Во рту у Санни было сухо, а в желудке – пусто. Кивнув головой, она принялась за воздушную кукурузу. Какое-то время оба молча смотрели на экран, однако ни ему, ни ей не был интересен сюжет, вертевшийся вокруг многочисленных кровавых убийств и жестоких мордобоев. Вопреки рассудку Санни хотелось смотреть не на экран, а на Тая Бьюмонта, вызывавшего у нее гораздо больший интерес, чем герой Чарльза Бронсона. Всякий раз, когда она украдкой посматривала на Тая, он тоже глядел на нее, и его откровенный взгляд волновал ее.
Когда Тай неожиданно заговорил с ней, она чуть было не подпрыгнула на своем сиденье.
– Что? Что ты сказал?
– Я спросил, как тебе живется в родном городе все эти дни.
– Все хорошо. По правде, я боялась сюда возвращаться, но все оказалось не так страшно, как я представляла. Впрочем, осталось потерпеть еще три дня, а потом я уеду обратно в Новый Орлеан.
– Виделась с друзьями?
Она отрицательно покачала головой и стала стряхивать с юбки соль, ссыпавшуюся с кукурузы.
– Нет, все эти дни я общалась только с Фрэнни и ее малышками. Я стараюсь не появляться на людях, и сегодняшний мой визит в твой дом, несомненно, даст обильную пищу сплетникам. Я уж не говорю о том, что в кинотеатре ты провез меня по всем рядам, меня видело полгорода, и завтра они будут рассказывать об этом другой половине… Он широко улыбнулся.
– Надо держать марку. И мне, и тебе… Отвернувшись, она сделала несколько глотков из бутылки с кокой. Дорожный контейнер со льдом и напитками стоял у него на коленях. Протягивая руку за бутылкой, Санни старалась не глядеть, во что упирался контейнер.
– А что слышно из банка?
– Пока ничего, – печально усмехнулась она. Весь день она ждала звонка мистера Смита, но так и не дождалась. А между тем приближался поставленный ею самой крайний срок для окончательного ответа…
– Отсутствие новостей тоже хорошая новость.
– Какая банальность, – пробормотала Санни.
– Просто мне хотелось успокоить тебя.
– Меня не нужно успокаивать, – сердито сказала она. – Мне нужна эта ссуда. Одна только мысль о том, что мистер Смит и его коллеги, обмусолив со всех сторон мои документы и биографические данные, все-таки откажут мне в ссуде, основываясь всего лишь на событиях того злосчастного дня, приводит меня в бешенство! Какое отношение имеет мой разрыв с женихом к моей платежеспособности? Какая тут может быть связь? Но именно это они будут иметь в виду, подписывая отказ в ссуде… – Она сделала глубокий вдох и повернулась к Таю, машинально положив ногу на ногу. – Разве они вспомнят, что я была председателем студенческого совета три года подряд? Нет! Что я с отличием окончила школу? Нет! Или что в университете мое имя постоянно заносили в почетные списки наиболее отличившихся студентов? Опять же нет! Ничего из этого они не станут вспоминать! Им достаточно знать о том, что я натворила в день своей свадьбы!
– Справедливости ради следует признать, что твой поступок действительно был из ряда вон выходящим, ты не согласна?
Взглянув на Тая, она увидела, что он широко улыбается.
– Ладно, не будем об этом, – мрачно буркнула она, снова отворачиваясь и одергивая юбку на коленях. – Зачем только я говорю тебе об этом? Ты же смеешься надо мной и моими проблемами.
– Я просто улыбался, – обиженно возразил он. – Знаешь, в чем твоя главная проблема? Ты слишком привыкла держать круговую оборону. Ты все время ведешь себя так, словно со всех сторон на тебя нападают смертельные враги.
– Ничего подобного!
– Вот видишь, – укоризненно произнес он. – Опять защищаешься. Вот об этом я и говорю. Неудивительно, что ты так и не завела романа ни с одним из местных парней. Держу пари, стоило влюбленному бедолаге не согласиться с каким-нибудь твоим утверждением, ты была готова тотчас же уничтожить его.
– Это не правда!
– Разве? Ты ведь терпеть не можешь, когда кто-то пытается взять над тобой верх.
Схватив Санни за волосы, он мягко притянул ее к себе.
– А теперь позволь мне кое-что сказать тебе, Санни Чандлер. Когда я возьму над тобой верх в буквальном смысле, тебе это обязательно понравится.
– Отпусти меня!
– Постой, я еще не договорил. Так вот, если бы на месте Дона Дженкинса был я, тебе бы ни за что не удалось сыграть со мной такую злую шутку. Неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе сбежать из-под венца безо всяких объяснений? Да ни за что на свете! Должно быть, этот Дженкинс и впрямь не совсем нормальный мужик, если он так просто отпустил от себя такую чувственную и страстную женщину, как ты.
– Ты же не знаешь, о чем говоришь!
– Очень даже знаю. Я хорошо знаю такой тип женщин – слишком умных и независимых, стремящихся во всем настоять на своем. Их слово всегда должно быть последним! На вид они ангелочки, а внутри скрывают смертельный яд и всегда хотят держать своего мужа под каблуком. Ты – одна из таких!
Увидев изумление на ее лице, он рассмеялся.
– Однако нашла коса на камень! Берегись, я никогда не сдаюсь без боя!
Санни изо всех сил пыталась оттолкнуть Тая.
– Ну раз уж мы заговорили о человеческих типах, то должна тебе сказать, я тоже хорошо знаю тип мужчин, к которому принадлежишь ты! – выпалила она. – Ты считаешь себя бесценным подарком для любой женщины!
– До сих пор никто из них не жаловался, – заметил Тай без тени улыбки. – И уж конечно, никто не отказывался от меня.
– Ты уверен, что стоит только тебе улыбнуться, и любая женщина будет до смерти рада лечь под тебя!
Усмехнувшись, Тай наконец выпустил ее волосы. Санни стремительно отодвинулась на край сиденья.
– Каждый, кто не выкажет должного почтения вашей персоне, мисс Чандлер, должен погибнуть. Так, что ли? Когда тебя заденут за живое, ты способна укусить?
Метнув на него разъяренный взгляд, она принялась приводить в порядок растрепанные волосы. Вот дикарь! Варвар! Впрочем, кое в чем он был прав. Она всегда держала мужчин на расстоянии. Правда, не для того, чтобы дразнить их, тут Тай ошибался, а чтобы уберечься от ненужных переживаний.
Странное дело, его внезапная агрессивность привела ее в возбуждение. Еще ни один мужчина не осмеливался обращаться с ней с такой животной грубостью. Ей не хотелось бы в этом признаться даже себе самой, но этот намек на насилие оказался приятным.
Однако, как и прежде, Санни была полна решимости скрыть от него свои истинные чувства. Она решила сделать вид, что обиделась, пропустив из-за него самые интересные кадры фильма.
– Тебе нравится смотреть, как убивают полицейских?
– Если тебе самому не нравятся такие фильмы, зачем ты привез меня сюда?
– Все равно Голливуд никогда не сможет показать, насколько ужасны реальные убийства.
Она снова уловила в его голосе серьезные нотки.
– Ты был полицейским, до того как приехал в Латам-Грин? – догадалась она.
– Да.
– В каком-нибудь городе?
Санни посмотрела на экран, где как раз в этот момент гонка полицейских автомашин за преступниками по оживленным городским улицам привела к еще одной страшной смерти.
Тай, тоже глядя на экран, молча кивнул.
– А почему ты уехал оттуда? – спросила Санни.
Его взгляд леденил душу.
– Потому что я перестал отличать хороших людей от плохих.
Санни поняла, что эту тему с ним лучше не обсуждать. Фрэнни говорила ей, что прошлое шерифа покрыто тайной, однако теперь ею двигало не простое любопытство, а нечто большее.
– Что с тобой случилось?
– Это длинная история.
– А мне интересно ее послушать.
– А мне неинтересно ее рассказывать.
– Ты не скучаешь по большому городу?
– Нисколько.
– Совсем-совсем?
– Совсем-совсем.
– И ты никогда туда не вернешься?
– Никогда.
Словно желая закрыть тему, он захлопнул крышку контейнера с кукурузой и поставил его вместе с бутылками коки вниз, под сиденье. Повернувшись к Санни, он как-то странно посмотрел на нее.
– Что? Что случилось? – недоуменно спросила она.
Он молча стал расстегивать верхнюю пуговицу на ее блузке. Раздвинув ткань, он ласково провел указательным пальцем по мягкой, упругой округлости ее груди. Это было так неожиданно, что она не сразу отреагировала.
– Не надо, – почти сурово приказал он, когда Санни подняла руку, чтобы застегнуть пуговицу. – Мне нравится любоваться тобой. – Он уставился на соблазнительную выпуклость под блузкой. – Я от этого завожусь…
Санни сама не совсем понимала почему, но она, как и любая другая женщина на ее месте, просто не смогла противиться его власти.
Коснувшись кружевного края ее белья, Тай спросил:
– Как это называется?
– Комбинация…
Осторожно просунув руку в расстегнутый ворот ее блузки, он положил свою большую ладонь ей на грудь. От его руки исходил нестерпимый жар. Санни охватила волна желания. Но Тай, слегка погладив округлую линию у основания ее груди, убрал руку.
– Ты не носишь лифчик?
– Редко.
– Мне это нравится.
– Спасибо.
Боже, что за чушь! На какой-то миг Санни показалось, что все это только снится.
– Когда я, бывало, стоял на посту, – задумчиво проговорил Тай, – или когда выпадал трудный день, я часто представлял себе женскую грудь.
– Так делают большинство мужчин.
– Порой мои фантазии были чисто сексуальными, но иногда это было что-то совсем иное… даже не знаю, как сказать. Я представлял себе, что снимаю шелковый кружевной покров и вижу прелестную упругую женскую грудь, потом я ее нежно целую и прижимаюсь к ней головой… Да, пожалуй, старику Фрейду пришлось бы повозиться со мной не один час, – закончил он, прикрывая волнение иронией.
От его короткой исповеди у Санни перехватило дыхание.
– Мне кажется, я тебя понимаю. Для тебя женская грудь олицетворяет покой и мир в доме. Наверное, для женщин таким символом являются крепкие мужские плечи… Когда я чувствую себя одиноко, я всегда представляю, что сижу на коленях мужчины, который сильными руками обнимает меня, прижимая мою голову к своему плечу, и в этом нет ничего сексуального.
– Разве? – завораживающим голосом проговорил Тай.
– Не знаю… – смущенно пролепетала она.
Несколько секунд они глядели друг на друга и молчали.
Первым заговорил Тай:
– Какого цвета у тебя комбинация? Здесь так темно, что я не вижу…
– Бледно-розовая.
– Розовая… – нараспев повторил он и улыбнулся.
Его пальцы легонько ласкали ее, и она чувствовала внутри себя хорошо разогретый двигатель, готовый в любую минуту завестись на полную мощность. Она чуть не стонала от блаженства, с трудом сдерживаясь, чтобы не выдать себя. Однако скрыть от него свое возбуждение ей все же не удалось.
Расстегнув еще одну пуговицу на ее блузке, Тай посмотрел на выпиравшие из-под комбинации затвердевшие соски.
– А ведь я к ним даже не прикасался, – улыбнулся он и нежно провел кончиками пальцев по розовым бугоркам. – Какое чудо, просто прелесть…
В ушах у Санни звенело, все тело ныло от сладкого томления.
– Мы пропустим все самое интересное в этом фильме, – едва слышно пролепетала она.
– Кроме нас, его никто не смотрит. Все остальные занимаются любовью.
– Они же почти еще дети, а мы с тобой – взрослые люди.
– Это вовсе не значит, что нам с тобой заниматься этим возбраняется…
Обняв Санни за шею, он мягко притянул ее к себе и стал целовать податливо раскрывшиеся губы, Санни всем телом прильнула к нему, обвивая руками могучую шею и с наслаждением перебирая густые волнистые волосы.
Опустив лицо. Тай уткнулся в ложбинку между ее грудями.
– М-м-м… Какой чудесный запах… Он покрывал ее грудь нежными поцелуями, а Санни, замерев от наслаждения, зарылась пальцами в его густую шевелюру, ожидая, когда же он наконец коснется влажными горячими губами ее сосков.
Вместо этого Тай зажал сосок между пальцами, слегка сжимая его и поглаживая самый кончик подушечкой большого пальца.
– Я хочу взять его в рот, – прошептал он, и Санни застонала, закинув назад голову в ожидании чувственной ласки. – Я хочу ощутить горячую влагу между твоих ног, – страстно шептал он, сжимая рукой ее бедро.
Вся дрожа от желания, она прижалась к Таю, чувствуя, как по его сильному телу волнами пробегает дрожь.
Хрипло застонав, он прижался губами к ее шее и едва слышно прошептал:
– Я едва сдерживаюсь… Каждый раз, когда я оказываюсь рядом с тобой, я так сильно возбуждаюсь… Когда я увидел, как ты ела ту клубнику в шоколаде…
Неожиданно почти яростным движением он приподнял ее голову и стал гладить губы Санни подушечками больших пальцев.
– У тебя прелестные, восхитительные губки. Я сразу это заметил, когда ты обхватила ими клубнику. И мне тогда захотелось, чтобы вместо клубники в твоих губах оказался… – Он замотал головой, словно пытаясь стряхнуть с себя наваждение, и коротко рассмеялся:
– Между прочим, за это я должен был бы арестовать сам себя, потому что в здешних местах это является противозаконным… – Заметив ее испуг, он улыбнулся и сказал:
– Так что будем использовать твой прелестный ротик для других целей…
И наклонил голову, чтобы снова поцеловать ее, но в это время их грубо прервали:
– Шериф! Шериф, вы здесь? Ой, простите, сэр…
Тай резко повернул голову к человеку, пытавшемуся заглянуть в машину через приоткрытое стекло со стороны водительского сиденья. Тот даже слегка отшатнулся от гневного взгляда потревоженного шерифа.
– Шериф, честное слово, мне очень неприятно доставлять вам беспокойство… особенно сейчас…
– Уэйд, я сейчас не на дежурстве!
– Знаю, сэр, и, честное слово, мне очень неловко тревожить вас… да еще при даме и все такое… Миллион извинений, мадам! – сказал Уэйд, низко наклоняясь к окну, чтобы взглянуть на Санни.
Торопливо застегивая пуговицы на блузке, Санни радовалась, что в такой темноте никто не мог бы заметить ее растрепанных волос, раскрасневшихся щек и измятой юбки.
– В чем дело, Уэйд?
– Сэр, я полагаю, тут дело весьма срочное., Если бы не такая неотложная необходимость, то, клянусь всеми святыми, я бы ни за что не стал вас беспокоить, шериф…
– Ближе к делу! – рявкнул Тай.
– Шериф, это все из-за Салли…
Она… она…
– Ну что с ней?
– Она рожает.
– Рожает?! – в один голос воскликнули Тай и Санни.
– Ну да, сэр… Когда я пришел сегодня вечером с работы, она пожаловалась мне, что весь день плохо себя чувствовала. Ну, я подумал, что поездка в кинотеатр хоть как-то ее развеселит, и мы…
Не дослушав взволнованную речь Уэйда, Тай начал действовать. Вынув из-под сиденья красный проблесковый маячок на намагниченной подставке, он закрепил его на крыше своего «датсуна» и, поставив на место звуковую колонку, торопливо крикнул взволнованному парню:
– Встретимся у ворот. Я провожу вас до больницы!
– Вот спасибо, шериф! Вы уж извините, что я вас…
– Бегом к жене! – оборвал его Тай.
Уэйда словно ветром сдуло.
Бормоча под нос проклятия, Тай завел двигатель и направил машину к выезду. Его лихорадочная спешка рассмешила Санни, и она, не сдержавшись, захихикала. Тай недоуменно взглянул на нее.
– Вот идиот! – пробурчал он. – Не знает даже, что жене пора рожать!
– Он из семьи Флори?
– Ага.
– Эта семейка никогда не отличалась особым умом. – Санни давилась от смеха.
– Наверное, они слишком часто женились на кузинах, – усмехнулся Тай, заразившись ее весельем. – Ага, вот и он!
Позади «датсуна» появился обшарпанный старый грузовичок.
– Будем надеяться, эта развалина дотянет до больницы, – пробурчал Тай, выезжая на шоссе и включая сирену, встроенную в его личный «датсун» как раз для подобных ситуаций. Оглушительный рев заставил Санни на миг заткнуть уши. Бивший в лицо ветер трепал ее волосы, а она все хохотала, да так, что даже слезы брызнули из глаз.
Время от времени оглядываясь назад, она видела, что грузовичку каким-то чудом удавалось не отставать от «датсуна». Заслышав полицейскую сирену, автомобили прижимались к обочине, давая дорогу шерифу и следовавшему за ним старому грузовичку.