Быстро и кратко он пересказал все, что случилось. В конце рассказа Тревис добавил:
— Именно поэтому Натали и ребенок поживут некоторое время у нас.
— Если она приехала в ноябре, — задумчиво потянул старик, — а ты был до вчерашнего вечера в отъезде, то она определенно искала тебя.
— Это мы уже выяснили, — Тревис наблюдал, как Отэм жадно осушала бутылочку.
Похоже, перенесенные невзгоды никак не сказались на аппетите малышки.
— Значит, ты должен на ней жениться, — повторил Моз, вытаскивая из холодильника яйца и упаковку бекона. — Представь, если бы кто-то обрюхатил Кэрри и сделал ноги? Как бы ты себя чувствовал?
— Но это совсем другое дело! — запротестовал Тревис. — У нас все было не так.
— И в чем же разница? — презрительно фыркнул Моз. — Мне кажется, что крошка, которая сейчас переодевается наверху, примерно одного возраста с Кэрри.
— Натали на год старше, — быстро ответил Тревис, отлично понимая, что не убедил старика.
— Это сильно меняет дело, — усмехнулся Моз. Но при взгляде на малышку выражение его лица смягчилось. — А она хорошенькая! Когда твоя дочь подрастет, тебе придется палкой отгонять кавалеров.
Тревис удивленно уставился на Моза. Старик никогда не говорил комплиментов. Даже Кэрри, которую он просто боготворил, редко удостаивалась от него похвалы.
— Не волнуйся. Каждый прыщавый подросток, прежде чем приблизится к моей дочери, будет иметь дело со мной!
— Малышка поела? — в кухню торопливо вошла Натали.
Тревис снова был сражен ее красотой. Как тогда в Чикаго, когда он впервые увидел Натали в закусочной. Фиалковые глаза притягивали его, очаровывали, а длинные шелковистые волосы так и просили запустить в них пальцы…
Он помотал головой, прогоняя наваждение.
— Она выпила большую половину бутылочки. Правда, Моз?
— Где-то так, — старик покосился на розовый рожок со смесью, разрисованный танцующими зайчиками.
— Значит, сейчас она срыгнет, — Натали протянула руки к Отэм.
— Позволь мне, — Тревис хотел как можно скорее обучиться всем премудростям обращения с маленькими детьми.
Натали пристально посмотрела на бывшего любовника. С чего это он так старается, если обещал, что не станет отнимать у нее дочь?
Ей стало не по себе. Несмотря на все его обещания, она все еще не доверяла Тревису. А что, если она избежала одной опасности и сейчас угодила в новую ловушку?
— Ты в порядке, Натали? — нахмурился Тревис.
— Все… хорошо, — промямлила молодая женщина. — Уверен, что хочешь попробовать? Процедура не из приятных.
— Думаю, я справлюсь, — ухмыльнулся Тревис.
— Не говори потом, что я тебя не предупреждала. И держи Отэм на полотенце. Так меньше шансов испачкаться.
— Ее будет тошнить? — Тревис встревоженно посмотрел на Натали.
Если бы не опасение, что он хочет забрать у нее малышку, она бы расхохоталась.
— Не то чтобы тошнить, но что-то в этом роде. Обычное дело для маленьких детей.
— И как часто это происходит? — озабоченно спросил Тревис. — Ты консультировалась с врачом?
— Нет. Но знаю, что все младенцы срыгивают после еды. К тому же я не хочу встречаться с врачами. — Заметив удивленный взгляд Тревиса, она поспешно объяснила: — Не люблю докторов. Не могу вспомнить, почему, но даже мысль о медицинском обследовании мне неприятна.
— Ничего страшного, крошка, — Моз неуклюже похлопал Натали по плечу. — Я сам не очень-то доверяю этим докторишкам.
Когда старик снова занялся завтраком, Тревис внимательно посмотрел на Натали.
— Думаешь, отвращение к докторам может иметь отношение к тому, что случилось два месяца назад?
— Я не уверена, — Натали закусила нижнюю губу. — Знаю только, что не хочу иметь с ними ничего общего.
Отэм беспокойно заерзала на руках Тревиса, напоминая родителям о себе.
Натали помогла положить малышку на плечо. Глядя, как Тревис ласково поглаживает крохотную спинку, молодая женщина силилась вспомнить, что же вызвало у нее такую стойкую неприязнь к докторам. Казалось, она уже почти нащупала что-то в своей памяти, еще секунда — и загадка разъяснится. Но это ощущение моментально улетучилось.
— Как узнать, правильно я делаю или нет? — Сразу за вопросом Тревиса раздался булькающий звук.
— Вот тебе и ответ, — Натали вытерла краешком полотенца ротик Отэм.
Тревис брезгливо поморщился.
— Я тебя предупреждала, — Натали не удержалась от смеха.
— Я и не спорю.
Сердце Натали бешено заколотилось, когда она заглянула в карие глаза бывшего любовника. Одиннадцать месяцев назад Тревис был ее богом, а затем открылась вся правда. И время не смягчило боль от обмана.
— Думаю, нужно помочь Мозу, — в этот момент ей надо было находиться как можно дальше от Тревиса Велана.
— А мне что делать? — Тревис разглядывал полупустую бутылочку. — Она будет еще есть?
— Докорми Отэм, а потом она снова срыгнет, — осторожно косясь на Флаффи, расположившегося в паре метров от плиты, Натали глубоко вздохнула и пошла к Мозу. — А после того, как она поспит, я покажу тебе, как ее купать, и научу менять подгузник.
— Думаешь, у меня получится? — В голосе Тревиса звучали сомнения.
— Ты же сказал, что хочешь научиться ухаживать за младенцами, — Натали обернулась и посмотрела на Тревиса. — Без ванны и подгузников не обойтись.
— Ты права. — Тревис осторожно поднес бутылочку со смесью к ротику малышки. — Оказывается, быть отцом не так просто.
Натали улыбнулась.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Что теперь?
Тревис растерянно смотрел на вопящую малышку. Он кое-как снял с нее ползунки, уложил на полотенце и теперь не знал, что делать дальше.
— Сними подгузник, — скомандовала из комнаты Натали. Тревис слышал, как она копается в сумке. — Я сейчас принесу новые ползунки и подгузник.
После того как он покормил Отэм, девочка снова срыгнула и почти сразу уснула. Тревис остался доволен собственными успехами. Но за завтраком Натали сообщила, что собирается продолжить курс молодого отца, едва ребенок проснется.
И вот теперь Тревис стоял посреди ванной комнаты в полной растерянности. Наука обращения с младенцами оказалась сложнее, чем он предполагал.
— А как ты сама узнаешь, что делать? — спросил Тревис, наблюдая за уверенными действиями Натали.
— Думаю, это материнский инстинкт, — Натали пожала плечами. — И конечно, опыт достигается методом проб и ошибок.
Когда она склонилась над Отэм, Тревис почувствовал аромат травяного шампуня и тепло нежного тела.
Господи, как он хотел эту женщину!
— Тревис, ты слышишь меня?
— Что? — Он был настолько поглощен собственными чувствами, что не слушал.
— Я сказала, нужно быть очень внимательным, тогда ты без труда поймешь, что делать, — терпеливо повторила Натали.
— Извини. Значит, отклеиваем концы… — Тревис едва сдержал стон, когда грудь Натали коснулась его руки. — И… снимаем подгузник.
Когда она рассказывала, как держать ребенка при купании, у Тревиса наверняка подскочило давление. Голос Натали, прикосновение ее рук сводили его с ума. И к моменту, когда он вытащил малютку из ванночки и завернул в полотенце, лоб покрывали капельки пота.
— Что дальше? — Тревис вытер взмокшее от напряжения лицо рукавом, в глубине души надеясь, что Натали откажется от его помощи и таким образом даст ему небольшую передышку. Находиться в такой близости от нее и не иметь возможности прикоснуться было настоящей пыткой.
Но вместо этого она вручила ему небольшой белый контейнер и объяснила, как пользоваться присыпкой.
— Она всегда плачет во время купания?
— Ты привыкнешь, — улыбнулась Натали. — Готов к первому уроку пеленания?
— Не уверен, — осторожно ответил Тревис. — Думаю, это не самая моя сильная сторона.
Серебристый смех Натали приятно щекотал его обостренные чувства.
— Ты сам хотел научиться ухаживать за младенцами.
Тревис лишь глубоко вздохнул. Натали улыбнулась и показала, как надеть подгузник. После нескольких минут отчаянной борьбы Тревису удалось облачить дочь в ползунки.
— Видишь, это совсем несложно, — усмехнулась Натали, глядя на его усилия.
— Да, — Тревис перевел взгляд на малышку. — Вот только бы она перестала плакать. А то мне кажется, что я сделал ей больно.
— Тревис, младенцы плачут по тысяче различных причин, — мягко произнесла Натали. — Это единственный пока способ, которым они могут высказаться. У Отэм ничего не болит. Просто она таким образом выражает свое недовольство.
От звуков ее бархатного голоса у Тревиса мурашки побежали по коже. Чтобы хоть как-то отвлечься, он подхватил на руки плачущую малышку.
— Ее слезы сводят меня с ума.
— Скоро ты начнешь разбираться в детском плаче, — Натали приводила ванную в порядок. — И тогда поймешь, что она пытается тебе сказать.
Тревис легонько покачал дочь и поразился, как быстро она успокоилась и уснула.
— Нужно положить ее в кроватку?
Кивая, Натали проследовала в спальню, где накануне он установил детскую кроватку. Тревис осторожно опустил девочку на фланелевую простыню, а Натали укрыла ее легким одеялом, подобрала небольшое устройство, напоминающее рацию, и жестом показала, что они должны покинуть комнату.
— С ней все будет в порядке? — спросил Тревис, едва они оказались в коридоре. — Мне кажется, она еще слишком маленькая, чтобы оставаться одной.
— Все хорошо, — Натали успокаивающе похлопала его по руке. — Видишь, я взяла с собой радионяню. Если Отэм проснется, мы сразу услышим.
Ее прикосновение обожгло Тревиса, и, прежде чем он успел осознать происходящее, Натали оказалась в его объятиях. Не в силах сдерживаться дальше, он прижался к ее губам.
Неожиданно она ответила на поцелуй. Вдохновленный успехом, Тревис с утроенной силой принялся исследовать нежный рот. Его руки осторожно заскользили по стройному телу, остановившись на заострившихся вершинках груди. Блаженный стон, вырвавшийся у Натали, и та сила, с которой она прижалась к нему, подтвердили, что он на верном пути.
Но уже в следующую секунду она оттолкнула Тревиса и отступила назад.
— Пожалуйста… не надо.
Понимая, что зашел слишком далеко, Тревис опустил руки. Он задумчиво потер шею, недоумевая, почему повел себя, словно пятнадцатилетний подросток.
— Прости. Не стоило так поступать.
— Не стоило… — медленно подтвердила Натали, вглядываясь в лицо Тревиса. — Хотя я и не помню, зачем приехала в Техас, одно знаю наверняка. Я не собиралась возобновлять то, что закончилось в Чикаго.
Тревис мог бы сказать, что она ответила на поцелуй, но сейчас, глядя, как Натали торопливо спускается по лестнице, он осознал, что в этом нет никакой необходимости. Она права — их отношения закончились в Чикаго. И если бы не неприятности, Натали Перез никогда не вернулась бы в его жизнь.
При мысли о том, что, попав в переделку, Натали отправилась на его поиски, на лице Тревиса появилась улыбка. Эта женщина может не доверять ему, может вычеркнуть из своей жизни, но она знает, что Тревис из-под земли достанет того, кто осмелится навредить ей или Отэм.
Он взглянул на часы. Еще не прошло и двенадцати часов со встречи Нового года, а ему уже преподнесли массу сюрпризов. Меньше суток назад Тревис обнаружил, что он отец очаровательной двухмесячной малышки. Выяснилось, что таинственная незнакомка, находящаяся под опекой Техасского клуба, была именно той женщиной, о которой он грезил почти каждую ночь. К тому же хотели они оба того или нет, но страсть, сжигавшая их в Чикаго, не ослабела…
Тревис тряхнул головой, прогоняя невеселые мысли. Если первые часы Нового года так богаты событиями, то остается только гадать, что еще готовит для него грядущий год.
Натали всхлипнула, вытерла слезы и огляделась в поисках Флаффи. За пять дней, проведенных на ранчо, она почти привыкла к огромному псу, но все еще с опаской следила за его передвижениями по дому. К счастью, Флаффи интересовали только еда, сон и Моз, за которым собака следовала по пятам.
Она снова склонилась над луковицей, которую крошила для мясного рагу. Натали уже не раз удивлялась, почему у Тревиса нет слуг. Ей всегда казалось, что богатые люди вроде него должны держать целую армию горничных, поваров и домработниц.
Здесь же все было иначе. Помимо Моза на ранчо работали еще два человека, которые присматривали за рогатым скотом и лошадьми.
— Моз, где это болтается мой брат? — В кухню влетела красивая рыжеволосая женщина с поразительными карими глазами. При виде Натали, вытирающей слезы, незнакомка резко остановилась и нахмурилась. — Вы в порядке? Что случилось?
— Все… хорошо. Это… лук, — кивнула Натали.
— Он не должен доставлять неприятностей, — Моз неуклюже, похлопал Натали по плечу. — И почему ты не обратилась ко мне вместо того, чтобы размазывать слезы по лицу?
— Я обещала помогать, — всхлипнула Натали. — Не хотела жаловаться…
— Бедняжка. — Молодая женщина подошла к шкафчику над раковиной, достала оттуда несколько чистых полотенец, смочила их холодной водой и протянула Натали. — Приложите к глазам влажное полотенце. Сразу станет легче. Моз, убери отсюда разделочную доску, а я пока протру стол!
— Полегче, медвежонок. Что-то ты раскомандовалась сегодня, — пробурчал Моз, но немедленно выполнил все указания.
Женщина, которую он назвал медвежонком, чмокнула старика в морщинистую щеку.
— Буду командовать, пока ты не начнешь называть меня по имени, — молодая женщина вытерла стол влажным полотенцем и повернулась к Натали. — Как ваши глаза?
— Уже лучше, спасибо… — Натали осеклась, осознав, что не помнит, как зовут сестру Тревиса.
— Да, кстати, — молодая женщина словно прочитала ее мысли. — Я — Кэрри, сестра Тревиса.
— Спасибо, Кэрри. Я — Натали Перез… подруга вашего брата.
В этот момент из приемника радионяни раздался звук, свидетельствующий о пробуждении малышки.
— У вас есть ребенок? — Глаза Кэрри радостно засияли. — Я очень люблю детей.
Натали кивнула и направилась к раковине.
— Надеюсь, она не слишком разойдется к тому моменту, как я поднимусь.
— Не беспокойтесь, — Кэрри повернулась к выходу. — Я пойду и посмотрю.
— Я сейчас, — Натали тщательно намылила руки.
— В какой она комнате? — крикнула из коридора Кэрри.
— Тревис сказал, что это ваша спальня, — ответила Натали.
Через несколько секунд из динамика раздался голос Кэрри:
— Какая прелестная кроха!
Убедившись, что от рук больше не пахнет луком, Натали поспешила наверх. Увидев, что Кэрри уже поменяла ребенку подгузник, она улыбнулась.
— Спасибо. Она очень нервничает, если ее сразу не перепеленать.
— И как ее зовут? — Кэрри взяла малютку на руки и повернулась к Натали.
— Отэм.
— Милое имя, — сказала Кэрри. — Нет, честно. Правда, весьма необычное. [2]Полагаю, у вас были какие-то причины так назвать дочь.
— Мне очень нравится это время года. — Натали отметила, что вспомнила о себе еще что-то. — Яркие краски, кристально чистый воздух, голубое небо… А когда узнала, что ребенок родится в конце октября — начале ноября, то долго не раздумывала.
Кэрри, качая малышку на руках, чмокнула ее в маленькую пухлую щечку.
— Я тоже хочу ребенка. Они такие славные! Но для начала нужно определиться с папой.
— Это важно, — неуверенно произнесла Натали. Как сказать девушке, что Отэм — ее племянница?
— Привет, медвежонок! Моз сказал, ты меня искала, — в дверях появился Тревис. — Вижу, ты уже познакомилась с Натали и нашей дочерью.
— Вашей… дочерью?! — Кэрри так и замерла с открытым ртом. Несколько секунд она безмолвно переводила взгляд с брата на Натали и обратно. — Ты хочешь сказать, что эта крошка — моя племянница?!
— Как думаешь, из тебя выйдет хорошая нянька? — усмехнулся Тревис.
— Если ты наймешь для этого ангела кого-нибудь другого, я убью тебя, — улыбаясь, произнесла Кэрри. Но в следующую секунду она нахмурилась: — Почему ты не сказал мне, что собираешься стать папой?