ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Эта необыкновенная ночь навсегда останется в памяти Татьяны. То, что она узнала, то, что ей рассказали мать Кирилла и его дядя, — все это было просто невероятно, это не укладывалось в голове. К этому надо было привыкнуть. "Впрочем, нашему поколению, выросшему на голливудских фильмах, легче поверить в это, чем взрослым, — думала девушка. — Ведь если мы верим в призраков, инопланетян, НЛО и полтергейст, почему бы не поверить в существование магии шаманов? Я свыклась с тем, что у Кирилла есть дар, потому что он его доказал. И вся эта история, как бы неправдоподобно она звучала, объясняет многое из того, чему я сама была свидетелем. Да и невозможно такое выдумать".
Все еще находясь под впечатлением всего произошедшего, Татьяна толкнула дверь комнаты Кирилла. Парень сидел на кровати и вертел в руках свой браслет. И по его осунувшемуся, несчастному виду девушка сразу все поняла.
— Почему ты не спишь? — все же спросила она его.
— Я все слышал, — безжизненным голосом сказал Змей.
— Что…
— Тань, не притворяйся, не надо. Змейка вернулась на свое место, и я проснулся. Услышал голоса и поехал узнать, в чем дело. И узнал…
— Мы тебя не заметили.
— Вы были слишком увлечены разговором, а я умею быть тихим.
"Это точно, — подумала Татьяна. — Сколько раз он вот так подкрадывался, пугая окружающих своим внезапным появлением".
— Я… я не знаю, что и сказать, — пробормотала она, сев с ним рядом.
— А что тут скажешь? Тебе, наверное, жалко меня? Как же, бедный парень, так настрадался. А я ведь совсем не страдал! Ну вот просто нисколечко! Наоборот, мною можно гордиться. Я же уникален в своем роде. Кирилл Любимов — Человек-Змей! Хоть в цирке показывай. Много денег заработать можно.
— Кирюш, перестань… Не надо так…
Воцарилась тишина. Наконец, девушка прошептала:
— И что ты теперь намерен делать?
— Толком не знаю. Я совсем запутался. Ничего не понимаю. В одном я уверен — моя мать была права. Я не хочу больше так жить.
— О чем ты говоришь? — встревоженно вскрикнула Татьяна.
— Я говорю о том, что я не хочу больше быть человеком-змеей! Не хочу быть представителем "уникального симбиоза"! Я хочу просто — жить! Пусть недолго, но так, как я всегда мечтал.
— Нет! Ты не можешь так поступить! — закричала девушка. — Ты же умрешь!
— Пускай, — упрямо сказал Кирилл, — но я умру счастливым. Пойми же, солнышко, я не хочу просто сидеть и безучастно наблюдать за тем, как проходит мимо моя жизнь.
— А как же я? Как же твои родители, твоя дядя? Мы же любим тебя! Любим таким, какой ты есть. И неважно, почему ты такой. Зачем что-то менять? Я с тобой, у нас все хорошо…
— Я опасен, — перебил ее парень. — Как ты не понимаешь! Я сломал тебе руку! А в следующий раз могу убить!
— Мы этого не допустим! Мы поможем тебе!
— Один раз это уже случилось, может и повториться. Как я могу жить, зная, что в любой момент могу превратиться в монстра, могу причинить боль людям, которых люблю?!
— А как смогу жить я?! Я ведь не смогу без тебя!
Татьяна зарыдала. Кирилл обнял ее, но по его глазам она поняла, что он тверд в своем решении.
— Я еще не умер, — попытался утешить ее он. — И не факт, что умру. Эти шаманы имели дело только с себе подобными. Кто знает, может, русский человек выживет там, где не сможет никто другой.
— Кирилл, не надо! — рыдала девушка. — Я не перенесу, если ты умрешь! Я люблю тебя! Пожалуйста, давай оставим все так, как есть! Я клянусь, что никогда не оставлю тебя, мы всегда будем вместе, и все будет хорошо!
— Я не могу, — прошептал Змей. — Прости…
Одно резкое движение пальцев, и две половинки змеиного браслета глухо стукнулись об пол.
Возле двери, прислонившись лбом к ее косяку, тихо плакала женщина…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Уже целую неделю Татьяна не видела Кирилла. Она не плакала, не переживала, не ломала себе руки. Она просто ждала. Так ей велел Руслан. И девушка повиновалась.
Как только Кирилл сломал змейку, его тело выгнулось дугой. Он резко оттолкнул Татьяну от себя, в последнем проблеске угасающего сознания желая уберечь ее от травмы, которую невольно мог ей нанести. От толчка девушка отлетела к стене и упала в объятия Ирины Генриховны, ворвавшейся в комнату. Та не слишком нежно поставила ее на ноги и бросилась к сыну, чье тело корчилось на кровати.
— Позови Руслана и Сергея, — не оборачиваясь, приказала она. Татьяна, с ужасом смотревшая на Кирилла, не шелохнулась. Женщина прикрикнула: — Ну скорее же!
Девушка выполнила поручение, и вскоре мужчины уже были в комнате. Они навалились на бьющегося в конвульсиях парня, а Татьяна забилась в уголок и сжалась там в комочек, тихо плача.
Сколько времени продолжался весь этот кошмар, девушка не имела ни малейшего представления, но наконец Кирилл затих. За окном светало. Ужасная, богатая происшествиями ночь подходила к концу. Руслан разогнулся, вытер пот со лба, а потом вдруг снова наклонился и подобрал с пола обломки браслета.
— Он слышал, как мы разговаривали, — прошептала Татьяна.
— Дела! — только и сказал мужчина. — Значит, теперь он все знает и все-таки решился. Молодец парень!
— И ты еще одобряешь его поступок! — резко сказала Ирина Генриховна. — Взять и вот так, ни с кем не советуясь, ни о ком не подумав, обречь себя на смерть! И ты еще называешь его молодцом!
Она не выдержала и разрыдалась.
— Что здесь происходит? — наконец, осведомился ничего не понимающий, но уже догадывающийся, что дело плохо, Сергей Алексеевич.
Руслан коротко ввел его в курс дела.
— Я знала, я всегда знала, что этим все кончится! — простонала рыдающая женщина.
Муж обнял ее, успокаивая. Хотя как можно успокоить мать, чей ребенок находится на краю гибели? У мужчины самого в глазах блестели слезы.
— Пойдем, дорогая, — бормотал он. — Ему надо отдохнуть. И тебе тоже надо отдохнуть. Пойдем.
Плачущая женщина позволила себя увести. Оставшийся в комнате Руслан присел перед сжавшейся Татьяной на корточки и протянул ей руку.
— Вставай, — сказал он ласково. — Думаю, тебе пора домой. Я тебя провожу.
— А может, мне лучше остаться с ним? — с мольбой прошептала она, подняв к мужчине свое залитое слезами личико.
— Не стоит. Ты ничем не сможешь ему помочь. Не беспокойся, скоро ему станет лучше, и ты снова с ним увидишься. Пошли.
Он осторожно вытянул девушку из ее убежища.
— Мне… мне надо переодеться, — тихо сказала она.
— Хорошо. Я подожду тебя в прихожей.
Татьяна медленно, как зомби, сняла со спинки кресла свое платье (встав ночью, она надела футболку Кирилла, доходящую ей почти до колен), прижала его к груди, и слезы вновь заструились по ее лицу. Как хорошо начинался этот день, и каким кошмаром он обернулся! Девушка с трудом заставила себя оторвать взгляд от неподвижного тела парня, переоделась и быстро вышла.
Когда они с Русланом шли по безлюдной улице, Татьяна спросила его:
— А почему вы сказали, что Кирилл молодец, раз он все-таки решился сломать браслет? Почему вы восхитились его поступком?
— Я восхитился вовсе не поступком, а его решительностью. Я всегда знал, что у Кирилла твердый характер, несмотря на то, что у него не было возможности его проявить. И я, как и Ирина, догадывался, что он не станет мириться с положением вещей, как только обо всем узнает. И мы оказались правы.
— Но он же знает, чем это грозит! Я не понимаю, как можно так легко отказаться от жизни!
— Я не думаю, что это было так уж легко. Наверняка, он все обдумал, пока слушал наш разговор. Думаю, что после того, что он услышал, он понял, что не может больше так жить. И решил разом со всем покончить.
— Но почему он не подумал о нас?! О родителях, о вас, обо мне, наконец?!
— Тань, пойми. Это его решение. И нам нужно его уважать.
— Но я же не смогу без него! — снова разрыдалась девушка.
Руслан остановился и, взяв ее за плечи, повернул к себе.
— Девочка, ты должна быть мужественной. Ради Кирилла. Я думаю, он хочет последние свои дни провести рядом с тобой, и не стоит омрачать эти дни. Пусть он порадуется хоть раз в жизни.
— Как можно радоваться, зная, что он рано или поздно умрет?
— Все мы смертны. Никто из нас не знает, когда смерть настигнет его. Это может случиться в любой момент. И что же теперь, заранее огорчаться по этому поводу?
Татьяна помолчала, обдумывая его слова. Потом спросила:
— Сколько… сколько, по вашему, у него осталось времени?
— Месяц, два, — поколебавшись, ответил тот. — Максимум три.
— Так мало?! Я думала… я надеялась, что речь идет о годах.
— Нет, к моему огромному сожалению.
— Но вы абсолютно уверены, что ничего нельзя сделать?
— Абсолютно. Я изучил все, что было известно по этому вопросу.
— А вы не можете ошибаться? — с надеждой спросила Татьяна. — Ведь вы же сами признались, что ничего не знали об этом "эффекте зверя"? Об этом веществе в крови Кирилла?
— Я был бы рад ошибаться, — грустно ответил Руслан. — Ты даже себе не представляешь, как рад…
Оставшийся путь они проделали в полном молчании. И только когда они подошли к самому подъезду Татьяны, мужчина заговорил.
— Танюша, мне надо попросить тебя об одной вещи, — сказал он. — В ближайшие дни тебе лучше не видеть Кирилла. Честно сказать, ему будет просто не до тебя. Оставайся дома и жди. Он сам придет к тебе. Хорошо?
— Хорошо, — кивнула та. И подумала: "Хотя что тут хорошего…"
И вот она ждала, уже целую неделю. Ждала обреченно и бездумно. Домашним она объяснила, что Кириллу делают операцию по восстановлению подвижности ног. Сказала, что он давно уже проходит курс лечения, и что на этот раз есть надежда, что он будет ходить. А что еще она могла сказать?
* * *
Итак, она ждала. Начался учебный год, близнецы пошли в школу, Женька, Ольга и другие ее друзья-однокурсники — в университет, а она все ждала. Сломанная рука была прекрасным поводом для того, чтобы оставаться дома, хотя Татьяна заверила родителей, что будет заниматься дома, чтобы не отстать. Но она не занималась. Бродила по квартире, как неприкаянная, часто выглядывала к окно, словно надеясь увидеть фигуру Кирилла, сидящего на качелях, как будто ничего и не произошло. Естественно, никого она там не находила и снова принималась ходить по дому, как призрак.
Пару раз к ней заходила Ольга, рассказывала, как дела в университете. Девушка выслушивала ее с притворным интересом, стараясь делать вид, что у нее все как всегда, хотя это давалось ей с большим трудом. Впрочем, подруга, кажется, ничего не заметила.
А погода в этом году выдалась, как назло, просто прекрасной, не по-осеннему теплой и солнечной. Близнецы после школы убегали на улицу и не появлялись дома до вечера. Татьяна этому обстоятельству была только рада, поскольку братья не докучали ей. Ей самой до ужаса хотелось выйти на улицу, погулять, подставляя свое лицо теплым солнечным лучам, проветриться, хоть на мгновение забыв обо всем. Но она не могла. Она ждала Кирилла.
На исходе второй недели девушка уже начала терять надежду. Она несколько раз собиралась позвонить и выяснить, что происходит с ее возлюбленным, но каждый раз останавливалась, едва начав набирать номер. Татьяна боялась узнать, что Кирилл не придет, что Руслан ошибся в своих расчетах… И она продолжала свое бесконечное ожидание.
Это случилось в субботу утром. Все семейство было дома по случаю выходного дня. Татьяна сидела в своей комнате перед компьютером, пытаясь сосредоточиться на игре, когда раздался звонок в дверь. Открыла ее мать. Девушка услышала ее изумленное "О, Господи!" и следом — до боли знакомый голос, сказавший:
— Здравствуйте!
Татьяна вскочили со стула и, как вихрь, ворвалась в прихожую. Ее ожидание, наконец, закончилось. У дверей стоял Кирилл.
Увидев его, девушка невольно замерла, открыв рот. Она знала, что, сломав змейку, парень вновь обрел способность ходить, но знать и видеть — совсем не одно и то же. Кирилл стоял, ослепительно улыбаясь и явно наслаждаясь произведенным эффектом. Он оказался просто до неприличия высоким — уж на что Татьяна была немаленького роста, и то она едва доходила ему до плеча. Широкие плечи, белозубая улыбка, в одной руке пиджак, переброшенный через плечо, в другой — шикарный букет цветов… Да, что и говорить, парень выглядел сногсшибательно.
— Кирюшка! — взвизгнула Татьяна и бросилась ему на шею.
Тот радостно засмеялся, подхватил ее и закружил. Юлия Викторовна тактично удалилась.
— Ну как ты? Как ты себя чувствуешь? — спросила девушка, как только первое волнение от встречи немного улеглось.
— Замечательно! — ответил Кирилл, все так же широко улыбаясь. — Ты даже представить себе не можешь, насколько превосходно я себя чувствую! Я чувствую себя таким… живым, что хочется обнять весь мир!
Татьяна повела его в свою комнату. Парень шел все еще неуверенно, как ребенок или человек, перенесший тяжелую болезнь, но все-таки шел. Как только девушка закрыла дверь, Кирилл обнял ее и прижал к себе, крепко-крепко.
— Я так скучал по тебе, — хрипло пробормотал он.
— Я тоже очень скучала, — прошептала Татьяна, и их губы слились. Парень вдруг подхватил ее на руки и понес к кровати.
— Кирилл, отпусти, — пыталась сопротивляться девушка. — Мои же все дома.
— А мне плевать, — заявил тот бесшабашным тоном. — Я слишком долго ждал. И больше ждать не могу.
И снова завладел ее губами. Когда он оторвался от нее, Татьяна прошептала, сдаваясь:
— Надо хотя бы замок закрыть…
— А я уже, — улыбнулся Змей.
— Какой же ты у меня предусмотрительный…
Парень, не отвечая, осторожно положил ее на кровать, и вскоре им стало не до разговоров…
Оперевшись рукой на голову, Татьяна с любовью рассматривала лицо дремлющего Кирилла. Он изменился, изменился внешне. Нет, конечно, он не стал синеглазым парнем с каштановыми волосами, каким он был бы, если бы змейка не изменила его внешность. Но его волосы стали явно темнее, как будто кто-то слегка притушил пламя его густой шевелюры, а глаза потеряли тот необыкновенный золотистый оттенок, став просто зелеными. "Даже, скорее, серо-зелеными", — подумала девушка, вспомнив, как потемнели от страсти его глаза, когда они остались вдвоем.
— Ты о чем-то задумалась или просто любуешься мной? — вдруг спросил Кирилл, приоткрыв один глаз.
— Я думаю, — ответила, улыбнувшись, Татьяна, — что нам пора бы уже встать и одеться, пока моя мама вдруг не заинтересовалась, чем это мы занимаемся при закрытых дверях.
— А то она еще этого не поняла, — фыркнул парень, но все-таки встал.
Девушка зачарованно наблюдала за ним. Змей, заметив это, приосанился и выпятил грудь.
— Я тебе нравлюсь? — кокетливо спросил он.
— Не то слово! Я и не предполагала, что ты такой… такой…
— Какой? Красивый, обалденный, мускулистый?
— Такой… большой!
— Ага, — согласился парень. — У меня всё большое.
— Тьфу на тебя! Пошляк!
Кирилл засмеялся. Казалось, ему доставляло необыкновенное удовольствие просто смеяться. И на его смех, искренний и заразительный, невозможно было не отозваться.
— Тань! — внезапно раздался из-за двери голос матери. — К тебе Ольга пришла!
— Вот черт! — шепотом воскликнула Татьяна. — Одеваемся, скорее!
Впопыхах натягивая на себя одежду и заправляя постель, они смеялись, но пытались вести себя потише. Девушка уже чуть ли не падала от хохота, который она изо всех сил старалась сдержать. Кирилл прыгал на одной ноге, пытаясь попасть в штанину и корча уморительные рожицы, отчего Татьяна начала практически задыхаться от смеха.
Раздался нетерпеливый стук в дверь, и голос Ольги произнес:
— Эй, Тань, ты что там, уснула, что ли?
Девушка упала на кровать и обессиленно прошептала: