За: в то же время выступать консультантом для компании Эли и в особенности для роскошного отеля в Сибрук-Айленде, оцениваемого в сотни миллионов долларов, означало блестящие перспективы с точки зрения карьерного роста.
Против: но ведь он только что порвал с ее старшей сестрой, вернее, это она с ним порвала. Скорее всего, и поцелуй, и сегодняшнее предложение – последствия шока от разрыва и отмены свадьбы, до которой оставалось меньше месяца.
За: правда, было бы вполне разумно уехать сейчас из города, чтобы переждать, пока уляжется первая волна сплетен. К тому же в компании со старым другом, вернее, подругой проще будет прийти в себя, хотя Эли, конечно, никогда бы не признался, что переживает и что ему нужно время оправиться от удара.
В копилку «против» попадало еще и то соображение, что отъезд ее с Эли в этот момент, пусть даже это в большей степени поездка деловая, а не личная, со стороны будет смотреться весьма подозрительно и даже двусмысленно. Всегда найдутся злые языки, которые начнут судачить: мол, сестра бывшей невесты сбегает с бывшим женихом всего через неделю после отмены свадьбы. Так и просится на передовицы местных газет… И потом, что подумает Лаурель? Поймет ли она, что Карой движут интересы фирмы, а не личные мотивы? Не сочтет ли старшая сестра ее поступок предательством?
Оказавшись на распутье, Кара сидела, склонив голову набок, и задумчиво смотрела на Эли, стараясь не учитывать в числе аргументов за поездку его сногсшибательную внешность и умные глаза цвета хорошего крепкого капуччино.
– Говоришь, все расходы за счет «Хьютон хотелс»? – переспросила она.
– Точно! – радостно подтвердил Эли.
– Звучит чертовски заманчиво.
– Это еще что. Вот подожди, сама там все увидишь – просто упадешь от восторга. Подумаешь, что досрочно в рай попала. – Эли заискивающе поиграл бровями, и Кара не сдержала смешок.
– Очень хочется согласиться, – наконец произнесла она. – Но мне все-таки надо еще подумать. К тому же, – она запнулась на мгновение, – я должна переговорить с Лаурель. Надеюсь, ты понимаешь? Учитывая все последние события, я не могу уехать, не заручившись согласием семьи.
– Конечно! – быстро откликнулся он, вставая из-за стола. – Думай сколько тебе нужно. Но только недолго! – добавил он, хитро подмигнул ей и направился на выход, а Кара пошла следом. – Если надумаешь, мы могли бы выехать в пятницу утром. – Говоря это, он уже стоял у входной двери, держа руку на медной, тускло блестящей ручке, точно как накануне вечером.
Снова вспомнив, что случилось при этом вчера, Кара напряглась. Она всей душой надеялась, что Эли не станет опять целовать ее, и в то же время страстно этого хотела.
– А если не надумаю? – выдавила она.
Эли одарил ее красноречивым взглядом, выражавшим твердую уверенность в том, что человек в здравом уме просто не способен отказаться от такого предложения и вообще в принципе отказать ему, Эли Хьютону.
– Тогда я выкраду тебя и заточу в ближайшем своем отеле, – просто ответил он.
По телу Кары пробежала дрожь, в горле пересохло. Она понимала, что Эли имеет в виду деловой аспект, но он произнес это так, словно речь шла об интимной связи. А он, словно догадавшись, о чем она думает, саркастически улыбнулся одним уголком рта и бархатным тоном промурлыкал:
– Что ж, спасибо за печенье. Позвони, когда определишься.
Дверь за ним захлопнулась, и Кара осталась в прихожей одна. Эли ушел, не предприняв ни малейшей попытки ее поцеловать.
Глава 5
Когда секретарь сообщила, что звонит Кара Кинсайд, Эли тут же отложил в сторону кипу контрактов с поставщиками, которые нужно было перезаключать на новый срок. Кинув взгляд на часы, он отметил, что прошло всего четыре часа после их разговора. Эли не ожидал, что она примет решение так быстро. Надеясь, что Кара ему не откажет, он поднял трубку и вкрадчиво-дружелюбно произнес:
– Привет, дорогая!
Видимо, приветствие на мгновение сбило ее с толку, и на несколько секунд повисла тишина. Эли успел досчитать до десяти, и тут Кара медленно, словно взвешивая каждое слово, произнесла:
– Если твое предложение все еще в силе, я его принимаю.
– Отлично! – протянул он, и рот его растянулся в широкой белозубой улыбке Чеширского Кота. – Тогда в пятницу в восемь утра за тобой заеду. Идет?
– Идет, – сухо откликнулась она.
– Давай, до встречи. И не забудь купальник, – низким соблазнительным голосом попрощался Эли и повесил трубку, не дожидаясь ответа, чтобы не спугнуть удачу.
В пятницу он затормозил у дома Кары без пяти восемь. Обычно в Сибрук-Айленд Эли ездил на спортивной модели БМВ. Ему нравилось с ветерком мчаться по скоростной трассе, которая с приближением побережья Атлантического океана сменялась дорогой под навесом дубов и кипарисов. Но на этот раз у него была особая миссия, ради которой необходимо было поддерживать образ парня, с которым спокойно, надежно и чертовски интересно. Это был первый шаг операции под названием «Завоевание Кары Кинсайд». Поэтому сегодня Эли решил, что к случаю больше подойдет «мерседес».
Занятно, как порой оборачиваются события. Всего через пару дней после разрыва с невестой он уже просчитывает шаги по соблазнению ее сестры. Все это попахивало беспутством, даже по его собственному мнению, и Эли не сомневался, что в Чарльстоне многие шептались бы ему вслед, укоризненно поцокивая языками.
Однако его никогда не интересовало мнение окружающих. Даже тогда, когда он только поселился у Юнгов – богатейшей семьи исконных чарльстонцев, чьи непосредственные предки когда-то, скорее всего, прибыли к берегам Америки на том самом корабле «Мейфлауэр». В ту пору он таил обиду на судьбу, был весьма агрессивен и готов с кулаками броситься на любого по малейшему поводу, постоянно ожидая от окружающих подвоха и жестокости.
Однако доброе отношение Юнгов, которые общались с ним, как с родным, и не отказались от него, как многие другие приемные семьи до них, придало ему уверенности в себе. Его научили уважать собственное мнение и решения и не зависеть от того, что думают окружающие.
В данный момент ему нужна была Кара Кинсайд, и он поставил себе целью добиться ее, как однажды поставил себе целью создать собственный преуспевающий бизнес.
До недавнего времени он был уверен, что жизнь состоялась, что у него есть все, что нужно молодому человеку – как в профессиональном, так и в личном плане. Но отмена свадьбы и поцелуй на пороге дома Кары показали, насколько он заблуждался. С того самого вечера он с каждым днем все больше утверждался в мысли, что хочет провести остаток жизни с ней, и только с ней. И угораздило же его сделать предложение не той сестре! Хвала Всевышнему, Лаурель расторгла помолвку, иначе он совершил бы величайшую ошибку в своей жизни!
Заглушив двигатель, Эли вышел из машины и сунул ключи в карман. В этот утренний час большинство соседей Кары уже уехали на работу, однако он заметил несколько человек, копошившихся в своих палисадниках: кто-то выгуливал собаку, а кто-то ухаживал за клумбами.
Остановившись на краю тротуара, Эли подождал, пока мимо пройдет пожилая дама, и мило ей улыбнулся. Она, судя по всему, вышла на ежедневную пробежку: на ней красовался малиновый спортивный костюм с напульсниками и лентой для волос в тон. Дама посмотрела на него острым пытливым взором сотрудника местных добровольных спецслужб. Эли готов был биться об заклад, что, едва добежав до поворота, чуткая старушка максимально быстро для своего возраста развернется и поспешит назад посмотреть, как встретила его Кара, не спустила ли с лестницы, не пристает ли он к ней и не нужно ли вызвать полицию. Подавив смешок, Эли перешел тротуар и, поднявшись на крыльцо, постучал все той же знакомой медной колотушкой. Всего через пару секунд дверь открылась.
Сегодня Кара не собрала волосы в обычную прическу, а оставила их распущенными. Не было и очков, к которым он уже успел привыкнуть за время подготовки к свадьбе. Наряд тоже не был деловым: тонкая блузка с цветочным принтом и коротким рукавом, юбка цвета лайма и открытые сандалии. Из украшений лишь маленький золотой крестик на цепочке и серьги-колечки. Сдержанная классика, все в духе Кары Кинсайд. Эли нравился ее стиль.
Кара была хороша, но заметно нервничала: постоянно покусывала нижнюю губу и беспрестанно поправляла что-нибудь – то одежду, то волосы. Эли даже посочувствовал ей про себя. А ведь он так старался минимизировать для нее возможные волнения и хлопоты, связанные с предстоящей поездкой: избегал прикосновений, не подходил ближе положенного по этикету и ни разу даже не упомянул тот поцелуй, хотя и не мог выбросить его из головы.
Эли очень надеялся, что вскоре удастся снова ощутить губами ее нежные губы, но на данную минуту ни в коем случае нельзя было выдать себя. Иначе Кара могла бы на полном ходу выскочить из машины и броситься пешком домой в Чарльстон. И Эли бы ее понял. Он подозревал, что и Кара к нему неравнодушна, но ни за что не призналась бы в этом при сложившихся обстоятельствах и наверняка при случае привела бы ему массу причин, по которым им стоит избегать близких отношений.
Эли решил, что за предстоящие совместные выходные во что бы то ни стало должен убедить ее в обратном, доказать, что им не нужно стыдиться и бояться своих чувств, что бы там ни говорили вокруг. Решение это пришло быстро, совсем не так, когда он раздумывал, стоит ли делать предложение Лаурель. Тогда он думал несколько месяцев, тщательно анализировал каждый аспект их отношений в прошлом, настоящем и предполагаемом будущем. А до этого так же долго решал, нужно ли ему вообще жениться.
Теперь он был практически уверен, что Кара Кинсайд – идеальный вариант. Ну и что, что до этого он чуть не женился на ее сестре? Чего только не бывает в жизни! Оставалось лишь надеяться, что Кара способна мыслить столь же смело и открыто. Однако действовать следовало осторожно, постепенно, и нельзя было, чтобы она раньше времени догадалась о его истинных намерениях на свой счет.
– Доброе утро, – нарочито жизнерадостно приветствовал он. – Готова?
Кара в сомнении кусала губу, уголки ее рта были скорбно опущены.
– Ты уверен, что это хорошая затея? – спросила она. – Учитывая события последнего времени, мне, наверное, не стоит уезжать из города, особенно с тобой.
Эли прижал руку к груди.
– За что ты так со мной? – трагично воскликнул он. – Ранила в самое сердце!
Кара хихикнула и потянулась за одной из трех сумок, стоящих у порога.
– Ладно уж, поехали, – сказала она, подождала, пока он забрал оставшиеся сумки, и заперла дверь. – Но если вдруг что-то случится, а меня тут не будет, пеняй на себя!
– Мы же не в космос улетаем, – напомнил Эли, закидывая сумки в багажник. – По первому же зову твоих родственников домчу тебя назад за час, а то и меньше. Можем специально на этот случай подогнать вертолет, если хочешь.
Устраиваясь на пассажирском сиденье, Кара смерила его испепеляющим взглядом:
– Думаю, это уже излишне.
Эли усмехнулся и тронул машину. Сначала ехали молча, но, когда выбрались на скоростное шоссе, он задал вопрос, волновавший его с той самой минуты, как Кара позвонила и сообщила о своем согласии.
– Получается, Лаурель тебя отпустила? – Сказано это было словно между прочим, нарочито небрежным тоном.
Кара помедлила, а потом коротко кивнула и развернулась так, чтобы видеть его.
– Она сказала, что вовсе не возражает, и даже считает, что наше сотрудничество может быть полезно обоим и что все это – отличная идея.
Эли не удержался и довольно ухмыльнулся:
– Я же говорил!
– Но она была какая-то рассеянная, – добавила Кара, не пускаясь в споры. – Она вообще последнее время сама не своя. Уж не знаю, из-за чего: из-за гибели отца, или ареста мамы, или разрыва с тобой, или еще из-за чего…
– У вас у всех сейчас трудная полоса в жизни. Будешь тут рассеянным!
Кара склонила голову набок, и было не понятно, согласна ли она с ним.
– Лаурель должна была с мамой поехать отдыхать накануне свадьбы. Мама теперь невыездная, но не хочет, чтобы Лаурель отменяла поездку. И мне кажется, что сестра и сама жаждет убраться подальше от этого сумасшедшего дома, в который превратилась наша жизнь. Но, с другой стороны, чувствует себя из-за этого виноватой. Ведь получится, что она бросает маму и остальных в трудную минуту.
– Ты, наверное, тоже так размышляла, решая, сбежать ли со мной.
Эли намеренно допустил двусмысленность, чтобы посмотреть, как отреагирует Кара. Станет ли спорить, что они вовсе не «сбежали»? Или начнет выяснять, каков истинный смысл поездки? Или промолчит, как бы соглашаясь, что их турне действительно может обернуться чем-то большим? Кара промолчала, чем удивила и порадовала Эли. Затем пояснила:
– Я уговаривала ее поехать. Как бы эгоистично это ни выглядело со стороны, но отъезд может пойти ей на пользу. Отдохнет, отвлечется. И потом, как ты правильно заметил, при необходимости можно ведь быстро вернуться домой.
– Вот-вот. – Эли потянулся и сжал ее ладонь. – И раз уж ты признаешь, что Лаурель полезно было бы уехать, может, согласишься наконец, что и тебе это может быть полезно?
Кара улыбнулась и пожала его руку в ответ:
– Думаю, у меня нет выбора. Иначе ты обвинишь меня в использовании двойных стандартов.
– Непременно! – подтвердил он.
– Кажется, теперь я начинаю понимать, в чем секрет твоего процветания. Ты очень жесткий переговорщик.
– Точное замечание! – согласился Эли, размышляя, что Кара даже не подозревает, насколько права. Ведь он готов сейчас на все, лишь бы уговорить ее начать с ним встречаться. – Иногда полезно всего лишь растолковать собеседнику простую истину.
– Еще ты очень скромный. Растолковать истину! Ты, стало быть, знаешь, в чем она заключается? Похоже, мне повезло, я проведу выходные с мистером Всезнайкой!
– Ты ведь любишь меня, и сама это знаешь, – откликнулся Эли и быстро поцеловал ей руку.
Несмотря на первоначальный план не торопить события, он вдруг поменял тактику, обнадеженный ходом разговора. И сейчас он нащупывал границы, которых стоит придерживаться в поведении. Как она теперь поступит? Выдернет руку? Опровергнет его слова? Рассмеется в лицо или скажет, что любит как друга? Тогда пиши пропало. Всем известно, что, если женщина записывает мужчину в разряд друзей, у него больше шансов пешком до луны добраться, чем перейти в ранг хотя бы даже потенциальных любовников.
Нет, он, конечно, не ждал, что она сейчас отстегнет ремень и начнет его домогаться. Но и другой крайности тоже не хотелось. А Кара отняла у него руку и медленно положила ее на колени. Готовясь услышать худшее, Эли мысленно проклинал себя за поспешность.
– Да, я люблю тебя, – внезапно тихо проговорила она. Так тихо, что он едва расслышал, а когда бросил быстрый взгляд в ее сторону, то увидел, что Кара сидит неестественно прямо и смотрит прямо перед собой.
В голове у Эли зашумело. Еще пару минут назад он с упоением предвкушал совместный отдых с ней, а теперь с ужасом думал, как пережить ближайшие три дня.
– Я никогда не говорила, как благодарна тебе за поддержку. Ты так помог, когда папа погиб. Был все время рядом, день и ночь!
Эли одним из первых пришел в дом Кинсайдов выразить соболезнования по поводу безвременной кончины Реджинальда. В тот момент еще считалось, что мистер Кинсайд покончил с собой. Вся семья была раздавлена горем, и, конечно, когда выяснилось, что его убили, легче никому от этого не стало.
Эли с удовольствием всегда помогал всем Кинсайдам, когда бы и в чем бы ни потребовалась его помощь. Но именно Кара первой позвонила ему, прочитав адресованную лично ей последнюю волю отца. В завещании Реджинальд оставил отдельное письмо для каждого из своих детей.
В ее письме не обнаружилось ничего, что могло бы хоть как-то приподнять завесу над тайной и мотивами ужасного преступления или объяснить всем, что делать дальше. Кара не участвовала в семейном предприятии, поэтому, обращаясь к ней, Реджинальд не давал инструкций по управлению группой компаний «Кинсайд» и не оставил каких-либо иных распоряжений по ведению дел. Он просто в последний раз обратился к своей дочери, чтобы сказать, как сильно всегда любил ее.