Прыгнула к домофону. Быстро выстукала три цифры. Домофон заныл, и очень скоро сонный голос недовольно спросил:
- Кто?
- А-ань... - И тут я зарыдала во весь голос.
Я прислонилась к стене, забыв о том, что нужно открыть дверь и зайти в подъезд, закрыла ладонями лицо и заревела так, как не ревела со времён расставания со своим "другом", чёрт бы его...
Дверь распахнулась, кажется, едва я прислонилась к стене.
- Не реви! - скомандовала Аня и втащила меня в подъезд - сухой и тихий. И дальше - за руку, будто боясь, что я вырвусь и убегу.
До третьего этажа добрались - я на прицепе. Аня впихнула меня в квартиру впереди себя. Я увидела себя в зеркале старенького трельяжа - мокрую курицу, с распухшим от плача носом, сопливую и зарёванную. Глянула наверх - на настенные часы. Полвторого ночи.
Аня ни о чём спрашивать не стала. Деловито стала раздевать - всё ещё плачущую, чьи дрожащие холодные пальцы не могли расстегнуть даже пуговицы. Потом она включила газовую колонку и засунула меня в тёплую ванну - отмокать, а сама села рядом, на пол, и велела:
- Ну, рассказывай.
Заикаясь и всхлипывая, я рассказала всё. К концу повествования я успокоилась настолько, что перестала заикаться. Достижение.
Моя мудрая младшая сестра посидела, подумала и высказалась:
- Ольга, даже если будешь такой дурой, какой сейчас кажешься себе, я тебя всё равно никуда больше не отпущу. Я знаю, ты слишком быстро привыкаешь к людям. Завтра ты успокоишься, будешь по-другому смотреть на ситуацию. Ты будешь жалеть этого Сергея, думать, что он без тебя никак. Ольга, пойми, это не так. Ты показала, как обрабатывается язва, чем она обрабатывается. Хватит с них. Пусть дальше работают сами. А ты сиди - не высовывайся... Давай я тебе голову вымою.
Она поцеловала меня в нос и поднялась взять шампунь.
Через полчаса, вымытая, высушенная и напоенная липовым чаем с мёдом, я пригрелась в уютной постели и нырнула в глубокий сон.
Утром я проснулась в привычном месте в привычное время - в полпятого. Аня спала в другой комнате, так что я ей не мешала, когда тихонько проскользнула на кухню и сварила себе кофе. Унеся добычу в свою комнату, я, с большой чашкой в руках, села в старенькое кресло и, ведя носом над горячим напитком, пыталась думать. Не получалось.
Постоянно видела одну и ту же картинку.
Пустая комната, посреди которой инвалидное кресло, в котором, сгорбившись, сидит Сергей. Свисающие светлые волосы скрывают его лицо. Напротив, почти у самой стены, стоит Андрей...
Не выдержала, встала подойти к окну. Серое утро только начиналось. В открытую форточку было слышно, как по дороге перед домом простучали чьи-то каблучки, как чуть дальше, ближе к концу дома, мерно шелестит метла дворника, как проезжают первые троллейбусы...
Фигура в кресле шевельнулась, выпрямилась, встряхнула волосы с лица. Андрей, стоявший у двери, кивнул и вышел...
Ничего не хочу... Ни думать о том, что произошло, ни жалеть кого бы то ни было... Слишком больно и то и другое... Непроизвольно скривилась от подступающих слёз. За окном тут же потемнело, по карнизу застучало тёмными пятнами дождя.
Прихватив с собой журналы по вязанию, села на незаправленную постель, укрылась одеялом и стала пересматривать модели... Незаметная дремота потребовала сомкнуть веки, а душа тихонько воззвала к разуму, напомнив, что спала я маловато в эту ночь. И я уснула, забыв о журналах...
Уже выспавшись, бодрая и привычно определившаяся с распорядком дня, я в небольшой растерянности раздумывала, пить ли ещё кофе, когда в дверь квартиры позвонили. Я быстро натянула домашние спортивные штаны (бегала до сих пор в одной футболке) и только хотела подойти, как услышала ворчание Ани в прихожей. Зная, что сестра никогда не спрашивает, кто там, и не смотрит в "глазок", я притаилась в коридорчике, подслушивая.
Эта привычка появилась с тех пор, как Аня подросла и так похорошела, что приходилось то и дело отгонять от неё настойчивых кавалеров, с которыми она сама не могла справиться. В проёме коридорчика между спальней и прихожей у нас двойные занавески, из которых меня не видно. С некоторым удивлением я увидела уверенно севшую на порог нашей квартиры огромную овчарку. Сразу за ней человек с поводком в руке - совершенно незнакомый мне парень, лет тридцати с лишним, не слишком высокий, но явно выше меня, поскольку высился над Аней, а она выше меня. А в глубине лестничной площадки стоял ещё кто-то, но так сбоку, что я не могла разглядеть его.
У моей сестрёнки новый кавалер?
- Привет, - удивлённо сказала Аня. - Вы к кому?
Но заговорил с нею не человек с овчаркой, а тот, с площадки.
- Вы - Аня?
Голос я не узнала. Человек говорил негромко - с трудом расслышала.
- А вам какую Аню надо? - насторожилась сестра. Месяц назад она наконец рассталась с человеком, с которым дружила почти два года и который настолько уверовал в то, что теперь она его собственность, что тут же показал своё настоящую сущность. Жутким типом оказался. Мимо почтовых ящиков в подъезде я до сих пор прохожу с содроганием. Если б я не выскочила на её крик, он забил бы её, узнав, что она больше не будет встречаться с ним. С тех пор она очень боялась подсылаемых им дружков, которые пытались уверить её, что он хороший человек, а она просто не поняла его страсти.
И тут я похолодела.
- Аня, вы не могли бы позвать Свету? - попросил Андрей.
Уже с облегчением Аня засмеялась:
- Вы, наверное, неправильно адрес записали. Здесь нет никакой Светы. И никогда не было. Здесь живу только я. И мама, - поспешно добавила она.
- А не сестра? - спросил Андрей.
Аня замерла. Я видела, как она наклонила голову - посмотреть на собаку. Дошло.
- Вы не бойтесь, Аня. Меня зовут Андрей. Мне бы только с сестрой вашей поговорить. Недолго.
- Нет здесь никакой Светы! - упрямо сказала Аня и попыталась осторожно закрыть дверь, но собака с места не сдвинулась.
- Света, - громко сказал мимо неё Андрей. - Сергей просил передать: если ты не спустишься поговорить с ним, мне придётся поднять его сюда.
Передёрнув плечами и шмыгнув для храбрости, я насупилась и вышла
- Ни о чём я говорить не буду. С ним тоже.
- Хорошо. Я сейчас принесу Сергея, и ты сама скажешь ему об этом. Мне он не поверит, - сказал Андрей и повернулся к лестнице.
В нашей старой пятиэтажке нет лифта. Я как представила, что он сейчас и в самом деле принесёт Сергея сюда...
- Подожди.
Он остановился и выжидательно посмотрел на меня.
Я сунула ноги в босоножки и вышла следом за ним. Разворачиваясь ко второй лестнице, оглянулась: неизвестный кивнул Ане и потянул за поводок овчарку. Дверь хлопнула замком. Я знала, что Аня побежала к окну в спальне - посмотреть на машину. И мне сразу стало легче: что хоть кто-то смотрит за мной.
У чёрной машины с затемнёнными стёклами Андрей открыл мне дверцу.
- Я никуда не поеду, - сказала я.
- Никто никуда не повезёт тебя без твоего согласия, - отозвался Сергей из салона. - Сядь. Мы только поговорим.
И я села в машину, стараясь не глядеть на него и напрягшись от ожидания, что он не сдержит слово - и машина вот-вот рванёт с места. Но Андрей закрыл дверцу за мной, а сам остался на приподъездной площадке.
6
Некоторое время мы сидели молча, глядя в ветровое стекло. Потом Сергей опёрся локтем на спинку сиденья перед ним, а ладонью другой - на сиденье и напрягся. Я сообразила, что он хочет развернуться ко мне всем телом, и быстро повернулась сама. И уставилась в прозрачные зелёные глаза. Его лицо было очень сосредоточенным, как будто, вглядываясь в меня, он старался что-то понять.
Я вдруг вспыхнула: ненакрашенная выскочила! И тут же усмехнулась. Надо же... В такой патетический момент о чём думаю... Глупая-то... И в спортивных штанах... Ну и что... Он тоже в спортивных. И босиком. То есть без обуви. В носках, из которых высовываются шуршащие края мусорных мешков, обернувших его ноги. Правда, ему без обуви позволительно...
- Я хотел извиниться, что не смог тебя уберечь от того, что произошло.
- Извинения принимаются, - осторожно ответила я. - Но я не собираюсь возвращаться.
Он выждал, не добавлю ли я ещё чего-нибудь. А мне вдруг вспомнилось, как я бежала по чёрной от дождя дачной дороге - и из-за угла вывернула машина, ослепившая меня и напугавшая. От лица отхлынула кровь, я сразу похолодела и отвернулась. Глядя в окно дверцы, я неубедительно сказала:
- Но ведь ты теперь сам можешь всё делать. Ты умеешь обрабатывать язвы, ты умеешь делать снадобье. Списки нужного у тебя есть. Зачем я тебе?
- Думаю, для тебя не будет неожиданностью узнать, - ровно сказал Сергей, - что к любому лекарству нужна вера. Я поверил, что однажды встану на собственные ноги. Но поверил только потому, что пару дней назад ты деловито сказала, что сделать это очень просто. Ты не закатывала пафосных речей, а просто-напросто начала перечислять, что именно для этого нужно. И я поверил. Не в лекарство. В тебя. Ты как талисман, с которым лекарство работает на сто процентов. Без тебя я не верю, что можно вылечить гангрену.
Обернувшись, я внимательно всмотрелась в его лицо, какое-то исхудалое со вчерашнего дня. Как-то сразу стало понятно: опять ничего не ел. Как тогда, обречённо приготовившись к ампутации.
Я опустила глаза. Прикусила губу. Говорить не хотелось, но всё-таки неловко выдавила, глядя в сторону:
- Но... мне страшно...
Он скривился, как иногда кривился от боли, когда я нечаянно задевала открытые язвы, а потом вздохнул.
- Света, видишь того человека, который сидит на скамейке?
Я взглянула в окно. На скамейке у подъезда сидел тот самый тип с собакой, которая сейчас смирно лежала у его ног. Неподалёку стоял Андрей.
- Это Вадим. Твой телохранитель.
Обалдеть... Небось, тоже с пистолетом, как Андрей?
- Остаётся вопрос с твоей работой. Есть возможность взять отгулы за свой счёт? Я оплачу столько дней, сколько тебе дадут.
- ... Я безработная, - призналась я. - По сокращению.
Он вскинулся сразу. Зелёные глаза засияли.
- Это надо расценивать как согласие?
- Но у меня несколько условий!..
- Обговорим дома!
- А собраться мне не надо? - рассердилась я. - Дай хоть смену одежды взять!
- Возьми.
Его широковатый рот уже усмехался, хотя и как-то собранно. Я обречённо подумала, что скажет сейчас Аня, а потом вздохнула: мне всего лишь предложили работу - на очень хороших условиях. Чего ещё мне надо? И решилась. Протянула ему руку:
- Меня зовут Ольга.
Вот тут он удивился. Имя было неожиданностью. Но после секунд растерянности Сергей ответно протянул ладонь и крепко сжал мою.
- Привет, Ольга. Ну, что? Я подожду тебя здесь. Можешь брать сколько угодно сумок. Андрей поможет перенести.
... Андрей проводил меня снова до квартиры и сказал, что подождёт меня здесь, на лестничной площадке.
Аня ни словом не укорила. Начала собирать меня, ругаясь и самостоятельно разворошив отделы шифоньера, - в общем, взяла в свои руки моё временное переселение.
- Ты не злишься! - поразилась я.
- Ну, тебе заплатят - и, кажется, неплохо. С другой стороны, хватит отшельничать, сколько можно? А ты теперь попала, кажется, в очень интересное место... Стоять! Эту тряпку не трогай, я тебе свою дам!.. Куда?! Ты что? Брать с собой вот это?! С ума сошла! Вот, возьми мою!
- Это ты ненормальная! Я в твоё не влезу! Я толстая. И вообще слишком много не собираюсь брать! Я буду безвылазно сидеть в доме. Зачем ты мне это суёшь?!
- Не корчи из себя дуру, Оль! Он - ты сама сказала! - не отшельник! К нему же люди приходят или приезжают! А ты будешь вот в этом?!
- Аня, я перед людьми не собираюсь выходить! Я ещё сама не знаю, в качестве кого я там, кроме самого главного. В своей комнате буду отсиживаться. И вообще, собираюсь взять вязанье и ходить в эксклюзиве!
- Ага, а то я тебя не знаю!.. - Сестра остановилась, прекратила выдирать из моих рук любимую тряпку под названием "домашняя блузка" и задумалась. - Оля, а если тебе платить будут, у тебя будет возможность съездить по магазинам? Может, затоваришься чем хорошим сама? И новьё у тебя будет... Только не бери дешёвку! И вообще - вызывай меня, когда сможешь вырваться в магазины! Слышишь? А то купишь опять что подешевле. Знаю я тебя - будешь экономить...
- Ну, тогда и тебе надо будет кое-что взять, - рассудительно сказала я. - А то что это такое: половина твоего гардероба - то, что я связала, а ведь ручное вязанье - это ещё не всё. Надо и основу иметь.
- Зато на работе мне все завидуют. И вообще... Кто бы говорил, - пробормотала Аня. - Ты в последнее время вообще за мной донашивала...
- Потому что мне, в отличие от тебя, на работу не надо. А дома да на рынок - так сойдёт, - заявила я и быстро отвела взгляд от сестры.
- Куда бежишь?! Ты же сказала - он тебе час дал на сборы!
- Аня, он там сидит - босой и голодный...
- Что? Почему голодный?
- Ну... Насколько я поняла, у него такое есть: когда он расстроен, он ничего есть не может. И так только недавно нормально есть начал.
- А... Ну тогда беги. Одного не пойму. Ты берёшь две сумки. Но ведь у тебя сумка с вязаньем тяжелей, чем с тряпьём!
- Ну... - смутилась я. - Надеюсь, всё-таки довяжу. Там времени будет достаточно.
- Подожди! Косметичку забыла! А зубную пасту!
- Щётку я взяла - паста там есть!
И только в прихожей сестра задумчиво сказала:
- Не знаю, как твой Сергей, но этот Андрей ничего себе парнишка.
- Аня, во-первых, Сергей не мой, во-вторых, Андрей женат, - осторожно сказала я. - Ты не заметила? У него кольцо на пальце.
- Ну не знаю... Когда он на меня смотрел, взгляд у него точно не женатика был.
- А то на тебя какими другими глазами мужики могут смотреть! Аня, я выговорю у Сергея выходной, лады? А ещё попробую тебя вытащить к себе. Ты не представляешь, как там здорово! - Я остановилась у зеркала и вздохнула. В каждой женщине, говорят, сидит сваха. Вот и мне подумалось при взгляде на сестру, вставшую рядом: выдать бы её замуж!.. Повыше меня, недавно, перед отпуском, похудела так, что мужики на работе взвыли: "В кого себя превратила?! Такая фигуристая была!" Сейчас в норму вошла: по улице идёт - все оборачиваются, хотя не красавица, но, как говорят, есть в ней что-то завораживающее... В общем, как обычно воображение меня немедленно повело по странным тропам: какие-то балы в доме Сергея, появляется Аня в чём-нибудь сногсшибательном и мгновенно очаровывает какого-нибудь богатого типа, который сумет оценить и её внешность, и её ум!.. Я снова вздохнула.
- Хватит вздыхать, - сказала Аня и вздохнула сама. - Иди, а то заждался, небось...
Когда вышли из квартиры, Андрей взял у меня сумки, улыбнулся Ане и пропустил меня вперёд, к лестнице. Хватаясь за перила, я привычно повернулась к сестре сказать: "Счастливо!" Опаньки... Эти двое застыли, глядя друг на друга. Андрей опомнился первым и зашагал за мной, бросив Ане вежливое: "До свидания!" Не зная, что и думать, я промолчала и быстро спустилась к машине. Снова села к Сергею, приготовившись, что сейчас вот Андрей передаст мне мои сумки, но он открыл багажник, так что поехала я налегке. Сам сел за руль. Тот самый Вадим, оказывается, приехал в своей машине и сопровождал теперь нас, держась позади.
Сергей вёл деловой разговор по телефону и коротко улыбнулся мне, когда я села рядом. Но я была рада, что ему пока не до меня. Многое надо бы обдумать. Пока просто была дома, сбежавшая, размышлять о происшедшем вообще не хотелось. Но сейчас... Правда, опять-таки в первую очередь заразмышлялось не о том, о чём бы надо.
Аня. И Андрей. Мне до сих пор малиновый запах розы чудится. Вот как отчётливо между ними шибануло. Но я сомневалась. Конечно, здорово, если эти двое по-настоящему влюбятся друг в друга, но... Для меня видно одно препятствие - Андрей женат. Где-то вдали, в моём представлении, в тёмном уголке, прячется его жена. Если он настроен на небольшую интрижку (я посмотрела на его затылок), мне это страшно не нравится. Андрей мне симпатичен, и не хотелось бы на него злиться из-за сестры. С другой стороны, я не имею права вмешиваться. Я предупредила Аню о нём и больше лезть не собираюсь в их отношения. Если отношения будут.