***
Из комнаты я выползала со смешанным чувством смущения и любопытства. Парни уже проглотили кашу и теперь топтались в прихожей в ожидании меня - Глеб вызвался развезти нас по рабочим местам и отказываться я не стала просто потому, что отказываться не хотелось, хотя при должном желании до универа можно было легко дойти пешком. Кстати, именно из-за близости университета к моему новому месту жительства я решила, что на работу меня доставят первой. Однако, у Глеба, как выяснилось, были совсем иные планы на этот счет.
Машина выползла со стоянки и, чуть помедлив, влилась в оживленный поток... но как-то совсем не в ту сторону, куда мне было нужно.
- Ты ведь не торопишься? - Глеб бросил на меня быстрый взгляд и вновь уставился на дорогу. Сидела я рядом с ним. А всё из-за Женьки, который успел забраться на заднее сидение раньше меня и нагло захлопнул дверцу прямо перед моим носом, весьма прозрачно намекая, что ехать я буду спереди.
- Пока нет, - ответила честно, скосив глаза на маленькие круглые часики, подаренные бабушкой на позапрошлый день рождения.
- Тогда Женьку первым на работу подкину, - удовлетворенно кивнул парень.
Судя по тому, что ехать мы собирались на Торговую сторону, из-за этого не логичного "подкидывания" получался весьма нехилый крюк, но мне было все равно.
Сначала ехали молча. Мне говорить не хотелось, да я и не знала о чем. В голову отчего-то лезла всякая белиберда, вроде вопросов: "давно ли они встречаются?" "почему не живут вместе?" "почему, в отличии от Глеба, Женя на гея совсем не похож?" Но не будешь же всё это вслух спрашивать, потому что... Ну, потому что это некультурно... и вряд ли они захотят отвечать. Хотя по ощущениям, Жене поболтать хотелось очень. Он сидел за моей спиной и трагически вздыхал - складывалось впечатление, что говорить ему просто напросто запретили, и скорей всего, Глеб - больше-то некому.
- Авелин, скажите честно, на ваш женский взгляд Глеб - красавчик?
От неожиданного вопроса я вздрогнула и во все глаза уставилась на нашего извозчика - честное слово не собиралась на него пялиться, но взгляд отчего-то отвести не могла. Да уж, похоже, что такое "некультурно" Жене неизвестно.
- Женька... - рыкнул на провокатора Глеб, напрягшись. А ответ-то его, кажется, в самом деле волнует.
- Красавчик, - легко согласилась я. Мне не жалко.
- А еще он умница, - начал нахваливать своего эмм... друга Женя. - Не пьёт, - не удержалась - фыркнула, вспомнив, как не далее как вчера вечером мы с этим "умницей" "не пили", но Женька не обратил внимания на мой выпад. - Не курит, наркотиками не балуется, к компьютерным играм равнодушен, зато играет на музыкальных инструментах...
- На барабанах, - пошутила я, но Женька обрадованно кивнул:
- Ага. И на гитаре немного, но на барабанах лучше. Он что рассказывал? - удивился парень, словно это была огромная тайна.
- Сама догадалась, глядя как ловко он обращается с палочками для суши.
- А-а, - разочарованно протянул Женька. - А я уж думал, что в нем наконец-то тщеславие проснулось.
Я улыбнулась и сочла момент вполне подходящим, чтобы и самой вопрос задать, чтобы хоть немного успокоить свое любопытство.
- А как вы познакомились?
Я обернулась назад и уставилась на Женю в ожидании ответа - если честно, просто хотелось получше рассмотреть его, да и дальше пялиться на Глеба было уже неловко.
- Да ничего интересного, - отмахнулся Женька, моргнув темными глазами, и томно вздохнул. - Просто в садике на соседних кроватках спали, правда, Хлебушек? - Женька запустил руку в Глебовы волосы и слегка растрепал их, отчего наш водитель нервно дернулся - хорошо, что машина уже остановилась.
- Приехали, - рыкнул хм... Хлебушек сердито. Впервые видела его в таком состоянии.
Женька обиженно шмыгнул носом и вышел из авто. Ну и... Конечно не ожидала, что они целоваться на прощанье будут, но все таки надеялась, что как-то потеплее расстанутся. А Глеб даже рукой не махнул, просто завел машину и дал задний ход в намерении покинуть стоянку.
Какая муха его укусила? Женьку стало невероятно жалко, но сказать соседу о том, как он не прав я не решилась. Так и ехали в молчании почти до самого института. И только на последнем светофоре перед поворотом на стоянку альма-матер Глеб нарушил молчание.
- Ты во сколько сегодня заканчиваешь?
- В половине четвертого примерно, - ответила я, начиная паниковать. Нет, у группы Влада пара, конечно, последняя, но... мне уже страшно.
- Так рано забрать тебя не смогу, - поморщился парень. Я удивленно посмотрела на него - да тут пешком два раза упасть. - У меня всего один ключ от квартиры, - пояснил он. - Ну, то есть еще один у моих родителей есть, но это не то. А я как-то не подумал...
Глеб пристроил машину между синим фордом и стареньким пежо, и полез в карман, как я поняла мгновение спустя, за связкой ключей.
- Свой тебе дам, раз все равно раньше придешь, - решил он. Но я отрицательно мотнула головой.
- Мне ближе к вечеру еще к одной девочке на занятие идти. Вдруг ты вернуться не успеешь.
- Ладно, - кивнул Глеб. - У меня возле работы мастерская есть. Сейчас сдам, а в обед тебе ключ привезу, устроит?
Я пришибленно кивнула - вот, уже проблемы едва знакомому человеку создаю.
- Тогда до встречи? - Хлебушек улыбнулся. Блин, лучше бы он Женьке так улыбался.
- До встречи.
К удивлению, до начала занятий оставалось еще 15 минут, хотя мне казалось, что перед небольшой аудиторией, где проходили пары по французскому языку, я окажусь в последнюю минуту вместе со студентами. Но раз образовалась свободная минутка, надо перезвонить Аринке, иначе меня ждут жестокие репрессии - пока Глеб вез меня в институт я отклонила три Аришкиных вызова, боясь разговаривать с ней при моем новом соседе.
Вредничать Аринка не стала, ответила сразу, хотя по голосу сразу стало понятно, что она возмущена до глубины души.
- Чем ты таким занималась, что не смогла ответить на мой звонок? - вместо приветствия поинтересовалась она.
- Ехала на работу, - честно ответила я, понимая, что для Аришки это вовсе не оправдание для игнора ее персоны. Поэтому решила побыстрее перейти к главному, почти шепотом добавив: - А я переехала.
- Наконец-то! - голос подружки заметно повеселел, ворчливые нотки исчезли, но в следующей фразе уже появились снова: - Куда? Только не говори, что ты нашла себе соседку с такими же монашескими замашками как у тебя и теперь по пятницам вечером вместо клубов, вы будете на пару смотреть романтические сопли...
- Я переехала к парню, - перебила я и мобильник ошарашенно умолк. Это было довольно приятно - не часто мне удавалось повергнуть подружку в шоковое состояние.
- Повтори, у меня что-то с телефоном... или со слухом, - наконец произнесла она. - Куда ты переехала?
- К парню, - с удовольствием повторила я, понимая, что совершенно по-идиотски улыбаюсь, и если сейчас войдет кто-нибудь из студентов, наверняка решит, что преподша сошла с ума. - Помнишь я тебе говорила про маньяка... ну который чинил мой компьютер?
- Очень симпатичный...
- Ну да.
- Мать моя женщина, - тихо произнесла Арина. - И все эти годы ты притворялась божьим одуванчиком, а сама чуть встретила маньяка и тут же перебралась к нему жить! Ну и как, он сексуальный? Вы сутками не вылазите из спальни? Он использует какие-нибудь специальные штучки?
- Эй-эй-эй, Арина. Он - гей, - остановила я подругу, пока ее бурная фантазия не завела куда-нибудь уж совсем не в ту сторону. И кажется, я второй раз за 10 минут ввергла подругу в шок.
- Так... - многозначительно произнесла она. - Так... Похоже тебя надо спасать.
- Не надо. Меня все устраивает, - быстро ответила я. И заметив, что в кабинет потянулись студенты, поспешила прервать разговор. - Я тебе потом перезвоню - у меня пара начинается.
Ох, бабушке я правду никогда не скажу.
Я вздохнула и рассеянно уставилась на мелькающие за окном дома. Кажется, моя жизнь сошла с ума - в последнее время в ней было слишком много событий. Вот могла ли я подумать утром, начиная пару и продолжая нервничать из-за предстоящей встречи с Бахвальским, что это мой последний рабочий день в качестве преподавателя университета. Я конечно, предполагала, что ничего хорошего меня сегодня не ждет, но не настолько же...
Студентов, желающих учить французский было совсем немного и почти все они, как оказалось, вполне адекватны (Бахвальский не в счет), потому первые две пары прошли довольно спокойно. Я немного расслабилась, забылась. А потом обеденный перерыв...
Позвонил Хлебушек. Уточнил номер кабинета и сказал, что задержится, да и вообще приедет, скорее всего, к концу обеда. Не знаю почему - расстроилась жутко. Наверно потому, что покидать кабинет я не собиралась, а трястись в одиночестве не совсем то, о чем я мечтала, тем не менее именно этим мне, по-видимому, и предстояло заняться. Хотя я нашла выход дабы отвлечься - позвонила тете Вере, а потом и бабушке.
Первый шок у меня случился в середине обеденного перерыва - как раз когда я вещала бабушке о том что переехала, в кабинет, который я по глупости забыла запереть, ввалился Влад, при чем не один, а со своими дружками, что на тот момент мне показалось не так уж и плохо - я с чего-то решила, что в присутствии других людей этот... нехороший недочеловек приставать ко мне не станет... ну или по крайней мере, не так нагло и вызывающе. Так нет! Этот... говнюк! да говнюк, обозвал меня девочкой собачкой и женщиной легкого поведения, а после предложил закончить начатое. При чем все это было озвучено так нагло, словно мы были посреди дикого леса и никто никогда не услышал бы моих криков, вздумай я звать на помощь. К сожалению, вероятнее всего он был прав. Кабинет мой находился на отшибе цивилизации и в обеденный перерыв здесь практически никогда никого не было, а учитывая мой предыдущий неудачный опыт с глухим писком вместо крика, ему и вовсе было нечего бояться.
Да, я умоляла оставить меня в покое. Сейчас мне было стыдно за это, но когда Бахвальский начал приближаться, уверяя, что нам никто не помешает, у меня случилась хныкающая истерика вкупе с каким-то умоляющим шепотом. Единственное на что меня хватило - вялое отступление вдоль рядов парт... да и что толку? Убежать я все равно не могла - дружки Бахвальского стояли у двери, кривя губы в ехидных ухмылках.
Влад приближался. От страха у меня вдруг закружилась голова, в глазах потемнело, а к горлу подступила тошнота. И я, кажется, собралась падать в обморок, но этот урод так больно схватил меня за руку, что я в миг очнулась, вспомнив, что сопротивляться мне никто не запрещал. Тут же со всей силы ударила Бахвальского томиком русско-французского словаря, случайно подвернувшегося мне под руку. Томик был небольшой и довольно тощенький, но я умудрилась попасть Владу по лицу, да еще острым углом... И этим я только больше разозлила его. Парень дернул меня к себе за руку, которую так и не отпустил, и я решила, что вот теперь мне точно конец... как дверь протяжненько скрипнула, заставив обернуться не только замерших у дверей конвоиров, но и Бахвальского.
Боже, я второй раз в жизни так радовалась появлению Королькова. С этого дня буду считать его своим ангелом-хранителем или, по крайней мере, лучшим другом.
Я поёрзала на сиденье и, наконец оторвав взгляд от мельтешащих за окном домов, виновато посмотрела на хмурого водителя. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять - парень злится. Было отчего. Нижняя губа рассечена, скула под правым глазом покраснела и распухла, позже там наверняка будет безобразный фингал... огромный, а сколько у него еще этих синяков под одеждой... и костяшки ободраны.
- Может всё таки в больницу сначала? - несмело предложила я. Надо признаться, уже не первый раз, поэтому реакция парня была предсказуемой - он набрал в легкие воздух, словно собирался сказать что-то резкое, но вместо этого медленно выдохнул носом и сердито промолчал. Я просто надеялась, что он передумает - по крайней мере, лицо обработать было бы совсем не лишним.
- Да ничего с ним не случилось. Подумаешь, физиономию смазливую немножко подпортили, - съехидничал Корольков. Он развалился на заднем сиденье и казался вполне довольным жизнью, хотя выглядел немногим лучше моего соседа. Стыдно признаться, Хлебушек мне было гораздо жальче. - Зато на мужика стал похож, а то прям цаца какая-то.
Глеб вновь промолчал, лишь кинул в зеркало заднего вида раздраженный взгляд, адресованный Тиму, и вновь уставился на дорогу. Кажется, Тим ему не понравился. А вот сам Глебушка Королькову как раз наоборот... Что было весьма странно, учитывая какой Корольков гомофоб.
Вздохнув, я вернулась к созерцанию мелькающего за окном пейзажа, мысленно вновь и вновь мусоля недавние события.
Вот как Корольков появился в дверном проеме я видела, а как в кабинете очутился Глеб не заметила. Но он оказался возле меня гораздо быстрее Тимофея, потому что тому пришлось разбираться с одним из дружков Бахвальского - амбалом метра под два ростом. Второго конвоира кто-то из моих спасителей попросту отшвырнул вглубь кабинета и он завалился на пол между преподавательским столом и стеной, на которой висела доска. Вскочил, правда, почти сразу и бросился на Глеба, который уже сцепился с Бахвальским - посчитал видно, что амбалу помощь не нужна.
А я стояла как дура. Ноги словно в старенький обшарпанный линолеум вросли, а руки тяжелые стали - умом понимаю, надо помочь как-нибудь, ну, долбануть чем-нибудь по голове Бахвальского или второго, а руки не двигаются совсем... Минут пять соляным столбом стояла, прежде чем мне пришло в голову охранника позвать - обитал он, правда, далеко, на центральном входе, но я неожиданно быстро за ним сбегала.
А потом какой-то бред начался. У кабинета толпа образовалась: студенты, куда без них, преподаватели, даже ректор прискакал, наверно его охранник вызвал. И вот тут-то перед лицом общественности и оказалось, что это мы во всем виноваты. Ну, то есть я, Корольков и Хлебушек... напали на беззащитных студентов (здесь все дружно посмотрели на амбала, честное слово) и жестоко избили их (не ожидала, но Бахвальский выглядел гораздо хуже Глеба, словно, да - его действительно жестоко избивали). В общем, мы аморальные и работать в храме науки не можем, так что нас с Корольковым уволили одним днем, спасибо полицию не вызвали - скорей всего, Евгений Палыч опасался, что полиция докопается, что у племянничка его у самого рыльце в пушку.
И не знаю, как Корольков, а я счастлива. У меня словно камень огромный с плеч свалился. Теперь, конечно, надо работу срочно искать, но... пусть лучше так, чем еще раз с Владом столкнуться.
Я вновь вздохнула и посмотрела на Глеба. Он сосредоточенно заруливал во двор серой многоэтажки, где жил Тимофей. Интересно, долго он на меня дуться будет?
- Вот я и на месте, - прервал молчание Корольков, взявшись за ручку дверцы.
- Спасибо, Тима. Снова ты меня спас, - попыталась я улыбнуться, но почувствовала, что щеки краснеют.
- На здоровье. Больше не влипай. Позже созвонимся, - и хлопнув дверцей, направился домой.
В машине стало тихо, только было слышно как тихо гудит мотор. И в этой тишине...
- Что значит "снова"? - Глеб волком посмотрел на меня. Но отвечать мне как-то не хотелось. - Бл*ть, Лин, что значит "снова"?!
Я пришибленно посмотрела на соседа, надеясь, что вопрос хотя бы отчасти риторический и ответ Глебу не так уж и нужен. Да и в самом деле зачем? Но парень, похоже, никуда не спешил и двигаться с места не собирался, пока я не дам признательных показаний.
Помявшись, я начала рассказывать, краснея и запинаясь... но в какой-то момент вдруг поняла, что мне давно этого хотелось - вот так просто взять и наябедничать, выговориться. Хлебушек слушал внимательно... пальцы его все крепче сжимали руль, так что ободранные костяшки побелели - я нашла благодарного слушателя. И незаметно для себя выложила про Бахвальского всё, вплоть до подробностей той несчастной встречи возле дверей моей прошлой квартиры, когда меня спас Корольков. Ни Тимофею, ни Аринке я почему-то этого сделать так и не смогла.