Мы сели в шикарный лифт и поднялись на нужный этаж. К нашему великому удивлению, номер Мишеля оказался недалеко от нашего. Проходя мимо номера, Марта демонстративно открыла магнитной карточкой дверь и, подойдя к зеркалу, принялась припудривать лицо. Мишель стоял в дверях и с восхищением смотрел на нее.
Я прекрасно поняла этот трюк. Это было сделано для того, чтобы у Мишеля отпали какие-либо сомнения по поводу нашего проживания в этой гостинице. Иностранцы – люди крайне осторожные. Поэтому Марта все рассчитала правильно. Мишель видел роскошные апартаменты и огромный раскрытый чемодан, лежащий посередине комнаты, и окончательно убедился в том, что нам можно доверять.
Припудрив носик. Марта улыбнулась и вышла из номера. Мишель открыл дверь своих апартаментов и принялся о чем-то нежно ворковать с Мартой по-французски. Мы сели на огромный кожаный диван. Мишель поставил на стол виски и французское шампанское. Разлив шампанское в высокие бокалы, он извинился и удалился в туалет. Марта моментально достала пакетик с клофелином.
– Марта, а вдруг он сейчас придет? – прошептала я, внимательно наблюдая за бокалом, куда Марта сыпала порошок, тщательно размешивая его.
– Сиди молча. Я уже тысячу раз пожалела о том, что взяла тебя с собой. От тебя помощи никакой. Это, между прочим, твоя работа. Я рассчитывала на то, что, пока я буду его отвлекать, ты всыпешь порошок, но поняла, что ты только все испортишь.
– Конечно. Я везде таскаюсь за вами. Надо было обрабатывать двух американцев, тогда бы и от меня польза была. Ты одного, я другого.
– Кого ты собралась обрабатывать?! На тебе от страха лица нет. Лучше смотри и учись, авось пригодится.
Как только в комнату вошел Мишель, Марта улыбнулась и опять защебетала по-французски. Затем взяла бокал с шампанским и протянула его Мишелю. Я подняла свой бокал и напряженно наблюдала за происходящим. Мишель взял бокал и, как мне показалось, произнес ответный тост. Он все время сбивался и вытирал пот со лба. Я с ужасом смотрела, как Мишель пьет шампанское. Видимо, Марта попросила осушить бокал до дна, что он, собственно, и сделал.
Минут через пять Мишель извинился и снял пиджак, затем развязал галстук и расстегнул ворот рубашки. Увидев мое испуганное лицо, он постарался улыбнуться и заговорил на ломаном русском. Я с трудом поняла, что он с утра себя плохо чувствует и что это, очевидно, связано с магнитными бурями, сегодня неблагоприятный день. Он сердечник и совсем недавно перенес инсульт. И еще я поняла, что у меня такая красивая подруга, что его сердце просто не выдерживает…
Не договорив, Мишель откинулся на спинку стула, опустил голову и закрыл глаза.
– Готов.
Марта подошла к нему и приподняла веко. Реакции не последовало.
– Что с ним? – с трудом произнесла я от страха.
– Кайфует, клиент готов.
– Он что, умер, что ли?
– Дура ты! Он спит.
Марта достала сумочку, вытащила наполненный чем-то шприц и ловко сделала укол Мишелю в руку.
– А это что?
– Наркотик.
– Зачем?
– Чтобы он поймал кайф. Наверное, представляет, как меня трахает.
– Марта, но ведь у него инсульт недавно был.
– Все будет хорошо. Он сейчас как будто под наркозом.
– С ним точно ничего не случится?
– Как ты мне надоела! Я же не первый год работаю! Еще ни один не умер! Время пошло, а мы с тобой еще ничего не сделали.
– А что мы должны сделать?
– Номер обчистить.
Марта открыла тумбочку и нашла портмоне.
– Ну что ты сидишь?! – разозлилась она. – Возьми в моей сумке платок и вытирай за мной отпечатки пальцев. Тщательно вытирай все, чего я касалась.
Я опомнилась, вытащила платок и принялась вытирать все вещи, которых касалась Марта, стараясь при этом не оставлять своих отпечатков пальцев. Марта достала дипломат и начала колдовать над кодовым замком. Я стала рассматривать фотографию, выпавшую из портмоне. На ней был ослепительный Мишель с женой, детьми и пятью внуками.
– Боже мой, у него пять внуков, – поразилась я.
– Не говори, пять внуков, а все туда же. Потрахаться захотелось на старости лет, так пусть знает, чем чревата супружеская измена.
– Марта, а ты моему брату изменяла?
– Не успела пока. Зато он весьма успевает?
– Глупости.
– Ничего не глупости. Думаешь, я не знаю, что он с друзьями каждый раз в сауну проституток заказывает да субботники устраивает! – Марта злилась оттого, что дипломат не открывался.
– Вранье это все. Разве от такой, как ты, можно гулять?! Он на тебе поэтому и женился, чтобы больше не гулять. Может, они в сауну кого и заказывают, только Славка там просто парится да о делах беседует.
– Милая, да ты открой глаза! Он же трахает все, что шевелится! Конечно, он никогда не признается. Его в постели поймай с бабой и схвати за ногу, он тут же заорет, что это не его нога. Вот и этот Мишель жене, наверное, в верности клянется, пятерых внуков растит, а увидев меня, отымел уже глазами тысячу раз!
– Хорошо, что хоть только глазами.
– По-другому он не успел. Мы мотали нашего французского друга по полной программе. Только бы все затраты окупились. Я ведь номер за семьсот баксов сняла. Оплатила за три дня.
– Зачем за три?
– Чтобы подозрений ни у кого не было. Мы же не можем смотреть Петербург всего один день.
– Ой, да на эти деньги можно было мне платье купить.
– Чтобы столько тратить на платье, надо уметь зарабатывать! Так что давай приобщайся к делу. Чертов Мишель! Закодировал свой дипломат, не откроешь! Это все из-за твоего братца! Посадил меня дома и дрожит, чтобы я лишний раз никуда носа не высунула. Я стала квалификацию терять. Раньше я такие дипломаты за десять минут открывала. Мне нужна постоянная практика, чтобы никаких сбоев в работе не было. Чертов дипломат! Знать бы, что не напрасно мучаюсь!
Я посмотрела на сидящую на коленях Марту, пытающуюся открыть кодовый замок, и перевела взгляд на Мишеля.
– Марта, а он не проснется?
– Будет теперь до обеда в лучшем случае дрыхнуть, а вообще должен только к вечеру проснуться.
– Так долго?
– А ты как думала?! От такой дозы!
– Выходит, что торопиться нам некуда…
– На часах пять утра. Нужно быстрее все сделать и свалить отсюда.
Я посмотрела на спящего Мишеля и в сердцах произнесла:
– Эх ты, дурень! И какого черта тебе так сильно захотелось трахаться?!
– Это точно, – засмеялась Марта. – Наконец-то!
Марта открыла дипломат и с гордостью посмотрела на меня.
– Ну, ты даешь, – присвистнула я.
– Просто это заняло больше времени, чем обычно. Любая работа требует практики. На одной теории никуда не уедешь.
В дипломате лежала аккуратно упакованная пачка денег. Мы пересчитали и радостно переглянулись. Ровно пятнадцать тысяч долларов.
– Держи. Тут пять тысяч баксов. Это твое. Я посмотрела на протянутые мне деньги и не поверила своим глазам.
– Это мне?
– Конечно, а кому же еще.
– Но я же ничего не сделала.
– Бери, кому говорят. Мне остается десять. Две я положу на место – брала у твоего брата в нашей семейной копилке, а восемь пойдет на меховой салон на Невском. Я там себе одну шубку приглядела – закачаешься. Совсем коротенькую, но из белой норки. У Славки просила, а он говорит, что мне самой впору меховой салон открывать. Что ж, не захотел покупать, я ее сама себе куплю.
– А как ты ему объяснишь? Что скажешь, когда он эту шубку увидит?
– Скажу, родственники прислали. Я ему соврала, что у меня родственники богатые живут в Америке. У меня там и в самом деле есть родня, только они обычные работяги. В общем, мне пришлось рассказать сказку, что эти родственники меня очень балуют и присылают дорогие подарки.
– Ну, ты даешь. И он поверил?
– Куда он денется. Плоха та женщина, которая не умеет сделать так, чтобы мужчина поверил ее вранью. Мужики ведь, как дети малые, им можно внушить все, что угодно.
Я взяла протянутые деньги и тихо спросила:
– Разве можно заработать столько денег за один раз?
– Я зарабатывала намного больше. Это как карточная игра. Иногда случались промахи. Закажешь себе шикарный номер, потратишься, доведешь клиента до кондиции, а у него долларов триста в кошельке. Вот ты и в минусе. Снимать номер попроще нельзя. Очень важно снимать такие апартаменты, где останавливаются только богатые клиенты. Нужно всегда быть на уровне. Это очень важно. Часто работать тоже нельзя, а то служба безопасности отеля заволнуется. Лучше подождать, пока все успокоится, и вновь выходить на работу. Почаще надо менять отели. В следующий раз тебе придется снять другой номер, чтобы мы жили в разных номерах, так будет менее подозрительно.
Марта сунула деньги в сумочку и подошла к столу.
– Ну что, допьем шампанское? У нас еще есть время. Отметим удачный куш.
Марта разлила шампанское по бокалам и один протянула мне.
– Марта, – спросила я, сделав глоток, – а клофелин на вкус ощущается?
– Нет, можно сыпать и в кофе, и в суп.
– Послушай, а на что, кроме шуб, ты тратишь деньги? Ведь не могут же родственники тебе каждый месяц дорогие подарки присылать.
– У меня есть еще одна болезнь, и довольно сильная. Кстати, этой болезнью болеет и твой братец. Она неизлечима.
– Я догадываюсь, о чем ты говоришь. Это казино.
– Точно. Я играю в рулетку. Раньше столько проигрывала, что утром даже на продукты не было. Отказывала себе во всем и играла. Ненавижу рулетку, но не могу отказаться! Я теряю чувство реальности, понимаешь! Иногда бывает, что делаешь одну ставку за другой, а выигрывает крупье. Ты меня не поймешь, потому что никогда не играла. Один раз я осталась без бриллиантовых украшений. Проиграла все – серьги, кольца, браслет, колье. Выигрывать удается довольно редко. Я никогда не осторожничаю. В игре вообще нельзя быть осторожной, на то она и игра.
Марта допила шампанское и внимательно посмотрела на Мишеля.
– Что ты? – поинтересовалась я и перевела взгляд на него. Мишель был неестественно желтый. Его нос как-то странно вытянулся и заострился.
– По-моему, ему плохо, – прошептала я. Марта ничего не ответила, взяла Мишеля за руку и попыталась нащупать пульс.
– Он умер, – произнесла она дрогнувшим голосом.
– Что?!
– Кажется, он умер.
Я подошла к Мишелю, схватила маленькое зеркальце, лежавшее на комоде, и поднесла к носу. Зеркальце не запотело.
– Да, он умер.
– Почему? – испуганно всхлипнула Марта.
– Потому что у него недавно был инсульт. Он сердечник. Он сегодня себя плохо чувствовал с самого утра… Ему нельзя было давать клофелин и уж тем более вкалывать наркотик. Ты не медик и не знаешь, как реагирует организм на то вещество, которое ты ему вколола.
– Но ведь это совершенно безопасно. Я столько раз проделывала все это…
– Из любых правил есть исключения. Ты же сама мне это говорила.
– Но я не хотела его убивать!
Я почувствовала, что у Марты может начаться истерика. Мне пришлось взять себя в руки и трезво оценить сложившуюся ситуацию. Правда, меня трясло не меньше Марты, но я знала одно: если я ее не успокою, то она может разрыдаться на всю гостиницу, и тогда жди беды.
– Марта, возьми себя в руки, – сказала я спокойным голосом. – Ты его не убивала. У него случился сердечный приступ. У него сердце больное.
– Если будут делать вскрытие, то в крови найдут наркотик. Решат, что это от передозировки… – бормотала Марта.
– Какая передозировка?! Что ты несешь?! Ты вколола все правильно?
– Как всегда, – прошептала Марта.
– Значит, никакой передозировки нет. Просто у него прихватило сердце. Ему стало плохо еще до того, как он выпил шампанское. Вспомни, перед этим он извинился и вышел в туалет. Скорее всего, у него прихватило сердце. Он пришел бледный и вытирал пот со лба. Ему было плохо с самого утра, он же сказал. Он умер независимо от нас.
– Ерунда. Это наркотик подействовал на его больное сердце, и он умер. Это я убила его!
Я не на шутку испугалась, поняв, что Марта готова закричать.
– Замолчи, истеричка! – разозлилась я. – Я тебе говорю в последний раз, немедленно возьми себя в руки! Не знала, что ты такая размазня. Крутую из себя строишь. Еще пойди в милицию и напиши заявление с признанием и раскаянием в совершенном злодеянии!
– Я не хочу в милицию…
– Тогда немедленно возьми себя в руки! Он уже умер, ему ничем не поможешь, а нам с тобой надо вылезать из этого дерьма. Главное, чтобы мы были вне подозрений.
Марта покачала головой. Ее лицо стало бледным и мокрым от слез.
– Ты посмотри, на кого ты похожа?! Иди умойся.
Марта провела по лицу и удивленно посмотрела на свою руку.
– Вот сволочи!
– Кто?
– Опять с тушью надули. Такие деньги отдала. Сказали, что эта точно не потечет. Мол, самая влагостойкая. Пятьдесят баксов стоит, а растеклась по всему лицу. Не бывает вообще влагостойкой туши. Я уже черт знает какую покупаю, все равно вся течет.
Марта пошла умываться, а я, вновь схватив платок, принялась вытирать отпечатки пальцев. Затем взяла наши с Мартой бокалы и положила в сумочку. Ни к чему оперативникам знать, что в номере были трое. Стерев отпечатки пальцев в ванной, я посмотрела на бледную Марту и испуганно спросила:
– Ты в порядке?
– В порядке.
– Представь, будто мы только дали ему клофелин и сразу ушли из номера. Мы не знаем, что он умер. Сможешь это представить?
– Попытаюсь.
– Ну, нам пора.
– Танька, смотри Славке не проболтайся, а то он меня убьет. Сейчас выйдем как ни в чем не бывало и пойдем в свой номер. Посидим несколько минут и исчезнем из отеля.
– А как же чемодан?
– Чемодан оставим в номере. Я пару костюмов в пакет положу, и все.
– А как же остальное?
– Там больше приличных вещей нет. Только сверху два хороших костюма, а остальное из магазина уцененной одежды. Шестьдесят рублей килограмм.
– Понятно, – улыбнулась я. – Чемодан жалко. Он же дорогой.
– Издержки профессии. Мы заработали сегодня намного больше, чем стоит этот чемодан. Новый купим. Я живу прямо над магазином “Товары в дорогу”, ты же знаешь. Невозможно слупить пятнашку баксов, ничего не теряя. Без потерь не бывает. Представь, чтобы подумал бы швейцар, если бы увидел нас выходящими из гостиницы с чемоданом, – наш номер оплачен за три дня. Так что черт с ним, с этим чемоданом. Главное, что искать нас ни сегодня, ни завтра никто не будет. Сейчас мы с тобой выйдем из отеля. Очень много туристов рано отправляются на экскурсии, так что ничего подозрительного тут нет.
Вдруг в дверь постучали. Мы с Мартой испуганно вздрогнули и затаили дыхание. Я подумала, что еще немного – и мой организм не выдержит переизбытка адреналина. В ушах гудело, давило виски, сердце билось у самого горла. Я смотрела то на Марту, то на Мишеля, то на входную дверь. Мишель пожелтел еще больше. Пальцы на его безжизненной руке заострились и вытянулись.
Стук повторился. Марта тяжело задышала. Я втянула голову в плечи. Перед глазами все поплыло. Не хватало только грохнуться в обморок! Марта схватила меня за руку и сжала изо всех сил. Наверное, в другой ситуации я бы закричала от боли, но сейчас я просто ее не почувствовала. Я вообще ничего не чувствовала, кроме того, как сильно бьется мое сердце. На минуту мне показалось, что все это происходит не со мной. Какая-то зловещая тишина, испуганная Марта, покойник. Дурацкий сон! Вот бы проснуться, открыть глаза и понять, что на самом деле ничего нет.
Когда постучали в третий раз, я внезапно услышала за дверью несколько мужских голосов. Может, два, а может, и три. Марта потащила меня к большому платяному шкафу. В гостиницах экстракласса платяные шкафы – это маленькие каморки с отделениями для пальто, шляп, обуви, так что спрятаться было где. В шкафу мы прижались друг к другу и оставили маленькую щель для того, чтобы наблюдать за входной дверью. Я отчетливо слышала частые удары своего сердца и прерывистое дыхание Марты.