— …Без гипноза. Я понял. Я, в принципе, и не собирался.
— Вот и хорошо.
— Ты, главное, не волнуйся.
— Ладно, не буду, — пообещала девушка.
Однако внутри у нее все сжималось от волнения, когда на следующий день Змей въехал в их квартиру.
— Привет, — неестественно высоким голосом сказала Татьяна. — Знакомьтесь. Это Кирилл, а это моя мама, Юлия Викторовна.
— Здравствуйте, очень приятно, — негромко сказал он и протянул женщине большой букет цветов, лежавший у него на коленях. — Это вам.
— Ой, какая прелесть! Спасибо большое! — восхитилась та. — Пойду поставлю их в воду, а вы пока проходите на кухню. Там вас все ждут.
Она ушла.
— А мне, между прочим, ты цветов никогда не дарил, — прошептала девушка Змею.
— Прости, я об этом как-то не думал, — признался тот.
— А сейчас подумал?
— Это все моя мама. Впрочем, ты можешь быть спокойна — она уже высказала мне все, что думает о нынешних мужчинах, лишенных всякой романтики. Но я обещаю исправиться.
— Я очень на это надеюсь.
Они пришли на кухню, где их уже ожидало остальное семейство Лариных.
— Ну, вот и мы, — объявила Татьяна. — Знакомьтесь. Это мой папа, Александр Васильевич.
— Кирилл, — коротко представился Змей.
Они пожали друг другу руки.
— А это мои братья.
— Эти рожицы я помню. Это — Никита, а это — Митька.
Близнецы от изумления раскрыли рты: парень не ошибся.
— И вовсе я не Никита, — завел было свою шарманку один из них, но Кирилл его перебил:
— Никита, я же тебе уже объяснял, что могу по глазам понять, когда ты врешь.
— Ага, ты говорил, что у меня зрачки расширяются. Ничего подобного, — с обидой заявил тот. — Я все лето пробовал, но у меня так и не получилось.
— У меня же получается. Просто надо очень много тренироваться.
— Очень много?
— Очень-очень много.
— Мне десять лет. Сейчас я вру?
— Врешь.
— Врет, — согласился Митька и с восхищением посмотрел на Змея. — Все он врет, нам одиннадцать.
— Вот это правда, — кивнул Кирилл. — Вам меня не обмануть, даже и не пытайтесь.
— Не будем, — клятвенно заверили его близнецы.
Татьяна улыбнулась. Вот так, с легкостью парню удалось завоевать авторитет у ее зловредных братьев. А ведь этого не удалось сделать даже Женьке!
Обед прошел более-менее нормально. Конечно, не считая случая с близнецами, Кирилл не блистал, но и не замыкался в себе; он мало говорил, но ответил на все интересующие родителей девушки вопросы; он не смеялся и не шутил, но держался спокойно и сдержанно. В общем, кажется, все были довольны, и Татьяна, наконец, расслабилась.
После обеда мужчины перешли в зал, а женщины остались на кухне, чтобы помыть посуду.
— Ну и как он тебе? — с замиранием сердца спросила девушка мать.
— Не заметила в нем решительно ничего странного. Даже немного разочаровалась, — пошутила она.
— Он пообещал мне, что постарается предстать перед вами в своем лучшем виде, — сказала Татьяна. — И, как я понимаю, у него получилось.
— А что, обычно он не такой?
— Обычно он более… гм… холоден.
— Ну, конечно, он далеко не весельчак, а по сравнению с некоторыми так еще и просто молчун, но я не считаю это недостатком. По всему видно, что он серьезный парень.
— Значит, одобряешь? — весело поинтересовалась девушка.
— Целиком и полностью, — торжественно ответила ее мать.
У Татьяны отлегло от сердца.
Близнецы в это время решили проверить, действительно ли Змей их различает, или ему просто повезло. Они выходили из комнаты, бегали друг вокруг друга и вокруг коляски Кирилла, чтобы его запутать, даже переодевались, но все было без толку. Парень безошибочно определял, кто есть кто. И пока Татьяна вытирала посуду, до нее доносилось монотонное:
— Никита… Митька… Митька… Никита… Митька…
Наконец, девушка вызволила Змея из плена братьев, уведя его в свою комнату.
— Ну как? — полюбопытствовал парень. — Я произвел впечатление?
— Неизгладимое, — засмеялась Татьяна. — Особенно на мальчишек.
— А ты боялась.
— Я же не знала, что ты можешь быть таким… обходительным.
— Наверное, это ты на меня так благотворно влияешь.
Кирилл обнял девушку и усадил к себе на колени.
— Раньше мне было безразлично всё и вся, — откровенно сказал он. — А теперь я чувствую, что это не так. Жаль, что я не могу этого показать, но это правда.
— Сегодня ты это показал, — с благодарностью признала Татьяна и поцеловала его.
— Смотри-ка, целуются, — донесся до них шепот.
Девушка обернулась. В приоткрытую дверь за ними наблюдали смеющиеся близнецы.
В другое время она бы засмущалась, покраснела, накричала бы на братьев, чего они от нее и ожидали. Сейчас же она преспокойно повернулась обратно к Кириллу и снова приникла к его губам. Никита и Митька еще некоторое время ошеломленно глазели на них, но потом им это надоело, и они ушли.
Оторвавшись от Змея, Татьяна тихонько засмеялась.
— Похоже, ты тоже благотворно влияешь на меня.
— О чем ты?
— Я стала спокойнее. Более безразличной — в хорошем смысле этого слова.
— А что, в том, чтобы быть безразличным, есть и хорошие стороны?
— С моими братьями — да.
— Что ж, я рад, что смог помочь тебе.
— О да, еще как, — пробормотала девушка и вернулась к своему прерванному занятию.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Приближалась осень, а вместе с ней — начало занятий, поэтому влюбленные старались по максимуму использовать оставшееся время. Они прекрасно сознавали, что во время учебы будут видеться гораздо реже, и стали почти неразлучны. Парень, верный своему обещанию, теперь, что ни день, дарил ей цветы и разные безделушки, так что комната девушки напоминала цветочный магазин. Мать Татьяны была в полном восторге.
В этот день Татьяна пришла к Кириллу. К ее удивлению, Ирина Генриховна была дома. Оказалось, что сегодня должен приехать брат Сергея Алексеевича, поэтому она отпросилась с работы, чтобы его встретить.
— Это тот самый пресловутый дядюшка, который подарил тебе все это? — спросила девушка, обводя рукой комнату, завешанную "сувенирами".
— Угу, — ответил Змей, потирая лоб.
— Что с тобой? Ты не очень хорошо выглядишь.
— Я себя и чувствую не очень хорошо, — признался тот. — Голова болит.
— Выпей каких-нибудь таблеток.
— Пробовал — бесполезно.
— Давай я тебе виски помассирую, — предложила Татьяна. — Говорят — помогает.
— Хорошо.
Парень откинул голову и замер, наслаждаясь, пока девушка осторожно массировала ему голову.
— Чем сегодня займемся? — спросила она.
— Любовью, — последовал незамедлительный ответ.
— Я серьезно.
— Я тоже.
— Но ведь здесь твоя мама, а потом еще и дядя приедет. А у меня — близнецы.
— Как же меня все это достало! — внезапно зло воскликнул Кирилл.
Татьяна даже вздрогнула от неожиданности.
— О чем ты говоришь?
— О невозможности заняться со своей девушкой любовью тогда, когда мне этого захочется!
— Тише, не надо так кричать.
— Я, вообще-то, в своем доме! Хочу — и буду кричать!
— Да что с тобой такое?
Парень вдруг обмяк.
— Прости, — сказал он устало. — Не знаю, что на меня нашло. Эта боль просто сводит меня с ума.
— Бедненький, — погладила его по голове девушка. — Может, вызвать врача?
— О нет! Только не врача. Я им не доверяю. Толку от них никакого.
— Хорошо-хорошо, — быстро сказала Татьяна, опасаясь новой вспышки гнева.
"Что это с ним происходит? — подумала она. — Всегда такой невозмутимый, а тут… Странно".
— Давай тогда пойдем погуляем, — предложила она. — Свежий воздух всегда полезен, особенно когда голова болит.
— У меня нет сегодня настроения гулять.
Разочарованная девушка села в кресло. Змей повернулся к ней. Он и правда выглядел больным: покрасневшие, измученные глаза, дрожащие руки, блуждающий взгляд.
— Давно ты плохо себя чувствуешь?
— С утра. Как проснулся, так и заболел.
— И что же теперь делать? Таблетки не помогают, массаж тоже, гулять ты не хочешь, от врачей отказываешься. Даже и не знаю, что еще можно предложить.
— А ты попробуй…
Обычно бесстрастное лицо Кирилла вдруг исказилось судорогой невыносимой боли; не закончив фразы, он схватился за голову.
— О Боже, — простонал он. — Я сейчас умру.
— Не надо, не умирай! Может, мне позвать твою маму? — вскочила Татьяна.
— Нет… не надо… мне уже лучше…
Он поднял лицо.
— Уже почти все прошло.
Змей взял ее за руку и приложил ее ладонь к своему лбу, который, к ее удивлению, оказался прохладным.
— Сейчас все пройдет, — сказал он и улыбнулся, так, по крайней мере, сначала показалось Татьяне. Потом она поняла, что приняла за улыбку хищный оскал, превративший лицо Кирилла в одну из тех масок, что украшали стены его комнаты. — Сейчас все будет в порядке.
— Ты уверен? Может, все-таки позвать Ирину Генриховну?
— Я же сказал! Все хорошо! — выкрикнул парень. — Ты что, русских слов не понимаешь?!
Девушка выхватила свою руку и попятилась.
— Думаю, мне лучше уйти, — потрясенно пробормотала она. — Ты явно не в себе.
— Нет, нет, пожалуйста, не уходи, — умоляюще сказал тот и снова взял ее за руку. — Не надо. Прости. Я больше не буду.
Татьяне показалось, что в Кирилле происходит какая-то борьба, и победу попеременно одерживают то он сам, прежний, тот, кого она так хорошо знала, то нечто темное, страшное, что-то, чего она знать не желала.
— Голова просто раскалывается, — прошептал парень и облизнул губы. И еще. И еще.
Девушка зачарованно наблюдала, как его язык быстро мелькает между белыми, невероятно острыми зубами. "Ну Змей и есть, — пронеслось у нее в голове. — Странно, я раньше никогда не замечала, какие острые у него зубы…"
Раздался звонок в дверь.
— А вот и твой дядя пришел, — с облегчением сказала она. — Ну что, пойдем его встречать?
— Ага, — снова оскалившись, согласился Кирилл и вдруг резко вывернул ей руку.
Раздался хруст ломающихся костей. Мгновение Татьяна смотрела на ухмыляющегося Змея, словно не веря, а потом страшно закричала. От дикой боли потемнело в глазах. Дальнейшее она воспринимала отрывочно, почти теряя сознание от болевого шока.
В комнату ввалился русоволосый великан и оторвал торжествующего Кирилла от девушки… Темнота… Грохот перевернувшейся коляски… Шум борьбы и барахтающихся на полу тел… Женский крик:
— Да держи его! Держи!
Шипение в ответ. "Это Кирилл шипит, — отстраненно подумала Татьяна, корчась от боли. — Ну правильно, он же Змей…"
Она, видимо, потеряла сознание. Очнулась она от прикосновения чего-то влажного к сломанной руке. Не в силах открыть глаза, она застонала.
— Тише, девочка моя, тише, — раздался успокаивающий голос Ирины Генриховны. — Сейчас боль прекратится.
Ее что-то кольнуло. Кажется, ей поставили укол.
— Ну как там он? — обратилась женщина к кому-то еще.
— Плохо, — ответил ей мужской голос. — У него весь организм этой дрянью пропитался.
— Помоги ему. Пожалуйста!
— Я стараюсь, стараюсь. Только не смотри ему в глаза!
Татьяна снова потеряла сознание.
В следующий раз она очнулась от того, что кто-то пытался ее перенести. Ее опустили на что-то мягкое. Наверное, на кровать.
— Давай, действуй, — приказал все тот же мужской голос.
— Я не могу… — задыхающийся голос Кирилла. — Я обещал ей… что не буду… больше этого делать… без ее разрешения…
— Сейчас не время думать об обещаниях! — сердито сказал мужчина. — Она пострадала по твоей вине! Так что вперед! Пусть она забудет обо всем!
Девушка открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд. Она увидела перед собой красное, потное лицо Змея.
— Что…, - просипела она. — Я…
— Прости, — прошептал парень.
Золотой свет окутал ее и унес в небытие, туда, где не было больше боли. Туда, где не было больше ничего… Только свет…
* * *
Проснулась Татьяна от звуков плача. Плакала женщина, причем, судя по всему, где-то поблизости. Девушка с трудом открыла глаза и некоторое время смотрела в потолок, не в силах понять, где она находится.
Повернув голову, она обнаружила, что лежит на кровати в комнате Кирилла, который неподвижно лежал рядом с ней. Татьяна попыталась было встать, опираясь на руки, и тут же вскрикнула от неожиданной боли. Ее правая рука оказалась перевязанной и зафиксированной какими-то деревяшками. Девушка поднесла ее к лицу, не веря своим глазам.
Рыдающая женщина при звуке ее голоса тут же вскочила с кресла и подбежала к ней. Это была Ирина Генриховна.
— Танюша, солнышко, как ты себя чувствуешь? — ласково спросила она, вытирая слезы.
— Пока еще не поняла, — призналась Татьяна. — Что со мной? Что случилось?
— У тебя, по-видимому, сломана рука. Я сделала тебе обезболивающий укол и фиксирующую повязку. Скоро приедет "скорая".
— Сломана рука?! Как это получилось?
— Кирюша… Ему стало плохо, и он упал с коляски, придавив тебя своим телом. Вот рука и не выдержала.
Девушка посмотрела на Змея. Тот лежал на спине рядом с ней, его лицо было мокрым от пота, влажные волосы прилипли к шее. Он был без сознания.
— Ты разве не помнишь? — спросила Ирина Генриховна.
— Смутно… Я пришла к вам, и Кирилл сказал, что сегодня приезжает брат вашего мужа…
— Все верно, он уже приехал, — подтвердила женщина.
— А потом… потом…
Татьяна силилась вспомнить.
— У Кирилла, кажется, болела голова, — наконец, сказала она.
— Да, все верно. У него с утра была дикая головная боль, и в конце концов он потерял сознание и упал. К несчастью, ты стояла прямо перед ним, и он упал на тебя.
Этого девушка не помнила. Впрочем, что-то такое… грохот упавшей коляски… а потом… Нет, ничего не получается. Дальше был только сплошной золотистый туман, надежно укрывший память своей тонкой, но непроницаемой дымкой.
— Как он? — спросила Татьяна.
— С ним все будет хорошо. Я дала ему сильное лекарство. Он какое-то время проспит, а потом все будет в порядке.
— Может, ему тоже надо в больницу?
— Нет-нет. С ним такое уже случалось. Я знаю, что надо делать, — поспешно ответила Ирина Генриховна.
Девушка кивнула и обессиленно прислонилась головой к стене. Действие укола начинало спадать, и к руке возвращалась чувствительность. Это было неприятно, но пока терпимо.
— "Скорая" сейчас приедет, — заметив болезненную гримасу на лице Татьяны, сказала женщина. — Потерпи немного. На вот, выпей пока.
Она подала девушке кружку с каким-то напитком. Татьяна сделала глоток. Напиток оказался немного терпким, но ощутимо взбодрил ее.
— Спасибо, — сказала она, возвращая кружку. — Мне надо позвонить родителям. Они будут волноваться.
— Я сама хотела им позвонить, но не знала твоего номера. Кирюша, он ведь никогда ничего не записывает, все держит в памяти, поэтому я обратилась к парнишке по соседству. Вы ведь с ним, кажется, друзья?
— Друзья, — согласилась девушка. — Были…
— Он позвонил твоим родителям, а сам сейчас стоит под дверями, волнуется. Сказал, что будет врачей встречать.
Женька, Женька… Как на него это похоже…
Скоро приехали врачи, но к Татьяне за это время вернулась боль, поэтому она все воспринимала как в тумане. Обеспокоенное лицо Женьки, когда она спускалась в машину "скорой помощи"… Больница, регистратура, где ее уже дожидались встревоженные родители… Какие-то процедуры, которые проделывали врачи с ее бедной рукой… Наверное, ей опять дали обезболивающее, потому что когда девушка вошла в свою палату, она рухнула на койку и тут же провалилась в беспокойный сон.
* * *
Татьяне пришлось на некоторое время остаться в больнице. Ей был предписан полный покой. Молоденькая врач, пришедшая на осмотр, сказала, что им нужно проследить за тем, чтобы рука срасталась правильно. Как только они решат, что все идет нормально, девушку отпустят домой. Выяснилось, что у нее сложный перелом запястья.