Бродерик нахмурился и спросил:
- А как же остальные доспехи?
- Они мне не нужны.
- Я надеюсь, что они изобьют друг друга до полусмерти, - пробормотала Шей позади него. – Это просто идиотизм какой-то.
Услышав ее слова, некоторые хмыкнули, а несколько женщин в ужасе вскрикнули. Сам же нимф подозревал, что гнев Шей - всего лишь способ защититься от того, что ее пугало. Может, она боялась его потерять? Валериан мог бы и оскорбиться из-за того, что она так мало верит в его силы, но, как ни странно, он почувствовал лишь приятное волнение.
- Как ты смеешь так говорить? - обвиняюще спросила рыжеволосая.
- Она может говорить все, что душе угодно, потому что однажды станет вашей королевой, - объявил Валериан во всеуслышание. Бросив взгляд через плечо, нимф отметил, что на лице Шей застыло раздражение. – Это не означает, что я всегда буду идти навстречу ее желаниям. Однако на сей раз я с огромным удовольствием выполню одну часть ее просьбы.
На что Иоахим откликнулся:
- Я, в свою очередь, с таким же наслаждением исполню другую часть ее просьбы.
Валериан окинул кузена хмурым взглядом, а затем, с тяжелым копьем наперевес в одной руке и щитом в другой, король нимф вышел на арену и решительно начал подходить по кругу к Иоахиму. Тот наблюдал за противником, не переставая размахивать копьем.
- Ну что, начнем? – спросил Валериан.
- Так точно. Я уже давно хотел стать королем, - признался Иоахим.
- Знаю. Вот только почему ты считаешь, что будешь лучшим командиром моей армии? Ты слишком сильно любишь войны и жаждешь власти.
- Эти качества стоит восхвалять.
- Восхвалять? Тогда твой голод никогда не утихнет. Всегда найдутся те, кого следует завоевывать. Если ты станешь во главе моей армии, то поведешь их прямо на войну. Я не сомневаюсь, что ты завоюешь Атлантиду и всех прочих ее королей и королев, но в результате ты уничтожишь весь город.
- Лучше править опустошенной землей, чем не править вовсе, - проревел Иоахим и бросился на Валериана.
Их копья столкнулись в воздухе. Валериан молниеносно парировал удар, пригнулся, затем развернулся и ударил сам. Иоахим в последний момент уклонился. Раздался лязг металла – их копья опять столкнулись. В следующую секунду Иоахим поднял свое оружие, и Валериан с силой ударил, заставив кузена приподнять копье еще выше. Тогда нимф снова развернулся и нацелился Иоахиму в шею.
Иоахим с ухмылкой увернулся, а затем снял свой шлем и отбросил его в сторону.
- Ты стал медлительным, Валериан.
Валериан ударил прямо, одновременно действуя и копьем, и щитом. Иоахим вскоре перестал улыбаться. Ему пришлось пригнуться, а затем он отступил назад. Валериан едва не проткнул копьем живот кузена, но Иоахим парировал удар, размахнулся и ударил в ответ.
При этом низком выпаде копье Иоахима лишь проткнул одежду на бедре Валериана. Тот упал на колено и прикрылся от следующего удара щитом. Затем, выпрямившись, он бросился вперед. Кончик его оружия просвистел сбоку от Иоахима и срезал часть доспехов.
- Теперь ты тоже считаешь меня медлительным? – спросил Валериан.
Они встретились горящими глазами, лишь чуть-чуть отличающимися оттенком синего. Иоахим нахмурился, размахнулся и ударил слева, промазал, затем сделал выпад вправо. Как только оружие противника наклонилось к песку, Валериан подпрыгнул и приземлился так, что середина копья оказалась между его ног, при этом нимф заехал локтем в нос Иоахима. Кровь брызнула фонтаном, раненый завопил, поскользнулся и упал, оказавшись вне досягаемости короля, при этом разбрасывая песок во все стороны.
- Вставай, - приказал Валериан.
- Ты за это заплатишь. – Его кузен вскочил на ноги и побежал прямо к нему, размахивая оружием.
Валериан быстро развернулся и закрылся щитом. Его мышцы уже начали гореть, а по лицу и груди градом катился пот. Дышал он неглубоко и прерывисто. Черт побери! Если так пойдет и дальше, он быстро лишится всех своих сил. Вот что с нимфом делает целибат.
Судя по всему, Иоахим тоже устал. Он нацелился вверх, собираясь проткнуть плечо короля ударом копья снизу, но Валериан ударил противника по запястью, заставив кузена уронить оружие. Оказавшись в невыгодном положении, Иоахим бросился вниз, перекатился и потянулся за копьем. Схватив его ровно посредине, он начал плавно поднимать оружие. Но Валериан уже был рядом и, наступив на копье кузена, сломал оружие пополам.
Зарычав, Иоахим ударил ногой по запястью Валериана и выбил у него копье из рук. Мужчины отпрыгнули друг от друга и вынули мечи из щитов.
Иоахим, по лицу которого стекала кровь, бросился вперед, решительно размахивая мечом. В воздухе слышался пронзительный свист, как перед началом боя. Валериан не успел вовремя пригнуться, так как от усталости стал двигаться медленнее. Меч вонзился в его предплечье. Нимф почувствовал жалящую боль и жжение разорванной плоти, но не подал вида и не позволил ране еще больше повлиять на свою подвижность.
Он ударил вниз, потом вверх, размахнувшись до того, как кузен успел парировать выпад. Кончик меча просвистел рядом с лицом Иоахима, и тот побледнел. Затем приподнял свой щит и взмахнул им, надеясь поразить и вторую руку короля. Острые крылья порезали кожу, но Валериан использовал силу инерции, чтобы развернуться и вонзить клинок в бедро противника.
Его кузен заорал и упал на колени в песок.
- Вставай! Я еще с тобой не закончил, - прорычал Валериан.
Стиснув зубы, Иоахим с трудом поднялся. Он все еще сжимал меч и щит. Его взгляд был полон мрачной ярости, а губы надулись, выражая его жажду власть.
- Я тоже с тобой еще не закончил.
Отбросив щит, он вытащил второй кинжал из ножен на боку.
Валериан тоже отбросил свой щит. Бродерик бросил свой кинжал в протянутую руку короля, который с легкостью поймал его за рукоятку. Теперь у обоих противников было по два клинка.
Воины сразу же бросились друг на друга. Сначала схлестнулись мечи, потом - кинжалы, превращая бой в смертельный танец хитрости и ловкости. Валериан развернулся, орудуя двумя клинками, пригнулся и сделал очередной выпад.
- Я должен был родиться у твоего отца и стать королем, - задыхаясь и уворачиваясь от клинков, заявил Иоахим.
- У Богов иное мнение на этот счет. – Удар, разворот, удар.
- Я был рожден повелевать.
- С рождением не поспоришь, но тебе не суждено повелевать. На этом месте должен был быть Веррин, и мы служили бы ему, но он умер. Мой отец скончался, поэтому остаюсь только я. И пора бы тебе уже смириться с этой мыслью.
В этот момент острие меча короля вонзилось в бок Иоахима, тот закричал и снова рухнул на колени. Валериан по инерции не успел отвести свой второй клинок. Правда, он сомневался, что сделал бы это, даже если бы мог. Ему удалось изменить лишь угол направления удара, и кинжал вонзился в грудь Иоахима, пройдя близко к сердцу, но не задев его. Серебристый клинок легко проскользнул через звенья доспехов. Иоахим, изо рта которого текла струйка крови, ловил ртом воздух.
Над ареной повисла полная тишина.
Валериан, тяжело дыша, выпрямился.
- Почему… ты… оставил… мне… жизнь? – захлебываясь, спросил Иоахим. – Тебе… следовало… пронзить… сердце.
- Ты будешь жить и сожалеть о содеянном, - холодно ответил Валериан так, чтобы все услышали. – Если ты еще раз бросишь вызов мне за право быть королем, то я убью тебя, не моргнув и глазом. Не колеблясь. Без сострадания. И мне плевать, что ты мой родственник и что прежде мы были друзьями.
Голова Иоахима склонилась на грудь, а глаза – закрылись. На его покрытом кровью лице сгустились темные тени, а затем он потерял сознание и рухнул на арену, засыпав песком сапоги Валериана.
Воткнув кинжал рядом с телом кузена, Валериан развернулся и оглядел толпу воинов, разинувших рты от изумления. Возможно, они ждали, что король убьет своего двоюродного брата. А некоторые наверняка хотели увидеть, как Валериан нанесет последний, смертельный удар.
Он встретился глазами с Шей и мысленно воскликнул: «Моя! Теперь она принадлежит мне». Никто теперь не мог этого отрицать.
Настал его черед удивляться. А может, ужасаться? Валериан сознавал, что, наверное, представляет собой еще то зрелище: руки, ноги и лицо покрыты песком и кровью. К вискам прилипли мокрые от пота волосы.
Скорее всего, жители поверхности не дерутся так яростно, но король не жалел о том, что сделал. Шей принадлежит ему, она останется здесь и будет жить с ним, так что лучше ей научиться принимать его стиль жизни.
Он с трудом отвел глаза от Шей и обвел взглядом лица всех присутствующих мужчин.
- Кто-нибудь еще хочет бросить мне вызов?
Ответом ему была тишина. Валериан прошелся перед строем воинов со словами:
- Ну же, сейчас самое подходящее время бросить мне вызов.
Но никто не выступил вперед.
Король остановился и сжал руки в кулаки.
- Значит так, сим я предъявляю права на Шей Октавию Холлинг, мою женщину. Мою суженую. Мою королеву. Тот, кто посмеет подвергнуть сомнению мой указ, на себе прочувствует остроту моего меча.
Шей стала что-то кричать сдавленным голосом, а Валериан подошел к Бродерику. Он пока не мог снова смотреть на свою суженую. Он не был готов увидеть выражение ее лица. Что она чувствует? Ярость? Злость? Отвращение? Валериан пока был не готов узнать, о чем думает Шей.
Бродерик откашлялся.
- Что нам делать с Иоахимом?
- Молиться, что Асклепий и его две дочери почтут нас своим визитом.
Эти слова были скорее данью привычки: когда нимф был ранен, то жители Атлантиды молились богам исцеления, хотя те уже много-много лет не обращали на это никакого внимания. Никто не знал, почему боги их покинули на произвол судьбы.
Валериан хотел заставить кузена страдать, но убивать его он не собирался.
Король снова окинул взглядом публику и спросил:
- Есть ли среди вас целитель?
Через пару минут молчаливая, темноволосая женщина Шивона сделала шаг вперед. Она робко подняла руку, глядя на короля полными слез глазами. Валериан кивнул и повернулся к Бродерику:
- Перенеси Иоахима и проводи целительницу в помещение для больных. Ей позволено лишь перевязать его. Проследи, чтобы она не занималась с ним сексом. – В противном случае Иоахим быстро исцелится и позабудет о своих ранах. До этого поединка Валериан хотел позволить кузену быстро восстановиться. Но сейчас его мнение изменилось. У Валериана сейчас просто нет времени, чтобы разбираться с неприятностями, которые наверняка устроит Иоахим.
Бродерик кивнул.
Не сказав больше ни слова, Валериан схватил Шей за руку и потащил ее в коридор.
Теперь она принадлежала ему по-настоящему, и на этот раз он обязательно убедит ее в этом.
Глава 13
Посейдон скучал.
Он был богом моря, повелителем рыб, русалок и океанских волн - и он скучал. В последнее время даже штормы и разрушения, что Посейдон сам же и вызывал, не могли развлечь его. Люди кричали, умирали, бла-бла-бла.
Возможно, бог моря побеспокоился бы о смертных, если бы они не забыли о его существовании. Но люди больше не прислуживали Посейдону, не почитали его – а ведь должны были бы. В конце концов, именно бог моря помогал при создании этой неблагодарной расы.
Посейдон провел пальцами по легким струйкам, вьющимся вокруг него. Должно же существовать хоть что-то, способное побороть это постоянное чувство апатии. Может, создать ураган или цунами. Нет, это скучно. Несколько последних ураганов навевали лишь зевоту. Развязать войну? Тоже нет. Слишком много усилий ради ничего не стоящего результата. Оставить воды и подняться на Олимп? Нет. Другие боги были столь эгоистичными и жадными, что Посейдон не хотел иметь с ними дело.
Так чем же ему заняться? Единственное место, на которое распространялось влияние бога – это земля и Атлантида, подумал он… и резко выпрямился. Вот оно. Или… Нет, точно. Впервые за долгое время, показавшееся Посейдону вечностью, он испытал волнение. Бог моря годами не обращал внимания на Атлантиду и ее народ. Просто проходил мимо, думая – возможно, даже надеясь – что они уничтожат себя сами, и Посейдону не придется больше цепляться взглядом за то, что вызывало у него чувство омерзения. Но вместо этого, Атланты процветали, и бог оставил их в покое, ибо они подчинялись законам, что он установил на их земле. Более того, Посейдон был абсолютно поглощен процессом создания людей и забыл о расах подводных существ, доводя до совершенства формулу смертного человека.
Да, давно пора проверить, как там поживает Атлантида и ее жители.
Посейдон не смог удержаться от улыбки.
Шей видела перед собой только спину Валериана, пока он вел ее через дворец, тем же путем, что и ранее. Девушка не протестовала. Напряженные бугры мускулов перекатывались под обнаженной кожей плеч мужчины. Смесь крови и прилипшего песка разрисовала причудливыми кругами и полосками все тело короля нимф.
Валериан едва не убил человека. Более того, собственного кузена. На самом деле, возможно, все же убил, если инфекция попала в раны Иоахима. Король нимф пошел на это без всяких колебаний. Без угрызений совести. Девушка видела удар Валериана, но даже не вздрогнула.
Слишком сильным оказалось ее облегчение при мысли, что именно он победил и остался в живых.
Бой напоминал сцену из фильма. Валериан двигался грациозно, плавно, каждый его шаг был сложен, красив и смертоносен в равной степени. Настоящий зловещий балет. Сердце неровно билось в груди Шей, а затем замерло, когда Валериана ранили. Девушку поразила ярость, которую она в тот момент чувствовала к Иоахиму.
А еще ее поразил страх, который она испытала за Валериана.
Шей следовало убежать и спрятаться, чтобы не видеть это безумие. Но она осталась на месте. И не потому, что пообещала Валериану – по мнению Шей, обещание, вырванное силой, ни к чему не обязывает – а потому, что ей стал жизненно важен исход этой битвы.
«Настоящим я провозглашаю Шей Октавию Холлинг своей женщиной. Своей подругой и королевой», - произнес Валериан.
Его слова всплыли в памяти девушки, заставляя затрепетать так же, как тогда на арене. Они не взволновали Шей в той мере, в которой должны были бы. На самом деле, эти слова вообще ее не взволновали. Девушка лишь почувствовала дрожь – и она едва не зарычала от одного воспоминания – удовлетворения.
В этот момент Валериан запнулся о собственные ноги. Мужчина быстро выпрямился, но этого хватило, чтобы Шей вернулась к настоящему.
- Ты ранен, - произнесла девушка, словно он сам об этом не знал.
Ее беспокойство за Валериана возросло вдвое.
- Тебе нужен доктор.
Воин не обернулся.
- Ты исцелишь меня.
Такая мысль выглядела трогательной и возмутительной одновременно.
- Я ничего не смыслю в заживлении ран.
- Я тебе доверяю.
Почему? Шей сама-то себе не доверяла. Особенно рядом с ним.
- От меня может быть больше вреда, чем пользы.
- Шей, - произнес Валериан с явным раздражением, - так или иначе, ты единственный человек, чьих прикосновений я желаю.
Ну, если так…
- Хорошо. Но когда умрешь, передай Богу, что я тебя предупреждала.
Плечи мужчины затряслись, и Шей услышала его грудной негромкий смех. Невольно губы девушки растянулись в полуулыбке, и Шей позабыла о тревогах. Ей нравилось, когда Валериан смеялся.
- Ты пытался спасти Иоахима, - спросила девушка, - или же случайно промахнулся мимо его сердца?
Услышав вопрос, мужчина напрягся.
- Я никогда не промахиваюсь мимо намеченной цели.
Определенно, мужская гордость была одинакова и у нимф, и у людей.
- Что если Иоахим снова бросит тебе вызов? Если в следующий раз сжульничает и ударит тебя исподтишка?
- Он этого не сделает.
- Почему ты так в этом уверен? – настаивала Шей.
- Иоахим проиграл. Он показал себя более слабым воином. Убьет он меня в будущем или нет, его никогда не примут, как лидера.
- О!
Шей еле смогла выдавить из себя этот односложный ответ, настолько ее огорчила мысль о возможной смерти Валериана.