— Почему бы нам не пойти в другое место? — задал вопрос мужчина, оглядываясь по
сторонам и изучая ближайшую местность.
26
— Хорошо, — Дана знала, что Новые Виды не покидали Хоумленд, поэтому их прогулки
были ограничены территорией этого защищённого объекта.
— Не пугайся.
Не успело предупреждение возыметь свой эффект, как Морн наклонился и подхватил
девушку на руки. Выпрямившись, он развернулся и зашагал к стене. Дана обняла мужчину за
шею, когда поняла, что он вновь собирается перепрыгнуть трёхфутовую ограду, как
прошлым вечером.
— Почему ты меня несёшь?
— У тебя не такие длинные ноги, а я хочу передвигаться быстро, — ответил Новый Вид,
продолжая смотреть по сторонам, по мере того как ускорял шаг.
— Что происходит? — девушка чувствовала, что что-то неладно.
— Даркнесс продолжает патрулировать район. Он наблюдает за мной.
— Парень, с которым ты дрался? Тот, из-за кого ты попал в клинику?
— Да.
Дана немного испугалась, и тоже начала оглядываться по сторонам, но было довольно
темно и Морн двигался быстро.
— Ты снова собираешься с ним подраться? — взволновано спросила она.
— Возможно.
— Опусти меня. Я могу бежать.
Мужчина проигнорировал её просьбу и перешёл на бег, что привело к небольшой
тряске, но в его руках девушке было относительно комфортно. К тому моменту, когда они
оказались у небольшого здания, а Морн остановился, сосредоточенно изучая окрестности,
Дана крепко обнимала мужчину.
— Видишь его? — прошептала она.
— Нет. Снова ветрено, а значит, ему тоже будет трудно уловить мой запах. Это ещё
одна причина, по которой я нёс тебя на руках. Меня будет труднее выследить, ведь я натёр
свои ботинки травой, а ты могла оставить след, по которому он бы с лёгкостью нас нашёл.
— Вау. У Новых Видов есть такие способности? — девушка пыталась переварить эту
информацию. Виды, должно быть, имели очень острое обоняние.
— Он из кошачьих, как и я, а мы не так хорошо умеем выслеживать, в отличие от Видов
с собачьими генами, но он может позвать одного из них на помощь, — ответил Морн,
открывая дверь в огромный сарай размером с дом.
Занеся Дану внутрь и поставив её на ноги, мужчина запер двери.
Внутри было очень темно, и девушка замерла, опасаясь, что может врезаться во что-то
или споткнуться об предметы, лежащие на полу.
— Где мы? — тихо поинтересовалась она.
— Это склад для хранения спортивного оборудования. Я включу свет, а ты закрой глаза,
чтобы избежать дискомфорта. Тебе может потребоваться некоторое время, чтобы
привыкнуть.
27
Дана опустила голову, сделав как ей сказали, а услышав мягкий щелчок выключателя,
несколько раз моргнула и осмотрелась. Сверху лился неяркий свет, но его было достаточно,
чтобы рассмотреть стеллажи, выстроенные вдоль одной из стен и длинную скамейку на
противоположной стороне. Под деревянными сиденьями стояли коробки, наполненные
всевозможными мячами.
— Это уединённое место и тут теплее, чем снаружи. К тому же, ты можешь присесть,
если хочешь.
Девушка села, хотя деревянные перекладины были не самыми удобными сиденьями.
Поколебавшись, Морн присел в нескольких футах от неё, но старался не смотреть на Дану,
вместо этого уставившись на стеллажи перед собой. Повисло неловкое молчание, пока
девушка всё-таки не решилась заговорить:
— Как прошёл твой день?
— Хорошо. А твой?
— Я побывала на экскурсии в офисах, здании службы безопасности и мы пообедали в
баре.
— Ты танцевала с Видами? — мужчина посмотрел на неё, скривив губы с явной
неприязнью, при этом его ноздри раздувались, когда он стал принюхиваться. — Я не
чувствую на тебе их запаха.
— Нет. Хотя я видела, что многие из них танцевали. Меня приглашали несколько
мужчин, но мне было как-то неловко.
— Ты не умеешь танцевать или не любишь, когда мужчины прикасаются к тебе?
— Я не общительная и не хочу привлекать к себе лишнее внимания. Танцевать умею,
но мне не нравится делать это с незнакомцами. Пол и Бекки пару раз выходили на танцпол,
а я решила остаться и посидеть за нашим столиком.
Морн расслабился, и напряжение частично покинуло его тело.
— Я не танцую, потому что не хочу, чтобы другие смеялись надо мной. У нас не было
возможности наслаждаться музыкой до того, как мы обрели свободу, поэтому для меня это
ново.
— А как насчёт твоей пары? Она умела танцевать?
— Моя пара была больна, когда нас освободили. Не захотев оставаться в медицинском
центре, она всё время провела в нашем доме, будучи подключённой к аппаратам
жизнеобеспечения.
— Понимаю, — кивнула Дана. — Мы сделали то же самое для Томми, но он захотел
попробовать ещё одно лечение, которое имело призрачные шансы на успех. Тогда он лёг в
больницу, и мы полагали, что он продержится дольше, иначе бы я настаивала на его
возвращении домой, но он умер десять дней спустя, — девушку начали одолевать грустные
мысли, и она постаралась их оттолкнуть. — Я думаю, что он поступил так, чтобы у меня не
осталось воспоминаний о его смерти в нашей спальне.
— Я переехал в мужское общежитие после того, как потерял свою пару, потому что не
смог находиться в нашем доме, где всё напоминало о ней.
28
— Это тяжело, — согласилась девушка. — Возможно, мне следовало поступить также,
но я очень люблю наш дом, с которым связано намного больше хороших воспоминаний,
нежели плохих. Нам крупно повезло с первого раза купить дом нашей мечты.
Морн вопросительно изогнул бровь.
— Большинство людей не могут позволить себе приобрести такое жилье. Поэтому
покупают так называемый «Стартовый Дом» и со временем обустраивают его, пока он не
станет соответствовать их идеалу. Но с нами было иначе. Томми унаследовал деньги от
своей семьи и владел собственным бизнесом, который он продал, когда обнаружились
проблемы с его здоровьем. Но для нас не встал вопрос продажи дома — мы всегда были
материально обеспечены.
— Я понимаю.
Молчание затягивалось, и Дана поняла, что Морн не особо разговорчив, поэтому
решила мягко подтолкнуть его к беседе.
— Хочешь поговорить о ней?
— Нет, — ответил он, отводя взгляд в сторону.
Девушка поняла, что разговорить его будет непросто.
— О чём бы ты хотел поговорить? Ты вроде собирался что-то спросить? Давай.
— Есть ли что-то, чего тебе больше всего не хватает после смерти твоей пары?
Дана задумалась — это был сложный вопрос.
— Не могу выделить из всех приятных моментов что-то одно, но если бы мне пришлось
перечислить несколько, то первым я бы назвала смех, — ответила девушка, улыбнувшись
воспоминаниям, проникшим в мысли. — Томми был очень забавным. Ему удавалось
поднять мне настроение в любой ситуации, — обуздав свои эмоции, Дана продолжила. —
Мне не хватает его перед сном — я чувствовала себя в безопасности, прижимаясь к нему,
прежде чем уснуть.
Морн повернул голову в её сторону. Взглянув в его проникновенные глаза, девушка
увидела слёзы, отчего синие и янтарные оттенки казались настолько яркими, что у Даны
перехватило дыхание.
— Моя пара была моим смыслом жизни, а теперь у меня его нет.
Девушка могла понять мужчину.
— Как её звали?
— Номер. Я не могу его назвать, — на скулах Нового Вида заиграли желваки, а из глаз
потекли слёзы. — Слишком больно.
— Номер?
— Она не выбрала имя после нашего спасения, а в «Мерсил» нам присваивали только
номера. Я тоже отказывался брать себе имя после её смерти, ведь она своё так и не успела
выбрать.
Это было ужасно и разрывало душу Даны на части. Любимая женщина Морна была
серьёзно больна, и когда, наконец, обрела свободу, была не в состоянии насладиться ею
29
сполна. В голове возник образ надгробия с выгравированным на нём числом вместо имени.
Это было печально.
— Мне так жаль.
— Это не твоя вина. Не все люди одинаковые — я знаю это. Ты не причастна к её
смерти.
— Сожалею, что вам пришлось это пережить. Назовём это всеобщим извинением за
всех придурков мира. Жизнь так несправедлива.
— Это не так, — мужчина протянул руку в её сторону, но так и не решился
прикоснуться.
Дана сама взяла его за руку и слегка сжала, не давая отстраниться.
— Всё наладится. Я постоянно думала о Томми после его смерти. Это была
непрекращающаяся агония, но прошло время, и она ослабла. Сейчас может пройти
несколько дней, когда я вообще не думаю о нём, — девушка позволила себе большим
пальцем погладить пальцы Морна, надеясь утешить его, и себя заодно. — Тогда я чувствую
себя виноватой, — улыбнувшись, призналась Дана. — Ты вроде бы ждёшь наступления таких
дней, но, когда они, наконец, настают, почему-то чувствуешь себя дерьмово из-за своих
желаний. Меня заверили, что это часть процесса исцеления.
— Я стараюсь не думать о ней.
— Это тоже нормально.
— Я испытываю чувство вины.
— Вина выжившего, — согласно кивнула девушка, — так они это называют.
— Я ненавижу одиночество.
— Ты не один. Я с тобой и тебя окружают другие Новые Виды.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Засыпать в одиночестве. Есть в одиночестве. В
полнейшей тишине. Это ужасно.
— Именно, — Дана понимающе кивнула и осторожно придвинулась ближе к мужчине.
— Тебе следует попробовать подружиться с кем-то, ведь это действительно помогает. Я
лишилась многих друзей после смерти Томми. Одни избегали меня, потому что были не в
состоянии принять его смерть, или, может, просто не знали что сказать по этому поводу.
Других избегала я — не могла выдержать того, как они смотрели на меня. Жалость — это
отстой, — она запнулась. — Или, бывает, некоторые ведут себя так, словно потеря кого-то из
близких похожа на заразную болезнь, которую они могут подхватить от тебя. Это служило им
напоминанием, что их жизнь тоже может рухнуть. И я была тому наглядным примером.
— Наглядный пример? — Морн повернул голову и посмотрел на неё.
— Доказательство того, что с ними тоже может произойти подобное, и они также могут
потерять любимого человека.
— Некоторые из Видов используют меня в качестве примера, почему им не следует
брать пару или хотеть этого. Они считают, что это сделает их уязвимее для душевной боли.
30
— В точку. Ты тоже для них словно наглядный пример, — Дана улыбнулась. — Но я
нашла новых друзей среди тех, кто не был знаком с Томми. Они не сравнивали меня «до» и
«после», и это помогло. Для них я была просто Даной.
— Здесь и в Дикой Зоне меня все знают.
— И всё-таки у тебя появился новый друг, — девушка немного наклонилась и толкнула
Морна плечом. — Я.
Новый Вид улыбнулся, и это было умопомрачительно. Улыбка преобразила его черты,
и Дане пришлось приложить усилие, чтобы не пялиться на него. Он выглядел
привлекательно и до этого, но его улыбка подтверждала, что недолго ему быть в
одиночестве, если другие женщины обратят на него своё внимание.
— Что ж, я рад, что ты донимала меня разговором.
— Я тоже.
— И с нетерпением ждал нашего сегодняшнего общения. Это стало моей целью.
— Взаимно, я тоже ждала нашего с тобой разговора, и всё думала, неужели Пол и
Бекки никогда не лягут спать.
— А как ты живёшь там, за воротами?
— Я вернулась к работе около девяти месяцев назад. Устроилась в офис, благодаря
чему теперь постоянно занята, вырываясь из дома пять дней в неделю. Там-то я и встретила
новых друзей. По выходным, время от времени, хожу в кино с некоторыми из них. Благодаря
этим мелочам у меня появился вкус к жизни, и пропало желание сидеть дома взаперти,
уставившись на стены и жалея себя. Праздник жалости к себе наконец-то закончился, и
сейчас я понимаю, что жила в таком состоянии слишком долго.
— Праздник жалости? — Дану позабавил растерянный взгляд Морна.
— Это означает, что я зациклилась на жалости к себе, и ничего не предпринимала,
чтобы хоть как-то изменить ситуацию. Хотелось просто с головой окунуться в свою боль. В
конце концов, это однообразие мне надоело.
— У меня нет обязанностей в Хоумленде, как у других Видов.
— Возможно, тебе стоит об этом подумать.
— Не уверен, что они захотят доверить мне хоть что-нибудь, зная, что я могу слететь с
катушек.
— Так не допускай этого. Скажи им, что тебе нужно чем-то заняться. Что это поможет
тебе вновь начать жизнь и не потерять счёт времени.
— Я понял, что ты имеешь в виду.
— Сегодня суббота. По крайней мере, её конец, — уточнила Дана, ей подумалось, что
он прямо сейчас задаётся этим вопросом.
— Спасибо, я не знал, — он усмехнулся.
— Уверена, в ОНВ выполнят любую твою просьбу. Хотя Пол и не особо много о них
рассказывал.
— Они хорошие люди, — он отвёл взгляд. — А что насчёт секса?
31
— Что насчёт него? — смутилась Дана.
Морн откашлялся.
— Несколько женщин предложили заняться сексом со мной. Если я коснусь одной из
них, это хоть немного избавит меня от страданий? Они сказали, что это могло бы помочь.
— Ты имеешь в виду «лучший способ забыть кого-то, это переспать с другим»? —
мужчина резко перевёл свой взгляд на Дану и нахмурился. — Я часто слышала эту фразу, она
подразумевает под собой занятие сексом с кем-то незнакомым. И я не согласна с ней. После
смерти Томми я была на нескольких свиданиях, но даже не думала о том, чтобы переспать с
кем-то. Это было бы слишком странно, и к тому же они не привлекали меня в сексуальном
плане. Мы обсуждали это в психологической реабилитации. Некоторые готовы были
поклясться, что это помогло, однако другие твердили обратное, что после этого они
чувствовали себя пустыми внутри. Думаю, это зависит от человека. Ты как считаешь?
— Было бы неприятно.
— Соглашусь.
Молчание между ними затягивалось, но, наконец, Морн заговорил:
— Она была единственной женщиной, которую я знал.
Вот обнаружилось и ещё кое-что общее.
— Мы с Томми тоже были вместе с юных лет. Он — единственный парень, с которым я
когда-либо встречалась. С ним был мой первый поцелуй, моё первое всё… и последнее всё,
— Дана отогнала от себя грустные мысли. — Но у меня есть надежда. Я хочу двигаться
дальше. Думаю, что достигла той точки, когда мне снова хочется встретить кого-нибудь. Я
устала быть одинокой, хотя поначалу даже не рассматривала идею о вступлении в
повторный брак. Так что, это прогресс. С тобой это тоже произойдёт, просто дай себе время.
— Ты нашла мужчину, который тебя заинтересовал? — казалось, Новый Вид с
интересом изучает пол. — Он разозлится, если ты пробудешь здесь дольше, чем
планировала?
— Ни единого. Один парень на работе интересуется мной, но он совершенно не мой
тип.
— Что с ним не так? — Морн поднял взгляд и уставился на неё.
— Он вроде офисного распутника, — улыбнулась Дана. Мужчина Видов нахмурился,
его брови сошлись на переносице. — Морган очень любвеобилен. В этом его сущность. Он
флиртует со всеми женщинами и вряд ли когда-то остановится на одной и, если бы мы
встречались, он вероятнее всего изменял бы мне, — поморщившись, пояснила девушка. —
Меня это пугает.
— Твой супруг был верен? Я слышал, что некоторые люди не всегда остаются верными
своим парам.
— Томми был особенным. Довольно напористым и любящим. Он установил высокую
планку, которую, боюсь, никто не сможет достичь. А ещё у него была боязнь микробов, —
рассмеялась Дана. — В какой-то степени ввиду этого я чувствовала себя в безопасности,