, мы умрем, чтобы встретиться опять и по улицам пройти и друг друга не узнать…»
— Страшно… Я не хочу вот так, пройти мимо и не узнать тебя — прошептала я.
— Это всего лишь песня, Лили. Ничего больше. Я так и знал, не стоило тебе говорить — крепко прижимая меня к себе, сокрушался Бог.
— Перестань, я что маленькая? Просто в первую минуту, мне показалась такая идея довольно страшноватой, но не более. А тебе не мешало бы сменить репертуар в своем плэйлисте — попыталась я придать бодрости голосу.
— Обязательно, но сегодня, боюсь, времени не будет. Брэнс уже звонил и сообщил, что через час заберет нас. Из-за вынужденного отпуска, у него видите ли накопилось столько неразрешенных проблем, касающихся нас, что в ближайшие пару месяцев об отдыхе мы можем забыть. — явно передразнивая Яна, скорчил рожицу брат.
— Кто бы жаловался, а? Это я теперь помимо того, что должна песни писать, еще и петь буду. А все ты виноват! — притворно бурчала я.
— Лили, я знаю, что тебе это понравилось также, как и мне, поэтому, давай не будем злить дядю — продюсера и поспешим — отстраняясь от меня, хитро подмигнул брат — кто первый добежит до ванны, тот получает бесплатный завтрак — и этот поганец ринулся в сторону двери.