Я опешил от его обвинений. Наши роли как-то сами собой распределились при первом же нашем гомосексуальном совместном опыте. И никогда Артур даже не заикался на эту тему, а я, честно говоря, даже в мыслях не допускал такой вариант. Что вдруг на него нашло? В душе шевельнулось нехорошее подозрение – он мне изменил, у него кто-то был в Новосибирске.
И такая вдруг ревность накрыла меня, такая злость. Я резко поднялся с него. Дрожащими пальцами нашел сигареты, закурил, пытаясь успокоиться. Подошел к столу, налил полный фужер вина, и осушил его одним глотком.
– Артур, у тебя кто-то был? Ты с кем-то переспал?
Он тоже вскочил на ноги и стал натягивать джинсы прямо на голое тело. У него плохо это получалось, его трясло, и руки не слушались. Я грубо схватил его за плечи:
– Кто? Парень? Девушка? Отвечай!
– Отвали, – он попытался меня оттолкнуть, но я только еще сильнее в него вцепился.
– Если ты мне не ответишь, я ударю тебя, Артур.
Я сам не понимал, что на меня нашло. Страх, ужас, злость, паника – все эти чувства захлестнули меня. Я почти не соображал, что я говорю и что делаю.
Очнулся я от хорошего тумака. И тут только понял, что я со всей силы трясу Артура и как заведенный повторяю: – Говори, говори…
На меня смотрели расширенные глаза.
– Пусти, – он сказал это почти шёпотом. Я с трудом разжал пальцы, освобождая его от своей хватки.
– Прости. Не знаю, что на меня вдруг нашло. Ты ведь не изменял мне? Скажи, что нет, пожалуйста, скажи, – я уткнулся в его мягкие волосы, гладя его плечи, боясь смотреть в его глаза, боясь услышать страшный ответ.
– Нет. Не изменял.
Я выдохнул от облегчения, и потянулся к его губам, но он накрыл мои губы рукой.
– Ну, так как? Ты ляжешь под меня?
Как ведром холодной воды окатил.
– Артур, перестань. Ты же прекрасно понимаешь, я не смогу. Тебе что, мало того, что я тебе минет делаю?
– Женщинам там тоже целуют, так что не отмазывайся. Да или нет?
– А если нет, то что? Ты перестанешь меня любить?
– Если нет, то это ты, значит, недостаточно меня любишь.
Я даже задохнулся от такого заявления. Он что себе в голову вбил?
Что, черт возьми, за хрень в его башке происходит?
– Артур, прекрати нести пургу. Ты прекрасно знаешь, как я тебя люблю. Ну не могу я тебе задницу подставить, не могу через себя перешагнуть. Не хочу. Понимаешь? Не хочу я туда, не ХОЧУ.
– А я, значит, могу? Я, значит, пидор, а ты у нас мужик. Замечательно.
– Но ведь тебе нравится то, что я с тобой делаю. Я вообще не понимаю, к чему весь этот разговор? Что ты себе навыдумывал в этом Новосибирске? Что не так? Я хоть раз к тебе отнесся как к п.., как к гомику? Я люблю тебя, что тебе еще нужно? Разве, чтобы доказать это, обязательно нужна моя дырка в заднице?
– Конечно, дырку из нас двоих подставлять только я должен. Надумаешь – скажешь. Я ухожу к матери. Жить буду у неё.
Он стал одеваться. Я стоял как вкопанный. У меня отнялся язык, меня как парализовало. В голове полная каша. Я не мог поверить в происходящее. И только когда он был уже у двери, я рванул к нему. Загородил собой двери, обнял его, судорожно сжал:
– Артур, ну что ты творишь, что на тебя нашло?
Ну не могу я, понимаешь, не могу. Но, я же люблю тебя, люблю. Не уходи, пожалуйста, прошу.
Он аккуратно освободился от моих рук, отодвинул меня в сторону и вышел. Я сел на диван, руки и ноги тряслись, прикуренная сигарета обожгла пальцы. «Это блажь, пройдет. Он вернется. Кто-то что-то ему внушил. Пройдет. Соскучится и прибежит. Но ведь мы месяц не виделись, он и так должен был соскучиться. Господи, что это? Что происходит?» Я поймал себя на том, что сижу и шатаюсь как маятник – вперед, назад, вперед, назад…
Лег. Начало морозить. Укрылся одеялом. Потом вспомнил, что телефон в кармане брюк, вдруг он позвонит…
Пачка сигарет закончилась как-то быстро. Я, не отрываясь, смотрел на дисплей телефона. Не выдержал, набрал его номер. Абонент не доступен. Хотелось выть, кричать. Или забиться куда-нибудь в темный угол. Не помню, как уснул.
Утром первым делом отпросился с работы. И начал терроризировать телефон. Абонент все еще был отключен. Запрыгнув в машину, поехал домой к Софье Владимировне. Артура я уже не застал. Он, по-видимому, ушел в институт. Позвонил на сотовый, его маме. Она была на работе.
– Софья Владимировна, а Артур, во сколько из института придет, не знаете?
– Олег, что у вас произошло? Ты на работе? – на мои вопросы она ответила своими.
– Нет, я отпросился. А что?
– Подъедешь ко мне на работу, мне с тобой поговорить нужно.
Я был ошарашен. В ее голосе было что-то такое, что заставило меня испугаться.
Мы зашли с ней в стоящее рядом с их работой кафе.
– Олег, ты что, изменил Артуру, пока его не было?
Я даже кофе поперхнулся от ее слов.
– С чего вы взяли? Я, как придурок, пока его не было, ремонт в квартире делал. Работа – дом, дом – работа. Я у Кости забыл даже, когда был. А он приехал, наехал на меня ни с того, ни с сего, брыкнул и ушел. Я вообще ничего не понимаю.
Софья Владимировна выглядела какой-то уставшей, с кругами под глазами.
– Олег, он мне вчера сказал, что защитится экстерном и в Новосибирск работать уедет. Ему там работу и жилье предложили. Когда я спросила о тебе, Артур ответил, что ты как-нибудь переживешь, увлечение проходит.
Я был в шоке. Было ощущение, что это происходит не со мной, что я где-то далеко, а голос Софьи Владимировны слышится мне во сне. Я не мог поверить в услышанное. Мир рухнул. Просто ничего не стало. Была только разрывающая сердце боль. И мысль, стучавшая в затылок, в виски, отбойным молотком: «Он меня бросил. Это была причина. Причина чтобы уйти. Он встретил кого-то там, в Новосибирске. Все кончено, я не нужен ему». Из ступора меня вывела Софья Владимировна. Она трясла меня за плечо:
– Олежек, милый, очнись. Может, он передумает, поговори с ним. Скажи, ты действительно любишь его?
– Да, – я просто выдохнул это слово, как будто вырвал занозу из сердца. Не все еще потеряно. Я остановлю его. Соглашусь на все, докажу, как я его люблю, он поверит и не уедет. Я все сделаю, чтобы он не уехал.
Этими мыслями я успокоил себя, настроился на хороший исход, отогнал все плохое и страшное, что лезло в голову. Успокоил Софью Владимировну. Сказал, что мы обязательно помиримся, и Артур никуда не уедет. Вечером я должен был подъехать к ним. А пока вернулся домой. Мне нужно было все переварить, настроиться на разговор и на все остальное тоже. Но когда я зашел в квартиру, у меня подкосились ноги. Артур был здесь, пока меня не было. Он ведь считал, что я на работе.
На журнальном столике лежали его ключи, рядом кольцо, что я подарил ему на Новый год. И записка. Я подскочил к шкафу, распахнул дверцы. Вещей Артура не было. Я уже знал, что в записке. Не хотелось читать. И все же я ее развернул.
«Олег, прости меня, если можешь. Я не смог сказать тебе это, глядя в глаза. Наша встреча была ошибкой. Прости. Я знаю, что причиняю тебе боль, мне самому от этого больно, поверь. Ты молодой, красивый мужик, тебе нужно жениться, родить детей. Мне тоже. Так должно быть. Так будет лучше для нас обоих. В Новосибирске я встретил девушку. Я уезжаю. Прости».
В глазах все плыло. Ноги подкосились, и я осел на пол. С трудом вытащил из кармана телефон. Руки тряслись. В висках ломило от пульсирующей боли. Он ответил сразу же, после первого гудка.
– Артур, приезжай. Пожалуйста. Поговори со мной. Я все сделаю, что ты хочешь. Все. Прошу тебя. Я на все согласен, слышишь? – я слышал его дыхание, сердце готово было остановиться, в горле стоял ком, и я еле сдерживался, чтобы не разреветься.
Он ответил не сразу, а потом я услышал его тихий голос, как будто он с трудом выдавливал из себя слова:
– Олеж, ты сильный. Ты настоящий мужик, не унижайся, не надо. Я знаю, как тебе сейчас плохо. Так получилось. Поверь, я не хотел. Прости меня. И за вчерашнее прости. Ты так меня встретил, я не смог вчера тебе сказать.
Я не стал дальше слушать, не мог. Отключил телефон, и просто лежал на полу, глотая слезы, которые сами текли, а я не мог их остановить. Меня как будто разрезали пополам, воткнули кол в сердце, провернули его несколько раз и не вытащили. В голове, кроме пульсирующей боли, ничего не было. Ничего, кроме боли.
***
С тех пор, как ты бросил меня, прошло полгода. Я знаю, что ты женился в Новосибирске, что ты приезжал с женой к своей маме.
Я захожу к ней иногда, ведь моя мама далеко, а твою я полюбил, и она относится ко мне как к сыну. А может, я надеюсь, что когда-нибудь ты вернешься ко мне. Я до сих пор храню твое кольцо. Оно у меня на пальце, рядом с моим. Правда, пришлось его немного раскатать, чтобы одеть на свой палец, но это ничего, скатаем его обратно.
Я живу без тебя, каждый день, думая о тебе. Этот кол в моей груди – он до сих пор там. Вытащи его, мне ведь так больно. Прошу тебя, избавь меня от этой боли, сделай меня вновь счастливым, прошу тебя….
Эпилог.
У подъезда под ёлочкой,
Я стою одиноко.
И смотрю я на звездочку,
Что так светит далёко.
Бьют куранты и слышно,
Как бокалы звенят.
Как, скажи мне, так вышло,
Что пути нет назад?
В горле ком,
На ресницах слёзы,
В сердце стон
От тупой занозы.
Кулаки сжал
В бессильной злобе,
Кольца снял
И они в сугробе…
Руки стынут,
Ищу напрасно
Я в сугробе
Былое счастье...
© Copyright: Дэвид Висман, 2010
Свидетельство о публикации №21002260171
Выбор Артура. Второй шанс. В соавторстве с Русёной
Детям до 18 лет - ЗАПРЕЩЕНО!
Авторы:
Дэвид Висман. ИринаГришанова Русёна.
Аннотация.
Продолжение «Второй шанс» – это идея моих читателей и автора замечательного рассказа «Всем богам спасибо за тебя» Русёны (Ирины Гришановой)
Эта книга написана благодаря моему замечательному соавтору и вам, дорогие читатели.
Роли Артура, его жены и Сергея - написаны Русёной.
Роли Олега и др. второстепенных персонажей
написаны Дэвидом Висманом.
Пролог:
Неотправленное письмо . Олег .
С каждым днем становится только хуже.
Боль не уходит, она пульсирует неравномерно, какими-то урывками.
Она притупилась, но не исчезла. И чем больше я пытаюсь забыть тебя, тем хуже у меня это получается. Я пытаюсь возненавидеть тебя за то, что ты перевернул мою жизнь. За твое бегство и предательство. Но не могу. Я лишь начинаю оправдывать тебя, искать причины твоему поступку.
Если бы кто нибудь еще полтора года назад сказал мне, что я - Олег Гордеев, ловелас и весельчак, любитель шумных компаний - убегу от друзей из своего города, уеду от воспоминаний, спрячусь даже от Кости, я бы рассмеялся и не поверил.
Только вот воспоминания, они ведь не остались дома, они рванули за мной.
И самое яркое воспоминание - это когда ты положил мне руку на мою грудь и забрал мое сердце. Мое забрал, а свое, оказывается, и не отдавал.
Я живу, как на минном поле, боясь однажды вывернуть душу наизнанку.
И только в интернете я настоящий, открытый...
Только виртуальным друзьям я могу сказать правду.
Они не осудят, поддержат, помогут добрым словом.
Конечно, Костя - еще единственный друг, который не предаст, не бросит, не отвернется. Но он возненавидел тебя за то, что ты сломал меня, а я не хочу, чтобы он тебя ненавидел. Он, конечно, не скажет, не намекнет мне даже словом о своём отношении к тебе, но я вижу, как у него начинают ходить желваки при упоминании имени - Артур.
И то, что Новокузнецк от Новосибирска всего в пяти часах езды, - это как испытание мне, как мучение, наказание. Или судьба.
Иногда мне хочется рвануть в этот город. Город, который забрал тебя у меня. Перевернуть его, найти тебя, явиться к тебе и вытрясти из тебя правду.
Потому что не верю я, что ты не любил меня, не верю в твою нелюбовь.
Я видел твои глаза, я чувствовал твои губы и руки, я слышал твой шепот.
Так нельзя притворяться, так нельзя ошибиться в чувствах. Только любящие смотрят так, как смотрел на меня ты.
Что меня останавливает? Страх. Да, я трус. Я боюсь, что ты вновь повернешь во мне кол, который врос в мое сердце.
Рана затягивается вокруг этого кола, он никуда не делся, он прочно вогнан в мою грудь.
Но если ты вдруг нажмешь на него с новой силой, разворотишь и так незаживающую рану, я просто не выдержу этой боли.