- Вы, блять, можете быстрее ехать! По разговору же понятно, что у нас здесь больное животное!!!
***
- Ну, что я могу сказать, щенок истощен и обезвожен, - без эмоционально начал ветеринар. - Вес не соответствует норме. Сейчас еще две капельницы и неделю уколов, обильное питье и питание. Но может вы все же оставите животное нам? Если не умеете с ним обращаться.
- Это не мы, это друг гад. Мы уже договорились, что он отдаст животное нам, - быстрее меня ответил Вова.
Вот умничка, а я сейчас был очень злым. Я бы просто разорвал этого ветеринара за то, что он только посмел подумать на меня такое.
- Вот и замечательно, - уже улыбаясь, ответили нам. - Тогда сегодня перед сном маленькую пачку собачьего корма, и, если не затруднит, мясную кашу с утра, тоже маленькую порцию. Собака три дня не ела, желудок сжался, много сразу давать нельзя. Гулять можно будет с завтрашнего утра, если попросится, если же нет, просто вынесите и посидите на травке. Все ясно?
- Да, спасибо, - тихий ответ Вовы, и он присаживается возле меня.
Ждать еще, как минимум, полчаса.
***
- Вова, не надо со мной идти, я сам дойду до своего дома, - в очередной раз пытаясь уговорить этого упертого барана не идти за мной, проворчал я.
- Артем, тебе какую пиццу брать? – не слушая меня, он достал телефон и уже набирал номер пиццерии. - Можно я с тобой поужинаю?
- Ты меня вообще слышишь? - возмущено зашипел я, чтобы не разбудить спящего у меня на руках щенка.
- Угу, здравствуйте, я хотел бы сделать заказ, подождите секунду. Так какую пиццу? И неужели детское меню такое вкусное?
Убью... И почему я ему поддаюсь?
***
- Я тебя прикопаю где-нибудь, если кто узнает, что ты был у меня на квартире, - мой тихий рык шепотом, и я передаю собаку ничего не понимающему Вове, цепляю улыбку на лицо, открывая дверь своей квартиры и...
- ПАПОЧКА! Папочка пришел! - крик моего пятилетнего сына, и меня сносит ураганчик весом в двадцать килограммов. – Ой, а кто это? То есть, здрасти, я Глеб, а вы друг моего папы?
- Э-э-э, Артем? Ты же... - мой пламенный взгляд, и он затыкается на полу фразе. - То есть... Да, друг с работы. Владимир, можно Вова.
- Круто, а папа никого еще не приводил ни разу. Вы первый.
- Ха-ха! Да он бы и меня не привел, я сам напросился.
- Ну, ясно. Да, у меня такой папа. Вы проходите, разувайтесь.
Очень хорошо, вот так без меня все решил мой пятилетний сын.
Отпустив няню, которой из-за наших похождений пришлось задержаться до восьми, уточнил, не нужно ли ничего в садик, из которого она забирала Глеба, потому что к шести я сам никогда не успевал, а заставлять ждать его я не любил.
Проводив няню и зайдя на кухню, я понял, собака влилась в мою семью. Довольная кошка Матильда разгуливала возле щенка, счастливый Глеб поглаживал его пузо, а Вова сидел на полу и играл с кошкой.
Идиллия прям.
- Пап, пап, а дядь Вова сказал, что собаку зовут Артимис. Правда классное имя? Только я его Арти звать не буду, у меня есть друг Арти, я буду его Тим звать, хорошо? Хотя у меня есть друг Тим, но я его не люблю, а собаку буду любить.
- Вова, рот захлопни, - усмехаюсь я и соглашаюсь со своим ребенком.
Звонок в дверь, а вот и пицца.
***
- Так вот зачем было детское меню, почему ты всем врешь? - поинтересовались у меня, как только я зашел на кухню, уложив довольного Глеба, щенка и Моти в одну кровать.
Моти жутко сопротивлялась, но мы ее с Глебом уломали, умная кошка, что еще сказать.
- Насчет чего вру? – поинтересовался я, закидывая пачки из-под пиццы и салатов в пакет для мусора. - Игрушки на холодильник поставь, пожалуйста.
- Насчет того, что ты гей, - в лоб отвечает мне он, но все же встает и, взяв игрушки, ставит их к той большой куче, что там уже есть.
Детское меню я реально полюбил, потому что Глеб ел из него только картошку, пил сок и забирал игрушку. Все остальное приходилось есть мне, как тут не полюбишь?
- А я и не врал, доказать? - сказал я. И что меня дернуло за язык?
- Давай.
Какие мы смелые. Ну, посмотрим-посмотрим, как ты отреагируешь на это.
Шаг по направлению к Вове, и он прижимается спиной к дверце холодильника. Положить руку на голову и притянуть. Чмокнуть в губы и, не получив оплеуху, углубить поцелуй. Шокировано открыть глаза и оттолкнуться, когда он ответил на поцелуй.
- Какого черта ты отвечаешь? - спрашиваю я. - Ты же натурал.
- Ну, последние пять месяцев я очень в этом сомневаюсь, - короткий ответ, и меня зажимают в углу между мойкой и стеной. - А сегодня мне кое-кто открыл глаза, если уж не получается тебя игнорировать, буду...
В каком месте хамство и оскорбление это игнор? Да я до сегодняшнего дня думал, что у него мозгов меньше, чем у моей кошки.
- Вова, шел бы ты домой, ты устал, у тебя сегодня был трудный день, - пытаясь оттолкнуть его, произношу я.
- Хорошо, но с сегодняшнего дня знай, что я имею на тебя планы.
Ужас! И где теперь тупой субъект, который буквально пять часов назад назвал меня пидором?
- Какие в жопу планы, Вова? Ты меня пять часов назад поносил, как мог. И что, за эти часы возлюбил геев ближних?
- Момент, когда я сказал, что сомневаюсь в своей ориентации уже пять месяцев, ты благополучно пропустил. Да? Хотя не суть.
И так и не договорив, мои губы целуют в коротком поцелуе. И так же, ничего не сказав, уходят.
Я в шоке.
***
- Артем Викторович, вам здесь опять цветы с запиской, - хитро улыбнулась мне Вика из приемной. - Я смотрю, кто-то всерьез заинтересовался простым бухгалтером.
- Ну да, и я даже подозреваю кто, - скептически рассматривая уже десятый букетик за две недели, пробурчал я. - В записке как обычно?
Покрасневшая Вика уже было ответом, значит - как обычно. Признание, что я ему нравлюсь, и приглашение на свидание, благо, хоть не подписывается.
Две недели я даже не знаю, как их обозвать... Счастливыми, потому что я понял, что кому-то нужен. Потому что хоть и по-детски, но мне писали "доброе утро" и "спокойной ночи". Присылали цветы, которые я терпеть не мог, но все равно внимание. Провожали до дома, думая, что я не вижу, и гуляли со мной с собакой, опять же, думая, что я не вижу. Сталкер, блин, недоделанный. Его даже мой ребенок заметил, что же говорить про меня.
Или же назвать эти две недели самыми жуткими в моей жизни, потому что весь спорткомплекс обсуждал этого дурака. Они, конечно, не знали кто это, но факт остается фактом. Ко мне подкатывает парень, а это же: «Аа-а-а-а... как мило»; «Ой-й-й, ути-путь!».
- Фу, мерзость, - вслух высказался я.
- Артем Викторович, а в этот раз написано от кого. Извините, - склонив голову, сказала Виктория.
- Кто нибудь, кроме тебя, это читал? - получив отрицательный ответ, я более менее успокоился. – Вик, ты же понимаешь, что никто не должен об этом знать, хотя бы постарайся. Потому что, если кто узнает, мне-то по фигу, а вот ему ты всю карьеру здесь сломаешь.
- Я понимаю, постараюсь. Букет как обычно, на ресепшен?
- Да, да, - ответил я, набирая номер телефона Вовы, и, понаблюдав, как Вика удаляется, приготовился слушать гудки.
Первый, третий, седьмой, он что издевается?
- Але, прости, у меня растяжка у малышни была, - донесся до меня запыхавшийся голос Вовы.
- Я быстро. Первое, ты дебил, потому что написал свое имя. Второе, я ненавижу цветы, лучше бы ты мне кактусы дарил, они, по-крайне мере, не сдыхают через пару суток. Третье, одно свидание, слышишь, Вова, ОДНО! И если мне не понравится, ты отстаешь. Тебе все ясно?
- Да, я понял, тогда завтра возле твоего дома, в десять утра. Глеба возьмешь или только вдвоем? Он, наверное, тоже просто в субботу с папой хочет пообщаться.
Все, убил и покорил, гад. Вспомнил о моем ребенке.
- Так что? Мне просто все свидание продумать надо, оно же у меня одно.
- С Глебом до шести, потом я его родителям отвожу, они его с ночевкой забирают на дачу, - сказал и ударил себя по лбу, надеюсь, он не принял это как намек. Хотя, я сам себе сейчас точно не могу ответить, хотел бы я, чтобы это было намеком.
- Отлично, тогда до завтра.
Веселый голос в трубке заставляет меня улыбнуться. Что это со мной?
Два часа спустя.
- Артем Викторович, чем вы его обидели? - ставя передо мной кактус, возмущалась Вика.
***
- Пап, а куда мы пойдем? А там будут пингвины? А кушать мы где будем? - тараторил Глеб и как-то еще умудрялся есть творог.
- Я не знаю, меня не посвящали в планы прогулки. Ты помнишь, что я говорил тебе насчет поведения?
- Помню, помню, пойдем уже, - засовывая последнюю ложку творога, с набитым ртом проговорил Глеб.
- Ну, пойдем.
Как-то я себя неуверенно чувствую. Вроде и не первый раз на свидание иду, а волнуюсь как в первый. С другой стороны, что в этом удивительного? Парень мне начал нравится, о любви не может быть и речи, но симпатия к нему у меня однозначно появилась. Кто знает, может чего и получится.
***
- Пап, а пап, как ты считаешь, им не жарко в шерсти? - прищурив один глаз, интересовался у меня Глеб, показывая на медведей. – Ну, я имею ввиду, лето же. Вот мне сейчас в футболке жарко, а как же им-то должно быть жарко?
- Честно, Глеб, я никогда не задавался этим вопросом, но мы можем придти домой и поискать эту информацию. Так тебя устроит? - опираясь на перила возле вольера с животными, ответил я. - И куда подевался Вова, ты не видел?
- Так он же мне за мороженым прошел, - как будто само собой разумеющиеся ответили мне. - Он мне, кстати, нравится, он твой друг, да? Только ты мне так и не ответил, почему он за нами шпионил? Это игра такая?
- Ну, можно и так сказать, - уклончиво ответил я на оба вопроса.
Вот почему я предпочитал не знакомить сына со своими любовниками. Мало того, что ему рано узнавать кто его отец, так еще... Хотя нет, и этого хватает. А может, ну это все? Но нравится он мне, его детская непосредственность, поступки, что заставляют краснеть, взгляды, будто пожирающие. Все, запутался...
- Забирайте быстрее, а то они сейчас все упадут, - затараторил Вова, подходя к нам. - Кто же знал, что разливное мороженое так быстро таит, с шестого класса его не ел.
"И как он умудрился донести их в целости и сохранности?" - забирая у него две порции мороженного и оставляя ему его порцию, пронеслось у меня в голове.