Взгляд взрослого оборотня медленно меняется: снисходительность в нем сменяется удивлением, приправленным даже толикой уважения к противнику. И вдруг… Время остановилось. В глазах волколака… Напряжение? Готовность? Зверь замирает…
Шур-р-р! Быстрая тень в воздухе! Прыжок! Точное красивое движение! Мощные лапы со всего разгона и… на пустое место. Братец, интуитивно угадав маневр, молнией отлетает в сторону. В зубах у взрослого волка только смачный клок буроватой шерсти.
Хи-хи! А как ни крути, у меня реакция получше будет! Я в своем поединке с вожаком от первого удара всухую уклонилась! Ни шерстинки не потеряла!
О-о-о! А это еще что? Мэт, на мгновение сжавшись в тугой комок и резко распрямившись, летит ввысь и, перевернувшись в полете, точно приземляется на спину противнику, вцепляясь зубами в загривок. Ни тролля себе… Это уже не драка оборотней! Тут акробатика какая-то! Дает братец… Альфа-оборотень с грозным рыком мотает головой, пытаясь сбросить обнаглевшего врага или, извернувшись, ухватить за бок. Нет! Пока не выходит… Шмяк! Земля уплывает, улетает, падает куда-то в сторону. Быстрая карусель образов мелькает перед глазами: небо, деревья, молодая весенняя трава, колючки… И снова небо! Голубое, безмятежно-весеннее.
Мы… Точнее, Мэт с волколаком катаются по земле, сцепившись в единый злобный хрипящий клубок. Шерсть во все стороны! У-у-у! Не только шерсть… Больно! Смысл выражения — «выдрать с мясом»… Слезы. Плевать! Хр-р-р! Мерзкий звук рвущейся кожи. Мэт, зацепив клыком, оставляет длинную глубокую царапину на передней лапе противника. Солено-сладкий, горячий вкус крови. И запахи — наплывают, заполняют ноздри, растворяются друг в друге: нагретой земли, сочной зелени, волчьей шерсти с привкусом прошлогодней хвои и бесшабашного молодого азарта.
Ох, хрен еловый! Вот что значит — волчья драка! Настоящая! А со мной тогда, оказывается, вожак просто играл, даже почти нежничал. Но… То, что сейчас, — оно, конечно, всерьез, но тоже еще не в полную силу, не на пределе возможностей, не насмерть. Просто спор двух молодых самцов. Жестокий — да, но ненависти в нем нет. Так же, как и неукротимой жажды убийства. Интересно! Похоже, я начинаю что-то понимать. Нет, это другое знание. Не магическое.
Бамс! Ой! Дрындец! Задумалась, бестолочь! Или это Мэт задумался? Философская семейка, тролль подери! Только искры из глаз полетели! Оу-у-у! Обо что это нас с братцем так приложили? Ох-ох-ох… об дерево, кажется. Резкий переворот, здоровенная волчья туша наваливается сверху. Тяжесть, быстрое обжигающее дыхание возле самого уха. Острые белоснежные клыки тянутся к горлу. Ближе, еще ближе… В животном мире все имеет вкус и запах: страх и отчаяние, воля и решимость, юность и беспечность, риск и азарт. Вкус победы… Он чем-то сродни глотку молодого виноградного вина — и сладко, и горчит немного, и в голове радостный шум. Только пьем этот волшебный напиток сейчас не мы. Хотя…
— Охамел, пудель цирковой! — шумно возмущается магическое дарование. — Никак совсем страх потерял?
Странный братец какой-то… Зубы волколака вот-вот сомкнутся на нашей с Мэтом шее. Во всем облике оборотня разлито искреннее торжество победителя. Чего ему бояться?
— Я честно — не хотел, — обиженно продолжает младший отпрыск. — Но ты же, елки зеленые, сам нарываешься!
Пш-ш-ш! Маленькая вспышка! Приятное тепло в кончиках пальцев. Ух ты! Настоящие родные пальцы! А Мэт и впрямь вундеркинд! Частичная трансформация! Да такое даже среди преподов умеют единицы!
Братец несколько раз сжимает пальцы в кулак, разминая и… «Получай!» — мысленно хохочет без пяти минут великий маг. Хлоп! Прямо в лоб! «Воздушный кулак», примитивное ученическое заклинание. Зато — сразу четырехкратное! А вот просто так, с лету! Красиво!
Ш-ш-ш… Бам! Несостоявшийся вожак стаи кубарем отлетает на несколько метров. В его глазах… Нет, для этого состояния и слов не подобрать!
— Понравилось? — ехидничает братец. — А это тебе для согрева!
В сторону несчастного альфа-оборотня мчится целая стайка крученых фаерболов.
— Хи-хи! — веселится подросток. — Хороша подача! Этот сет явно за нами!
Бедный волк катается по земле, сбивая яркое магическое пламя. Жалкий он… поникший, обгоревшая шерсть торчит грязными клочьями, хвост поджат. А ведь какой был красавец!
И все-таки Мэт — не я. Этот малолетний оболтус умеет быть жестоким.
«Здравствуй, герой! — в голове звучит кокетливый девичий голосок. — Ты такой… — томный вздох, — смелый, решительный, мужественный».
Тьфу ты! Мысленно морщусь. Это же поединок за самку был. Вылезла, кошка драная! Или собака? Это что, она к моему маленькому братику пристает? Обнаглела, блохастая! Он же еще ребенок!
— Ах, — игриво смотрит на Мэта молодая самочка, — я думала, что с этим волчарой никто не справится. Он же четырех претендентов победил. А ты, ты… — Юная волчица сладко облизывается. — А фейерверк в мою честь просто покорил. Это так заводит.
Ва-а-у-у-у! В голове обалдевшего братца бешеным вихрем проносятся обрывки мыслей: «Она намекает на… это?! Кле-о-о-во!!! Давно пора того… попробовать, а то друганы уже все уши прожужжали! Сча мы… быстренько… упс… — Мэт, тряхнув головой, оглядывает „приз“. — Ой, какая-то она… не особо. Тощая, лапы кривоватые, шерсть линялая. Меня же вся группа засмеет! Бр-р-р! Ну и вонь! И зубы не чистит! И вообще для первого раза… человека хотя бы».
Мэт, заскочив за дерево, быстро перекидывается в птичку.
— Чао, бэби! Я позвоню. Может быть.
А-ха-ха! Беззвучно хохочу. Генетика на самом деле великая наука! Потому что… Да! В нашем знаменитом роду с поля боя и впрямь никто не бегал. А вот из-под венца… случалось. Что поделать — историю не перепишешь. Братец в птичьем облике делает почетный круг над поляной и вдруг…
Из кустов медленной размеренной походкой выходит матерый оборотень. А-а-а! Вздрагиваю. Сердце, пропустив пару ударов, испуганно несется вскачь. Выбросив из сознания все глупости, наконец-то оцениваю картину внизу собственным взрослым взглядом. Вот это да! Ведь это же именно та стая волколаков, которая вчера… которой уже нет. И волчица — та самая, будущая мать несчастных щенков. И самец… Да, это он!
— Здравствуй, красотка! — небрежно обращается матерый оборотень к несостоявшейся невесте Мэта. — Раз других претендентов нет, стая будет моей.
Ах вот как! Оказывается, мой знакомец стал вожаком. Чужими руками! Или клыками? Что же — неудивительно. Он же сам сказал, что был рожден человеком.
— Мэт, паршивец! — Быстро хлопаю ресницами, заново привыкая к уютной обстановке родительской усадьбы. — У меня же из-за тебя седые волосы появятся на сто лет раньше положенного. — И вдруг замираю, пораженная пришедшей на ум догадкой. — Погоди, этот оборотень… Он же тебя цапанул, раза три даже! Вирус попал в кровь… — поднимаю на братца испуганные глаза. — У тебя что, была неконтролируемая трансформация?!
— Конечно, была, — довольно хихикает юное дарование. — Я же говорил, что препод чуть в штаны не наложил. Нянчился тут со мной целую ночь. Для него же это — дрындец! Да если бы ректор узнал! А если бы предки, то вообще — дрова!
— Мэт, я не могу назвать твое поведение достойным.
— Я же не специально, — обиженно сопит брат. — А раз так вышло, что мне — убегать, поджав хвост? Я, может, честь нашей семьи защищал!
Хм… Растерянно тру лоб. Может, оно и так. Но как-то…
— А преподу я сразу сказал, чтоб не парился. Что со мной такая фигня уже седьмой раз — не привыкать.
— Что-о-о?!! Семь раз?! Мэт, ты… да я тебя… ужас…
Закрываю лицо руками.
— Эх! Ты такая же клуша, как предки! С тобой даже поговорить нормально нельзя, сразу в панику ударяешься! Вот Адриан — другое дело!
— Та-а-ак! — заявляю зловещим тоном, удобнее устраиваясь на диванчике. — Пожалуй, я выпью еще кофе. А ты мне в это время расскажешь про Адриана. Да-да! Честно и подробно. И попробуй что-то утаить… — Делаю страшные глаза. — У меня как раз лежит пачка твоих счетов на подпись… Слукавишь — не видать тебе ни новой сбруи для лошадок, ни реактивов для опытов, ни… В общем — ты меня понял!
ГЛАВА 5
Сделав глоток ароматного горячего напитка, выжидающе смотрю на брата:
— Я тебя слушаю.
— Да что там рассказывать? — Мэт небрежно откидывает со лба косую челку. — Я же говорил, Адриан попросил меня потренировать лошадок. Понятно, я от такого предложения ни за что не откажусь… — Юное дарование мечтательно поднимает глаза к потолку. — В Ордене конюшни — зашибись! Кого там только нет! И чистокровные южные скакуны, и лошадки знаменитой породы, выведенной преподавательницей магии Жизни, даже есть пара полукровок от дикого магического коня… Во я там оторвался! Я к ним два месяца приходил почти каждый день. Мы с Адрианом, считай, вдвоем всю работу сделали. Он лошадей просто отлично чувствует. Я даже, признаюсь, ауру его на всякий случай глянул, вдруг у парня в предках эльфы или друиды.
— И как? — интересуюсь я, откусывая миндальное печенье. Ответ я, естественно, знаю, но на всякий случай…
— Да никак, — пожимает плечами братец. — То есть Адриан — человек стопроцентный, просто у него способности. А у меня зато не просто способности! Я вообще гений! Да этот принц, когда понял, что я могу… у него челюсть отпала! Он же ко мне пристал как банный лист. Даже в гости сам напросился.
Хм… Машинально накручиваю на палец локон. Бр-р-р! Дурацкая привычка! А братец-то, похоже, не сочиняет. Они действительно общались с драгоценным два месяца подряд. Мало того — милый у нас в гостях был! И хоть бы словом, наглец, обмолвился… Подозрительно все это, очень подозрительно.
— И о чем вы разговаривали, — тщательно подбираю слова, стараясь деликатно выведать нужную информацию, — во время визита принца? Неужели только о лошадях?
— Во время какого из них? Но вообще, о разном… — И, хитро сверкнув глазами, продолжает: — Обычные мужские разговоры: о лошадях, боях, женщинах.
Вдруг, перехватив мой взгляд, Мэт радостно сообщает:
— Между прочим, Адриан, как и я, фанатеет от Джека Стального Черепа.
С безумным видом запихиваю в рот сразу несколько печенюшек. Жую. Залпом выпиваю кофе. О! На этот раз братец расстарался — настоящий заварил! Зачерпнув ложечкой гущу, закусываю. Тьфу! Это же на ней гадать нужно было! Ы-ы-ых!
— Мэт, — интересуюсь с видом деревенской дурочки, — а этот… Череп, он кто?
— Систер, ты что, с луны? — презрительно щурится братец. — Джек — чемпион гладиаторов. Я же тебе про него рассказывал тысячу раз.
Опупеть! Без сил откидываюсь на диван. Милый, оказывается, шляется в нашу центральную усадьбу, как к себе домой, с моим братом-подростком от гладиаторов фанатеет. Такое ощущение, что это два каких-то совершенно разных Адриана!
— Да это все фигня. — Мэт небрежным движением отправляет поднос с пустыми чашками на кухню. — Вот как-то раз мы с Адрианом вообще конкретно забухали.
А вот это конец. Полный занавес. Гневно сверкаю глазами. Ну, драгоценный, ну, гаденыш! Убью! Тяжело вздыхаю. Понятно, не убью, я же маг Жизни все-таки, но то, что милого ждет серьезная и неприятная беседа, — гарантирую. И, боюсь, она станет последней. Да как можно! Адриан что, вообще без мозгов? Мэт — подросток, у него сейчас магический резерв формируется. Ему же спиртное нежелательно и даже опасно! Да уж, красавец! Мало того что неизвестно для каких целей в доверие к нашей семье втирается, так еще и ничем не брезгует!
— И что вы пили? — убитым голосом интересуюсь я, с ужасом представляя батарею пустых бутылок из-под гномьего коньяка или даже жуткого гоблинского самогона и Мэта с Адрианом в состоянии, близком, скорее, к флоре, чем к фауне.
Братец неожиданно заливается краской и после нескольких минут напряженного молчания все-таки выдает:
— Друидовский сидр.
— Что? — Чувствую, как мои глаза становятся похожими на две тарелки. Летающие. Инопланетные. В диком приступе смеха утыкаюсь в плюшевую обивку диванчика. У-ха-ха! Молодцы! Уели дурочку наивную! А я, глупая, уж невесть что подумала.
Вытираю непрошеные слезы. Сидр вообще напиток слабоалкогольный, а уж друидовский… У друидов этим словом называется чистый яблочный сок, настоянный на травах. Да его не то что подросткам, маленьким детям и беременным женщинам употреблять разрешается. И даже, хи-хи, рекомендуется! Забухали они! Ох, держите меня трое!
— Что ж, если так, — заявляю торжественным тоном, перестав хохотать, — то можете пьянствовать хоть каждый день. Да я по возвращении домой для тебя целую бочку этого компо… то есть крутого пойла выпишу.
— Не издевайся. Тебе хорошо, ты совершеннолетняя. А этот гад Адриан… — Мэт обиженно вздыхает. — Он как-то так внимательно посмотрел на мои руки… И сказал, чтобы я сам в таверну сходил! Представляешь?
Хи-хи! С трудом сдерживаю ехидную улыбку. Конечно, представляю! Более того — знаю! Наш доблестный ректор еще во времена моей учебы добился у совета специального распоряжения, по которому магам без кольца выпускника спиртное продавать запрещалось под страхом смерти! Какие тут, оказывается, чудеса творятся! А я и не в курсе. И милый… умен, паршивец. Хотя пока неизвестно, какую игру он затеял, но ведет себя Адриан достойно. Кстати, насчет кольца… Что-то крутится в голове, но никак не вспомню. Ладно, об этом позже.
— Послушай, Мэт, — серьезно смотрю на юное дарование, — у нас книги по волколакам в библиотеке или в хранилище?
— По оборотням все более-менее стоящее у меня в комнате, — удивленно отвечает братец. — А что именно тебя интересует? Там целый шкаф — неделю рыться можно.
— Мне нужна информация о щенках, — формулирую ответ. — Детеныши волколаков. Маленькие. До первой крови.
— Хм… Это нужно смотреть, выбирать. Погоди, сейчас попробую что-нибудь найти. — И с неприкрытым любопытством заглядывает в глаза: — Лика, а тебе зачем?
— Потом расскажу, — небрежно отмахиваюсь я, — ты, главное, подбери литературу. — Поправив прическу, с царственным видом поднимаюсь с диванчика. — Я буду ждать в библиотеке!
Родительская библиотека. О, это нечто! Тронный зал магии! Дворец знаний! Храм мысли!
Каждый раз, попадая сюда, замираю в священном трепете. Сколько здесь идей, мнений, советов, теоретических изысканий и практических исследований. Да все эти фолианты и за магическую жизнь не перечитать!
Вот оно — истинное богатство моего рода. А золото и драгоценные камни — это так, бесполезные побрякушки. Хотя у магов и не бывает просто побрякушек.
Хитро улыбаюсь. А братишку я правильно отослала — книжку по оборотням искать. Пусть постарается, бездельник, для родной сестры. А я пока тихонечко семейную летопись гляну — очень уж интересно, откуда у Адриана изумрудное колечко из моего комплекта. Сплетаю в воздухе нужное заклинание и, закрыв глаза, радостно прислушиваюсь.
Книги, они как люди, у каждой свой голос. Словно гуляешь в воскресный день по оживленным улочкам большого города и со всех сторон слышится речь: эмоциональная и задумчивая, вежливая и напористая; увесистые тома спорят между собой, соглашаются, обсуждают другие книги, что-то доказывают или, наоборот, в чем-то убеждаются. И все эти голоса — мужские и женские, молодые и старые, говорящие на языках разных стран и миров, все они хотят донести до тебя свои знания. Мысленно вызываю образ летописи нашего рода. Все остальные книги в библиотеке деликатно умолкают, лишь из дальнего шкафа приходит ответ на древнем языке. Естественно, мой род происходит от Древних, как и все королевские магические династии. Нет, их не так много. Всего три, наша вторая по значимости.
Задумчиво рисую пальцем руну перемещения. Нужный том мягко ложится на старинный письменный стол. Что ж, сейчас все будет ясно. Бережно листаю пожелтевшие от времени страницы. Впрочем, это уже новая летопись. Один из моих не таких уж и далеких предков постарался — аккуратно переписал древние свитки и переплел в толстенный фолиант, снабдив его копиями портретов из фамильной галереи, изображением важнейших событий из жизни рода, зарисовками оружия и семейных реликвий. А вот и мой любимый комплектик. Внимательно разглядываю портрет величественной дамы в старинном платье. Прабабушка, а на ней — дорогие сердцу изумруды. Хм… А ведь и действительно, раньше набор украшений состоял из пяти вещиц: подвеска, серьги и заколка — те, что у меня; колечко, которое я видела у Адриана; а кроме того, существует еще изящный витой браслетик-змейка. Интересно, где он сейчас?