[События происходят после 20 главы Прекрасного игрока до Эпилога]
Надеюсь, в жизни каждого мужчины наступают моменты, когда он считает себя самым счастливым сукиным сыном на планете. По правде, в моей жизни такие моменты настали с появлением в ней Ханны, но когда я зашел в ее квартиру, после чертовки тяжелого рабочего дня, и увидел ее в спальне перед зеркалом, в сногсшибательном шелковом платье, мне пришлось сделать пару глубоких вдохов.
Я наблюдал, как она изучает свое отражение, крутясь то в одну то в другую сторону, пока она не увидела меня через плечо.
- Привет, Жизель, что за фантазия? - я спросил, роняя на пол портфель.
Ханна широко улыбнулась.
- Я разбирала шкаф.
Я посмотрел на нее с ног до головы, улыбнувшись:
- Это я вижу.
- Оно висело у самой стенки, и я захотела посмотреть, войду я в него или нет.
Она развернулась и пошла на кухню, я пошел следом, разглядывая, как шелк идеально облегает ее фигуру.
- Я голосую ‘да’, особенно сзади.
Она положила руки по бокам и посмотрела вниз. Платье было темно розового цвета, обтягивающее сверху и более расклешенное к низу, словно юбка была сшита из тысячи лепестков. Оно бросалось в глаза, и было красивым - и моя милая, обычная Ханна вряд ли бы такое надела.
- Оно немного велико, - сказала она, поворачиваясь ко мне лицом и указывая на грудь. - Особенно в области сисек.
Когда она это сказала, я заметил, что оно и правда было свободным спереди, и мне хватило лишь мгновения понять почему.
- Ой, ты носила его до трагедии. - я склонил голову.
Она посмотрела на меня, борясь с улыбкой.
- Операция по уменьшению груди, было самым лучшим решением в моей жизни. Да и я по ним совсем не скучаю. Ты все равно не видел мои сиськи до операции.
- Слива, ты же прекрасно знаешь мое отношение к сиськам. Может уже хватит издеваться над моими религиозными убеждениями.
Она засмеялась, взяла коробку с фотографиями, по-видимому, которые нашла во время уборки и поставила ее на стойку.
- Я думала ты и такими их любишь. - сказала она краснея. Даже спустя две недели постоянного флирта и секса после нашего большого примирения я все еще мог заставить ее краснеть? Блять, да.
- Я их боготворю. - сказал я. - Когда я на работе, я по ним скучаю. И если бы ты позволила мне общаться с ними день напролет, то мне бы пришлось изменить свое расписание.
Ханна закатила глаза, и я встал позади нее, обнимая ее за талию.
- Прошло 10 часов с вашей последней встречи. - сказал я ей, убирая волосы с плеча, и целуя ее кожу.
- Целых 10 часов?
Я кивнул, поглаживая вырез ее платья.
- Мне его снять, прежде чем ты успеешь его порвать? - прошептала она, и я покачал головой.
Я провел руками и сжал ее груди через ткань и сказал:
- Думаешь, я откажусь от возможности трахнуть тебя в твоем выпуском платье? Тогда ты меня плохо знаешь.
Она засмеялась, ее голова легла мне на плечо. Я наклонился и начал посасывать ее кожу, там, где шея переходит в ключицу.
Одной рукой держа ее за шею, а другой за талию, я нагнул ее над стойкой.
- Тут мы еще этим не занимались, - сказал я. - Я еще не трахал тебя на кухне.
Она посмотрела на меня через плечо, закусывая нижнюю губу, пока я слой за слоем добирался до ее бедер.
- В это сложно поверить, - ответила она. - Хотя прошлые две недели были весьма туманными.
- Я имел тебя на моей кухне, - продолжал я, опускаясь на колени. - А здесь кажется и свет другой. И стойка чуть ниже. Потолок выше. И я точно уверен, что чувствоваться все будет абсолютно по-другому.
В этом платье ее кожа казалась светлее. Она расставила свои длинные, стройные ноги, когда я покрывал поцелуями дорожку от задней части колена до попки, которая была такой восхитительной, что мне хотелось впиться в нее зубами. На ней были трусики, одни из моих любимых, и я затаил дыхание, когда спускал их по ее бедрам, видя, как розовый шелк падает на пол.
Я провел одни пальцем по ее клитору, я закрыл глаза, когда она двинулась навстречу моей руке, тихо постанывая. Аккуратно покусывая дорожку к ее ногам, я спросил:
- Кто водил тебя на выпускной?
Она выдохнула разу неразборчивых фраз, прежде чем переспросила:
- Что?
- Выпускной? - прошептал я, целуя бедро. - С кем ты ходила?
- Ох, - ответ был слегка натянутым. - Эм… Робби Мейерс?
Ее подколенные сухожилия напряглись под моими пальцами, кожа гладкая и упругая. У меня был тяжелый день, и мысли о том, как я приду домой и буду с Ханной, успокаивали меня на нескольких встречах. Я собирался трахать ее, пока у нее ноги не отнимутся, но я хотел растянуть удовольствие.
- Расскажи мне про Робби.
Она захихикала, прижимаясь к моим рукам.
- Он был президентом шахматного клуба.
Рыча, я спросил.
- Ты трогала его слона?
Ханна снова засмеялась, даже хрюкнула, от чего рассмеялась еще сильнее.
- Нет. Он целовался, как корова.
Я улыбнулся возле ее бедра, чуть выше е округлой попки.
- Бедный Робби.
- Бедная Я. Он практически облизал мне все лицо.
Я лизнул изгиб ее попки, пробормотав:
- Я думал, ты любишь языки.
Она застонала, расставив еще шире ноги, приглашая:
- Я люблю только твой.
Я спросил:
- И где его любишь больше всего?
- Здесь, - прошептала она, когда я укусил и облизнул, раздвигая ее ноги, чтобы добраться до ее киски. - И здесь.
Слова были не нужны, когда я наклонился вперед, целуя ее старательно, посасывая там, где она уже была влажной и сладкой, пока она не потеряла терпение, не наклонилась ниже и не вцепилась в стойку.
Я уже прекрасно знал, что будет дальше, даже если она стояла, и я не видел ее лица: по движению ее бедер, как она встанет на цыпочки когда будет совсем близка, по ее легких вздохам и обрывистому дыханию.
Ее стоны вначале были тихими, но становились все громче, пока не перешли в животные, вперемешку с моим именем. Губами я чувствовал ее оргазм, и я все продолжал и продолжал ее целовать, забывая про свой собственный оргазм, желая доставить ей еще один.
- На вкус, ты, как мед, - я облизывал ее бедра, сжимая раками ягодицы . - Блять, для меня ты всегда на вкус, как мед. Я хочу жить со вкусом твоей киски на моих…
Тут открылась входная дверь, и послышались шаги. Быстро выпрямившись, Ханна поправила свое платье.
- Дженсен.
Моего мозгу потребовалось две секунды переварить сказанные ею слова. Ох, ох черт.
Это была квартира родителей Ханны. И не удивительно, что у Дженсена были ключи.
Я слышал, как заговорил старший брат Ханны и по совместительству мой сосед по комнате в колледже, но он замолчал и, наконец, спросил:
- Почему ты одела свое платье для выпускного?
Он не видел меня за стойкой, но даже без особых вычислений, мне будет сложно прятаться за ней, я не знал, зачем он пришел и как долго тут пробудет.
Так пора появиться.
Я выпрямился и встал позади нее.
Показывая на меня пальцем, Ханна начала объяснять.
- Уилл просто чинил раковину.
Дженсен озадаченно уставился на нас.
- Что?
- Дженсен … - начал я.
Но Ханна меня перебила:
- Я ….убиралась. - Она осмотрелась по сторонам, ища подтверждение своей истории. - И нашла это платье.
Я знал, что когда-нибудь этот день наступит - день. когда Дженсен узнает о наших отношениях - но я думал, что это случится на наших условиях. И с Ханной, я знал, что так будет лучше. И под ‘лучше’ я подразумеваю ‘хуже’.
Я склонился над плитой, позволяя ей закончить свою историю
- Я нашла его в шкафу во второй спальне, - тараторила она. - и решила примерить, и пришла на кухню, что-нибудь перекусить. И когда я почистила морковку, я хотела включить измельчитель, но он засорился, поэтому я позвонила Уиллу - он же мастер на все руки, да и живет всего в 7 кварталах, вот он и пришел. - Она повернулась и посмотрела на меня с маниакальной улыбкой на лице. - Спасибо, Уилл!!
Я отсалютовал ей и совершил непростительную ошибку, я вытер свой рот. Дженсен в ужасе вытаращил глаза.
В комнате повисла тишина, и Дженсен переводил взгляд на меня.
Я осторожно улыбнулся в знак признания.
- Хэй.
- Ага, - сказал он, поглаживая горло пальцем. - Уилл, мне бы хотелось знать, как долго ты спишь с моей сестрой?
Я сказал:
- Пару недель, - в то время, как Ханна выпалила: - Что? Это безумие, мы не спим.
Я посмотрел на нее, чувствуя, как вскинул брови.
- Ханна, - прошептал я, сдерживая смешок. - Пора признаться.
- Ладно, хорошо. Пару недель. - бормотала она улыбаясь.
- С Пасхи? - недоверчиво спросил он.
Мы оба кивнули.
Ханна подмигнула, слегка пожав плечами.
- Если честно, то раньше.
- Ну, теперь это полностью объясняет инцидент с керамическим Иисусом. Было видно, что ты пытался засунуть его ей под майку.
Я застонал. Они мне этого никогда не простят.
- Но мы влюбились еще раньше. - тихо сказала Ханна.
Это ошарашило Дженсена. Это было видно по тому, как его грудь выгнулась, словно его ударили.
- Ты влюблена в Уилла?
- Он тоже в меня влюблен. - тихим голоском добавила Ханна.
Я кивнул – По уши.
- Я несколько лет жил с тобой, - сказал он мне, качая головой. - И что я по-твоему должен чувствовать относительно твоих отношений с моей младшей сестренкой?
Я внимательно посмотрел на него, тщательно подбирая слова. Я знал Дженсена, как никто другой. И если он уже не врезал мне по морде, то он уже одобрил наши отношения. Да и он знал, что мне неважно, как он к этому отнесется, Ханна любит меня.
- Дженс, мы теперь встречаемся, - тихо сказал я. - И я ее люблю.
- К тому же, если кто и совершил глупость – сказала Ханна – то это я.
- Ага, - ответил я, улыбаясь. - Но теперь у нас все хорошо.
Пока мы говорили, Дженсен смотрел то на меня, то на Ханну, словно наблюдая за самым медленным теннисным матчем в истории человечества.
Я подошел к холодильнику, взял две бутылки пива, чувствуя огромную потребность в нем. Дженсен смотрел, как я открываю бутылки, подталкивая одну к нему, и затем наливая Ханне воду со льдом. Даже не задумываясь, я поцеловал ее в висок и подал ей стакан.
Она, также немного помычав, закрыла глаза и прижалась ко мне.
- Твою ж мать, - наконец, сказал он, подходя ближе и присаживаясь у стойки. - Не понимаю, как я этого раньше не заметил.
- Я не думала, что ты узнаешь об этом вот так, - сказала Ханна, делая глоток воды. - К тому же, именно ты настоял, чтобы я больше тусовалась с Уиллом.
Дженсен поднял руку.
- Я не хочу даже об этом думать. Никогда. - Он с ужасом посмотрел на нее. - И я знаю, что Уилл не чинил эту чертову раковину. Боже, Ханна, сними это платье.
Она зарычала:
- Нет, ты, командующий придурок.
Он покачал головой, делая глоток пива.
- Я собираюсь весь вечер его носить, - сказала она и повернула в сторону коридора. - И еще, сейчас я одену туфли, и мой парень, и мой брат сводят меня на ужин.
Мы смотрели, как она исчезает в коридоре. Кухня погрузилась в молчание, и без бурлящей энергии Ханна, мы оба сидели, вцепившись в свои бутылки, не зная, что делать дальше.
- Все хорошо, - тихо заверил его я – Она создана для меня.
Дженсен кивнул, отрывая этикетку от бутылки, прежде чем посмотреть на меня, медленно расплываясь в улыбке:
- На что спорим, что она обует кроссовки?
Я не хотел, чтобы этот момент был полон эмоций, но почувствовал прилив благодарности, который прошел сквозь меня, да так что мне пришлось отдышаться. Мой лучший друг с колледжа станет членом моей семьи.
Я улыбнулся, а потом и вовсе засмеялся, услышав шлепанье кроссовок Ханны по деревянному полу.
- Я бы даже не стал спорить.