— Макс, может расскажете о себе? — заинтересованно взглянув на меня, сказала она.
— Что именно вы хотите знать, — я внутренне напрягся.
— Много чего, — она опять усмехнулась. — Но начать, пожалуй, стоит с того, как и почему вы оказались в нашей глуши. А? — она опять вопросительно подняла брови вверх.
Всю правду я не мог ей сказать. Всё дело было в том, что Николас переживал сейчас внутренний кризис. Такое с нами, вампирами, случается. Долгая жизнь накладывается свои отпечатки, на наш характер. Николас стал слишком раздражителен, впадал в ярость по любому поводу. И мы решили уехать на время, туда, где не было других вампиров и люди встречались редко.
— Мне и моим родственникам захотелось, как и вам, отдохнуть от шума и суеты города, — уклончиво ответил я.
— Родственникам? Я думала, они ваши друзья. Вы не похожи между собой, — удивлённо сказала Лана.
— Анна моя племянница, и если внимательно присмотреться, можно увидите сходство между нами, а Николас её муж.
На самом деле Анна была праправнучка моего родного брата, а я был её двоюродный прапрадедушка. Даже когда я стал вампиром и присоединился к нашему клану, я продолжал следить за своей семьёй. Однажды узнав, что Анна умирает, и врачи бессильны, я получил разрешение на её перерождение. Это было сто восемьдесят четыре года назад. А семьдесят три года назад, Анна встретила Николаса и полюбила его. Он тоже стал одним из нас.
— Как долго вы планируете пробыть здесь? — с любопытством спросила она.
— Я уже отвечал на этот вопрос, там, в долине, — я кивнул головой в сторону окна. — Это не мне решать.
— А кому? — она отвлеклась от плиты и внимательно следила за мной.
Ничего не ответив, я выразительно посмотрел на неё. В ответ она прищурила глаза, и простояв так секунд десять, опять вернулась к приготовлению пищи.
— А откуда вы? — голос был спокойным.
— Я гражданин Швейцарии.
— Швейцарии? — она в изумлении уставилась на меня. — Что же вы делаете здесь в Карпатах? Чем вас Альпы не устраивают? Мне кажется там больше комфорта для отдыха.
— Больше, но нам хотелось чего-то экзотичного. А у вас тут красивый пейзажи и неповторимый местный колорит. Однажды мы уже сюда приезжали, и нам понравилось. Решили приехать ещё раз, — пояснил я.
А ещё нам нравилось, что здесь мало людей, и мы далеко от нашего кланового замка. Здесь нас никто не беспокоил.
— Для гражданина Швейцарии, вы очень хорошо говорите на русском языке. Без акцента, — заметила она.
— Я говорю на многих языках, — стараясь не вдаваться в подробности, ответил я.
— А чем вы занимаетесь?
— У нас семейный бизнес, — я опять постарался уклониться от прямого ответа.
— Семейный? У вас большая семья? — а потом сама же попыталась ответить — А, ведь есть ещё и отец Анны.
— Нет, отец Анны умер. Но семья у нас большая.
— Мне жаль, что Анна лишилась своего отца. Он, наверное, был намного старше вас, — печально сказала Лана.
— Нет, всего на три года, — не подумав, ответил я.
— Во сколько же тогда у него родилась Анна? Ведь у вас с ней разница лет десять-двенадцать? — она опять внимательно посмотрела на меня.
Опять попался. Мой брат действительно был старше меня на три года. Но он был прапрадедушкой Анны, а не отец. И разница в возрасте между мной и Анной составляла сто семьдесят пять лет. Надо срочно выкручиваться, и в дальнейшем следить за своими словами. Лана сразу видит все неувязки в рассказе. Сообразительная, даже чересчур.
— Грехи молодости, — беззаботно сказал я.
Простите меня, мои родственники. У нас в семье всё было как раз наоборот. Все мужчины моей семьи женились не раньше тридцати пяти лет, и соответственно дети у них рождались тоже поздно. Но её этот ответ удовлетворил, и она понимающе кивнула. От дальнейших расспросов меня спасло, то, что она начала накрывать на стол. Обедать с ними, я конечно же, не собирался. Я уже придумал причину для отказа. Я поднялся из-за стола и сказал:
— Пойду, позову Стефана.
Она кивнула. Я направился к выходу, и во дворе достав мобильный телефон, набрал Анну.
— Анна, вы где?
— В долине, неподалеку от дома. Николас в нескольких километрах от меня, контролирует подходы к дому с другой стороны, — бодро ответила Анна.
— Хорошо. Я собираюсь через десять минут уйти отсюда. Встретимся возле реки.
Я отключил телефон, и зашёл в конюшню. Стефан сидел на табуретке, возле стойла и смотрел на стену, ни на что не реагируя.
— Стефан, Лана приготовила обед и зовёт тебя в дом.
— Хорошо, — он поднялся и пошёл за мной.
— Стефан расслабься и веди себя более естественно. Ты меня понимаешь? — спросил я.
— Да.
Войдя в дом, мы направились в кухню. Лана как раз начала разливать суп по тарелкам.
— Лана, вы меня извините, но я с вами обедать не буду.
— Почему? — она посмотрела на меня и опять прищурила глаза.
— Мне только что позвонила Анна. Они с Николасом решили придти мне на помощь, — я улыбнулся. — Так как дороги размыты и к вам не добраться, они будут ждать меня за горой, которая граничит с соседней долиной. Там дорога заасфальтирована, проехать можно. Погода уже позволяет, и я пройду через долину пешком, а там меня встретят.
— Давайте вы сначала пообедаете, а потом мы возьмём лошадей, и я провожу вас до места встречи, — предложила Лана.
— Лана, они уже выехали, и я не хочу заставлять их ждать. А вам пока не рекомендуется выходить из дома. Боль в плече, ноге и температура не располагают к конным прогулкам. Или вы хотите завтра опять свалиться в постель? — хитро спросил я.
— Со мной всё хорошо. Я не могу вас отпустить просто так. Вы помогли мне, а сейчас, получается, я вас выпроваживаю из дома, даже не накормив, — Лана бросила на меня виноватый взгляд.
— Лана, давайте договоримся так, чтобы вы не чувствовали никакой вины за собой, вы позволите мне завтра опять придти к вам в гости? — я замер в ожидании её ответа.
— Хорошо, приходите. Буду рада вас видеть, — энтузиазм в голосе напрочь отсутствовал, но
благовидного предлога она не могла придумать. Это хорошо, что она считает себя обязанной мне.
На выходе из дома она догнала меня и сказала:
— Провожу вас хотя бы до ворот.
Я кивнул, и мы пошли рядом. Возле ворот, я попрощался и подойдя к склону, начал спуск в долину. Приходилось идти медленно, наверняка она за мной наблюдает из окна. Когда дом скрылся из виду, я побежал. Через минуту я уже был на месте встречи. Анна с Ником ждали меня.
— Что мы будем делать? — требовательно спросила Анна.
— Сначала доберёмся домой. Я голоден. А потом я изложу дальнейший план действий, — я повернулся к Нику — Ник, ты останешься здесь, Анна потом введёт тебя в курс дела. Будешь охранять дом. Если хоть малейшая опасность, позвонишь нам, и мы прибежим. — Он кивнул.
Мы с Анной побежали к выходу из долины. На бегу, я решил для себя, что вернусь сюда на рассвете.
Глава 3
Я уже начала убирать со стола, а Стефан, так и не проронил ни слова. Меня это беспокоило, хотя и других поводов для беспокойства у меня было достаточно. Мысли о Максе не давали мне покоя. Но сначала надо понять, почему так странно ведёт себя Стефан.
— Стефан, ты ничего не хочешь мне сказать? — я посмотрела на него.
— Ничего, — отстранённо произнёс он.
— Что происходит? Тебе не нравиться Макс?
Он кивнул и, поднявшись, пошёл к выходу. Я следом за ним.
— Стефан, я тоже не испытываю большой радости, от общения с ним. Но я обязана ему, он помог мне в лесу. Они скоро уедут отсюда, и наша жизнь вернётся в прежнее русло, — пообещала я.
Резко повернувшись, Стефан упёрся в меня взглядом, и нахмурился. Постояв так с минуту, развернулся и побрёл к двери. Я ничего не могла понять. Создавалось такое впечатление, что он хотел сказать мне что-то важное, но не может. Я проводила его взглядом до дверей конюшни. Глядя ему в спину, мне показалось, что за сутки он постарел лет на десять.
Я вернулась на кухню, загрузила посудомойку, и пошла в спальню. Включила музыку и села в кресло. Слишком много всего необычного произошло за эти дни. Надо всё обдумать и разложить по полочкам.
Всего три дня назад, я была счастлива и наслаждалась жизнь, а сейчас всё пошло наперекосяк. Всё началось с воспоминаний на моей рассветной горе. Я старалась не думать о своей предыдущей жизни, почему же в то утро, я позволила себе думать об этом? Не понимаю. «Понимаешь, ты ведь знала, что спокойной жизни у тебя никогда не будет. Эти восемь месяцев были передышкой перед грандиозными изменениями в твоей судьбе. Тебе позволили набраться сил, для очередной борьбы!». Я не хотела никакой борьбы, но я знала, что интуиция меня не обманывает. Мои воспоминания были подведением итогов этой жизни. А впереди…. Что же впереди?
Я задумалась, но мои мысли всё время возвращались к Максу, Стефану, волчатам и Агату с Кэсси. Ключ к разгадке был здесь, я это чувствовала.
Вспомнилась раннее утро перед встречей с Максом. Лошади сошли тогда с ума, волчата вели себя странно. Кого боятся животные? Ответ очевиден — хищников. Стая волков их напугала? Кэсси с Агатом, возможно, но Сет и Рет не испугаются стаи, они уже достаточно взрослые. А потом, в долине произошло, вообще, что-то невообразимое с лошадьми, когда появился Макс.
Макс…. С его появления всё началось. Он причина всего произошедшего. Но почему обыкновенного человека так возненавидели лошади, и ушли волчата, и почему так странно ведёт себя Стефан? «А ты уверена, что он обыкновенный человек?» — внутренний голос всегда задавал неудобные вопросы. Разум говорил: «Конечно», а интуиция подсказывала: «Нет». Слишком много необычного в его поведении и словах. Его появление, там, в долине, перед этим ощущение неотрывно следующего за мной взгляда. Его голос. Я до сих пор помнила, как он на меня подействовал — полной оцепенение. А потом, он опять оказался рядом, когда я искала Сета и Рета. Совпадение? Какова вероятность таких совпадений? Ведь его дом находиться в двадцати километрах от моего, а лес большой и встретиться там случайно практически не возможно. Нет, это было не совпадение, я это знала. А потом эти его странные вопросы сегодня утром. Ну кого заинтересует во второй день знакомства группа крови и родственники? А его намёки на кухне сегодня днём и выразительные взгляды? Что они значат? Одни вопросы, и никаких ответов.
У меня было одно предположение, но разум и логика отказывались в него верить, а из подсознания упорно выплывало одно слово — вампир. Почему?
Когда-то я интересовалась мистикой и паранормальными явлениями. Читала я и про вампиров. Но из прочитанного мною, не всё подходило к Максу. Первый раз я его встретила утром, солнце к тому моменту уже взошло, а по легендам вампиры не могут появляться днём. Когда я случайно пореза палец, он даже с места не двинулся, а по идее, он должен был наброситься на меня. Потом с чесноком, сама не знаю, почему попросила его подать мне, но он опять же, спокойно прореагировал на просьбу. А ещё вампиры должны быть бледными, а Макс загоревший.
С другой стороны, были вещи, которые укладывались в легенды. Вампир не может зайти в дом без приглашения хозяина, а Макс, когда принёс меня из леса, дважды спрашивал у меня разрешения зайти в дом. И переступил порог только после моего согласия. Если он вампир, то это объясняет поведение лошадей и волчат. Однажды я читала, что вампиры, в средние века, специально пугали лошадей, что бы те убежали и люди, которых они наметили себе в жертвы, не могли уйти от них. Ещё меня тревожила его физическая сила — когда он довольно долго нёс меня на руках, у него даже отдышка не появилась. Я весила килограмм шестьдесят, он должен был устать хотя бы на подъёме к дому. Но его дыхание было равномерным всю дорогу. Следующим пунктом в моём списке была температура его тела. В лесу, когда он меня осматривал, я подумала, что он, как и я замерз. Сегодня утро, при осмотре в спальне, он никак не мог замёрзнуть, а руки были холодными. Но главное не это, а его слова на кухне, когда я спросила насчёт вегетарианства. Он сказал: «Я хищник, в самом чистом виде».
Хорошо, сдаюсь и отпускаю фантазию на волю. Он — вампир. Остаётся тогда главный вопрос — почему я до сих пор жива? У Макса было много возможностей убить меня и в лесу, и в долине. Стефан не помеха, он просто дополнительное блюдо. И никто не связал бы наши смерти с его появлением.
Голова шла кругом. Окончательно запутавшись, я поднялась с кресла и с огромным трудом доплелась до кровати.
Такое мне снилось впервые. Сначала я стояла на пирсе, у моря, перед огромным круизным лайнером, вокруг было множество людей. Они были веселы и беззаботны, в предвкушении путешествия. А потом я оказалась на катере, который летел с огромной скорость, унося меня от пирса, от лайнера, от людей, от всего. Вокруг меня сидели бледные, красивые люди и пристально смотрели на меня. Я испугалась и, поднявшись, вышла на корму катера, чтобы спрыгнуть с него. Напоследок оглянувшись, я увидела, что они все в немой мольбе тянут в моём направлении руки. Как будто от моего решения зависит их жизнь. Они безмолвно умоляли меня остаться. Мне стало жаль их, и я вернулась и села на место. Я не могла им отказать в помощи, я нужна им.
Проснулась я, как обычно, сразу. У меня не было переходов из сна в дремоту, а потом в реальность. Меня, как будто переключали из режима «сон», в режим «реальность».
Я села на кровати, озадаченная сном. Что это значит?
Часы показывали пол шестого утра. Ничего себе, я проспала почти десять часов! Такого со мной давно не было. Я встала с кровати и подошла к окну. Мой сон не давал мне покоя. Постояв так с минуту, я решила не нарушать заведённого порядка и направиться к моей рассветной вершине. Чем дальше, тем больше во мне крепла уверенность, что скоро моя жизнь кардинально измениться и эти минуты умиротворения я буду вспоминать с радостью.
Надев штаны, свитер и лёгкую куртку с ботинками, я выскочила во двор. Было прохладно. У Стефана было темно. Я решила его не беспокоить и сама оседлала Агата. Тихонько вывела его и Кэсси из конюшни и направилась в долину.
Мы ехали не спеша. Предрассветную тишину нарушал только цокот копыт Кэсси с Агатом. Я периодически свистела, в надежде, что Сет и Рет отзовутся. Сердце обливалось кровью, когда я думала о них.
Добравшись до вершины, я подошла к обрыву, и решила, что хочу встречать сегодняшний рассвет с песней «Children are sacred». Я нашла её в плеере и, включив музыку, запела. Я не понимала, о чём песня, но индейские мотивы мне очень нравились (как и вся этническая музыка), а голос певицы будоражил. Мне казалось, что в ней звучали и сила, и сомнения, и вопросы. Всё, что я чувствовала сама. Через пять минут, когда песня закончилась, я присела и, обхватив колени руками, стала, наблюдать, как встаёт солнце. Я думала о том, что ждёт меня впереди и готова ли я к этому.
Спустя двадцать минут я поднялась. Решение было принято. Во мне всегда жила авантюристка, и сейчас она взяла верх над здравым рассудком. Будь, что будет!
Я вскочила на Агата и стала спускаться по склону. Как только мы оказались в долине, я начала его подгонять. Мне хотелось нестись быстрее ветра. Агат почувствовал моё настроение и прибавил скорости. Он, как и Кэсси, лишённые вчерашней прогулки, почувствовали свободу, и были рады ей.
Когда, во время этой бешеной скачки, я вместе с седлом, начала сползать на бок, я уже поняла свою ошибку. Я взяла старое седло Агата, с одной подпругой и плохо её затянула. Она ослабилась и сейчас я на полной скорости, вместе с седлом рухну на камни. Я пыталась остановить Агата, но он вошёл в раж, и не слушал меня. Я неслась на встречу своей смерти. Всё! Я умру сразу или буду долго мучаться с множеством переломов? Я предпочитала быструю смерть. Земля стала приближаться, и я поняла, что сейчас получу ответ на свой вопрос, вернее почувствую его.
Ничего не произошло. Я завалилась на бок, а потом, вместо острых камней и боли, почувствовала, чьи то руки. Я не понимающе повернула голову и увидела Макса. Его лицо выражало бурю эмоций, от злости до облегчения. Я смотрела на него и могла поклясться в тот момент, что слышала, как он скрежетал зубами.