— Почему? — повторил Валериан.
«В самом деле, почему?»
— Ты, наверное, уже заметил, что я не очень люблю людей.
Нимф сухо рассмеялся.
— Да, это я уже заметил.
— А это, как правило, отталкивает их, — сказала Шей, а про себя она подумала, что сама выбрала этот путь в жизни. Девушка провела ладонями вверх по сверкающему камню и уперлась руками в стену рядом со своей головой. Рассказывать Валериану о своей жизни еще больше было опасно, ведь это давало ему оружие против нее, но Шей никак не могла остановиться. Он взывал к чему-то глубоко внутри нее. К чему-то... первобытному.
— Меня ты не оттолкнула, — прошептал нимф.
— Нет, тебя — нет. — Шей вздохнула. Но почему? Почему он не бежит от нее? Не бежит так быстро, как только ноги могут нести его?
— Но что такого важного в твоем доме и работе, что ты не можешь остаться здесь, со мной? Я могу быть твоей семьей. Я могу быть твоим другом. Ты можешь продавать свои открытки мне.
— Я много работала, чтобы иметь возможность купить дом. И теперь он мой. Я упорно трудилась, чтобы сделать мою фирму успешной. Здесь же у меня ничего нет.
— Но могло бы быть, — сказал Валериан, и его голос, мягкий и нежный, ласкал ее слух. Он словно беззвучно нашептывал: «Я подарю тебе весь мир».
Волна тупой, горячей боли нахлынула и сжала тисками грудь Шей. Девушка напомнила себе, что боль необходима ей, чтобы не сдастся на милость этому мужчине.
— Почему ты делаешь это со мной? Ты мог бы взять любую другую женщину. Они бы охотно пришли к тебе и сделали все, что бы ты не попросил.
— Они — не ты.
Эти простые слова потрясли Шей до глубины души. Нахмурившись, она выпрямилась.
— Я что, какая-то особенная, да? Если не брать во внимание твою страсть.
Нимф надолго замолчал, и его молчание окончательно добило ее.
«Глупо», — безмолвно ругала себя Шей, — «глупо было ждать от него признания». Ведь ее целью было убедить Валериана в том, что он на самом деле совсем ее не хочет. Не так ли?
— Ну, и? — не выдержала она.
Нимф продолжал молчать. Ни одного слова в качестве протеста, ни объяснения в любви.
— Я так не думаю, — наконец пробормотала Шей.
Девушка повернулась спиной к импровизированной двери и подошла к кровати, все больше погружаясь в уныние. Ей нужно хорошенько подумать и со всех сторон рассмотреть все возможные варианты. Разговор с похитителем — это драгоценное время, потраченное впустую.
Шей не собиралась спать до утра, ей очень хотелось прилечь хоть на пару минут, но она решила не поддаваться этому соблазну. Девушка всем сердцем жаждала вырваться отсюда и найти дорогу домой. Она не будет спать, хотя знала, что должна отдохнуть. Если она заснет, то станет еще более уязвимой, а Валериан может этим воспользоваться. Вопреки своему слову он сможет проникнуть в комнату и сделать с ней все, о чем мечтал, а она об этом даже не узнает.
Но в глубине души Шей знала, что это ложь. Она просто себя настраивала против него. Когда этот мужчина решит удовлетворить свое желание, то женщина будет знать об этом. Даже во сне она будет знать. Ее тело будет петь и стонать от удовольствия.
Этот мужчина опасен для нее.
Опасен, но Валериан не смог назвать ни одной особенности ее характера, которая бы ему нравилась в ней.
«Ублюдок».
— Не смей входить в эту комнату, — рявкнула Шей. — Ты меня слышишь? И не разговаривай со мной больше. Мне нужна тишина.
— Шей.
То, как нимф гортанно прорычал ее имя, заставило кровь в ее жилах словно застыть. Казалось, что Валериан страдает от невыносимой боли, затягивающей его в свой длинный темный и бесконечный водоворот.
— Что? — Шей хотела, чтобы вопрос прозвучал язвительно, но он получился легким, как выдох.
«Неужели он страдает?»
— Ты пленила моё сердце. Ты та, которую я ждал всю свою жизнь, хотя я не знал об этом, пока не увидел тебя. В тебе нет ничего особенного, для меня ты вся — особенная. Теперь спи. Завтрашний день будет очень трудным.
От его слов колени Шей подогнулись. Девушка бы так и упала ничком, если бы не успела схватиться за край кровати, и только так она смогла удержаться в вертикальном положении.
«Боже мой».
То, что он сказал... Никто — ни ее мать с отцом, ни братья или сестры, ни бесконечно меняющиеся няни — никогда не говорил с ней так. Шей почувствовала себя такой важной, такой… нужной.
Она едва знала Валериана. За те пару часов, что они провели вместе, она кричала на него и в то же время желала, проклинала его и даже ударила. А теперь всего несколькими словами он сокрушил ее защиту. Уничтожил все стены, которые Шей годами возводила, расплавил каждый кусок льда, которым она окружила свое сердце, и оставил ее душу обнаженной.
— О, мой Бог, — прошептала девушка, ужасаясь своему состоянию. Все, что она когда-либо втайне мечтала услышать, прозвучало только что из уст Валериана. Ну и как противостоять ему теперь?
Глава 9
Валериан провел всю ночь, стоя у двери в комнату Шей. Она, наконец, повиновалась ему, и незаметно для самой себя уснула. Хотя, будучи упрямой девчонкой, боролась со сном до конца.
Он чувствовал каждое ее движение. Каждый звук, который она издавала. Несколько часов подряд Шей искала выход из комнаты, шагая из одного угла в другой и бормоча себе под нос что-то о «тупых мужчинах», «глупых эмоциях» и «дурацких мистических городах, для чего-то возродившихся из небытия». Но со временем ее шаги замедлились, а поток проклятий иссяк. Он слышал, как девушка улеглась и с мягким вздохом погрузилась в глубокий сон. Валериан бегло осмотрел комнату и увидел, что она действительно уснула, растянувшись на холодном, твердом полу, а ее волосы рассыпались по полу, словно белоснежное покрывало.
Валериан заподозрил, что Шей нарочно не легла в кровать, и нахмурился, обдумывая этот факт. Ей пришло в голову, что он не возьмет ее, если она не будет лежать на кровати? Глупышка. Он возьмет ее там, где только сможет заполучить.
О, Боги, ему так хотелось прикоснуться к ней.
«Только одно прикосновение...»
Такая пьянящая мысль. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы переложить ее на кровать. Он ведь ее мужчина, в конце концов, и следить за тем, чтобы Шей было комфортно, его прямая обязанность.
Валериан не должен был этого делать — он сам знал, что не должен — но все же разрешил себе войти в комнату. Нимф откинул рукой кружевную преграду, закрывающую дверной проем. Как бы он не жаждал обладать именно этой женщиной, он не возьмет ее... так. Он обещал это Иоахиму... и Шей. И он сдержит это обещание. Да помогут ему в этом Боги.
Валериан двигался бесшумно. Девушка все еще лежала на полу, на спине, одна рука над головой, другую она подложила под голову. Нимф шумно втянул воздух.
Его суженая была похожа на богиню зимы, белоснежную нимфу, и была краше самой Афродиты. Светлые локоны рассыпались вокруг ее хрупкого тела, словно диковинный шелк; они блестели, как будто усыпанные звездной пыльцой. Ресницы Шей тоже были светлыми, всего лишь на тон темнее, чем волосы. А ее губы — мягкие, полные, само воплощение его мечты — были полураскрыты, словно умоляя о поцелуе.
«Сопротивляйся», — приказал себе Валериан. — «Борись с ее очарованием».
Слишком поздно.
Спящая Шей издала хриплый, чувственный вздох. Неутоленное желание нимфа тут же потребовало своего, и воин потянулся к девушке, объятый неистовым безумным огнем вожделения. Валериан хотел почувствовать этот вздох около своего уха, на груди, ниже, еще ниже; хотел почувствовать ее теплое дыхание на своей коже. Ну почему она казалась такой мягкой и уязвимой, просто созданной для него?
Его суженая, его радость; она доставит ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
Будь проклят Иоахим, пожелавший то, что принадлежало Валериану! Это проклятие эхом отозвалось в его мыслях, и губы тут же сложились в кривоватую ухмылку. Разве мог он обвинять другого мужчину в том, что он возжелал такую очаровашку, как Шей?
«О Гадес, да!» — решил нимф спустя секунду. Затем он нахмурился. Она не предназначена для утоления страсти его воинов, а те, кто думает иначе, заслуживают мучительную смерть. Еще ни одну женщину Валериан не хотел так сильно, как Шей, и не иметь возможности — здесь и сейчас — любить ее было... трудно. И очень больно.
Наклонившись, нимф взял ее на руки. Девушка была похожа на лучик лунного света, какой он ее и запомнил. Такой же легкой. Такой же теплой. И такой же прекрасной.
— Ты все равно будешь моей, — сказал Валериан. — Промолчи, если ты со мной согласна.
Конечно же, она промолчала.
Он улыбнулся и, уже повеселевший, понес Шей к кровати. Нимф осторожно опустил свою ношу на постель, и в следующее мгновение ощутил невыносимую пустоту в руках. Он снял с нее сандалии и провел пальцем по ее окрашенным в коралловый цвет ногтям на пальчиках ног. Затем Валериан выпрямился и мягко отвел волосы с лица Шей, упиваясь прикосновением к ее великолепной коже. Для девушки, которая стремилась выглядеть холодной, она была удивительно, просто поразительно горяча.
— Я хочу тебе присниться, мой Лунный Лучик, — прошептал он.
Между ее приоткрытых губ показался розовый кончик языка и скользнул по губам. Волна желания прокатилась по телу Валериана, когда он только представил себе встречу ее языка с его собственным. Со временем они станут единым целым. Он будет бороться за это. И он обязательно попробует ее на вкус.
И покроет поцелуями с головы до ног.
— Ты та, о ком я мечтал, я уверен в этом.
Растягивая удовольствие, Валериан медленно обвел кончиком пальца по контуру ее губ. Шей опять хрипло вздохнула. Его живот мгновенно сжался; и каждый мускул в его теле затвердел.
Нимф не мог оторвать взгляд от девушки, но он осознавал, что должен покинуть ее в ближайшее время, в противном случае он никогда не сможет сделать этого. Чем дольше он здесь находился, тем быстрее снижался его самоконтроль. Одно только слово чести, данное королем, удерживало его от решительных действий, но он сомневался, что его хватит надолго. Король нимф впервые в жизни подумал, что ему ненавистно такое понятие как честь.
Только взглянув на Шей, Валериан понял, что она представляет собой все то, о чем он когда-либо мечтал; она была той, кого он так отчаянно хотел, кого так неистово жаждал многие годы.
«Уйти! Сейчас же». Медленно, очень медленно он вышел из комнаты. Его взгляд до последнего не отрывался от ее ангельского личика. Когда же, наконец, кружевной занавес заслонил это соблазнительное зрелище, руки нимфа непроизвольно сжались в кулаки. Он со стоном прислонился лбом к прохладной стене.
«Я должен выиграть этот поединок. Я не допущу, чтобы она досталась другому».
Выпрямившись, Валериан прошел в конец прихожей, лавируя между уютными креслами и доспехами. Толстые подошвы его сапог отбивали глухой ритм на полу из оникса. Впервые за последние несколько недель ни один из его воинов не потревожил его с каким-нибудь делом в этот сумеречный час. Нимфы были заперты в своих комнатах или в залах, паря на облаках экстаза, который они нашли в сладких объятьях женщин.
Даже Иоахим был где-то там.
Валериан молился богам, чтобы теперешняя любовница его кузена очаровала его настолько, что он позабыл бы о Шей. Если же нет... Ну, Валериан просто обязан придумать что-то, что Иоахим сочтет достаточным поводом, чтобы отказаться от притязаний на Шей. Что-то, что он оценил бы выше, чем женщина в его постели. Но что?
Иоахим был хорошим человеком (чаще всего), сильным воином с храбрым сердцем. Какие же слабости были у этого мужчины? Женщины? Вне сомнения. Но женщины были слабостью всех нимф. Власть? Определенно. Оружие? Конечно. Иоахим коллекционировал его. У каждого убитого или побежденного им воина он забирал оружие и вешал его на стену в своей спальне.
Пристальный взгляд Валериана наткнулся на его собственный меч, который лежал на сундуке из оникса. Он назывался «Череп». Большой, острый. Смертоносный. Один из лучших мечей, которые были когда-либо сделаны. Нет, лучший из когда-либо сделанных. Его выковал сам Гефест, кузнец богов. Оружие уничтожило многих врагов Валериана, разрубая их надвое или же нанося смертельные раны. Меч был единственным в своем роде. Его витой рукоятке и удлиненному наконечнику в виде черепа мог позавидовать любой воин, хотя бы раз увидевший его.
Король нимф тут же возненавидел саму мысль о том, чтобы отказаться от меча, но его подруга была для него гораздо важнее. Пусть даже она и не хотела иметь с ним ничего общего. Иоахим пошел бы на это?
Нимф вздохнул, ответ оставался для него тайной. Такой же тайной, как и то, как можно завоевать хорошо охраняемое сердце Шей. Драгоценности? Красивая одежда? Если бы Валериан хоть на миг мог предположить, что она оценит эти вещи, то он схватил бы ее за руку и сразу же повел во Внешний Город. Он купил бы ей все, что она только пожелала бы. Но до сих пор она казалась совсем не впечатленной его богатством, желая только возвратиться домой.
Есть ли у Шей враги, которых нужно убить? Если так, то он с удовольствием положил бы их безжизненные тела у ее ног.
Валериан рассеяно провел рукой по волосам. Неопределенность в отношении женщины была чужда ему, это было какое-то ужасное и сложное ощущение, но в то же время очень захватывающее. Потребность завоевать ее — нанеся поражение Иоахиму и преодолев сопротивление Шей — пробудила в нем глубоко запрятанные инстинкты защитника. Он с удовольствием подарил бы Гадесу свою душу и жил бы навсегда проклятым, только чтобы быть с Шей.
— Она будет моей, — пообещал он небесам. — Она будет моей.
Тонкие лучи света проникали сквозь кристаллический купол, освещая комнату. По всей спальне заполыхали разноцветные огни, похожие на прекрасные брызги радуги. Голубой, розовый, фиолетовый, зеленый. У Шей даже в глазах зарябило, она с трудом оторвала взгляд от радужного взрыва и посмотрела вверх — и тут же задохнулась от восхищения. Потолок спальни был сделан из зеркального стекла, а не из кристаллов, и она в мельчайших подробностях смогла рассмотреть свое отражение.
Шей лежала на кровати, на покрывале из красного шелка, ее светлые волосы и кожа составляли разительный контраст с яркой тканью. Ее глаза были полуприкрыты веками, тяжелыми и сонными, с темными кругами под ними. Одна из ее рук была прижата к боку, а другая - поднята и согнута в локте, ладонь покоилась возле виска. Шей по-прежнему была одета в лифчик наподобие морских раковин и травяную юбку, ей пришла в голову мысль, что, возможно, похожа на модель прямо со страниц журнала «Beach Bunny» [2].
Она выглядела очень сексуальной и сгорающей от страстного желания к мужчине.
Но не к каждому мужчине, впрочем...
Шей сглотнула и перевернулась на бок.
«Я ведь не ложилась на кровать», — подумала девушка, вспомнив, как ее колени подогнулись, и она упала на пол, слишком уставшая, чтобы подняться.
Глаза Шей сузились, и она пристально посмотрела на дверной проем. Валериан входил сюда, пока она спала? Это он перенес ее на кровать? Видел ли он ее такой? Оставил ее в такой позе? Это... это... Так, надо успокоиться. Теперь с этим уже ничего поделаешь.
По крайней мере, нимф не разбудил ее и не попытался соблазнить. Он вряд ли бы сумела его оттолкнуть. Только не прошлой ночью. После того, что он сказал ей, это было бы очень трудно сделать.
Черт возьми, она совсем не собиралась спать. Она должна была искать выход, а не мечтать о своем сексуальном похитителе. О его руках, которыми он ласкает ее тело, обводит контуры ее губ или обнимает ее. О том, как он ухаживает за ней.
— Он настоящий дьявол, — пробормотала Шей. Удивительно, но она прекрасно выспалась. Девушка зевнула и потерла заспанные глаза, затем осмотрела комнату, надеясь, что при свете дня выход найдется сам собой. В купальне все еще бурлила горячая вода, словно там был родник. Окна по-прежнему были задрапированы тканью. А колонны все так же величественно высились до потолка, отчего комната напоминала древнеримский храм.