Ворчу на Женьку: почему не предупредил заранее, не позвонил, можно было бы встретиться где-то еще, я же совсем не готов, у меня и угостить их нечем. Джеки беспечно машет рукой, советует не париться, никто ничего и не ждет, они же неожиданно свалились мне на голову. К тому же все принесли с собой. А с меня кофе и хлеб. Это – пожалуйста. Кофе у меня как всегда хороший, хлеб тоже. Рядом с моим домом киоск от одной маленькой пекарни, там все всегда свежее и очень вкусное. Еще в холодильнике отыскивается пара лимонов, так что я как бы не совсем на халяву.
Все-таки я немного сержусь, мне стыдно принимать их в своей убогой норе. Джеки я не стесняюсь, он все это видел, к тому же – свой, а вот перед Филом мне неудобно. Неудобно за то, что ему приходится мыть руки в моей драной ванной, за старый потертый линолеум, неудобно за хлипкий шатучий стул, который ему достается. Сам Фил, похоже, не обращает на это внимания. Может, Джеки провел с ним работу, а может, ему просто плевать, но он все это игнорирует, и я расслабляюсь. И даже ценю деликатность друга, позволившего мне таким образом избежать лишних расходов.
Наша вечеринка удается на славу. Дружеский треп под хороший коньяк – что может быть лучше. Я больше слушаю, чем говорю, мне нечем их поразить. Разве что трудовыми буднями нашей доблестной бухгалтерии, но вряд ли это будет им интересно. Джеки рассказывает о поездке, достает свой айфон, листает фотографии. Он и Фил на горном склоне, на подьемнике, в баре, в шале. Все так красиво и весело. Завидую. Мне это теперь недоступно. И вообще завидую. Завидую их любви, завидую, что они так нужны друг другу. Они ничего не выставляют напоказ, но вокруг них витает такая аура счастья, одна на двоих, что сразу понятно, что эти парни не просто вдвоем, а именно вместе. Видеть все это приятно, но нелегко. Рядом с ними я чувствую себя совсем нищим, и не только в смысле финансов.
Когда они уходят, настроение портится совсем. Как-то особенно остро воспринимаю безобразие своей хаты, неудобство дурацкого дивана, вообще всю нелепость своего существования. Последнее время до меня постепенно начинает доходить ужас положения, в котором я оказался. Поначалу, видимо, сказывался шок, так много всего навалилось. Так много, что психика отказывалась в это поверить. Теперь понимаю, что все это всерьез и надолго. Приказываю себе не распускаться, мне никак нельзя раскисать, слишком много проблем. В конце концов, если подумать, все не так уж беспросветно. Буду работать, со временем погашу этот чертов долг. Кроме того, я уверен, что Террористу удастся поставить на ноги издательство, когда-нибудь пойдут дивиденды. Все-таки у меня двадцать процентов, а это не так уж мало. Дядя Юра на свои двадцать жил очень даже неплохо. Мысль о будущих доходах успокаивает, если бы не это, было бы совсем хреново.
Гуров теперь часто обедает в «нашем» кафе. Иногда его взгляд упирается в наш столик. Вряд ли он в этот момент осознает, что смотрит на нас, уж больно задумчиво выглядит. Начало года, у генерального много дел. Заключаются новые контракты, продлеваются прежние, подводятся годовые итоги. Но мне все равно неуютно под этим невидящим взглядом. Пытаюсь садиться спиной к нему, но помогает мало, даже все как-то хуже. Вместо того, чтобы спокойно есть, напряженно вглядываюсь в оконное стекло, стараясь зачем-то поймать в нем его отражение.
От этого увлекательного занятия меня немного отвлекает Лилька. Последнее время она вообще уделяет мне много внимания. Ход ее мыслей, в общем, понятен. Любоваться на генерального, конечно, очень здорово, но в качестве синицы в руке подойдет кто-то поближе. Я, например. Я даже какое-то время раздумываю, не закрутить ли мне с ней роман, все-таки развлечение. И потом, Лилька довольно симпатичная. Чуть рыжеватая блондинка, гладко расчесанные волосы аккуратно разложены по плечикам. Красивые серо-голубые глаза, пухлые губки, натуральные, не силикон. Фигурка стройная, почти без лишнего веса, но тоже какая-то пухленькая. Приятная, милая девочка.
Но, если честно, большого желания нет. Настроение у меня совсем не для легких интрижек, все как-то гадко и мрачно. Достала нищета, необходимость считать копейки, достала давка в метро, достала неустроенность быта. Достала мерзкая слякотная зима, холодный пронизывающий ветер, ледяная каша под ногами, перемешанная с какой-то химической дрянью, разъедающей обувь. Достал чертов гребаный Террорист своим высокомерным, презрительным отношением. Нет у меня сейчас никакого желания ухлестывать за барышнями, да и средств тоже нет. Представляю себе, как приглашаю Лили на свидание и торжественно, «под крендель», веду ее к киоску с шаурмой. А потом столь же торжественно сопровождаю в свои апартаменты на бугристый скрипучий диван. Нет уж, не будем позориться. Поэтому на Лилькины ухаживания я не отвечаю, ну, может совсем чуть-чуть, чтобы не обижать невниманием.
Юрий Петрович собрался за границу. Надолго. И хочет взять с собой маму. Показать ее хорошим врачам, пожить с ней в Швейцарии, пусть подышит чистым горным воздухом, ей это будет полезно. Спрашивает, не буду ли я возражать. Конечно, не буду. Это просто счастье, что у мамы есть дядя Юра. Но, проводив их, чувствую себя таким одиноким. Таким одиноким, что остаток выходных просто лежу на диване лицом в подушку. И потом еще долго пребываю в какой-то апатии. В таком состоянии допускаю в работе несколько ошибок, и главбушка устраивает мне разнос. После Клариных люлей в голове немного проясняется, но на душе все равно погано.
***
Меня опять вызывает Гуров. Нехотя плетусь к нему в кабинет. Не знаю, что ему нужно на этот раз, последнее время я вообще стараюсь не попадаться ему на глаза, даже в кафе ходить перестал. Обедаю прихваченными из дома бутербродами. Но предчувствия у меня какие-то мрачные. Наверное, Клара наябедничала о моем раздолбайстве. В приемной хмуро киваю секретарше, она в этот раз почему-то смотрит на меня с любопытством.
Войдя, останавливаюсь у двери. Кабинет у генерального, как и положено по должности, немаленький, нет ни сил ни желания тащиться через этот аэродром. Выслушать его претензии я могу и здесь. Поскорее бы закончилось, хочу обратно, в бухгалтерию, на свое место, хочу отгородиться от этого враждебного мира монитором и стопками документов.
В этот раз Гуров сидит за столом. Он тоже пока не предлагает мне пройти. Удобно откинувшись в директорском кресле, разглядывает меня пристально и молча. Взгляд тяжелый, как бетонная плита. Чертов гребаный Террорист, нарочно действует на психику. Разыгрывает большого нехорошего босса, не хватает только ног на столе и толстой вонючей сигары в зубах. Этот взгляд давит на плечи, гнет меня к полу. Чтобы не смотреть, опускаю глаза. Последние дни февраля, солнце совсем уже весеннее, внимательно изучаю нарисованный его лучами квадрат окна на светлом паркете.
Наконец он интересуется, долго ли я собираюсь подпирать собой дверь. Прохожу. К столу не хочу садиться, пристраиваюсь сбоку на строгом жестком диванчике. Террорист усмехается, но не возражает. Спрашивает, как у меня дела в бухгалтерии, вроде бы Клара мной довольна. Вспоминаю, какую порку она недавно мне устроила. Разумеется, довольна, кто б спорил.
- Ты там не засиделся?
Пожимаю плечами. Засиделся? О, конечно, я там засиделся. С чего бы? Целых четыре месяца, безумно долгий срок. Да я там корни пустил. Крепкие и ветвистые. Вяло интересуюсь:
- Хочешь мне что-то предложить?
- Хочу. Место моего личного помощника.
Все-таки я последнее время какой-то заторможенный. До меня доходит не сразу. Когда доходит, удивляюсь, но тоже как-то вяло, вполсилы.
- Тебе же помощник не нужен.
- Был не нужен, теперь понадобился. Последнее время слишком много работы.
- Как же твои замы, твоя чудо-секретарша?
- У них у всех свои функции. Кроме того, Алла скоро выходит замуж и увольняется. Возможно, какое-то время тебе придется выполнять и ее обязанности. Разумеется, пока не найду нового секретаря.
Оказывается, нашу блонди зовут Алла. Не знал. Не отрывая взгляда от солнечных пятен, без особого интереса спрашиваю:
- Ее обязанности? Какие? Раздвигать перед тобой ноги?
Гуров возмущенно фыркает:
- У тебя чудовищно грязное воображение. И самооценка непомерно раздута, кому ты вообще нужен.
- Что тогда? Варить тебе кофе?
- Кофе? Кофе можно. Но, в принципе, могу и сам. Это, знаешь ли, довольно просто, у нас тут электрическая кофеварка.
- Почему именно я?
- А почему не ты?
Опять пожимаю плечами.
- Не вижу никаких причин. Нашел бы кого-нибудь более опытного.
- У тебя хорошее образование. Кроме того, ты совладелец компании, поэтому лично заинтересован в успехе. Это тоже большой плюс.
Вот интересно, он так подробно мне все объясняет, как будто даже слегка оправдывается. Как-то на него не похоже.
- Разве тебе самому не надоело в бухгалтерии? Не хочется попробовать себя в другой, более ответственной должности?
- Мне и так нормально.
Вот теперь он сердится. Снова этот презрительный взгляд. Но так даже как-то спокойней. Оправдывающийся Гуров меня пугает.
- Так я и знал. Прости, был о тебе слишком хорошего мнения. Показалось, что ты наконец-то взялся за ум. А ты, оказывается, просто нашел себе новую норку. Не очень удобную, но ты в ней как-то приспособился, прижился, уже немного ее нагрел и опять сложил лапки. Все-таки ты жуткое барахло.
Вот только не надо брать меня на слабо. Мне уже давно не пятнадцать, не поведусь. Поддаваться на провокацию не хочу, но все-таки меня задевает. Я тоже начинаю злиться.
- Может, ты не будешь говорить обо мне как о какой-нибудь… зверушке?
- А как еще о тебе говорить, если все так и есть? Не нравится? Не любишь правду в глаза?
- Да, не люблю! Ну и что?! А кто ее любит, эту твою «правду в глаза»? Ты сам, например, любишь?
Террорист на секунду задумывается, смотрит на меня с каким-то удивлением. Даже вроде бы весело.
- Да нет, я тоже, как все. Не люблю. Слушай, а ты любопытный тип. Мне нравится, как ты мыслишь. Как-то не совсем стандартно. Неплохое качество для личного помощника генерального директора. Соглашайся, это и в твоих интересах. У тебя будет возможность много узнать о работе компании. Ну, и оклад все-таки больше. За секретарские обязанности, естественно, доплата.
Задумываюсь. В общем, он прав. Прибавка зарплаты мне очень даже не помешает. И работа наверняка интересней, чем бухучет. Но все равно упрямо молчу, не хочу продаваться так сразу. Гуров опять раздражается.
- Да чего я тебя тут уговариваю, не хочешь по собственному желанию, не надо. Издам приказ о твоем переводе в связи с производственной необходимостью. До конца рабочего дня сдашь дела, Кларе я позвоню. Завтра жду тебя здесь. Все, иди.
Молча выхожу из кабинета. Чертов Тор. Взял меня в свои железные рукавицы и переставил с места на место, как какую-то пешку. Захожу сразу к Кларе. Она уже в курсе. Не знаю, что она обо всем этом думает, как до сих пор не знаю, известно ли ей, что мне принадлежит пятая часть компании. По ее виду, как всегда, ничего невозможно понять. Что говорить, настоящая леди. В общем, ситуацию она никак не комментирует, просто указывает, кому передать дела. Сдавать эти самые дела мне недолго. Собираться – и того быстрее. Я не успел обрасти здесь имуществом, всего-то – забрать большую керамическую кружку и чайную ложку. Чай мне здесь больше не пить.
До конца рабочего дня еще два часа, но Клара Леонидовна прогоняет меня домой. Я уже все закончил и теперь, по ее словам, мой праздный вид разлагает трудовую дисциплину в рядах ее бойцов, особенно молодежной части. Ребята слегка ошарашены моим внезапным карьерным ростом. Я, в общем, тоже. Лилька какая-то подозрительно воодушевленная, кажется, я стал еще привлекательнее в ее глазах. Хотя, вполне возможно, она уже строит планы, как с моей помощью поближе подобраться к генеральному. Тепло прощаюсь с коллегами, особенно с Андреем и девочками. Действительно тепло, оказывается, за четыре месяца я все же успел к ним привыкнуть. Даже чуть-чуть грустно. Впрочем, чего грустить, в одном офисе работаем, еще сто раз увидимся.
Оказывается, днем в метро так хорошо. Свободно, никакой давки. Пересев на свою ветку, даже обнаруживаю, что в вагоне есть свободные места. Всю дорогу непрерывно думаю о переменах в моей судьбе. И весь вечер дома – тоже. Не могу понять, в чем подвох. До сих пор Гуров вроде бы прекрасно обходился без помощника. Но, даже если допустить, что он действительно ему понадобился, то почему именно я? Я не самая подходящая кандидатура для этой должности, опыта и квалификации мне явно не хватает. Его объяснения всерьез я как-то не принимаю. Да, у меня хорошее образование, но оно тут у всех неплохое, если не брать в расчет техперсонал. Моя личная заинтересованность – допустим, но мой, пусть небольшой, опыт подсказывает мне, что хорошая зарплата сама по себе способна заинтересовать кого угодно. Подозреваю генерального в самых дурных намерениях. Наверное, хочет вволю надо мной поиздеваться, держать под рукой, как манекен для битья, чтобы было, на ком сорвать раздражение.
И вообще, мысль о том, что придется работать вместе с Тором, вызывает что-то вроде паники, представляю, какой это будет пресс. С другой стороны – притягивает и возбуждает. Быть все время с ним рядом, постоянно чувствовать его бешеную энергетику, эту мощную, властную ауру, ну да, Пояс Силы, ага. Это так… волнует. Так волнует, что лицо начинает гореть, а по спине пробегает сладкая дрожь. Что интересно, о материальной стороне вопроса я почему-то совсем не вспоминаю, хотя большой оклад – это очень даже неплохо. К ночи довожу себя до того, что меня просто трясет, адреналина во мне уже больше, чем крови, и я долго ворочаюсь на своем диване, не в состоянии уснуть.
***
Похоже, я сильно преувеличил коварство Гурова. В первый же день убеждаюсь, что помощник ему действительно нужен, он сразу же заваливает меня работой. На моем столе, он, кстати, стоит в отдельном кабинетике, в который из приемной ведет еще одна дверь – справки, отчеты за прошедший месяц из разных подразделений. Та же самая информация – в компьютере. Мне надо все это изучить, увязать друг с другом по времени и по смыслу, Поставить везде ссылки, чтобы генеральный мог легко и быстро все это просмотреть, не копаясь в куче бумаг и файлов. Интересно, кто занимался всем этим раньше? Судя по всему – никто. Усмехаюсь про себя: господин Гуров явно переоценивал свои работоспособность и силы. Вздохнув, придвигаю поближе к себе стопку документов, открываю в компе нужную папку. Ну что ж, начнем.