Что случилось с моим, таким всегда невозмутимым, телохранителем? Что изменила эта ночь? Почему? Вопросы, вопросы, вопросы......
Мне казалось, Вик сошёл с ума, как будто перешагнул какую-то невидимую грань, сдерживающую его. Меня пугала его страстность, он использовал каждую минуту наедине со мной. Его не волновало, где это происходило - в номере, лифте, подземном гараже. С одной стороны, мне это льстило, как женщине, но с другой, чем всё это закончится? В свой номер он заходил только переодеться, остальное время был рядом. По его взгляду я догадывалась, что была б его воля, привязал меня к кровати, не отпуская. Беспокойство нарастало с каждым днём, я не понимала, зачем и почему. Мне, вообще, не нужны были эти чересчур сильные для меня эмоции, и день отлёта я восприняла, как спасение.
Уже объявили посадку на мой рейс, а Виктор всё не мог отпустить меня. С трудом освободившись, я протянула ему большой конверт:
- Передай Максиму Александровичу. Здесь полный расчёт.
Я только не добавила, что там ещё лежала купчая на его квартиру и банковская карта на его имя. Он узнает потом... когда я улечу.
Хриплый голос:
- Ты позвонишь, когда прилетишь в Россию опять?
Как мне сказать этим ждущим глаза, что я никогда не позвоню, что меня страшит возможность сделать ему намного больнее, чем сейчас. Пройдёт время, он забудет. Мне не нужны чувства, мне спокойно в своём мире. И мы слишком разные, слишком. Разные страны, разный возраст, разная жизнь. Последнее напоминание о посадке и, выскользнув из его рук, бегу.
- Позвони!
Прости, мой телохранитель, я не сделаю этого......
Я летела в Россию через два месяца и вне расписания. Срывался выгодный и большой контракт, ставящий под угрозу работу одного из филиалов. Я должна была попробовать утрясти это дело. Мой секретарь с трудом освободил время, передвинув все договорённости на неделю. Потом возникла проблема с билетами - не было свободных мест, и я ждала ответа, имея на руках билет с открытой датой. Наконец, на следующий день мне повезло - в последний момент освободилось место, и я вылетела. Полет был ужасный - мы попали в воздушную пробку, самолёт трясло и мотало, началась паника, люди плакали, кричали и молились. Слава Богу, всё закончилось благополучно, и мы приземлились. Чувствовала я себя старой развалиной и тихо радовалась, что у меня есть шесть часов до встречи, потому как очень хотелось принять душ, немного поспать и привести себя в порядок. Получив свой багаж, и уже практически ничего не соображая от усталости, я выходила в зал ожидания, когда меня выдернули из толпы, затолкали в какой-то угол и впились поцелуем. Совершенно ошалев от происходящего и моментально проснувшись, я сообразила - кто пытается меня задушить. Вик... Оторвавшись от столь увлекательного занятия, как лишение меня жизни, и грозно нахмурившись, он поинтересовался:
- Почему ты не позвонила что летишь?
Не помню, чтоб у него было право меня допрашивать, поэтому спокойно проигнорировав его вопрос, я задала свой:
- Как ты узнал?
- Твоё имя появилось вчера в списках.
Стоп! Здесь что-то не сходится.
- Я сама до последнего не знала: в какое время, и каким рейсом я лечу. Откуда ты мог иметь эту информацию?
И получила ответ, окончательно выбивший меня из колеи.
- Я здесь со вчерашнего дня.
Ой, как мне всё это не нравится, не люблю я сюрпризов, да и не планировала я в этот раз обращаться в агентства, ни в его, ни в другое. Чувствую - грядут проблемы..... хотя... черт с ним, случилось, так случилось.
Меня упаковали в машину и сунули в руки термос с горячим кофе. Нет, всё-таки кое-что хорошее в этом есть.
- Скажи Максиму Александровичу, пусть пришлёт контракт на неделю на тех же условиях.
После услышанного, я немедленно подавилась кофе и облилась им же.
- В этом нет необходимости - я со вчерашнего дня в отпуске. И кстати...
Потянувшись и открыв бардачок, Виктор достал конверт и положил мне на колени:
- Здесь банковская карта, которую ты забыла и деньги, выплаченные тобой за мою квартиру. Спасибо, конечно, но я как-нибудь сам с этим разберусь.
Это всё не для моей, отмороженной сегодня, головы. Не нравится мне его альтруизм. Что за ним скрывается? Ничто не обходится так дорого как бескорыстие. Во что оно обойдётся мне? Предчувствие приближающихся проблем сильно усилилось. Прежние условия его не устраивают, а новые могут не устроить меня. Что делать будем? Сначала, спать, а потом всё остальное, включая выяснение причин, столь странного поведения Вика.
Накрутив себя до предела, я влетела в отель, разъярённой фурией, рявкнув:
- Оформить в соседний номер!
И унеслась к себе. Он заявился, когда я уже стояла под душем. Что характерно, я прекрасно помнила, что двери я запирала. Какого... ему дали вторую карточку от номера. Окончательно обозлившись, я ткнула пальцем ему в грудь:
- У меня есть только четыре с половиной часа чтобы поспать, поесть и привести себя в порядок. Эта программа - максимум не включает в себя секс и выяснение отношений. Это понятно?
Не говоря ни слова, с абсолютно невозмутимым видом, Вик отобрал у меня мочалку и начал меня мыть, затем вытащил, завернул в полотенце и отнёс в кровать, нахально устроившись рядом. Сил возмущаться уже не было, я просто демонстративно повернулась к нему спиной, в знак протеста против произвола, и уснула. Проснулась я от того, что кто-то, не в меру активный, целовал мою спину. Значит, не приснилось... Я пошевелилась и от меня тут же отстали, сообщив:
- Завтрак на столе, до встречи час двадцать.
Теперь у меня есть персональный будильник.
Решив не тратить время на разборки сейчас, я быстро умылась, позавтракала, привела себя в надлежащий вид и мы выехали. Это был трудный день, приходилось уговаривать, выяснять, доказывать, умасливать, для этого мне требовалось всё моё спокойствие и самообладание, постоянно нарушаемое видом моего телохранителя. Я, по-моему, чокнулась, мужик стоит в костюме, при галстуке, а мне кажется, я вижу как перекатываются бицепсы на руках, напрягаются мышцы груди... Мама, спаси меня от участи нимфоманки... В который раз) тряхнув головой для отвлечения, и поняв тщетность этого манёвра, я стала стараться оставлять его позади себя, чтоб на глаза не попадался. Кошмар! Слава Богу, дело с контрактом сдвинулось, нужно было обговорить ещё пару условий, и я могла возвращаться. Вечером, сидя за столиком в ресторане, я спросила Виктора:
- Что тебе от меня нужно?
Почему, каждый раз, когда он отвечает, я чувствую себя дебилкой, не способной сложить два и два? А наша беседа со стороны, напоминала общение двух олигофренов.
- Ничего.
- Ок. Что ты хочешь?
- Тебя.
Очень ёмкий ответ.
- Почему?
- Соскучился.
Боже, дай мне терпения!
- Почему соскучился?
- Потому.
Пройдя всё это по второму кругу и сообразив, что надо мной просто издеваются, я швырнула салфетку и отправилась в номер. Зря я воспользовалась лифтом..... Этот неандерталец его заклинил, и как вы думаете, чем мы занимались там два часа, пока не приехала ремонтная бригада? Куда я качусь? Мне почти сорок, я уважаемая, солидная женщина и в лифте с задранной юбкой. Добравшись до номера, я повторила попытки хоть что-то выяснить и потерпела сокрушительное поражение... для того чтобы спрашивать нужно минимум иметь рот свободным, а меня постоянно целовали... и так всю неделю. Сцена в аэропорту повторялась почти в точности, за исключением того, что меня не просили позвонить. Для себя я уже решила, что если я прилечу сюда, то не раньше чем через полгода, а лучше ещё позднее. Это безумие необходимо остановить... Восемь лет разницы в возрасте не в мою пользу и ... достаточно и этого. В самый последний момент, мне сунули в руки листок, сложенный вдвое, открыв который уже в самолёте, я увидела электронный адрес, пароль и приписку "Жду тебя там". Я долго смотрела на записку, наконец, скомкала её и сунула в сумочку. Нам нужно забыть... мне нужно... я забуду ...
Дни мелькали незаметно, заполненные работой, ещё раз работой и ещё раз работой. Моя жизнь возвращалась в привычную колею... пока я не полезла в эту чёртову сумку и не нашла смятый листок. Проклиная своё женское любопытство, я зашла на адрес. Почему мне не жилось спокойно?
Я люблю тебя! Так и не решился сказать пока был рядом... Ты простишь меня за эту трусость? Хочешь, я повторю миллионы раз, что Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!!!
Где ты? Я скучаю по тебе. Мне не хватает твоей улыбки, твоих глаз, мне не хватает тебя... Просыпаясь по ночам, я протягиваю руку и не находя тебя, верю, что это сон - я проснусь и буду рядом с тобой...
Почему ты молчишь? За что ты так со мной? Неужели от такого как я нельзя принять любовь? Ответь хоть что-то, не молчи. Зачем ты мучаешь меня?
Я понял... Прощай...
Последняя запись была датирована две недели назад. Как мне всё это не нравится. Матеря себя последними словами, я нашла визитку Максима Александровича и набрала номер, мне ответил сонный голос, я совсем забыла о разнице во времени:
- Максим Александрович, это Элен Крэндом, извините что так поздно. Мне бы хотелось узнать телефон Виктора Сокольского. Это возможно?
На том конце провода помолчали и сказали очень неласковым голосом:
- Не думаю, что Вам это поможет, он уже неделю не подходит к телефону, не открывает дверь и вообще никак не реагирует.
Закипая бешенством, я поинтересовалась:
- И Вы ничего не предприняли?
- А на каком основании? Виктор взрослый человек...
Не дослушав, я перебила:
- Адрес и телефон, немедленно! Не тратьте моё время на поиски этой информации!
Получив желаемое, я соединилась с секретарём:
- Срочно забронируйте билет на ближайший рейс в Москву!
- Но, мадам, Ваше расписание......
Я гаркнула:
- Я сказала, забронировать, а не рассуждать! И доложить!
Следующий звонок экономке:
- Инес, будьте так любезны пришлите мне водителя с моими вещами, я срочно улетаю сегодня. Спасибо. Да, соедините, меня с мужем.
Последовал скандал с супругом, не любившим такую спешку. Да и ... с ним. Через четыре часа я вылетела. Ненавижу летать, особенно на длительные расстояния. Масса свободного времени, когда уже не можешь ни читать, ни спать, остаётся только думать. И думать мне было о чём. Едва приземлившись, забросив вещи в отель и переодевшись в джинсы, футболку, куртку и кроссовки, я поехала на адрес. Узнав у консьержа, что Виктор дома и кого нужно вызывать в случае, если он не откроет, я рванула на второй этаж. Звонила я очень долго, мне показалось вечность, пока за дверью не послышались шаги и не совсем трезвый голос послал всех... в общем, туда послал. У меня отлегло от сердца, зато я начала злиться:
- Вик, открывай немедленно или я вышибу эту дверь, вызвав всех слесарей и пол... черт... милиционеров в округе.
За дверью воцарилась тишина, нарушенная риторическим вопросом:
- А белая горячка может звонить в дверь?
Спокойно, держи себя в руках. Всё хорошо.
- ОТКРЫВАЙ, ПРОПОЙЦА ЧЕРТОВ!!!
Щёлкнул замок, я дёрнула на себя дверь...... Дааааа, "красавец", по другому не скажешь... щетине недели две, майке столько же, на штаны без слез не взглянешь, закусывать с них можно-не это ли и было стратегически задумано в случае дефицита съестного?-перегаром на километр разит...
- Лена?
Когда я впадала в такую ярость, меня боялись все окружающие-важные, солидные дядьки ховались по кабинетам, в надежде, что минует их чаша сия. Ощущая себя на последней стадии кипения, я схватила его за ухо и потащила за собой, пинками распахивая двери, ища ванную. Найдя искомое, открыла холодный душ и начала поливать этот продукт алкогольной интоксикации:
- Я, как дура, прусь через океан, придумываю себе черт знает что, а он пьёт! Что ж вы, мужики, такие хлипкие, как проблема, так за бутылку? Посмотри на себя, на кого ты похож!
Виктору надоело мокнуть полусогнутым и одетым, он изъял у меня душ, скинул своё тряпьё и залез в ванную.
- Какой по счёту день пьёшь?
- Третий.
- Один?
Он удивился:
- Почему один? Ребята только недавно ушли...
Впадаю в прострацию:
- Подожди, но твой начальник сказал.......
Мне не дали договорить:
- Александрыч любит читать нотации, вот я и отключил телефон, a ребят попросил, чтоб не сдавали...
Сейчас взорвусь! Я бросила бизнес, летела десять часов, чуть не спятила по дороге и только потому, что кто-то не хотел слышать нудного хозяина и отключил телефон! Есть ли предел моей глупости? Так, мне требуется успокоиться и прийти в себя. Выскочив из ванной комнаты, я влетела в гостиную и замерла... фотографии... мои фотографии... мне шестнадцать - я сижу в саду в венке из одуванчиков....... семнадцать - я стою под струями фонтана... восемнадцать - я спускаюсь по лестнице университета... девятнадцать - Шереметьево... последний снимок, сделанный несколько месяцев назад и ... семейная фотография - Наташка, моя школьная подружка, тётя Зина, её мама, подкармливающая меня после смерти моей мамы, и Кузнечик, Наташкин младший брат, смешной, неуклюжий, высокий, казалось состоящий из одних острых углов, мальчишка, ходивший за мной по пятам, делившийся всеми своими секретами, и даривший букетики полевых цветов и всякие мелочи, столь милые мальчишескому сердцу. Как он плакал, провожая меня, и просил остаться, подождать, когда он вырастет и женится на мне... Но как? Откуда эти фотографии? Не может быть...
Я повернулась на шлёпанье босых ног:
- Кузнечик?
Вик подошёл ко мне.
- Не понимаю... Ваша фамилия Терещенко, а ты Сокольский...
- У нас разные отцы, это фамилия моего отца.
- Почему ты ничего не сказал?
Он помолчал, играя желваками на щёках:
- Зачем? Чтобы это изменило? Знакомый или незнакомый, я тебе не нужен.
Я попыталась объяснить:
- Ты просто не понимаешь. Это нереально. Нас разделяет восемь лет. Пока это не слишком заметно, а потом... Что будет потом, когда ты поймёшь, что я старуха, а ты ещё полон сил? Как мне тогда жить? Делать косметические подтяжки, в погоне за уходящей молодостью, и каждую минуту ждать твоего ухода? Мне сорок лет, моя жизнь состоялась...
Его руки легли мне на плечи и тряхнули:
- Это мне тридцать один год, а тебе девятнадцать, потому что последние двадцать лет ты провела в анабиозе! Чем, как и для чего ты жила? Работой? Заменила ли она тебе любовь и счастье? Деньги? Зачем они тебе? Кому ты их передашь? Согревают ли они тебя по ночам? Местью? Что принесла тебе эта месть, кроме разочарования? Стоило ли зацикливаться на ней столько лет? Я люблю тебя не потому, что ты Элен Крэндом, холодная, высокомерная стерва, потакающая своим желаниям и слабостям, не считающая ни с кем, кроме себя, а потому, что в тебе ещё жива Лена Белозерская, девочка со светлой душой, отзывчивая и умеющая чувствовать, которую ты всеми силами пытаешься убить в себе. Я люблю тебя с тех самых пор, как себя помню, сначала как друга, а потом дружба превратилась в нечто большее... Или ты думаешь, в одиннадцать лет нельзя любить или невозможно испытывать чувства? Пусть детские, но настоящие и искренние. После твоего отъезда мне было очень плохо, для меня ты была целым миром, и вдруг тебя не стало рядом. Через семь лет в газетах стали появляться твои фото, ты вышла замуж. Я надеялся - ты счастлива и пробовал, пытался тебя забыть, к несчастью безрезультатно, ни одна из моих девушек не была тобой. Но ты была недосягаема для меня, и когда Александрыч принёс контракт от Элен Крэндом, да ещё и с такими дополнительными условиями, я не мог поверить в реальность происходящего. А увидев тебя, не узнал, нет, внешне ты не сильно изменилась, а вот внутри... и только тогда, застав тебя с порезанной рукой и несчастными глазами, я понял - это маска, скрывающая настоящую тебя, и сошёл с ума от любви. Прости меня, я слишком долго ждал этого момента, и мне не хватило терпения сдержать свои чувства, даже видя, как я пугаю тебя своим напором, не мог остановиться. Потерять тебя ещё раз было невыносимо и, зная, вернее чувствуя, что ты не позвонишь, я начал отслеживать списки прилетающих. Ты не отправила меня сразу куда подальше, и это дало мне надежду, и я видел твою реакцию на меня, как ты пыталась не смотреть в мою строну и всё равно возвращалась взглядом. Наверно, я сделал ошибку, вернув тебе деньги, и напугав этим. Прости, но это выше моих сил - продавать свою любовь к тебе.