- Торговать?
- Чем? – когти прочерчивают дорожку вверх и обводят соски.
- Да чем угодно. Травками там редкими, мясом, шкурами, древесиной. Торговать можно чем угодно, главное - понять спрос потребителей.
- Чего понять?
Как можно думать о чем-то, когда он играет на моем теле, словно музыкант на своем инструменте?
- Ну… Понять, что нужно людям, за что они готовы деньги платить.
- Хм, - Канн поджал задумчиво губы и посмотрел на меня, оставив, наконец, игры. Вот только меня это почему-то не утешило, а огорчило. – Травки, говоришь? Я подумаю.
- Подумай, а пока дай мне встать. Помыться надо.
- Хочешь смыть с себя мой запах? – Канн как-то недобро прищурил глаза, явно запугивая, но я не из трусливых.
- Хочу смыть с себя сперму, иначе она засохнет, и я буду чесаться, как блохастая дворняга.
Люблю оставлять последнее слово за собой!
Нагрев воду и ополоснувшись, я вернулся в свою спальню, но там уже никого не было, только ветерок, шевелящий занавески у раскрытого окна, развеивал запах страсти, витавший в комнате.
- Ну и черт с тобой, волчара.
И кто оставил за собой последнее слово? Выругавшись, я лег досыпать. И все бы ничего, но утром мне выспаться так и не дали. И знаете, кто в этом виноват? Нет, не угадали. Помните, я упоминал, что мои подданные притаскивали мне эльфа? Вот из-за него все и случилось. Ребята тогда его изловили недалеко от нашей деревни. Разбираться, кто и откуда, не стали, просто притащили мне. А на что мне остроухий задохлик с анимeшными глазами в пол-лица? Отпустил я его, а оказалось, это был сын какой-то их большой шишки, вот и явились эльфы всем скопом сватать меня за своего… Э-э-э… Принца, а чтобы я раньше времени от счастья не сбежал, окружили поселок.
Ну, мужички, понятное дело, такое самоуправство терпеть не стали, похватали, у кого что под рукой нашлось, и пошли метелить ушастых, вот только эльфы оказались не такими уж хиляками, и мои подданные сами огребли по первое число. Собственно, звуки этой битвы меня и разбудили. А поскольку я не выспался, Канн, сволочь, сбежал, и вообще я был в плохом настроении, мирил я всех громко, трехэтажно и выразительно. Даже кузнец остановился с открытым ртом послушать мой… Мою речь.
Как бы то ни было, но драку я остановил. После чего трое представителей эльфийского народа были приглашены в терем на переговоры. Со стороны людей, кроме меня, на переговорах присутствовал Афанасий, которого я представил своей правой рукой.
Как только все расселись за столом, эльф с золотой цепью на груди встал и торжественно зачитал мне их предложения. Пунктов там было много, все пересказывать не буду, а если вкратце, то, став супругом их наследника, мы получали эльфов в союзники, обещание выступить на нашей стороне при возникновении какого-либо военного конфликта, а также всякие торговые льготы. Последнее предложение меня заинтересовало, но становиться мужем тому ушастому чуду, ради эльфийских вин и сыров… Нет уж. А как это сказать, чтобы не обидеть? Н-да, тут можно вместо договора о сотрудничестве на войну нарваться. Сижу, ломаю голову над тем, как бы потактичнее выпроводить эльфов, как тут окно разлетается вдребезги, и в комнату вваливается здоровенный черный волчара с яростно сверкающими желтыми глазами.
Мы, конечно, повскакивали с мест, а волк, мгновенно перекинувшись в голого мужика по имени Канн, встал перед эльфами, уперев руки в бока и оскалившись.
- Он мой!
Ничего себе заявление.
- А меня спросить?!
Тут Канн оборачивается и грозно глядит уже на меня.
- Ты мой. Я вызову на бой любого, кто посмеет оспаривать мое решение.
Стою, обалдев от подобного заявления, и не знаю, что сказать, но тут тот самый эльф, который важный с цепью, тихо прокашливается.
- Мы не знали, что предводитель стаи сделал предложение человеку, иначе не осмелились бы…
Вот тут моя природная наглость изволила проснуться.
- А я тоже не в курсе, что мне поступало предложение руки и сердца, - и упираю руки в бока, так же, как и Канн.
Оборотень немного смутился, по крайней мере, руки повисли вдоль тела, а не мешало бы ими кое-что прикрыть. Чувствуя, что начинаю возбуждаться, срываю со стола скатерть и швыряю ею в оборотня.
- Прикройся. Или ты специально явился в таком виде, чтобы всех сразить своим «достоинством»? Так мне муж, готовый прыгнуть на все, что способно шевелиться, не нужен.
- Я же делал предложение, - тихо оправдывается Канн, заворачиваясь в скатерть на манер римлянина.
- Когда это?
- В тот, первый раз.
- Это когда ты меня затрахал до потери сознания, а потом мои запасы подчистил?
- Но я же не мог вернуться к своим с пустыми руками.
- А мной играться ты мог?!
Все, я зол! Я страшно зол!
- Вон из моего дома!
- Как? Я же…
- Мне все равно, как. Вон, я сказал! И чтоб ноги твоей тут не было! Я не буду твоей игрушкой, когда захотел, тогда пришел и трахнул. Во-о-он!
Стыдно, конечно. Разорался, как барышня истеричная с ПМС, хорошо, что Афанасий догадался увести послов из дома до того, как я начал орать, но они и на улице меня прекрасно слышали. А уж когда я собственноручно вытурил из дома пытающегося оправдаться Канна, завернутого в скатерть, и захлопнул перед его носом дверь, забаррикадировавшись изнутри, тут бы и вовсе переговоры сорвались, если бы не староста. Умный мужик, его бы бароном назначить. Пока я там свое горе и обиду лелеял, он эльфов быстро раскрутил на новый договор, уже без брака, зато денежно выгодный обеим сторонам. Раз в неделю в нашем поселке будет проходить ярмарка, на которой торговцы смогут приобретать эльфийские товары и наоборот, но об этом я узнал несколько позже. А тогда… Ох, тогда я впервые напился.
Всегда относился с презрением к нашим алкашам, а тут сам налакался до поросячьего визга, да еще чем? Той самой бутылочкой самогона, что мне в первый же день презентовали. Крепкая штука оказалась, хоть и вонючая. После первого же стакана окосел настолько, что пустил слезу и начал своему отражению в бутылке жаловаться на то, что все мужики сволочи. Хорошо, что этого никто не слышал. Позорище. Зато когда я бутылочку прикончил, то отрубился как миленький, а вот в себя меня привел какой-то заунывный вой под самым окном.
Открываю глаза. Сумерки. Голова болит. В горле сушь почище Сахары, а кто-то воет, да еще так жалобно. Представляете, какое у меня было желание прибить эту сволочь? Ну, воющую.
Кое-как встаю из-за стола, подхожу к разбитому окну и вижу… Я даже глаза потер, чтобы убедиться, что это мне не снится. Стоит под окном на коленях Канн, одетый, и жалобно так подвывает.
- Ты что делаешь? – не самый умный вопрос, но ничего другого в похмельную голову не пришло.
- Ухаживаю за тобой.
- Что-о-о? – я чуть не рухнул, а он тихо так продолжает:
- Ухаживаю. Серенаду пою, и вот… - встает с колен и мне букетик цветов протягивает с красными ягодами. Земляника! И где в конце лета нашел?
- Можно я зайду?
А голос такой виноватый и глаза тусклые, словно больные. Даже жалко стало. Невольно киваю, и он шустро забирается в разбитое окно.
- Я, правда, делал тебе предложение тогда. Пусть и не по всем правилам, но делал. Ты мне сразу очень понравился, а потом я вообще голову потерял, когда мы… Ну…
Неужели в нем скромность проснулась? Не верю, как говорил Станиславский.
- Я понял. Можешь не продолжать. Только я ничего не помню, - говорю, а сам перебираю подаренный букет, выискивая спелые ягоды, срывая их и кладя в рот. Вкусно. Может, неспелые тоже попробовать? Их всего-то три осталось. Кисло-сладко, но неплохо.
- Так, может, я повторю свое предложение? – столько надежды в голосе, прямо жаль обламывать мужика, но моя вредность в сочетании с похмельем требуют крови.
- А что ты можешь мне предложить? Эльфы вон целый договор притащили, а ты?
Оказывается, не надо было оборотня злить. Одежда только и успела что жалобно треснуть, прежде чем свалиться с меня на пол. Букет улетел куда-то в угол, а я оказался лежащим на том самом столе. Только теперь, для разнообразия, с ногами, задранными к голове. А Канн уже впился в шею, оставляя на ней засосы и укусы, да еще и рычит. Зверюга!
- Жир не забудь, - только и успел выдохнуть я, прежде чем рот мне закрыли поцелуем, а потом…
В общем, долго пересказывать, скажу только, что в спальню он меня тащил на руках, потом снова любил, пока я не отключился, а утром сделал мне официальное предложение руки и сердца, после чего снова довел до полуобморочного состояния, пользуясь тем, что я не могу ему отказать. По крайней мере, в постели.
Когда я очнулся, уже после полудня, Канн отсутствовал, так что я смог спуститься вниз, поесть и принять Афанасия, явившегося с докладом. Тут он мне про договор с эльфами и рассказал, а заодно просветил насчет оборотней. Оказывается, их земли (вернее, леса) ничем не уступают эльфийским, а как воины оборотни ценятся даже выше. Так что, заключив брак с волками и договор с ушастыми, мы приобретаем такую силу, что даже царь-батюшка должен будет считаться с Заболотной пустошью.
- А кроме оборотней-волков, к договору могут присоединиться и другие кланы, - закончил Афанасий, хитро усмехаясь.
- Возникает закономерный вопрос: оно мне надо? – подпираю рукой подбородок и в задумчивости не замечаю появления на кухне еще одного действующего лица, продолжая рассуждать:
- Властитель из меня, как из мухи тяжеловоз. Я и вами-то командовать не могу. А становиться царем… Нет уж, увольте. Мне этот геморрой и даром не нужен. Я бы лучше пожил тут тихо, спокойно.
Только когда меня обняли сильные руки, а в нос ударил знакомый запах хвойного леса, я понял, что Канн рядом. А еще у него нос холодный, и этим носом он уткнулся мне в шею, заставив хихикнуть и попытаться отстраниться.
- Я знал, что не ошибся в тебе, - говорит Канн и целует меня, согревая губами те места, к которым прикасался носом.
Афанасий быстро удаляется, откланявшись, так что я могу задать самый важный вопрос:
- Где ты был?
- Через три дня ярмарка. Твои ребята уже разослали приглашения человеческим купцам, эльфы тоже будут, а чем мы хуже?
- Ничем, - трусь щекой о его щеку и получаю в награду еще один букет земляники.
- Вот я и бегал ребят предупредить, чтобы приготовили кое-что для торгов, заодно и тебе приятное сделать захотелось.
- Спасибо, - благодарю своего оборотня и честно делюсь с ним земляникой. Две мне, одну ему. А еще с земляникой во рту так классно целоваться. В общем, вечер мы продолжили в спальне, что было вполне ожидаемо, зато я проснулся посреди ночи с диким ощущением голода.
- Ты чего? – всполошился Канн, почувствовав, как я встаю с кровати, но голодное урчание моего живота ответило само за себя, так что на кухню мы спускались вдвоем.
Изрядно опорожнив мои запасы, мы вернулись наверх. Лежать в надежных объятьях сильного мужика было чертовски приятно. Ну и что из того, что он оборотень? Не лягушка – и ладно. Этих зеленых я с детства не переношу. Холодные, скользкие, бр-р-р-р! А он у меня теплый и такой… Такой… Шерстяной, теплый. Мой!
- Канн, - тереблю я сытого оборотня, блаженно посапывающего рядом, - а покажи хвост.
- Р-р-р.
- Ну, Канн. Канчик.
- Как ты меня назвал? – он приоткрывает один глаз, и я понимаю, что ласкательно изменять его имя не стоило. Надо срочно выкручиваться. Но как? Идея!!!
- Я тебе тоже кое-что покажу.
Вскакиваю с кровати, достаю свой старый рюкзак, извлекаю из него ноутбук, молясь, чтобы он работал после всех моих приключений. Включаю и… Вздыхаю с облегчением, увидев, что все в порядке, а заряда хватит на два часа. Мне, правда, столько не надо, но…
- Смотри. Это кино. Ну, в общем, картинки живые. Вот.
Быстро нахожу папку с порнороликами и включаю первый попавшийся. Ой, ё! Надо было смотреть, что включал. На экране жестокое порно, когда парня имеют, привязав за руки к спинке кровати. То, как он кричит и подмахивает, говорит о добровольности секса, но у меня в груди екает не от этого, а от низкого горлового рычания рядом. Глаза Канна сразу же загораются желтым звериным огнем, и я успеваю только захлопнуть крышку ноута, как оказываюсь распластанным под ним, а в живот мне упирается вполне крепкое доказательство заинтересованности.
- Хвост, значит, - он почти рычит, и я кончиками пальцев чувствую, как кожа на его плечах, гладкая до этого, начинает покрываться шерстью, а поцелуи становятся по-животному жадными и неистовыми. Кажется, я даже ощущаю увеличившиеся клыки, и это возбуждает еще сильнее.
- Волчара-а-а, что же ты делаешь?
- Люблю, - коротко рыкнул он, вбиваясь в меня с полного моего одобрения.
В общем, хвост мне все-таки показали, но немного позже. Через пару дней. Как раз после закрытия первого ярмарочного дня. Ну, да, мы тогда это дело отмечали. Немного. А что такого? Утром нам, правда, было уже не до праздников - эльфийский принц сбежал с одним из ребят Канна, но это уже совсем другая история.
Конец первой истории.
ИСТОРИЯ 2
Часть 1
Стук в дверь не прекращался минут десять, рождая дикое желание прибить одного конкретного дятла. Почему? Потому что мы с Канном большую часть ночи праздновали удачное закрытие первого ярмарочного дня, обмывая прибыль оборотней, так что мое состояние можете себе представить. Кстати, у оборотней тоже есть спиртной напиток, даже два. Первый – медовник, напиток из перебродившего меда и каких-то травок, а второй – ягодник, что-то типа вина из перебродивших ягод и опять-таки травок. С легкими эльфийскими винами несравнимо, оборотни свое пойло покрепче делают, зато и от местной самогонки отличается в лучшую сторону. От него наутро голова не болит. Вот только проблема заключается в том, что нам не хватило, и сверху мы это дело дополнили самогончиком, так сказать, «по чуть-чуть», за что теперь расплачиваемся. По крайней мере, я. Канн дрыхнет рядом и даже похрапывает, несмотря на то, что пил больше меня раза в два, а я… Ой, даже всплакнуть захотелось, жалея себя несчастного, больного, всеми брошенного и обиженного! Хотя нет, про обиженного – это я зря. Судьба ко мне сейчас как никогда милостива, так что не буду ее гневить своими жалобами.
– Ваша Милость! Господин барон!
Ага, к стуку присоединился хорошо знакомый голос старосты Афанасия, а этот мужик зря стучаться не будет. Значит, надо вставать.
Покряхтывая, выбираюсь из постели, придерживая голову руками. На глаза попадается кувшин с водой, что воспринимается мной как наивысшая милость судьбы. В общем, выхлебав почти полкувшина, я умудрился натянуть на себя штаны и поплелся открывать, чуть не навернувшись на лестнице.
– Пить надо меньше. Или хотя бы не мешать самогон со всем остальным. Мастер коктейлей, блин, – бурчу я сам на себя, целенаправленно продвигаясь в сторону раздражающего меня звука. – Надо будет потом в подпол заглянуть за рассольчиком.
Добравшись до содрогающейся от стука двери, откинул щеколду и тут же прислонился к стене плечом, упирая в нее же свою гудящую головушку.
– Ну, что там опять стряслось?
Афанасий ввалился в дом не один, а в сопровождении эльфа, того, что с цепью. Вот хоть убей, не помню его имени. Знаю только, что все их имена, мужские, естественно, оканчиваются на «-эль», если это эльф из высокородных, или «-аль» – если из простых. И попутать эти окончания – не дай боже! Это у них жуткое оскорбление, мне Канн объяснял. Так можно и на дуэль нарваться, поэтому я предпочитаю общаться с остроухими как можно реже.
В общем, этот эльф, которого я окрестил первым советником, начинает громко возмущаться тем, что исчез его подопечный, тот самый прЫнц, на котором меня чуть не женили. Вот уже несчастье остроухое!
– А виновником всего явился Норс! – заканчивает свою речь возмущенный эльф. – Их видели вместе перед самым исчезновением Его Светлости!
– Норс – это кто? – успеваю спросить я, как рядом вырастает Канн, обнимает меня за плечи, целует в макушку и…
– С Норсом я разберусь. Принца верну.