Подавив нервозность, Люк залез к ней под душ, по-прежнему оставаясь в одежде и обуви. Горячая вода стекала по его волосам, отчего они тут же прилипли плечам и шее. Мужчина едва замечал это. Он поднял жену на руки. Слава Богу, она не сопротивлялась. Люк сел на скамейку в душе и усадил Алиссу к себе на колени:
— Мне так жаль.
Она закрыла глаза и напряглась:
— Я приехала домой после четырех утра, и когда увидела, что кто-то проник в мой дом, вызвала «911» и Тайлера. Я не позвонила тебе лишь потому, что в Лос-Анджелесе было уже два часа ночи. И ты не смог бы ничего сделать.
Ее монотонный голос казался мертвым. Лишь от одного взгляда на нее, у Люка опять сжались все внутренности.
— Я слушаю.
— Тайлер проверил место происшествия до приезда Реми. Пока Тайлер осматривался, я себя плохо почувствовала и потеряла сознание.
— Что? — Люк крепче обнял ее.
— Думаю это от запаха краски, духов и пережитого шока. Когда я пришла в себя, то оказалась в машине Тайлера, он вез меня в больницу. Я сказала ему, что в этом нет необходимости, что мне просто нужно выспаться.
— Но он все равно доставил тебя туда? — с надеждой спросил Люк.
Алисса покачала головой:
— Я попросила. Он настоял на том, чтобы я что-нибудь съела, но он не умеет готовить. Поэтому мы пошли в кафе недалеко от клуба. После того, как я поела, начались судороги.
— Так, словно ты съела что-нибудь испорченное? Слишком быстро для отравления…
— Нет. Как менструальные боли.
Сердце Люка почти остановилось:
— Что?
— Я пошла в дамскую комнату в ресторане. — Девушка снова зарыдала, на этот раз, не контролируя свои слезы.
Мужчина обнял ее и поцеловал в лоб:
— Пожалуйста, сделай глубокий вдох. Тебе нельзя нервничать.
Наконец, ей удалось глубоко вдохнуть, она с трудом проглотила слезы:
— Я увидела кровь.
О, Иисусе. Его желудок сжался в тугой комок.
— Ты обращалась в отделение неотложной помощи?
Она снова покачала головой:
— Я боялась, что это займет слишком много времени. И позвонила своему новому гинекологу. Она согласилась встретиться со мной в своем кабинете, так что Тайлер отвез меня туда, и ждал, пока меня осмотрит врач.
И Люк пропустил все это. Он погладил Алиссу по плечу и снова поцеловал в лоб. Мало того, что он пропустил все это, так он еще и сам вылил на нее целый ушат грязи. Почему, черт возьми, он не выслушал жену, а позволил ревности затмить разум?
— Ты в порядке? — Люк почти боялся задать вопрос. — Что она сказала?
— То, что в этом нет ничего удивительного, из-за постоянного бодрствования и стресса.
Без сомнения, Алисса пострадала от обоих условий.
— С ребенком все в порядке. Но она сказала мне, чтобы я отдохнула и поспала. Я не могла приехать сюда, потому что Тайлер хотел, чтобы мы были там, где он сможет меня защитить. Поэтому он и предложил мне переночевать у него. Но когда мы добрались до его дома, я была слишком взвинчена и не могла уснуть. Я не хотела беспокоить тебя. Ты был так далеко. Я была слишком потрясена, чтобы понять, что ты тоже волнуешься. Я не привыкла к тому, чтобы обо мне заботились...
— Сладкая, куда угодно, в любое время, в любом месте, звони мне. — Люку хотелось прорычать эти слова. Она была чертовски независима и это, по всей видимости, не давало ей попросить помощи даже у Тайлера, тем более позвонить кому-то через пол страны.
— Как бы то ни было, Тайлер снова позвонил врачу, и спросил, может ли она что-нибудь мне назначить. Обычно, она не практикует это с беременными, но из-за испытанного мной стресса и усталости она прописала мне успокоительное.
— И ты заснула.
В постели Тайлера.
Она кивнула:
— Я знаю, что должна была позвонить. Но все произошло так быстро.
Конечно, Алисса была больше обеспокоена тем, все ли в порядке с ребенком, чем успокаиванием его расшалившихся нервов. Это не ее вина, что он ревнивый, недоверчивый ублюдок.
— Мне так жаль, что ты прошла через все это без меня. То, что кто-то ворвался в твой дом. То, что я повел себя так и напугал тебя. — Люк крепко держал жену в своих объятиях.
Вода начала остывать, мужчина потянулся и выключил ее. Высунувшись из душа, он взял со стойки полотенце и обернул его вокруг ее хрупкого тела, прикасаясь им к лицу и стирая тушь, выжимая полотенцем длинные пряди ее волос. Алисса стояла покорно, почти не двигалась. Это было так не похоже на нее, что Люк разволновался, и его грудь снова сдавило.
Он быстро скинул с себя мокрую одежду, оставляя ее на полу душевой, после чего потянулся за вторым полотенцем. Мужчина не стал тратить время на то, чтобы вытереть себя, поэтому с его волос текли струи воды, которые спускались вниз, по его плечам и спине. Вместо этого, он обернул полотенце вокруг своей талии и помог жене выбраться из душа.
Алисса не сказала ни слова, пока он нес ее к кровати. По пути он захватил с собой пару халатов с задней стороны двери. Он помог ей завязать пояс, как будто она была ребенком и не могла этого сделать сама, затем оделся сам. Он еще лучше просушил ее волосы, молча изучая при этом выражение ее лица. Оно, по-прежнему, ему не нравилось. Оно не выражало ничего, кроме пережитого шока. Люк проглотил свое раздражение. Что бы там ни произошло, это значило больше, чем проникновение чужого человека в дом, больше, чем тот факт, что он был зол и привязал ее к кровати. Он должен заставить ее открыться, отпустить все это, если сможет.
Люк притянул девушку к себе на колени, с радостью отмечая, что она доверчиво ему подчинилась и положила свою голову на его плечо.
— Алисса, милая. Скажи мне, почему ты испугалась меня.
Она дернулась, встряхнув головой, и задрожала:
— Это не имеет значения.
— Пожалуйста. — Он схватил ее крепче, но после заставил себя отпустить, боясь напугать ее снова. — Кто-то обидел тебя.
Она закрыла глаза. По ее щеке скатилась слеза.
Это чуть не убило его.
— Кто-то тебя изнасиловал. Я сделал что-то, что напомнило тебе об этом, правильно?
— Это было давным-давно. Просто забудь об этом. Я уже забыла.
Люк с трудом разбирал ее шепот, но знал, что это была ложь. Она еще не оправилась после того, что с ней произошло. Слышать подобное сбивчивое признание было невыносимо для него.
— Ты была подростком?
В течение долгого времени Алисса молчала, затем посмотрела на стену справа от него. Наконец, она пробормотала:
— Пятнадцать.
Господи Боже. В этом возрасте даже еще нельзя получить водительские права. Тем более, представить девочку и какого-то подонка, заставляющего, против воли, отдать свое тело. Изнасилование является одним из ужаснейших преступлений, но если оно еще и совершено по отношению к кому-то столь юному?
В желудке все перевернулось, Люк колебался. Ему необходимо было продолжать задавать вопросы, которые могли бы помочь ей пережить это испытание. Но она была еще не готова раскрыть все свои секреты так сразу.
— Ты была на свидании?
Ее тело напряглось.
— Нет. — Она истерически заплакала. — Мне не разрешали. Моя мать хотела, чтобы я вышла замуж девственницей.
На самом деле, Люк не был уверен, что хочет услышать об этом. Но он должен. Он понимал, что без этих знаний, не сможет по-настоящему понять свою жену.
— И ты была девственницей, когда это...?
Он напрягся и сглотнул, надеясь, что Алисса скажет «нет». Но она кивнула.
Люк никогда не чувствовал себя так отвратительно и таким рассерженным одновременно. Он хотел разнести этому ублюдку голову, и заставить прочувствовать всю ту боль, что пережила его жена. Но он сдерживал свои желания. Никаких резких движений, никакой ругани, ни работы кулаками. Вместо этого, он нежно погладил ее по волосам.
— Мальчик из школы? — наконец решившись, спросил он, смягчив интонации в голосе, насколько смог.
Алисса открыла рот, но потом, замявшись, закрыла его. Затем она поднялась на ноги. Люку хотелось и дальше держать ее на своих коленях, дарить ей безопасность и тепло, и успокаивать ее при малейшей дрожи. Но он не осмелился снова удерживать ее.
Девушка дошла до столешницы с раковиной в ванной комнате и прислонилась к ней.
— Нет... не совсем так. Это старая история. И действительно уже неважная.
Люк встал и медленно, давая ей, достаточно времени, чтобы отойти, приблизился к девушке. Он почувствовал облегчение, когда она не отстранилась, а он смог положить ладони ей на плечи.
— Я, как раз, думаю, что она очень важная. Если ты не захочешь рассказывать мне, я пойму. Сегодня я не очень хорошо повел себя и не оправдал твоего доверия. Да и за последние два месяца тоже. Я медленно учусь, но хочу, чтобы стало лучше – с твоей помощью. Пожалуйста, мне нужно знать, что напугало тебя, чтобы не сделать этого снова.
Алисса закусила губу и, вздохнув, посмотрела на потолок, как если бы молила Бога дать ей сил.
— Н-не надо связывания. Я не могу...
Она вздрогнула и обхватила себя руками:
— Я просто не могу.
Действительность ударила Люка по лицу. Что говорил Джек? Что они с Алиссой быстро поняли, что были несовместимы. Теперь до него дошел полный смысл, сказанных им слов.
— Конечно, нет, если ты не готова. И даже, если этот день никогда не наступит, я не обижусь.
Она отрывисто кивнула:
— Спасибо.
Лаская ее плечи, Люк прижал девушку к своему телу. Она хотела забыть всю историю. Ей было пятнадцать, она была невинна, и ее изнасиловали. Но он чувствовал, что все только начинается.
— Тот, кто тебя обидел, не был мальчиком из школы?
Алисса снова обняла себя руками и покачала головой:
— Я-я не знаю, смогу ли рассказать об этом. Я никому не говорила об этом с той самой ночи, когда все произошло.
Она держала это в себе в течение четырнадцати лет?
— Ты никогда не говорила об этом Джеку? Тайлеру? Психотерапевту?
Грустная улыбка промелькнула и растаяла на ее лице:
— Если бы я рассказала Джеку, он бы выследил его, и это последнее, чего я хочу. Тайлер... Если вдруг, мое прошлое вернется преследовать меня, я расскажу ему. А психотерапевт... До сегодняшнего дня, я не могла позволить себе такую роскошь.
Почему, черт возьми, она не хочет, чтобы Джек выследил этого мудака? Сам Люк умирал от желания сделать это. Но она не хотела даже слышать об этом, а он не мог рисковать таким важным разговором, ведь Алисса только начала открываться ему.
Он снова прижал ее к груди:
— Кто сделал это с тобой, сладкая?
— Джошуа. — Она вздрогнула, закрыв глаза. — Он-н мой сводный брат.
Неконтролируемая ярость снова обрушилась на Люка. Кто-то, являющийся частью ее семьи, разрушил ее доверие и осквернил тело? Даже, просто сам факт того, что он это услышал, причинял боль, ему нужно узнать всю историю целиком. Но он не знал, какие вопросы задавать теперь. Сглотнув, мужчина попросту решил импровизировать:
— Твоя мать снова вышла замуж?
Она медленно кивнула:
— Когда мне было двенадцать.
Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что эта сволочь не начал использовать тебя уже тогда.
— С чего все началось? Прикосновения? Ласки?
— Нет. Сначала он был моим лучшим другом. Моя мама снова вышла замуж за очень состоятельного мужчину. Мы переехали из нашего района среднего класса... Образ жизни Богатых и Знаменитых... Я начала ходить в новую школу. В ней я никого не знала и была очень застенчива. Мне было очень трудно приспособиться ко всему новому.
И этот ублюдок Джошуа использовал ее неуверенность против нее.
— Так, он сказал, что будет твоим другом?
— Да, и позаботился о том, чтобы у меня были самые крутые друзья в школе. И он всегда держал подальше от меня других парней. Когда я еще училась первый год в старшей школе, там был один парень старше на два года — один из одноклассников Джошуа — который решил, что хочет трахнуть меня, на вечеринке. Он напоил меня и зажал в углу в ванной комнате. Джошуа и несколько его друзей открыли замок и ворвались внутрь. Он безжалостно избил того парня, а затем вынес меня наружу. В следующий понедельник он сказал всем, что встречается со мной, и чтобы никто и прикасаться ко мне не смел. Я думала, он сделал это, чтобы защитить меня. — Девушка недоверчиво хмыкнула.
— Он хотел тебя для себя. — Люк не испытывал никаких затруднений, представив себе эту ситуацию.
— Да. Он приходил в ярость, когда думал, что кто-то смотрит в мою сторону или, когда подозревал, что мне кто-то нравится. Вскоре, после этого случая, он начал пробираться в мою комнату, говорил, что хотел убедиться в моей безопасности.
От ее горького смеха, у Люка скрутило желудок. Безопасность? Этот ублюдок просто хотел иметь тотальный контроль над ней. Как он мог притворяться, что защищает ее?
— Он начал с поцелуев или сразу атаковал?
— О, были поцелуи. Их было огромное количество, а я глупо поощряла его, думая, что он действительно заботился обо мне. Это началось, когда мне было четырнадцать лет.
И этому чертову насильнику было... сколько? Шестнадцать? Семнадцать? В любом случае, он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что она была молоденькой и невинной девушкой.
— Когда он начал прикасаться к тебе?
— Прежде, чем мне исполнилось пятнадцать. Именно в то лето.
Она тяжело вздохнула, как бы говоря тем самым Люку, что нужно сделать паузу. Он, молча, стоял позади Алиссы и поглаживал ее руки. На кончике его языка так и вертелось предложение остановиться на этом моменте и продолжить разговор позже. Потому, как его нервы уже были на пределе, а живот скрутило в тугой комок. Но он понимал, что возврат к этому моменту будет для нее трудным и болезненным. Лучше рассказать все сейчас.
— Когда он стал себе позволять гораздо больше?
— Я узнала, что он спал с одной девочкой из его класса по английскому. Я была... глупа, и думала, что он когда-нибудь женится на мне. Я верила в сказки, и думала, что он ждет только меня. Знаешь, повзрослеть, чтобы наш первый опыт мы могли пережить вместе. Он сказал мне, что ему приходилось трахать других. Наши родители еще не знали о нас. Они бы спятили, если бы узнали. Поэтому Джошуа сказал, что специально притворяется перед отцом, что у него есть здоровый интерес к женскому полу.
— Подонок, — пробормотал Люк.
На самом деле, это слово было намного мягче, чем то, о котором он думал. Но своим заявлением он давал понять, что сопереживает ей, и не хотел тревожить девушку силой своей ярости.
— Затем он сказал, что ему тяжело слишком долго воздерживаться от секса, ожидая меня, он нуждается в трахе, иначе давление его убьет. — Она усмехнулась. — Я сказала ему проваливать, что не хочу больше его видеть. Мы не общались неделями.
— И он стал вспыльчивым?
— Да, сразу после начала второго года в школе, он пришел ко мне ночью и сказал, что чувствует себя оскорбленным, ведь он прождал так долго, а взамен не получил ничего. А ведь он так хотел быть моим первым. Он даже зашел настолько далеко, что его собственный план был просчитан вплоть до моего шестнадцатилетия — момента, когда он собирался лишить меня невинности.
К горлу Люка подступила тошнота, как же ему хотелось стереть этого мудака с лица земли. Он не был жестоким человеком, но то, что этот подонок сделал с его женой, было непростительно.
— Мне жаль. — Ему хотелось сказать намного больше, но в данной ситуации слова ничего не значили. Ущерб уже нанесен. Люк только надеялся, что сможет помочь ей исцелиться.
— О Боже, это так больно... — Ее тело задрожало, она обхватила себя руками. — О-он взял меня всеми способами, которыми только было возможно.
Джошуа изнасиловал ее анально? Еще один удар по самообладанию Люка. Мужчина схватил руками столешницу по обеим сторонам от ее бедер и, наклонив голову, посмотрел на девушку в зеркало. Он отыскал в отражении напряженное лицо девушки, встретившись взглядом с ее глазами.
— Сладкая, мне так жаль. — Люк поцеловал ее в затылок.
Он не доверял самому себе в этот момент, чтобы прикоснуться к Алиссе. Поскольку, его тело было просто переполнено жаждой физической расправы.