А вот глаза у них были совсем разные. Глаза ее отца были пронзительного золотисто-коричневого цвета, в то время как ее глаза были светлыми, серебристо-серыми. Взгляд Джеймса Райли всегда был изучающим, всегда осведомленным о своем окружении, но когда он останавливался на тебе, казалось, что он видит тебя насквозь.
Примерно в тысячный раз, Алекс задалась вопросом: почему он никогда не был женат. Черт возьми, у него даже подруги постоянной не было. Она не была наивной. Она знала, что в некоторые из ночей он крадучись уходил, чтобы насладиться женским обществом, но никогда не приводил никого из них домой. Разве отец всегда был одинок?
Ее мать была проституткой, которая пыталась начать честный образ жизни и забеременела. Когда Джеймс Райли обнаружил, что станет отцом, он привез ее к себе домой и присматривал за ней, пока она не родила ребенка. Она сбежала через два дня после рождения Алекс, не в состоянии справиться с материнством. Алекс никогда не встречала эту женщину, не знала, была ли та еще жива и, если честно, — ей было все равно. Наличие ребенка, которого нужно было воспитывать, конечно же, не могло помочь ее отцу найти женщину. Тем не менее, он ни разу не дал ей почувствовать, что могло быть как-то по-другому.
Подняв руку, Алекс потерла ею грудину. Возможно, всё дело было в одиночестве, которое она ощущала по ночам, лежа в своей кровати. Только одному Богу было известно, что в то время, когда она росла, она чувствовала, что с ней что-то не так. В то время как другие девочки ее возраста сходили с ума по мальчикам, все, что было нужно ей — это возиться в гараже со своим отцом. Она просто не интересовалась этим. Алекс целовалась несколько раз, даже бурно обнималась в подростковом возрасте, но никогда не занималась с парнем сексом. Это просто не казалось ей стоящим усилий. Однако теперь она начинала сомневаться в этом.
— Ты не хочешь принести мне чашку кофе? — Голос отца выдернул ее из ее мыслей. Что с ней случилось? Она никогда не была такой рассеянной, по крайней мере, не перед своим отцом. Он был слишком проницательным и приноровился к ее настроениям.
Сдернув с полки над кофеваркой две больших черных керамических кружки, Алекс наполнила их насыщенным, крепким кофе. Черный — для отца, с двумя кусочками сахара для себя. Вытерев влажные ладони о свои джинсы, девушка глубоко вздохнула и подняла кружки. Надо взять себя в руки. Пора было браться за работу.
Алекс любила гараж. Любила работать бок о бок со своим отцом, ремонтируя транспортные средства самых разных типов: грузовики, легковые автомобили и более популярные, и, конечно, более доступные мотоциклы. Автомобили значительно изменились за эти годы, но ее отец мог отремонтировать их все. Этот человек был кудесником, когда речь шла о ретро-автомобилях, и приобрел репутацию среди коллекционеров. С тех пор, как ее отец не мог больше уезжать из Чикаго, богатые клиенты прибывали со всей страны, чтобы получить у него оценку эксперта. Многие привозили с собой собственные группы по обеспечению безопасности для защиты своих дорогостоящих машин.
Алекс однажды спросила своего отца, почему они не переехали куда-нибудь в другое место. Не то чтобы было что-то плохого в Чикаго, — она любила атмосферу этого города, его уникальное этническое наследие, что делало его таким интересным. Но Алекс всегда интересовало, каково это — жить в тихой сельской местности, где не было бы постоянного шума толпы. Город никогда не спит. Движение транспорта и людей оживляли улицы все двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
У них было достаточно денег, потому что профессиональные навыки ее отца были не из дешевых. «Потому что здесь безопаснее», — был его тихий ответ. Для неё в этом ответе не было смысла, так как место, где они жили, многие, вероятно, сочли бы опасной зоной; но его взгляд при этом был таким мрачным и грустным, что она никогда бы не подняла эту тему снова. Но она сделала зарубку в своей памяти по этому поводу.
Он передал ей все свои навыки механика, и девушка быстро приобрела свою собственную репутацию. Алекс легко могла бы перебраться в другое место и открыть свой собственный бизнес по ремонту транспортных средств, но вместо этого просто поселилась чуть выше по дороге, продолжая работать с отцом. Она не хотела уходить от него. Отец был единственной семьей, которая у нее была. Чикаго мог временами лишить сна членов городского совета и полицию, но это был её дом.
— Что у нас сегодня на очереди? — Она вручила отцу его кофе и, отхлебнув из своей кружки, потянулась к сдобной булочке.
— Немного. Мустанг. — Он показал жестом на автомобиль, под которым находился, когда она пришла. — Есть два Дукатиса, которые нам нужно проверить. Я купил их у одного парня, и вчера вечером он их доставил. Только проверь заказы на выполнение работ.
Мотоциклы были специализацией Алекс. Она любила скорость и свободу, которую они дарили. Ее глаза загорелись, когда она увидела двух красавцев в дальнем углу, которые дожидались, чтобы очаровать её.
— Прелесть! — Она рассчитывала убедить отца дать ей заняться одной из этих прекрасных машин.
— Александра.
Девушка замерла. Отец редко обращался к ней полным именем, всегда называя ее кратко: Алекс. Когда он так делал, обычно это подразумевало какую-нибудь неприятность.
— Да. — Она старалась не ёжиться под его проницательным взглядом.
— Нам нужно поговорить. Вечером. — Отец отвёл взгляд и потер рукой свое лицо. Алекс заметила, что ему нужно побриться. Приглядевшись, девушка поняла, что вид у него очень усталый.
Теперь она действительно начала волноваться.
— Что случилось? — Алекс прижалась к его груди, желая утешить. Он обхватил ее рукой за плечи, и тяжёлый вздох взъерошил волосы на ее макушке.
— Есть некоторые вещи, о которых я должен рассказать тебе. То, что тебе нужно знать о твоей наследственности. — В его голосе звучали мрачные нотки, которых прежде она никогда не слышала. Ее отец был для нее незыблемой скалой, фундаментом, но она могла сказать, что это было нечто, что вселяло в него тревогу.
— Это о ней? — Алекс знала: он поймёт, что она имела в виду свою биологическую мать. Она никогда не называла эту женщину по имени, хотя знала его.
— Нет, это не о Шарлин. Это про меня. — Он отступил на шаг и обхватил ее лицо ладонями. — Просто помни, что я люблю тебя. — Отец наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. — Я всегда действовал в твоих лучших интересах, когда принимал какое-либо решение.
Прошлые тревоги тут же отошли на второй план, уступив место более сильному и глубокому беспокойству.
— Ничего, всё нормально, что бы это ни было. — Необходимость успокоить отца, перевесила все остальное, даже ее страхи.
— Я надеюсь, что ты сможешь говорить то же самое после того, как услышишь то, что мне придется сказать. — Он опустил руки и отступил назад. — Сегодня вечером. Я объясню все сегодня вечером. Кстати, без меня в гараже не оставайся. Обещай мне.
Алекс чувствовала напряжённое состояние, охватившее отца. Ее собственное тело словно сжалось. Застыло.
— Я обещаю. — Она не могла ничего сделать с ощущением, что в ее мире могут измениться какие-то основные принципы, и он уже никогда не станет прежним. По ее спине снова пробежала дрожь и она обхватила себя руками, желая, чтобы под её трикотажной рубашкой было бы надето что-нибудь ещё.
Его лицо смягчилось на мгновение.
— Все будет в порядке, Алекс.
— Я знаю. — В данный момент девушка вообще ничего не знала, но отчаянно пыталась действовать, как если бы все было нормально. Это было необходимо, если она собиралась чем-то заниматься сегодня. Было бесполезно требовать от него рассказать ей все сейчас. Раз он сказал сегодня вечером — значит, сегодня вечером.
Работа. Алекс сосредоточилась на работе. Она управлялась с инструментами и работала с автомобилями с тех пор, как научилась ходить. Девушка могла забыть о себе, вслушиваясь в прекрасное звучание точно отлаженного двигателя.
Дверь сзади них распахнулась и с громким стуком ударилась о стену. Алекс обернулась и оказалась лицом к лицу с незнакомцем. Сказать, что он огромен, было бы слишком сдержанно. Лохматые черные волосы обрамляли грубо очерченное лицо, будто составленное из острых углов и чётких граней. Его губы сузились, в то время как пронизывающие темные глаза изучали ее тело с головы до ног. Опасность истекала из каждой поры его кожи. Алекс застыла на месте.
Ее отец быстро прыгнул, загородив её собой, низкое рычание исходило у него изнутри. Напряжение нарастало, заполняя все уголки помещения. Незнакомец отвел от нее свой пристальный взгляд и сосредоточился на ее отце, но почему-то Алекс знала, что он по-прежнему не упускает её из виду.
Губы мужчины раздвинулись, придавая ему удивительную чувственность, несмотря на суровую внешность.
— Они идут за ней.
Глава 2
Сердце Джошуа Страйкера колотилось, хотя внешне ничто не указывало на его возбуждение или волнение. Он нашел ее. Это было нелегко, но он сумел опередить на один шаг две стаи кочующих волков, разыскивающих ее. Она была сокровищем, и все они хотели ее.
Сейчас он едва мог видеть ее, блокированный массивным телом ее отца. Но одного быстрого взгляда на нее было более чем достаточно, чтобы зажечь огонь в его крови. Он почти ощущал под собой ее длинное, стройное тело, отвечающее ему, когда он пронзал бы её, сильно и глубоко. Он хотел трахать её, пока она не закричит от удовольствия, пока они оба не взмокнут от пота и не выдохнутся. А потом он делал бы это снова и снова.
Его член увеличился в предвкушении, туго натянув молнию на его джинсах. Мелкие капли пота заблестели на его коже, вызванные неодолимым желанием. Кожа головы горела, мышцы напряглись. Он тряхнул головой, чтобы рассеять туман вожделения, охвативший его. Сейчас определённо не время для этого. Его задачей было защищать ее, а не претендовать на нее.
Мужчина перед ним снова издал низкое рычание. Джеймс ЛеВо, или скорее, Джеймс Райли, как он называл себя сейчас, исчез из стаи вервольфов Волчьей Бухты в Северной Каролине, почти пятьдесят лет тому назад. В то время он был альфой стаи, самым опасным и быстрым из них. После того, как его любимая жена, Лида, умерла при родах, он просто исчез.
Много слухов было за эти годы. Самым интригующим был тот, что у него родился ребенок от человека, дочь. Теперь все уже знали, что слух оказался верен и она — будущая подруга для одного из многих одиноких волков.
Последние сто лет не были благоприятны для оборотней, и их количество сокращалось с тревожащей скоростью. В последние три десятилетия стало еще хуже. Детей было немного, также как и женщин детородного возраста.
Собственно, Джошуа полагал, что по большей части это имеет отношение к соперничеству между стаями, но всё равно: реальностью оставалось то, что для сохранения их рода они нуждались в детях. Тот факт, что она была дочерью одного из самых сильных, самых уважаемых вервольфов в стране, был бонусом. Чьей бы подругой она ни стала, он сразу же повысил бы свой статус и вес в обществе.
— Я прибыл из Волчьей Бухты. Меня послал Ян.
Это привело старшего мужчину в замешательство, но он не отступил и не ослабил свою позицию.
— Кто ты?
— Страйкер. — Джеймс моргнул, но ничто не выдало того, о чём он думает. Джошуа восхитился самообладанием этого человека.
— В последний раз я слышал о Мигеле Страйкере из стаи Волчьей Бухты.
— Он был моим отцом. — Мысли об отце всё ещё причиняли Джошуа сильную душевную боль. Крупный мужчина казался непобедимым его сыновьям, но смерть все равно его забрала.
— Был? — Полная неподвижность этого мужчины подтверждала Джошуа, что тот в любую секунду готов прийти в действие и начать бой.
— Потребовалось четверо предателей-волков и несколько человек, чтобы справиться с ним. — Ему хотелось откинуть свою голову назад и завыть со скорбью, которая стала его постоянной спутницей. Вместо этого Джошуа сглотнул, не желая показывать, что эмоции могут взять над ним верх. — Он искал вас.
— Ты — молод, Джошуа. — Глаза Джеймса сузились, в то время как он окидывал взглядом молодого мужчину.
— Я был. Сейчас я — Страйкер из стаи Волчьей Бухты. — Страйкер (Нападающий) было больше, чем просто его фамилией, это было обязанностью его семьи внутри стаи. Как глава семьи, Страйкер был ответственен за обеспечение безопасности, защиту альфа-пары и за стаю в целом. Эта обязанность выпала ему, и он не мог потерпеть неудачу, чего бы это ни стоило.
— Мне очень жаль услышать о твоем отце. Он был лучшим из нас.
Джошуа не мог ошибиться, голос Джеймса был искренним и печальным.
— Я скучал по нему.
— Почему же вы никогда не связывались с ним? — Резкий вопрос слетел с его губ прежде, чем он смог его удержать. Джошуа рассердился на себя за то, что показал свое волнение. Это была слабость, которую он не мог себе позволить.
— Это было небезопасно. Слишком многое я мог бы потерять, — покачал головой Джеймс. — В те дни они не согласились бы принять моего ребенка. Она не была чистокровной. — Он горько рассмеялся. — Но за прошедшие пару десятилетий времена изменились, не так ли? Тогда они могли бы убить ее, сейчас они хотят претендовать на нее. — Его черты ожесточились, обнаруживая альфа-воина. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить свою дочь.
— Папа?
Ее низкий, мелодичный голос захлестнул Джошуа подобно физической ласке, ему стало трудно дышать.
— В чём дело? Кто этот парень?
Он услышал сомнение, вопросительно прозвучавшее в ее голосе, когда она вышла из-за спины отца.
Джеймс протянул руку и обнял ее за плечи, увлекая под прикрытие своей руки.
— Это часть того, о чем мне нужно было поговорить с тобой. — Его пристальный взгляд не отрывался от лица Джошуа.
— Запри дверь и поднимись наверх. Нам надо поговорить.
Джошуа отвернулся от пары, нарочно оставляя спину открытой. Не спеша, набросил все шесть задвижек на дверь. Сделав это, он повернулся к ним лицом и вопросительно поднял брови. Джеймс указал на дверь в дальнем конце гаража.
Он прошел мимо них, стараясь не смотреть на девушку. Он не знал ее имени, но знал, что хочет ее. Что-то, связанное с ней, проникло глубоко внутрь него, требуя, чтобы он заявил свои права на обладание ею. Своим сверхъестественным обонянием он уловил слабое дуновение ее запаха и чуть не застонал. Она была близка к вступлению в период спаривания, но всё же ещё не вполне готова. В данный момент это был лишь очень слабый дразнящий аромат, вскруживший ему голову и пославший в кровь волну вожделения. Его перекрывал чистый запах женщины, ее собственный личный аромат. Он был свеж, подобно диким горным цветам после летнего дождя.
Очевидно, он сошёл с ума, впав в поэтическое настроение, в то время как у него за спиной обозленный альфа и куча опасностей, окружающих их всех. Если он не сконцентрирует свои мысли на деле, он не сумеет прожить достаточно долго, чтобы иметь возможность претендовать на свою женщину.
И она — его. Она просто еще не знает об этом.
Алекс едва могла дышать, пока поднималась по лестнице вместе с отцом. Что происходит? Кто этот мужчина? И какое, черт возьми, отношение он имеет к ее отцу? Она не поняла и половины из того, что они говорили друг другу, за исключением того, что ее отец, так или иначе, знал этого мужчину. Он видимо, был частью того большого секрета, которой отец собирался открыть ей сегодняшним вечером. Теперь, когда пришло время всё выяснить, она не была уверена, что ей хочется знать.
Сделав глубокий вдох, она остановила взгляд на незнакомце. Джошуа Страйкер, — назвался он, когда поднимался по лестнице перед ними. Алекс очень хорошо понимала, почему сильная отцовская рука обернулась вокруг нее, защищая. Он был крайне напряжен, и ощущение какого-то предчувствия, первобытного возбуждения пропитало воздух. Это было то самое наэлектризованное ощущение, которое обычно является предвестником насилия.