Глава 1
Дед болел долго и тяжело. Как только ему становилось хоть немного лучше, он сразу оживлялся,вызывал к себе управляющего нашей фабрикой и устраивал ему разгон, лез во все семейные дела, начинал критиковать сделки своего сына, моего отца, которому так и не удалось добиться успехов в торговле, подшучивал над Барбарой и ее нерешительным женихом. Но хуже всего было, когда он начинал, по его собственному выражению, вправлять мозги мне. Деда я любила, да и болезнь его требовала относиться с известной снисходительностью, поэтому я довольно спокойно выслушивала все его тирады по поводу того, что в моем возрасте пора бы и о замужестве подумать. Мнение мое он прекрасно знал - после того, как Гюнтер женился на моей же близкой подруге, вопрос этот я закрыла для себя раз и навсегда. Я не хочу, чтобы меня предавали, а значит, и замуж я никогда и ни за кого не пойду. Но дед упорно твердил, что "один засранец не стоит того, чтобы ломать себе жизнь." Я ломать и не собиралась. Ведь и одной можно прекрасно прожить - ни от кого не зависишь, ни о ком не заботишься, делаешь только то, что тебе хочется. Угрозы лишить наследства вызывали у меня лишь скептическую усмешку - выбранная мной специализация по алхимии давала такой простор для возможности заработать, что просто дух захватывало. Нет, я дедовых денег не ждала и никогда на них не рассчитывала, да даже сейчас, на четвертом курсе, не зависела от них совершенно. Подработки появлялись постоянно, что давало возможность покупать не только подарки родным, но и довольно дорогие артефакты, необходимые мне для работы. Я уже подумывала о том, не снять ли мне домик, где можно было бы устроить собственную лабораторию, а то академической пользоваться не всегда разрешали, да и соседка по комнате была недовольна, если я делала заказы на нашей общей жилплощади. Пахло ей, видите ли. Учитывая то, что она часами пропадала на территории, где располагались клетки с магическими животными, обоняние у нее давно должно было атрофироваться. А вот, поди ж ты...
В последнюю нашу встречу дед был задумчив и немногословен, с постели он уже не вставал. Мама, всхлипывая, говорила, что утешение ему приносят только беседы с монахами монастыря Святой Инессы, которые снимали боль не только душевную, но и телесную. Ведь своим служителям святая давала толику божественной силы, позволяющей утешать страждущих.
- Ивонна, - тихо прошелестел дед, - если ты не выйдешь замуж, я твою долю завещаю монастырю.
- Твое право, деда, - пожала я плечами. - Ты же знаешь, этот вопрос для меня не очень важен.
- Ты так уверена? - изогнул он потрескавшиеся губы в подобии улыбки.
- Уверена. Я вполне могу прожить и без твоих денег.
- Разбаловали мы тебя, - вздохнул дед. - Вон, инор Хайнрих был бы счастлив тебя видеть за своим сыном.
- Еще бы, с его косметическим производством, - насмешливо фыркнула я, с трудом вспоминая Хайнриха-младшего. Кажется у него все лицо в веснушках. - Дедуль, тебе пора давно понять, не убедишь ты меня.
- Не стоит этот Гюнтер, чтобы ты столько лет по нему сохла, - внезапно сказал он.
- Еще чего? - возмутилась я. - Да я давно и думать про него забыла. Просто мне никто не нужен.
- А родители и Барбара? Они тоже тебе не нужны?
- Ну ты сравнил. Да я для вас на все готова! Вы же все моя семья, но, кроме вас, мне никто не нужен, - твердо сказала я.
- Кроме нас, никто, - задумчиво сказал он. - Иди, я устал.
И был это наш последний разговор. Начались занятия в академии, времени они отнимали немеряно, да еще заказы пошли потоком, так что съездить к родным я совсем не могла. Я уже думала, что до сессии и не выберусь, как вдруг пришло письмо из дома, отправленное скоростной почтой. Дед умер, и меня просили приехать на похороны.
Пришли проститься с ним многие - не только соседи и друзья семьи, но и торговые партнеры, которые вели в свое время дела с ним, а теперь - с моим отцом. Был там и инор Хайнрих со своим отпрыском, который всячески пытался выразить мне свои соболезнования. Я невольно отметила, что он выбрал крайне неудачное время для выражения своей заинтересованности, и тут же бы забыла о нем, если бы не странная фраза:
- Инорита Ивонна, я был бы счастлив, если бы вы подумали обо мне завтра.
Я немного понедоумевала, что же он имел в виду, да и выбросила этот разговор из головы. В конце концов, мне было чем заняться и без размышлений на отвлеченные темы. Весь день прошел в какой-то бестолковой суете, не дающей полностью погрузиться в переживания, а к вечеру я настолько устала, что просто провалилась в сон.
Утром было оглашение завещания.
- Я, Густав Бринкерхоф, находясь в здравом уме и твердой памяти, в присутствии двух свидетелей, действуя добровольно, - монотонно зачитывал семейный нотариус, не поднимая глаз на присутствующих, - настоящим завещанием на случай моей смерти делаю следующее распоряжение. За исключением мелких выплат, список которых прилагается, все мое движимое и недвижимое имущество делится на три равные доли и передается моему сыну Отто Бринкерхофу и моим внучкам Ивонне Бринкерхоф и Барбаре Бринкерхоф в случае, если в течение года будут выполнены следующие условия. Ивонна Бринкерхоф должна вступить в брак до Барбары Бринкерхоф, причем оба эти брака должны быть заключены по всем правилам до истечения двух месяцев с момента моей смерти. Выплата долей произойдет по истечении года с момента заключения второго брака, при условии, что оба брака будут признаны действительными монастырем Святой Инессы. В случае невыполнения этих условий все мое имущество завещаю монастырю Святой Инессы, коему и надлежит проследить за исполнением моей воли. До истечения указанного срока наследующие мне будут получать ежемесячные выплаты, размер которых фиксирован и составляет...
Взгляды всех присутствующих скрестились на мне. Еще бы - мое отношение к вопросу брака было в нашей семье не секретом. Так что выходило, что теперь я буду стоять между семьей и так необходимыми им деньгами. Ведь своего источника дохода ни у кого не было. Да что там деньги - даже любая чайная ложка в доме по закону принадлежала деду.
- Как он мог так со мной поступить? - глухо сказал отец.
- А завещание нельзя опротестовать? - неуверенно спросила я. - Ведь текст его явно указывает на то, что здравый ум - это явное преувеличение.
- Здравость ума на момент подписания была документально подтверждена монастырем Святой Инессы, - смущенно сказал нотариус. - Поверьте, инорита, я пытался отговорить инора Бринкерхофа, но он и слушать меня не хотел. Сказал, что, хоть после смерти, но будет так, как он хочет.
- Не будет, - твердо сказала я. - Я не собираюсь менять своих решений. И деду я говорила, что деньги его мне не нужны.
- Иви, а как же мы? - тихо спросила мать. - А Барбара? Родители Юргена никогда не согласятся, чтобы он женился на бесприданнице.
Сестренка, только сейчас осознав, что ей грозит, громко, с подвываниями, зарыдала. Я растерянно оглядывала присутствующих и ни в ком не видела поддержки своей позиции. Во всех взглядах, направленных на меня, было только осуждение. Даже нотариус укоризненно покачал головой.
- Инорита, вы должны подумать о близких, - сказал он. - Неужели вы действительно хотите, чтобы из-за вашего эгоизма ваших родных выгнали из этого дома.
- И что же вы предлагаете? - язвительно поинтересовалась я. - Выбежать на улицу и выйти замуж за первого встречного?
- Зачем же? - невозмутимо ответил он. - Два месяца - достаточный срок для того, чтобы определиться, с кем вы хотите вступить в брак.
- А что помешает монастырю не признать потом наши браки?
- Инор Бринкерхоф записал пункты, по которым это будет определяться.
- Надеюсь, детей там нет, - нервно сказала я. - За такой срок они просто могут и не успеть появиться.
- Детей нет, - подтвердил нотариус. - Но обязательное совместное проживание в течение года есть, так что на фиктивный брак можете не рассчитывать.
- Иви, Клаус Хайнрих хоть завтра на тебе женится, - оживилась сестра, сбив меня с какой-то важной мысли. Слезы ее уже высохли, и глазки заблестели. - Я знаю, его отец с дедом об этом говорили незадолго до дедовой смерти.
Я вспомнила вчерашние слова этого рыжего Клауса, и меня охватила злость. Похоже, содержание завещания ему давно известно было. Возможно, подумалось мне, именно инор Хайнрих и подговорил внести этот пункт. Но я тут же устыдилась своих мыслей. Уж кому, как не мне, знать, что на деда повлиять никто не мог, и условие такого рода его заставило написать отнюдь не чужое влияние, а упертость и убежденность в собственной правоте. И еще уверенность в том, что ради семьи я нарушу свои принципы.
Видя мою нерешительность, отец предложил послать за Хайнрихами, да и определить дату свадьбы поскорее. Мои слабые протесты полностью потонули в хоре обрадованных родственников. Особенно усердствовала Барбара. Она обнимала меня за шею и, тыкаясь прямо в ухо, постоянно повторяла: "Иви, ты ведь сделаешь это для меня, правда?" И у меня просто не хватило духу сказать им твердое "нет".
Оба Хайнриха, и отец, и сын, выглядели вполне довольными решением нашей семьи. Инора Хайнриха устраивало и те деньги, которые я наследовала, и те знания, что я могла бы принести в семейный бизнес, в то время как Клауса больше занимала именно я, а не те блага, что он мог получить со мной. Он сразу заграбастал мою руку, как бы утверждая право собственности, и забрать ее уже не представлялось возможным. Его рука, широкая, покрытая густым рыжим волосом, напоминала мне какого-то диковинного насекомого. Мне вдруг на миг представились эти мохнатые пауки, бегающие по моему телу, и к горлу подкатила тошнота. А не слишком ли велика жертва, которую требуют от меня родные?
- Ну что, - пробасил Хайнрих-старший. - Думаю, через неделю уже вполне прилично будет и свадьбу устраивать.
- Нет! - испуганно вскрикнула я. - Это слишком быстро! И потом, у нас же траур. Мы дедушку только похоронили, а уже праздники планируем.
- Да дед ваш, инорита, этого сам хотел. Так что мы вполне по его воле поступаем. А свадьбу можно и скромную устроить, только для близких родственников. Это и траур не нарушит.
- Я через неделю никак не могу - у меня как раз сессия начинается.
- Иви, какая сессия? - недоуменно сказала мама. - Тебе и в академию возвращаться не нужно - все равно ведь по условиям завещания ты должна будешь жить с Клаусом, а, значит, ни о какой учебе и речи быть не может.
- Да мне осталось всего полтора года, как это я брошу? - возмутилась я. - Ну нет, я хочу получить диплом. Имею полное право.
Хайнрихи переглянулись. Похоже, этот вариант им в голову приходил, и они его обсудили.
- Ивонна, дорогая, вы же можете взять на год академический отпуск, - внес предложение старший.
Идея брака с рыжим Клаусом начинала мне нравиться все меньше. Сначала выхожу за него замуж и получаю волосатых пауков. Потом расстаюсь с академией, как бы временно. Но кто мне туда даст вернуться? За год-то многое случиться может. И первым пунктом в списке Хайнрихов наверняка стоит моя незапланированная беременность. То есть это для меня она незапланированная, а для них очень даже. Для их фабрики моих знаний и умений вполне хватает и сейчас.
- А, может, лучше вашему сыну пожить этот год в Гаэрре? - внесла я предложение. - Он, кстати, вполне может там на какие-нибудь курсы записаться.
- У нас же производство, - ответил Клаус. - Я никак не могу его надолго оставлять. А вот ваша помощь будет нам очень кстати. Да и вам будет очень интересно.
- Косметика меня никогда особенно не привлекала, - я не теряла надежды получить все же руку в собственное пользование, время от времени пытаясь ее выдернуть, но он все также цепко меня держал. - И этот год я хотела бы прожить возле академии.
- Иви, - надула губки сестра, - если уж вы сейчас никак не можете решить, где жить будете, то, может, тебе лучше за кого другого выйти?
Мать испуганно охнула и прижала руку к сердцу.
- Барбара, лучше бы ты помолчала! - рявкнул отец.
- А что такого? - капризно сказала она. - Я ведь тоже лицо заинтересованное. Иви ведь все равно за кого выходить, вот пусть и найдет себе такого, кто с ней в столице жить согласится.
- Барбара, иди к себе! Немедленно!
Сестра обиженно выпрямилась и гордо направилась на выход из комнаты. А я проводила ее взглядом и внезапно поняла, что замуж я не хочу еще сильнее, чем раньше. Тем более за Клауса. И что же делать? Паника неудержимо росла, хотелось убежать вслед за сестрой, но мне удалось взять себя в руки и твердо сказать:
- Предлагаю отложить этот разговор до конца моей сессии. Возможно, мы и найдем решение, удовлетворяющее обе стороны. А сейчас, извините, мне надо собираться. Мой дилижанс отходит через час.
- Хотелось бы большей определенности с датой, Ивонна, - суховато сказал отец. - Ты же понимаешь, что мы все сейчас зависим от твоего каприза и беззастенчиво этим пользуешься.
- Я пользуюсь? - от негодования у меня перехватило горло, и я вынуждена была закашляться. - Да я во всем иду вам навстречу. Единственное мое условие - позволить мне доучиться.
- И все же, с датой надо определиться до твоего отъезда, - не спешил смягчаться отец. - Мне совсем не хочется остаться нищим из-за твоей блажи.
- Положим, блажь не моя, а дедова, - не удержалась я, но, взглянув на нахмуренное лицо родителя, продолжила. - Не позже, чем через две недели после окончания зимней сессии я выйду замуж. Даю слово.
- Ну и замечательно, - расплылся в улыбке отец и обратился к Хайнрихам. - Если Ивонна дала слово, она его ни за что не нарушит.
- Клаус, да отпустите вы мою руку наконец, - не выдержала я. - А то я на дилижанс опоздаю.
- Было бы замечательно, если бы вы вообще передумали ехать, - с надеждой посмотрел он на меня, но руку отпустил, и то хорошо.
- Я уже высказала свое мнение по этому вопросу, - ответила я и быстро вышла из комнаты, не желая больше принимать ни малейшего участия в обсуждении моей судьбы. По мне, так сегодня это чересчур популярная тема у нас дома.
Собирать мне особо было нечего, так что я быстро схватила саквояж и бросилась бежать из отчего дома. Но Клаус увязался-таки меня провожать, в то время как его родитель вместе с моими радостно строили планы нашей совместной жизни.
- Я к вам скоро приеду, - бубнил он. - Сходим куда-нибудь вместе. Я, правда, столицу не очень хорошо знаю.
- Это совершенно лишнее, - ответила я. - Да у меня даже времени на вас не будет. Встретимся после окончания сессии.
- Ну я хоть браслет вам, как своей невесте, привезу.
Спас меня так вовремя начавший загрузку пассажиров дилижанс. Я радостно попрощалась с женихом и стрелой влетела в карету. Нет уж, твердо решила я. За него я ни за что не пойду. А нужен мне фиктивный брак, чтобы через год моя семья спокойно получила деньги, а я - так желаемую свободу. И под мерный скрип колес я стала перебирать всех своих знакомых мужского пола, к которым можно было бы обратиться с такой просьбой.
Глава 2
Всю дорогу назад я думала над тем, к кому из моих сокурсников можно было бы обратиться с такой деликатной просьбой. И получалось, что ни к кому. Те, что были хоть немного поответственней, уже давно и прочно были заняты, имея если не жену, то уж официальную невесту точно, которая, как я думаю, ни за что не согласится на участие своего жениха в столь сомнительном мероприятии. А те, которые пока ничем и никем не были обременены, вряд ли были способны хранить наш договор в тайне. Даже при условии получить половину завещанных мне денег при успешном завершении дела. И все это ужасно печалило.
В общежитие я шла очень медленно, не поднимая глаз от брусчатой мостовой, как будто надеялась получить подсказку от равнодушного камня. Не хотелось никого видеть и ни с кем говорить. А ведь Анита наверняка полезет со своей жалостью - она даже провожала меня со слезами на глазах. Слишком уж эмоциональная у меня соседка. Но сегодня хоть в одном мне повезло - в комнате она была не одна. Кроме Вольфа, с которым она встречалась уже второй год, был и его друг Рихард. Оба они уже благополучно доучились до пятого курса, и Анита не забывала почти ежедневно напоминать мне о том, какие способности проявляет ее парень в области целительства. Ее послушать, так тому лечебному заведению, куда попадет Вольф, или в крайнем случае, Рихард, немерено повезет. Я всегда пропускала ее слова мимо ушей, поскольку оба парня интересовали меня крайне мало. Соседка приглашала пару раз меня с ними прогуляться по Гаэрре, но я всегда отказывалась. Поскольку, даже если бы не было этой гадкой истории с Гюнтером, Рихард не принадлежал к тому типу мужчин, который меня мог привлечь. Невысокий, ненамного выше меня, худощавый, смуглый - полная противоположность моему бывшему жениху. Но сейчас я посмотрела на него другими глазами, ибо два следующих факта делали его очень привлекательным для моей затеи. Во-первых, он ни с кем не встречался, а во-вторых, у него были явные финансовые проблемы, то есть он вряд ли откажется получить весьма приличную сумму. Семья его, видно, была не очень богата и совершенно не поддерживала парня материально, он брался за все подходящие подработки, но у будущего целителя намного меньше возможностей, чем, к примеру, у алхимика или артефактора, так что основным источником его доходов оставалась стипендия. К тому же, он был достаточно молчалив, поэтому, если и не согласится, то оставит наш разговор в тайне. Обо всем этом я размышляла, пока Анита суетилась вокруг меня с причитаниями и пыталась напоить чаем. Чая мне совершенно не хотелось, но чтобы не обижать соседку, я взяла чашку.