Сэхун пару раз открывал рот, чтобы спросить, но так и не смог. Решил, что лучше уж ему не знать.
— Твои родные не будут волноваться, что ты задерживаешься? — спросил наставник Ким, когда они катили по мосту.
— Я же не маленький уже, — буркнул Сэхун, нахохлившись. — Не будут. Может, и вовсе не хватятся.
Наставник Ким едва заметно нахмурился при последних словах, но ничего по этому поводу не сказал. Зато остановился на углу, где начинался ряд торговых лавок, и негромко попросил Сэхуна подождать его в машине.
Наставник вернулся в самом деле быстро и поставил на заднее сиденье большой пакет с хорошо знакомым Сэхуну логотипом. Логотипом компании, выпускавшей одежду и бельё для омег. Настроение Сэхуна улетело ниже плинтуса и окончательно пробило пол.
Сэхун мрачно глазел на приборную панель и даже не смотрел, куда его везут. Пытался разобраться в себе и понять, что не так. Ему хватало ума осознавать, что такой альфа, как наставник Ким, никогда на него не посмотрит даже с искрой интереса, потому что воспитанием промывают мозги с детства. Чонин наверняка родился и вырос в своём параллельном мире, где омеги как куколки: красивые, ухоженные, знающие себе цену, с безупречными манерами. Сэхун видел таких по телевизору. Это не мешало ухоженным омегам создавать альфам проблемы, но они отличались от тех омег, которых Сэхун знал в своей реальности. Он и сам отличался, потому что таскал в кармане “бабочку”, умел ей пользоваться и махал кулаками в драках.
Сэхун наткнулся взглядом на собственные руки и тут же судорожно стиснул их в кулаки, потому что грязные ногти, огрубевшая кожа, ссадины и царапины. Наверное, Ким Чонину стоило немалых трудов прятать брезгливость и отвращение, когда на занятиях он касался этих рук.
Сэхун понимал, что наставник Ким, Ким Чонин, никогда его не заметит. Это справедливо, но обидно. Потому что Ким Чонина Сэхун не ненавидел. И ещё обиднее и больнее знать, что внимание наставника и его солнечная улыбка — это лишь одолжение. И больно, что у наставника уже есть омега.
Сэхун разрывался внутри на части, потому что наставник был вправе встретить любящего омегу и жить счастливо, но делиться наставником не хотелось. Наставник Ким помог ему, отогрел добротой, и даже Тонэ помог Сэхуну из-за наставника Кима — проявил ответственность за партнёра и постарался оправдать доверие. Раньше Тонэ уж точно не сподобился бы, но наставник Ким мало-помалу менял всех ребят, заставлял их доверять друг другу не только во время танцев, заставлял их чувствовать ответственность в обычной жизни. Тонэ ведь даже признал себя проигравшим в споре, когда к нему сегодня пара омег пыталась подкатить, а такого прежде не случалось.
Сэхун копался в себе и во всём этом, но легче не становилось. Он даже самого себя не мог понять до конца. Ведь знал же, что нельзя и напрасно, а продолжал думать всякое и пялиться на Ким Чонина.
То место, где наставник Ким остановил машину, Сэхун, тем не менее, узнал. Тут и видел наставника накануне. Они выбрались из салона одновременно, и наставник посмотрел на Сэхуна с лёгким укором. Сэхун тут же припомнил фильмы, где альфы обычно распахивали дверцы и помогали омегам выйти. Ладно уж, Сэхун мог и обойтись.
Наставник Ким завёл его в холл школы искусств и потянул в просторный коридор, а у двери с табличкой “Раздевалка”, задержал и вручил тот самый пакет.
— Прежде чем ты решишь обидеться, проясню свои мотивы, — твёрдо заговорил наставник Ким, строго глядя на смешавшегося Сэхуна. — Твоя одежда не плоха, но все в классе будут смотреть на тебя. Постоянно. Поэтому ты толком и увидеть ничего не сможешь, потому что тебе наверняка будет неловко. Что хуже, остальные тоже будут плохо заниматься, раз уж займутся тем, что будут глазеть на тебя. Если ты не против сорвать урок, то можно оставить всё так, как есть. Выбирай, Сэхун-и.
Сэхун с опаской глянул на наставника Кима. Поймал лукавую улыбку и невольно улыбнулся в ответ.
— Нет, сорвать урок я не хочу.
— Тогда беги и переоденься, а потом сразу сюда, — Наставник Ким указал на дверь напротив раздевалки. — После занятия сможешь переодеться снова. Давай.
Сэхуна втолкнули в раздевалку раньше, чем он успел раскрыть рот и спросить, что ему делать, если одежда не подойдёт. Наставник ведь понятия не имел, какие у Сэхуна размеры. Наверняка вещи оказались бы Сэхуну велики, наставник же видел его только в мешковатых брюках и безразмерных кофтах.
Но поезд ушёл, потому Сэхуну пришлось вытряхнуть содержимое пакета на широкую лавку. В небольшой коробке нашлась мягкая обувь, идеально подходившая для танцев. Сэхун аккуратно открыл пластиковую упаковку и выудил из неё тёмно-серые узкие брюки. В другой упаковке оказалась модная светлая рубашка в тонкую серую полосочку — в тон брюкам. А потом Сэхуна бросило в жар при виде фигурной упаковки с блестящей серебристой тканью внутри. Он растерянно прикоснулся пальцами к трусам, которые и на теле не ощущались бы, наверное.
Сэхун медленно сел на лавку и прижал ладони к пылающему лицу.
Наставник Ким купил ему даже трусы! Чёрт возьми! Сэхуну купил трусы альфа! И Сэхун понятия не имел, что ему теперь делать. Выигрышнее всего выглядел вариант “броситься с разбега под автобус”. Легче сдохнуть, чем принять такое. Но трусы были очень красивые. Сэхун в жизни не прикасался к такой ткани и ничего подобного не носил. Надеть такие трусы для него приравнивалось к кощунству. Только потому он и рискнул. В силу привычной для Сэхуна дерзости. Если уж нарушать, то с размахом. Правда, признаться самому себе, что он хочет показаться наставнику Киму в выбранной наставником Кимом одежде, Сэхун так и не смог.
Сэхун осторожно влез в обновку, сглотнул, провёл ладонями по бёдрам и улыбнулся. Удобно и красиво, идеально для его “сокровища”. Ну а когда оделся полностью и взглянул на себя в большое зеркало, сглотнул ещё раз. Наставник Ким выбрал ему одежду так, будто предварительно тщательно обмерил всего Сэхуна с головы до ног. Всё сидело на Сэхуне один к одному, будто по нему было сшито. Ткань красиво облегала тело, обтягивала исключительно на заднице, но длина рубашки позволяла отчасти это скрыть. Интрига, да уж…
Сэхун спохватился, кинулся к раковине, пустил воду и тщательно принялся тереть щёки ладонями, безжалостно отмывая лицо с помощью фиалкового жидкого мыла. Пребывая в отчаянии, сражался с лохмами — придавал им пальцами и водой относительно приличный вид.
Только придя к выводу, что он не слишком смахивает на пугало, Сэхун рискнул выползти из раздевалки и добрести на ватных ногах к нужной двери.
В танцклассе под негромкую музыку несколько пар кружились в вальсе, но Сэхун торопливо обшаривал взглядом помещение, пока не нашёл наставника Кима у окна. Тот беседовал с молодым человеком в полосатом костюме, но сразу заметил Сэхуна. Долго смотрел на него, после небрежно кивнул собеседнику и лёгкой стремительной походкой направился прямиком к мечтающему провалиться сквозь землю Сэхуну. “Провалиться” пришлось отложить до лучших времён, поскольку наставник Ким улыбался ему. Подошёл, ловко ухватил за руку и поволок в центр класса.
— С вальсом справишься?
— Я… но… наставник…
— Просто Чонин. Ты сейчас не на занятии. Потанцуешь со мной?
Изысканный поклон и протянутая рука. У Сэхуна сердце оборвалось и рухнуло вниз, заколотилось в самых пятках. Ему безумно нравилось имя наставника, но он запрещал себе даже в мыслях называть наставника просто Чонином. Чтобы сохранять дистанцию и помнить — невозможно.
Но какого чёрта? Даже если это сказка, это была сказка Сэхуна, а все прочие могли проваливать к дьяволу дружным строем.
Сэхун облизнул губы и вложил пальцы в ладонь Чонина. “Просто Чонина”.
Невольно прикрыл глаза, ощутив горячее прикосновение под левой лопаткой. Ладно уж, сердце всё ещё трепыхалось в пятках и никуда оттуда в ближайшее время не собиралось.
— Шаг, — почти неслышно подсказали на ухо.
Сэхун соглашался на танец и позволял Чонину вести, доверчиво следовал за ним и старался двигаться так, чтобы это хоть немного соответствовало той красоте, что демонстрировал Чонин сам по себе. Старался, пока всё ещё думал о людях вокруг. До того, как встретил пристальный взгляд тёмных искристых глаз. Потом он уже смотрел только Чонину в глаза и растворялся в музыке и движении. Чувствовал под пальцами сильное плечо и слегка сжимал тонкую ткань белоснежной рубашки.
Жаль, что волшебство закончилось. Чонин вёл занятие, потому не мог танцевать до конца с Сэхуном. Он подходил к парам и терпеливо объяснял, в чём именно ошибки, какие и как их исправить. Время от времени танцевал с другими омегами, пока у всех трёх пар не получилось достойно. И тогда ученики перешли к румбе.
Чонин жестом велел Сэхуну присоединиться к группе и отрабатывать пока движения в одиночку. Они все стояли к Чонину лицом по одному и пытались сделать то, что он им показывал. Когда же вновь разбились на пары, Сэхун коснулся ладони Чонина, принимая его предложение с внутренним трепетом и желанием умереть на месте. Потому что румба и Ким Чонин. А румба и Ким Чонин — это раз увидеть и не жить.
— Мягче, Сэхун-и. Чуть больше расслабленности и доверия. Будь собой.
Сэхун сделал глубокий вдох. Если уж кому он и мог доверять, то, пожалуй, только Ким Чонину. Потому что “Чонин” перевешивало пугающее “альфа”.
— Хорошо…
Ради этой улыбки Сэхун мог постараться и лучше. И ради счастья. Он танцевал. Он в самом деле танцевал, и никто не осуждал его за это. И это было здорово. Так здорово, что Сэхуну хотелось сразу и плакать, и смеяться. Плакать — потому что это рано или поздно закончилось бы. Смеяться — потому что он всё-таки смог, смог, несмотря ни на что, смог сделать это возможным для себя хотя бы на время. По-настоящему. Потому что другие пары больше не танцевали — они смотрели на них с Чонином, улыбались и иногда хлопали им.
Но всё это тоже было неважно. Сэхун улыбался, чувствуя руки Чонина везде. Ловил тёплое дыхание, когда они оказывались близко, ловил лёгкие улыбки, когда они оказывались дальше. Позволял себе крутиться, ощущая близость и поддержку Чонина. Позволял себе… любить?
Сэхуна распирало от желания вывалить на Чонина всего два слова: “Люблю тебя”. Просто вот вывалить на голову, и пускай Чонин сам думает, что с этим делать и как. Желание выглядело глупым и нелогичным, чёрта с два поймёшь, откуда ноги растут, потому что Сэхуну не место рядом с Чонином, и он знал это. Но вывалить на Чонина два слова хотелось нестерпимо — Сэхун чуть ли не лопался от того, как его этим распирало.
— Прекрасно, — выдохнул ему почти в губы Чонин, когда они замерли. Сэхун смотрел в смуглое лицо снизу вверх, пока Чонин уверенно поддерживал его. После Чонин помог ему выпрямиться, медленно провёл кончиками пальцев по запястью и наградил неизменным поклоном.
Сэхун не отпускал Чонина взглядом, пока тот беседовал с другими учениками, а затем занятие закончилось.
— Если хочешь, можем ещё полчаса потанцевать, — прикрыв дверь за последней парой, предложил Чонин. — Танго?
Нет, танго Сэхун пережить уже не смог бы, как и румбу, — он и так уже на ладан дышал, потому что впервые так долго танцевал с Чонином и прикасался к нему. Выбрал вальс. Весь класс был в их полном распоряжении, и Сэхун мог видеть в зеркалах, как они танцуют и смотрятся вместе. Ему нравилось.
— Наставник… То есть… Чонин-хён, а вы только учите танцам? Или… ещё выступаете?
— Выступал раньше. Уже три года только учу.
Он улыбнулся, но улыбка получилась грустной, поэтому Сэхун не стал развивать тему. Ему хотелось о многом спросить, но было страшновато. После последнего ответа Чонина — страшновато вдвойне. Грусть Чонина Сэхуна убивала, потому что это был единственный человек в его жизни, способный одной лишь приветственной улыбкой подарить кусочек чистого неба, яркого счастья и ощущение непоколебимой тверди под ногами.
Потом Сэхун торопливо переодевался в старую одежду, пока Чонин ждал его в холле. Пакет Чонин обратно не взял, велел Сэхуну оставить его себе. Подарок.
— Но мне некуда будет это надеть.
— Можно надевать сюда. Если захочешь при возможности повторить.
— Но вы же не можете возить меня сюда постоянно. Тут платят за уроки, а я… никто.
— Ты умеешь танцевать. И любишь танцевать. Этого достаточно, чтобы учиться. Конечно, я не могу по собственной воле записать тебя в ученики, но я сам могу приводить тебя на свои занятия, если хочу этого. Кто мне запретит? Куда тебя отвезти, кстати?
Сэхун тут же принялся детально объяснять, где его высадить, чтобы уйти от щекотливый темы. Он не мог позволить Чонину появиться в самом квартале. И не мог позволить, чтобы стрёмщики увидели, на чём и как Сэхун приехал. И с кем.
— Ты уверен? Разве не безопаснее довезти тебя прямо до дома?
Сэхун показал Чонину “бабочку” и мрачно улыбнулся.
— Поверьте, я лучше знаю безопасные варианты. В квартале не пропаду.
Чонин с сомнением хмыкнул, но поступил так, как Сэхун его просил — высадил у окраины соседнего квартала, но не уезжал, пока Сэхун не вышел к углу родного квартала. Правда, пакет Сэхун оставил-таки в салоне и не забрал с собой. Хотелось, но он не смог бы внятно объяснить дома, откуда у него такие вещи.
До дома Сэхун добрался без приключений — они ждали его внутри. В виде дяди в прихожей.
— Чудеса бывают в этом мире — он всё-таки вспомнил дорогу домой. А ну-ка…
Сэхун зажмурился от яркого света и не сразу понял, что привлекло внимание дяди. Тот ухватил его за ворот и подтянул к себе, принявшись рассматривать с интересом, ещё и понюхал.
— Никак ты в разврат ударился, потаскуха?
Сэхуна грубо развернули к зеркалу на стене, и он едва не выругался в голос, поскольку напрочь забыл, что чистый и умытый. Таким он старался дяде не попадаться.
— Теперь или ты мне растолкуешь, почему смердишь альфой за километр, или отправишься туда, где тебе самое место. С такой мордашкой…
Пол ушёл из-под ног в доли секунды, а сердце бешено застучало в самом горле. До обжигающей сухости на языке и рези в глазах.
Сэхун, насмерть перепуганный перспективой, вывернулся у дяди из рук, шарахнулся назад, кому-то угодил локтем в живот, промчался по лестнице, перескакивая сразу через несколько ступеней, вылетел в дверь и свернул в ближайшую подворотню. Бежал изо всех сил, ловко перемахивая через оградки. В тупике торопливо взобрался по выбоинам в стене на самый гребень и спрыгнул вниз. Не сразу заметил, что криво сломал ноготь на указательном пальце, ну да и чёрт с ним.
Затаившись в сквере на углу, Сэхун лихорадочно размышлял, что же ему теперь делать. Дядю он знал лучше многих и понимал прекрасно, что произнесённые слова не были пустой угрозой. Сэхун давно привык появляться перед дядей мурзатым или так держать лицо, чтобы выглядеть непривлекательным. Но дядя увидел его умытым и обычным. Сэхун настолько не ожидал встретить дядю сегодня и дома, что даже скорчить рожу не успел. Скорее всего, дядя взял дополнительный заказ, рук не хватило, и им Сэхун понадобился. Найти не смогли, вот дядю и принесло.
Всё не ко времени, но намного хуже, что дядя всё увидел и понял, как его дурачили. Вот это Сэхуну точно не могло сойти с рук. Дядя — человек мстительный. Если сказал, так и сделает — отправит в бордель.
Сэхун первым делом подумал о Чонине, но этот вариант отпадал. Чонин не обязан помогать ему, да и с чего? И как Сэхун смог бы расплатиться? Только самим собой. Быть может… Хотя нет, вариант всё равно не прокатывал, потому что путь к дому Чонина лежал через мост, а там уже наверняка дядины люди караулили.
Колледж? Точно! Сэхун помнил, что в некоторых классах оставляли окна открытыми. Чонин грешил тем же. Можно забраться, пусть и трудно, переночевать, утром помыться в туалете и пойти на занятия. Вряд ли дядя рискнёт забирать Сэхуна из колледжа. Директор Ю дядю не одобрял. В крайнем случае, Сэхун мог скандалить и буянить, чтобы вызвали полицию — всяко лучше, чем домой.
========== 4.1 ==========
Комментарий к 4.1
Доброе утро, котички :)
Снова к кофе кусочек, когда всё пошло… гм. Вот)
зы Экшн в шапке не заявлен - закатываем губу ;)
Бета