Она села с ним рядом на диван и, не удержавшись, убрала волосы со лба.
Чашка с блюдцем в его руке зазвенели.
– Прошу прощения, – пробормотала Клодия и отдернула руку. – Я не хотела напугать вас, но ссадина приличная… Больно, наверно.
– Нет, ничего, благодарю вас. – Он поставил чашку с блюдцем и, похоже, собрался встать. – Вы были очень добры, но я не должен и дальше злоупотреблять вашей добротой.
«Нет! Ты не можешь уйти!» – вскричала Клодия про себя, а вслух сказала:
– Ничем вы не злоупотребляете.
Он уже наполовину поднялся, но она схватила его за бархатный рукав и потянула назад. Он подчинился, озадаченно дернув уголком красиво вылепленного рта.
– Посмотрите на себя, – продолжала она, не желая отпускать его, пусть даже только рукав, – вы же совершенно без сил. Вам надо отдохнуть…
«Ну, давай же, Клодия, скажи это», – мысленно подбодрила она себя.
– Почему бы вам не остаться на ночь? У меня есть готовая гостевая комната. Я устрою вас там, если хотите.
Целая гамма эмоций промелькнула на его лице: страх, искушение, признательность и другие, не столь определенные.
– Я… я… – начал он, потом прикрыл глаза и потер лицо рукой. – Если вы уверены, что я не слишком обременю вас, то останусь с радостью. Я так устал.
Он и впрямь выглядел совершенно измученным.
– Ничуть вы меня не обремените, – заверила его Клодия, ликуя в душе от легко достигнутой победы. Она поднялась и протянула ему руку. – Идемте, я покажу комнату, ведь вы же едва держитесь на ногах.
– Спасибо. Большое спасибо. Мне и правда не помешало бы прилечь.
Голос у него был тихий, но какой-то очень звучный.
Провожая нежданного гостя наверх, Клодия обнаружила, что от возбуждения у нее сперло дыхание. «Остынь, – велела она себе. – Он измотан. Ты поступаешь как добрая самаритянка. Ничего больше. Ничего не произойдет».
– Простите, можно мне сначала где-нибудь помыться? – спросил он, когда Клодия распахнула дверь в гостевую комнату, которая всегда была готова к приему гостей.
В первые недели после смерти Джеральда ее подруга Мелоди часто оставалась на ночь, чтобы составить компанию, и у Клодии вошло в привычку держать постель застеленной.
– Не волнуйтесь, эта комната со своей ванной. – Она включила свет и указала на другую дверь. – Там вы найдете полотенца, мыло и все, что нужно. – По какой-то непонятной причине она не стала упоминать, что положила в шкафчик пару-тройку вещей из туалетных принадлежностей Джеральда. – И я принесу вам мужнину пижаму и халат.
– А он не будет возражать? – немного встревоженно спросил незнакомец.
– Нет… уверена, что он не стал бы возражать. Если бы был здесь.
Гость, казалось, встревожился еще больше.
– Я вдова. Мой муж умер восемь месяцев назад.
Его лицо приняло страдальческое выражение.
– Но не беспокойтесь. Худшее я уже пережила, – продолжала она, внезапно осознав, что это действительно так. – Время, как говорится, лечит.
Незнакомец все еще выглядел несколько растерянным, но когда Клодия хотела было пойти за халатом, он метнулся вперед, схватил ее за руку, поднес к губам и поцеловал.
– Спасибо вам, – сказал он, еще раз поцеловал руку, потом отпустил. – Вы не представляете, что это для меня значит. Не знаю, что бы я делал.
– Не за что. Пойду принесу пижаму.
Клодия повернулась и чуть не выбежала из комнаты, внезапно испугавшись того драматического порыва, который пробудила в своем госте. Он, конечно, очень красив, но если потерял память, то может быть психически неуравновешенным. Господи, во что же она ввязалась?
Когда Клодия вернулась с темно-синей хлопковой пижамой Джеральда, халатом и тапочками, спальня была пуста, но сюртук, брюки и рубашка аккуратно лежали на стуле, а туфли стояли под ним. Из ванной доносился звук льющейся воды.
«Без одежды», – подумала Клодия, позволив себе роскошь воспоминаний. Такой красивый молодой человек, обнаженный – и у нее дома. Сердце застучало, голова пошла кругом. Прикосновение шелкового кимоно обожгло кожу, и ей захотелось сорвать его – даже почти невесомое, оно стесняло и душило. Гигантская волна неотвратимой судьбы, казалось, устремилась навстречу ей. Бросив принесенные вещи, она выскочила из комнаты, испугавшись того, что творилось с ее телом.
Странно, но самообладание вернулось довольно быстро. Она обошла дом, все закрывая и готовясь к ночи. Пошла в свою ванную, почистила зубы, сходила в туалет, взбила волосы. Потом зачем-то побрызгалась духами, придирчиво разглядывая себя в зеркале. С чего бы это? Она отвернулась от своего отражения и решительно прошагала в спальню, к фотографии Джеральда. Захочет ли молодой мужчина любовницу постарше?
Улыбка мужа казалась понимающей и ободряющей. Когда она возвращала фотографию на тумбочку, на стекле блеснул свет, и Джеральд как будто ей подмигнул.
Клодия вышла на лестничную клетку. Гром гремел теперь уже вдалеке, но по-прежнему грозный и символичный.
Вот и повод, которого она искала, если он вообще был ей нужен. Гость боится грозы, а молния повергает его в панику.
Глава 3
Человек без имени
Он не спал, сидел в постели и наблюдал за грозой. И, похоже, уже не так боялся.
– Привет. Все в порядке? – спросила Клодия, осторожно приоткрыв дверь, когда он крикнул «войдите», и указала на небо за окном, которое весьма кстати осветила отдаленная вспышка молнии. – Гроза все еще вас пугает?
– Уже не так сильно, спасибо. – На лице его промелькнула лишь тень улыбки, но Клодия все равно затрепетала. – Думаю, мы оба теперь немножко успокоились.
Прекрасно понимая, как глупо себя ведет, поскольку теперь пришедший в себя гость мог найти ее внимание не вполне уместным, Клодия закрыла дверь и прошла к кровати. Незнакомец посмотрел на нее непроницаемым взглядом, едва не обратившим ее в бегство, но, когда она приблизилась, похлопал по одеялу рядом с собой. Клодия восприняла жест как приглашение и устроилась лицом к нему, тщательно расправив кимоно на бедрах. Не стоит слишком откровенно демонстрировать оголенную плоть.
«Старая развратница!» – сказала она себе, когда незнакомец окинул ее ровным взглядом, и внизу живота словно разлился теплый мед. Такой молодой и красивый. Даже если он откуда-то сбежал или псих, с чего бы ему хотеть ее? И все же сердце подсказывало, что она себя недооценивает.
– Должно быть, вы гадаете, что же со мной такое, – тихо проговорил ее гость. – Колотил вам в дверь посреди ночи… Трясся как перепуганный заяц, да еще и в обморок брякнулся. Надеюсь, я не слишком вас напугал?
– Нет, не слишком, – ответила Клодия, пребывая в полнейшем смятении.
Пижама Джеральда оказалась молодому человеку впору, а насыщенный синий был вне всякого сомнения его цветом. Синий хлопок оттенял гладкую, молочную кожу и делал ее почти светящейся, а глаза превращал в два одинаковых осколка аквамарина. На фоне белых подушек влажные волосы казались черными.
– Хотя вы, определенно, «событие», – продолжала Клодия, напрягаясь, чтобы контролировать себя. Ей страстно хотелось кинуться на него, целовать, ласкать. – Не каждую ночь привлекательный молодой человек, одетый в костюм эдвардианского поэта, падает мне в объятия.
Незнакомец рассмеялся, и его смех отозвался где-то в глубине живота. Она поняла, что в любую секунду может сотворить что-то немыслимое, например сорвать с себя кимоно и броситься в его объятия. Если он захочет.
– Если бы я мог все объяснить! – Он пожал плечами. – Одежду, свой иррациональный страх. Все. Но я не могу.
Он серьезно посмотрел на нее, и на его лице отразилась сложная гамма эмоций. Клодия видела: незнакомцу польстило, что его назвали привлекательным, но он по-прежнему чувствовал отчаяние и замешательство.
– Гром стал последней каплей. – Он выпрямился и схватил ее за руку. – Я не знаю, что со мной произошло… В голове у меня сплошное черное пятно… Пустота. – Его пальцы больно сжимали руку Клодии, но даже боль действовала возбуждающе. – Я помню лишь отрывки вчерашнего и сегодняшнего дня. Все перемешалось… Но не могу вспомнить ничего больше! Ничегошеньки. – Глаза его теперь сверкали, а губы кривились от усилий сдержать страдания. – Должно быть, это звучит так глупо! Вы не поверите… Я даже имени своего не помню!
– Я вам верю. – Клодия высвободила ладонь из его хватки и взяла его руку в свою. – Со мной однажды было то же самое. Упала с лошади, ударилась головой и две недели не знала, кто я. – Она замолчала, почувствовав, как дрожит, а когда опустила глаза, до нее дошло, что она поглаживает его руку большим пальцем. – Но потом все вспомнила. Уверена, с вами будет точно так же.
– Надеюсь, – отозвался он чуть бодрее. Посмотрел на ее палец, продолжавший движения. – Но я ведь даже не могу представиться вам.
А, светские любезности! Мозг так затуманило похотью, что она чуть о них не позабыла.
– Меня зовут Клодия Марвуд.
Она протянула ладонь для традиционного рукопожатия, и собеседник пожал руку.
– А я… – Он улыбнулся и пожал плечами.
– Человек без имени?
Он снова улыбнулся, затем сморщился, как будто пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль.
– Это из какого-то фильма? – Клодия кивнула. – Что ж, значит, я только что вспомнил первый факт. Спасибо вам!
Наклонившись вперед, он неожиданно коснулся ее губ своими.
Это было подобно вспышке молнии. Мимолетное прикосновение произвело эффект наподобие электрического удара, и Клодию накрыло такой волной страсти, что на секунду даже перехватило дыхание.
«Это безумие! Я веду себя совершенно по-идиотски».
– Ну, я, пожалуй, пойду, чтобы вы отдохнули, – сказала она, намереваясь спастись бегством.
Его пальцы сковали ее руку железной хваткой. Тщательно рассчитанной, прикрытой бархатом, но все равно железной.
– Останься, – проговорил он хриплым, изменившимся голосом. – Пожалуйста!
Ей следовало бы спросить, для чего, но она и так это знала. В неярком свете голубые глаза отливали сталью, и их блеск она ни с чем не могла бы спутать.
– Ты уверен? – спросила она и невольно улыбнулась, так как при любых других обстоятельствах этот вопрос задал бы мужчина.
Незнакомец кивнул, отвечая на ее улыбку неотразимой своей.
– Сейчас это единственное в целом мире, в чем я уверен.
Клодия оказалась в плену. На несколько мгновений они застыли в неподвижности, словно испытывая силу воли друг друга. Медленно, но неуклонно чаша весов стала склоняться в его сторону. Ее потерявшийся мальчик нашел дорогу и принял командование на себя.
– Тогда… позволь, я выключу свет, – слабо пробормотала она.
– А это обязательно? – Теперь в его голосе проступили дразнящие нотки.
– Думаю, да, – ответила Клодия, силясь не пропасть окончательно.
Она сделала глубокий вдох, когда он отпустил ее, потом протянула руку и выключила лампу.
– Я могу представлять тебя, – сказал он, когда она сбросила халат, порадовавшись, что темнота скрывает неловкость. Она уже давно не обнажалась перед мужчиной, тем более перед новым любовником, а не мужем.
Незнакомец откинул одеяло, и Клодия, дрожа от нервозности и желания одновременно, скользнула к нему в кровать.
– Не бойся, – прошептал он, и она тут же оказалась в его объятиях. Обнаженная кожа соприкоснулась с мягким хлопком пижамы, а нетерпеливый рот отыскал ее губы для первого настоящего поцелуя.
Ожидая мальчишеской поспешности, она была поражена неторопливой вальяжностью поцелуя. Губы его были нежными и подвижными, а нажим то мягким, то более настойчивым. Не раздумывая, она открыла рот, и его язык тут же устремился туда, принимая дар, поискал и нашел своего собрата. Клодия почувствовала вкус мяты, зубной пасты, которую ему оставила, и подивилась, почему никогда раньше не замечала, что такой обычный запах может быть столь эротичным.
Его объятия тоже были сдержанными, руки держали ее легко, не хватали, не тискали, не сжимали. Тело сквозь хлопок теплое и твердое, эрекция, как раскаленная головня, у нее на бедре.
Такое самообладание словно отбросило ее в прошлое. Она превратилась в нетерпеливую девочку-подростка, жаждущую исследовать его тело, касаться и ласкать. Она завозилась с пуговицами пижамной куртки, спеша обнажить любовника. Ей хотелось вкусить и распробовать его.
– Тише! – прошептал он и поймал обе ее руки в свою. – Спешить некуда… я никуда не уйду.
Он легонько сжал ей пальцы, потом уложил на спину и заставил лежать смирно, вытянув руки.
– Ты очень красивая, Клодия, – сказал он наконец-то, положив руку ей на грудь. – Такая мягкая и теплая. Здесь, с тобой, мне так хорошо и спокойно.
Пальцы обхватили ее груди, вначале одну, потом вторую, словно он взвешивал и оценивал их; прикосновение было легкое и убийственно игривое. Клодии не терпелось, чтобы он стиснул ее, был грубым и настойчивым, чтобы подмял под себя и взял силой. Она поерзала, пытаясь потереться.
Незнакомец тихонько засмеялся.
– Вот уж не думал, что я такой желанный. Ты так же сильно хотела меня, когда подглядывала за мной у реки?
Потрясенная до глубины души, Клодия попыталась вырваться, но незнакомец моментально закрыл ей рот поцелуем и утихомирил, просто придавив своим телом. Где-то вдалеке прогремел гром.
«Он знает, что я подглядывала за ним! Откуда он может знать? Кто он такой?» – лихорадочно думала Клодия. Она испугалась, но страх чудесным образом возбудил ее еще сильнее. Тело, казалось, пылало, а до боли набухшие соски, расплющенные его тяжестью, посылали острые стрелы в пах.
Незнакомец мог быть виртуозным обманщиком, а замешательство и амнезия – всего лишь ловким и умным ходом. Но ей было все равно. Плоть ее горела, наливаясь соками, словно раскаленной лавой. Его бедро теперь вклинилось ей между ног, и нога в пижаме прижималась к низу живота. Возбужденная, она уже ничего не соображала. Он снова засмеялся, и этот звук завибрировал у нее во рту.
Клодия оторвалась.
– Как ты узнал, что это была я? И почему не окликнул? Ничего не сказал?
– Я не был уверен, что прав, – ответил он тихо, почти покаянно. – Это было всего лишь ощущение… я не знал, есть ли там кто-то. – Он вздохнул и затих. – Все было так странно… это могли быть галлюцинации… обман.
Потерявшийся мальчик вернулся, хотя прижимавшийся к ее ноге член оставался твердым, как камень.
– Мне не следовало за тобой шпионить, – пробормотала Клодия и, обняв его, почувствовала, как он мелко задрожал в ответ. – Я должна была пошуметь или подать какой-то знак… дать тебе возможность прикрыться.
– А я бы, наверно, дал деру, – ответил он.
Утраченное было равновесие снова к нему вернулось. Он слегка раскачивался, лаская ее своим набухшим членом, и мало-помалу подбирался ближе к лону.
– Но сейчас я чувствую себя намного лучше. Более спокойным. Более уравновешенным.
Клодия улыбнулась, просунула руку и стиснула член сквозь пижаму, и когда он охнул, почувствовала прилив вожделения и уверенность.
Больше и тверже, чем у Джеральда, хотя ее покойный супруг вполне мог гордиться своим мужским достоинством. Внутри у нее все задрожало. Вагина запульсировала, выражая жажду, требуя обещанного угощения.
Насколько хорош он может быть, этот мужчина, ворвавшийся в ее жизнь вместе с грозой? Ясно как день, что, по крайней мере, в постели он удивительно уверен в себе, обладает природной грацией и телом хорошего любовника. И он не зеленый юнец, хотя и свалился без чувств ей на руки. Ей вновь показалось, что он старше, чем выглядит, и весьма опытен в искусстве любви.
Самое время узнать.
Отпустив член, она взяла руку мужчины и потянула к себе между ног. Он прижался лицом к ее шее, и она кожей ощутила сдержанную, понимающую улыбку.
Длинные тонкие пальцы начали расчесывать мягкие завитки на лобке, потом проникли в половые губы.
Он легко, почти невесомо, коснулся клитора, и Клодия вскрикнула от мгновенного взрыва ощущений. Она знала, что хочет его, но не представляла, насколько сильно. С этим почти воздушным прикосновением она оказалась на волосок от оргазма и теперь лежала, тяжело и часто дыша, потрясенная своей реакцией.
– Еще? – спросил незнакомец.
Клодия услышала в его голосе знакомые нотки мужского самодовольства, и ей захотелось рассмеяться от радости – какой умелый подход! В мгновение ока он превратился из найденыша в суперлюбовника.