- Слышал где-то.
* * *
После этого разговора парни начали следить за Вудом с утроенной силой. Майк старался вообще не высовываться. Уж слишком задела его информация о чистильщиках. А Зак решил, что медлить больше нельзя и пошел со всеми этими записями к Эльвире. Она же вызвала Вельгора и выяснилась одна интересная деталь. Мастер Вуд действовал не по приказу департамента. Его направил туда кто-то из окружения короля, если не сам король. Зачем? Это они и хотели выяснить с помощью Майка.
Все было продумано до мелочей. Необходимо было заставить Вуда переступить черту. Дать департаменту шанс предъявить свои претензии канцелярии короля. Убрать его и его приспешников из корпуса и департамента. Организовать глобальную чистку. Корин отправился в Адеон. Вся эта ситуация и возможное участие в убийстве невесты наследника кого-то из верхушки велесской власти не могло не настораживать. Зака же волновали только две вещи, безопасность друга и надежда на то, что последующие события дадут ему зацепку на раскрытие тайны предателя.
Вуд попался в свою же ловушку. Он так жаждал узнать о местонахождении отца Майка, что забыл собственные уроки. Нельзя действовать, не просчитав последствий этих самых действий.
- Ты чего? - спросил Зак, увидев, как хмурится Майк.
- Устал я, - ответил парень, - И страшно что-то.
- Не бойся. Я с тобой.
- Видимо вы не усвоили прежних уроков, мистер Каверс, - улыбнулся мастер Вуд, и здорово змею напоминал в этот момент.
- Это моя вина, - вступился за друга Зак, - Майк здесь не причем.
- Мне все равно, кто причем, а кто нет. Останетесь после урока, оба.
Парни кивнули. Один обреченно, а второй предвкушая, как вытянется физиономия этого гада, когда он поймет, в чем дело.
После уроков Майка заметно трусило. Но Зак все время был рядом и безмолвно поддерживал друга. Они вошли в кабинет Вуда и замерли на пороге. А Арни не шутил, когда говорил о чистильщиках. Зак действительно никогда таких не видел, даже когда три дня провел в департаменте, после смерти друзей. И за эти три дня он повидал много чего странного, но таких существ видеть не доводилось. А это действительно были существа. Люди такими не бывают. Бездушные, холодные, безжизненные. Страшное зрелище, особенно когда такой смотрит на тебя своими пустыми глазами. И ты даже отражения своего не видишь.
- Вы порядком достали меня уже, кадет Эйвери. Крутитесь повсюду, суете нос куда не следует. Думаете, покровительство этой стервы директрисы вам поможет? Ее дни в Академии магии давно сочтены.
- Сомневаюсь, - хмыкнул Зак, за что получил хлесткой плеткой по лицу. Так вот что за звук он слышал в жучке. Хорошая штука. Зак бы с удовольствием прошелся ею по спине этого гада.
- Сидеть! - рявкнул Вуд.
- Или верите, что бывший ведущий анвар вас спасет? А может ваша венценосная подружка?
- А от чего меня спасать? Я ничего такого не сделал.
- Сделали, кадет Эйвери. Вы выжили. А не должны были, - ответил Вуд и подошел к Заку так близко, что он ощутил это. Тот же легкий налет безумия, что был в Марьинке. Тьма, - Знаете ли вы, кадет Эйвери, что ваши раны были смертельны. Но что-то, или кто-то спас вас тогда.
У Зака гулко забилось сердце. Он чувствовал, что сейчас произойдет что-то важное, возможно откроется какая-то тайна, то, что он упустил.
- И откуда в вашей крови взялся редчайший состав слез вымерших камнеедов?
- Я не знаю, - прошептал Зак. Но именно в этот момент что-то в его сознании перевернулось. Он часто, много раз задавал себе вопрос, почему выжил тогда. Почему выжил, а друзья погибли. Винил себя в том, что, возможно сплоховал, что не показался врагам настолько сильным. И вот теперь он понял, что кто-то дал ему слезы Ауры. Слезы, которые она хранила в своей комнате. Кто-то взял их. Кто-то знал о них. И только двое знавших, живы сейчас. Он и Милава. Или нет? Сердце продолжало гулко биться, когда Вуд потерял к нему всякий интерес и обратился к Майку.
- Даю вам последний шанс, Каверс. Расскажите, где скрывается ваш отец, и мы забудем об этом инциденте.
- Я не знаю, - ответил Майк и весь сжался, ожидая ответного действия, но Вуд не спешил.
- Очень жаль, что вы не хотите по-хорошему. Что ж, придется по-плохому.
И когда Вуд приказал чистильщику заставить на смерть перепуганного Майка рассказать все, что знает, в его кабинет ворвался капитан Огрин, Кир, Петрис, несколько ищеек из департамента и...отец Майка.
- Не меня ли вы искали мастер Вуд? - спросил он и схватил ищейку за горло. Зак даже не ожидал, что в этом мужчине может быть столько силы. Он, словно пушинку поднял Вуда до уровня своих глаз и прошипел:
"Никогда не сметь трогать моего сына"! Следующим он уложил в нокаут чистильщика.
- Сынок, ты как?
- Порядок, вроде, - немного ошарашено ответил парень.
- Перетрухнул слегка? Ну, ничего. Бывает. Я и сам бы перетрухнул, встретившись с этой тварью.
- Простите, а как вы здесь... - начал Зак, но мистер Каверс не дал ему продолжить. Сжал в медвежьих объятиях, а потом хлопнул по плечу, да так, что Зак чуть не полетел в нокаут вслед за Вудом.
- А ты, значит кадет Эйвери. Наслышан, наслышан. Спасибо тебе, что Майка моего в беде не бросил.
- Да не за что, - смутился парень.
- Пап, так как ты здесь оказался?
- А я и не уходил никуда. Снимал комнату здесь, по соседству. Запомни важное правило сынок, хочешь спрятаться, прячься на виду. Там, где все меньше всего будут тебя искать. Да и как я мог тебя бросить?
Глава 11
После всех этих событий корпус лихорадило. Еще несколько преподавателей и учеников оказались замешаны в шпионаже. Проверяли всех. И эта проверка больше всего беспокоила Жака. Или Жанну, как нарекли ее родители.
Жанна Эвердин была дочерью деверского барона. Третья и самая младшая дочь, она всегда была самым большим разочарованием своего отца. Когда барон узнал о третьей беременности свой жены, он обрадовался. Все ждали сына, но родилась она. Жанна. Отец с детства выказывал ей пренебрежение. Что бы она ни делала, этого никогда не было достаточно. И если сестер он беззаветно любил, то ее в лучшем случае терпел. В детстве она пролила не мало слез из-за этого. Ее не кому было утешить, защитить, дать совет. Мама умерла спустя три года, сестры были заняты исключительно собой. Девочку любила только кормилица. Но этой ласки и любви было недостаточно. Видя отношение отца к дочери, некоторые придворные стали позволять себе пренебрежение, если не грубость, другие предпочитали откровенно не замечать. В итоге, девочка выросла как дикий пещерный цветок, никогда не знавший ласкового прикосновения солнца. Но при всем при этом, она все также желала любви отца, жаждала его внимания и старалась быть идеальной дочерью. А он предал ее. А точнее продал за одну неприметную вещицу. Маленький серебряный браслет, в рисунок которого были вплетены непонятные надписи сделанные из десятков маленьких изумрудов. Она оценила его, когда приехала в Велес. Он стоил не дороже ее кольца, подаренного отцом на шестнадцатилетние. Что в нем было особенного? Она не знала. Но предпочитала никому не показывать.
И теперь Жанна постоянно боялась, что отец найдет ее. Не из-за нее самой, а из-за браслета. Иногда ей казалось, что отдай она браслет, и он оставит ее в покое, забудет, словно ее и не было. Но она не могла. Что-то в этом браслете задевало ее, не давало покоя. Словно он может сыграть важную роль, возможно в ее судьбе, возможно в судьбе кого-то другого. Она была в этом просто уверена.
Когда пришла ее очередь проходить проверку, она ожидала многого, но уж точно не того, что руководитель департамента велесских ищеек подмигнет ей и предложит стать первой девушкой в создающемся женском кадетском отряде. Конечно, она согласилась. Более того, Вельгор заверил девушку, что ни при каких обстоятельствах ее не отчислят из корпуса. Какие бы силы не хотели обратного. Конечно, она понимала, что за силы так хотят ее возвращения. А еще ей не давала покоя одна мысль. Откуда Нил мог знать, что осенью откроют кадетский корпус и для девушек?
* * *
Жанна даже не представляла, что ее так порадует реакция Зака на ее разоблачение. Конечно, он догадывался, но теперь он уже не смотрел на нее, как на глупую, недалекую девчонку. Но и друзьями они пока не стали. Что-то его мучило. Особенно после возвращения из Элении. Он стал еще более замкнутым и далеким, чем раньше. Майк, Арни и Нил по-прежнему были рядом. Жаль, что она так и не стала в их компании своей.
Появление девушек немного оживило корпус. Конечно, и дисциплина ужесточилась. Романтичные отношения не приветствовались, но девушки все равно бегали на свидания по вечерам, влюблялись и мечтали. Многие обжигались, плакали, сетовали на непостоянство парней, ревновали и даже дрались. Только Жанна все ждала. Непонятно чего. Но даже не представляла, что первый день зимы принесет ей долгожданную радость и новую боль.
Все началось, когда ее соседка (да, да, теперь у нее была самая настоящая соседка по комнате и подруга, которой можно было доверять), рыжеволосая и вся усыпанная веснушками Элька вбежала в комнату, возбужденно хлопая в ладоши.
- Ты не представляешь, что случилось, - проговорила она и закружилась по комнате.
- И что же? - спросила Жанна, отложив книгу, которую читала.
- Ты слышала, что в первый день зимы будет бал. Представляешь, самый настоящий бал с танцами.
- И что?
- А то, что с сегодняшнего дня, вместо вечерних тренировок мы будем изучать танцы. И знаешь с кем? Вместе с мальчиками. Ты представляешь, это же такая возможность.
Жанна и воодушевилась, и сникла одновременно. Ей хотелось верить, что Зак теперь посмотрит на нее по-другому, и в то же время она боялась. Здесь было столько красавиц. Одна Алисия, дочь Вельгора, чего стоила. Да за нее полкорпуса передрались, а вторая половина сходила с ума по Гретте, дочери еще одного велесского ищейки. Вообще, почти все девушки попали в корпус не случайно. Каждую из них отличал гордый взгляд, мужской характер и желание изменить свою жизнь. Им всем хотелось чего-то большего, чем роль жены, рожающей детей и теряющей свою молодость и красоту у плиты. Быть может кто-то хотел этого, но все тщательно скрывали. Жанна подозревала, что девочки просто никогда не любили. Она с радостью бы стала готовить у плиты и рожать детей, лишь бы любимый человек был рядом. Вот только помогут ли танцы в этом нелегком деле? Она не знала.
Вечером был первый урок. Все девушки одели свои лучшие платья, сделали прически и даже безупречная Алисия выглядела сегодня как-то по-особенному. Жанна же, единственная осталась в своем школьном платье и не раз за этот вечер пожалела об этом. Парни разглядывали своих партнерш с восхищением и чуть ли не с обожанием, ее же партнер, парень Оливер, с которым она проучилась целый год, чуть глаза не сломал, заглядываясь на соседку. В отместку Жанна отдавила ему ногу и наотрез отказалась танцевать.
- Не вини его, - проговорил незаметно подошедший Нил, - Они были поражены, когда узнали, что ты не парень. Обиделись немного. Но за этот год мы так привыкли к тебе, что очень трудно воспринимать тебя как девушку.
- Мне от этого не легче, - расстроено прошептала Жанна.
- Зато он с тебя глаз не сводит весь вечер, - ответил он. Девушка вскинула голову и столкнулась с внимательным взглядом красивых изумрудных глаз.
- Наслаждайся моментом, - ответил он и поспешил удалиться.
А Жанна впервые в жизни ощутила себя ланью, которую преследует охотник. Именно таким в тот момент был его взгляд. Странным и волнующим. Захотелось сбежать, но больше остаться.
- Привет, - проговорил Зак.
- Привет, - ответила она.
- Волосы... отрасли.
Она вздрогнула, когда он коснулся завитков на шее.
- Это хорошо. Так хотя бы можно понять, что ты не мальчик.
- Ты так шутишь неудачно? - скривилась она.
- Ну, извини. Никак привыкнуть не могу.
- Ой, да ладно. Полгода уже прошло. А ты знаешь даже дольше.
- Знать и догадываться разные вещи Жак, ой, прости, Жанна.
- Тебе видимо нравится надо мной издеваться, - прошипела девушка и сделала попытку уйти, но ей не дали. Заключили в кольцо рук и закружили в одному ему ведомом танце.
- Мне нравится в тебе это, - улыбнулся он, когда танец закончился, а они почему то оказались в коридоре совсем одни.
- Что именно? - спросила она, слегка недоумевая, как же она могла пропустить их перемещение в коридор.
- Это сочетание силы и нежности, упрямства и покорности. Ты, как молодая березка. Качаешься под силой ветра, сгибаешься, но твои корни так глубоко проросли, что никакому ветру тебя не сломать. Оставайся такой. Не меняйся, Жанна.
- Так, как меняешься ты? Я же вижу, тебя мучает что-то. С того дня, как Майк нашел отца. Зак, что происходит?
- Это не та тема, о которой стоит говорить здесь, в компании такой прекрасной девушки.
Жанна могла бы растаять от его слов и предаться своим девичьим фантазиям, если бы не одно но. Зак был словно не в себе. Говорил странно, танцевал с ней, хотя до этого полгода даже в сторону ее не смотрел. Он словно...прощался. Сердце закололо так, что она начала задыхаться.
- Ты уезжаешь?
- Мне жаль, но я не смогу потанцевать с тобой на балу, - ответил он и коснулся кончиками пальцев ее лица, провел по щеке, убрал непослушную прядь волос, выбившуюся из прически, и поцеловал. От чего ее глупое девичье сердце совсем прекратило биться. Она так давно и долго мечтала об этом, представляла в мельчайших деталях, как это будет. И что в итоге? Она, к своему стыду, в обморок упала, как какая-то... дура в общем. А еще больше стыдно стало, когда она наткнулась на его встревоженный, полный непонимания взгляд. Все. Момент упущен. Сейчас он уйдет, быть может, навсегда, а она так глупо себя повела. Идиотка, и сердце идиотское и ситуация тоже.
"Ну же Жанна, что ты стоишь? Он же уходит...". Вот только сил догнать, сказать все, что так хочется сказать, у нее не было. Он был не прав. Она слабая, безвольная, слишком любящая его. Нет в ней той самой силы, даже на то, чтобы признаться, потому что страшно, потому что больно потом будет, как с отцом. Чем больше ты любишь, тем уязвимее становишься, тем больнее будет потом видеть то, что видела в глазах отца. Пренебрежение и равнодушие. Уж лучше так.
- Дура ты, - проговорил Нил за спиной. Жанна аж подпрыгнула от испуга, но оборачиваться не стала. Не хотела, чтобы он видел ее слезы. Слишком часто она при нем плакала, - Еще не поздно его догнать.
- Поздно.
- Вот я и говорю. Дура.
- Да что ты понимаешь? - разозлилась девушка, - Тоже мне, советчик. Ты со своими тараканами разберись сначала.
- Уж я то разберусь. А ты счастье свое упустишь.
- Конечно, тебе ли не знать, что будет там, дальше. Вот только вопрос, откуда? Откуда ты все знаешь? Что ты привязался ко мне?
- А тебе не приходило в твою пустую голову, что я для тебя стараюсь.
- Спасибо, благодетель. Не оставил меня горемычную, - хмыкнула она и поклонилась ему, так, как отец кланялся деверскому царю.
А вместо ответа, ее схватили за руки, тряханули хорошенько, да прошипели прямо в лицо.
- Думаешь, это только тебя касается? Думаешь, я бы связался с тобой, если бы ты была не нужна ему. Я сам не знаю, что он в тебе нашел, курица ты безмозглая, но если сейчас не пойдешь, не скажешь ему все, то никогда больше не увидишь.
- Откуда ты знаешь?
- Оттуда. И туда мне возвращаться не хочется. Там нет ничего больше Жанна. Тьма поглотила все. И Зак приложил к этому свою руку, понимаешь ты это. У него не было стимула бороться, не было цели. Только одно, месть. Это все что он видел. И в конце концов она застила ему глаза настолько, что он убил своего врага, зная, что вместе с ним убивает друга. Вот, что случилось Жанна.
- Что ты несешь?
- Я говорю о том, что было, и что может повториться, если ты не перестанешь бояться. Сейчас, Жанна. Сейчас или никогда.