Алекс вспомнила, как он говорил когда-то, что это «просто секс». Если он и сейчас скажет что-то подобное, она просто задушит его. Она была ему так благодарна за сегодняшний день. Он принес ей помадки, поиграл с Патриком и был так ласков с ней, он так любил ее тело. Костос – именно тот человек, который нужен ей, он просто еще не понял этого. Но она ему это объяснит. Со временем.
Обняв ее, Костос перевернулся так, чтобы она лежала на нем. Нежно отведя белокурые локоны с ее потрясенного лица, он ласково улыбнулся тому, что она опять зарделась, словно невинная девушка.
– В следующий раз ты поедешь со мной в Нью-Йорк.
– Помогать тебе ходить по магазинам? – подразнила его Алекс. – Кстати, я была просто поражена всеми твоими подарками, но я вела себя невежливо, ведь я даже спасибо тебе еще не сказала.
– Ты меня уже сполна отблагодарила, и не один раз, – довольно ухмыльнулся Костос. – Рад, что тебе понравилась помадка.
– Не напоминай мне о ней. Боюсь, что я больше ее в рот не возьму, – жалобно пробормотала Алекс. – Я ведь съела целую коробку.
Немного позже Костос взял ее с собой в душ. Она не имела никакого представления, сколько было времени, но прохладная вода окончательно пробудила Алекс от дремы, делая ее бодрой и энергичной.
Внезапно она спросила:
– А как ты узнал, что мне понравится эта шкатулка?
Костос засмеялся.
– Я просто как следует поколдовал над отчетом детектива. Следует сказать, что он не так уж скрупулезно поработал над вашим досье. Там все твои привычки и привычки твоей сестры были здорово перепутаны. Мне пришлось немного поработать головой, чтобы догадаться, что же предпочитаешь ты. Надеюсь, я угадал правильно?
– Да. Сандра коллекционировала миниатюрные бутылочки из-под алкогольных напитков.
Наступило время обедать. Солнце поднялось высоко, и в саду было очень жарко. Алекс и Патрик прятались в доме, где толстые стены еще сохраняли утреннюю прохладу. Патрик не хотел есть и немного раскапризничался, так как ему пришло время спать. Сама Алекс тоже не испытывала никакого голода. Утром она выпила только чашку цветочного чая с бутербродом, но даже от такой еды ее мутило. Ничего страшного, может, она хоть немного похудеет?
Алекс отнесла Патрика наверх, но он отказывался ложиться в кроватку без своего любимого мишки. Как следует подумав, Алекс неожиданно вспомнила, что они забыли игрушку в саду, где гуляли рано утром.
Алекс спустилась вниз. Стараясь держаться в тени, она внимательно осмотрелась и наконец нашла зверушку. Неожиданно она заметила на тропинке незнакомого пожилого мужчину, прячущегося под деревьями от палящего солнца. Одетый в традиционный полотняный костюм, он опирался на посох, тяжело дыша. Казалось, что он вот-вот потеряет сознание, его лицо было серым от усталости.
В саду больше никого не было, и Алекс заторопилась к нему на помощь.
– Присядьте сюда, – показала она ему на удобную скамейку неподалеку, но затем, подумав, что он, вероятно, не говорит по-английски, взяла его под руку и сама подвела к этому месту.
Седовласый старик был несколько сконфужен и что-то протестующе заговорил на своем родном языке. Его дыхание было неровным и тяжелым. Усталость и преклонный возраст давали себя знать.
– Не волнуйтесь так, – успокоила его Алекс. – Я не хочу вас обидеть, я просто хочу вам помочь. Вы неважно себя чувствуете, это и понятно – здесь очень душно. Вам обязательно нужно отдохнуть в густой тени дерева, а потом вы сможете продолжить свой путь. Вы, наверное, поднимались сюда по тем крутым ступенькам? Как вам только позволили это ваши родные? Нужно поберечь себя.
Она силой заставила его присесть.
– Посидите здесь немножко, а я сбегаю наверх и принесу вам что-нибудь попить. Только не уходите отсюда никуда, а то я на вас рассержусь. Еще школьницей я помогала медсестре, поэтому я знаю, что лучше для вашего здоровья.
Старик растерянно смотрел на нее, видимо не поняв ничего из того, что она говорила. Его темные глаза светились умом и мудростью человека, пожившего на этом свете.
– И не нужно ничего говорить. Вам нужно беречь силы. Просто посидите в тенечке, пока я не вернусь. – Алекс вовсе не была уверена, что он ее послушает.
Алекс поспешила в дом, попросила экономку позвонить в соседнюю деревню и найти врача, а сама поторопилась наполнить стакан прохладной водой и, не теряя ни минуты, вернулась в сад.
К ее радости, она нашла старика на прежнем месте, где она его и оставила. Старый упрямец все-таки внял ее совету. В своей традиционной одежде, в смешной шапочке на голове, он выглядел так, как будто сошел со страниц греческих легенд. Казалось, что само время высекло его лицо из камня окрестных гор. Он взял стакан из ее рук, выпил с удовольствием и, прежде чем отдать назад, сказал: – Спасибо. Вы очень добры.
– Не за что, – тут же ответила Алекс, не сразу сообразив, что он, оказывается, вполне прилично говорит по-английски. – Я рада, что вы говорите на моем языке. Я уже начала учить греческий, но, когда я вас увидела, у меня из головы вылетели все слова. Вам уже лучше? Я рада. Как же вы решились путешествовать один в такую жару? Вас обязательно должен кто-то сопровождать!
– Меня у ворот ждут сопровождающие, – не сразу ответил он, внимательно рассматривая ее.
– Вас должен осмотреть доктор. Сейчас он придет, – уверяла его Алекс, почему-то не желая отпускать старика одного в такую жару.
Алекс сейчас и сама почувствовала, насколько душная погода стоит сегодня.
– Я стольких докторов повидал, – махнул рукой старик. – И мне они уже порядком надоели. И бездельничать, как вы говорите – отдыхать, мне тоже надоело.
– Но вы должны слушаться, а то не поправитесь, – не отставала Алекс.
– Я так понял, что вы очень любите командовать, – усмехнулся необычный гость, и что-то в этой улыбке показалось ей знакомым.
Увидев вдалеке приближающегося врача, Алекс встала, чтобы помахать ему рукой. Затем в одно мгновение она с изумлением ощутила, как все вокруг затягивается серой пеленой и исчезает. Впечатление было подобно тому, какое возникает во время исчезновения картинки на экране испортившегося телевизора, когда постепенно происходит ее угасание. Все, что она услышала в конце, напоминало слабое жужжание. Ее ноги подкосились, жар, поднимающийся от раскаленной земли, охватил ее, и она потеряла сознание.
Внезапно Алекс ощутила что-то прохладное сначала на шее, а потом на голове. Борясь с головокружением, девушка открыла глаза. Она лежала на постели в своей комнате, и на нее сверху вниз смотрел Костос, не скрывая озабоченности на красивом лице.
Увидев, что Алекс уже пришла в себя, он нежно взял ее за руку. Он посмотрел на нее таким расстроенным взглядом, что ей стало не по себе.
– Сейчас тебя осмотрит врач.
Алекс села в кровати, не понимая, из-за чего такой переполох. Она попыталась изобразить улыбку, но это едва походило на солнечный блик в зимнюю пору, чуть промелькнувший на снегу.
– Ведь не случилось ничего особенного. Я сама виновата, не стоило бегать по такой жаре. – Она недоуменно покачала головой.
– Это все из-за отца, этого старого упрямца. Вздумал наносить визиты в такое время дня. Не послушался докторов, сам устал и тебя довел до обморока, – довольно бесцеремонно заявил Костос.
Мысли в голове Алекс еще путались, и она не сразу поняла, какая связь существует между старичком в саду и отцом Костоса. Она представляла себе Никифороса Сикельяноса важным господином в европейском костюме. Кто бы мог подумать, что она познакомится с ним в такой ситуации?
– Так это твой отец? – в недоумении спросила Алекс. – А почему он был так одет? И почему он был один? Я приняла его за одного из жителей соседней деревни.
– Когда мой отец отдыхает, он предпочитает одеваться в удобную для его возраста одежду. Он очень переживает за тебя и хочет, чтобы тебя осмотрел его врач. Я думаю, что нужно пойти ему навстречу, так как он винит себя во всем случившемся.
– Боже, а я так ужасно выглядела... Представляю, какое впечатление я на него произвела!
– Ты должна радоваться, ma belle. Тебе нечаянно удалось завоевать сердце моего отца при помощи простого стакана воды. Немногим удается так расположить его к себе. Он сейчас с большим удовольствием рассказывает всем домашним о том, как ты заставила его присесть и распекала за пренебрежение к своему здоровью. А теперь пора позаботиться и о твоем самочувствии, – сказал Костос.
Он поднялся и оставил ее один на один с семейным врачом Сикельяносов, довольно пожилым господином в европейской одежде.
Врач был само олицетворение такта. Он вежливо попросил Алекс ответить на несколько вопросов о ее здоровье, затем довольно бегло осмотрел ее, касаясь тела мягкими чуткими пальцами, и, раскрыв записную книжку, стал что-то писать. Его молчание несколько озадачило Алекс, и она поторопилась спросить его:
– Я думаю, со мной все в порядке, как вы считаете?
Доктор ободряюще улыбнулся ей широкой белозубой улыбкой.
– Молодая госпожа в полном порядке. Ваше здоровье не вызывает опасения. Я имею счастье первым сообщить вам приятную новость – вы ждете ребенка.
Алекс не находила слов от изумления. У нее будет ребенок? Совершенно невероятно!
– Вам, конечно, нужно пройти обследование у гинеколога, но я не вижу никаких причин для беспокойства. Вам следует, однако, соблюдать определенную осторожность. Избегайте физических нагрузок и утомительной работы. Пейте только кипяченую воду, ешьте только ту пищу, которая не вызывает опасений в ее свежести. Исключите из вашей диеты все острое, старайтесь ложиться спать пораньше.
Алекс вполуха слушала врача, думая о своем. Список его рекомендаций был так длинен, что Алекс начала беспокоиться, закончится ли он когда-то вообще. Она всегда была очень здоровой девушкой, а не тепличным цветком. Даже насморк она могла схватить не чаще, чем раз в год.
Но тут же на ум Алекс пришла Сандра с ее тяжелой беременностью. Она подумала, что, может, советами доктора и впрямь не стоить пренебрегать? Затем она еще раз взглянула на склоненную к ней голову доктора и все же решила, что эти советы наверняка устарели еще в прошлом веке.
– Вы молоды и здоровы, но, когда ожидаешь первого ребенка, нельзя быть слишком безмятежной. Лучше лишний раз поостеречься, – сказал доктор, прощаясь.
Уже стоя в дверях, он повернулся к ней и произнес:
– Не забывайте о режиме вашей сексуальной жизни. Чрезмерные нагрузки могут спровоцировать раннее отторжение плода.
Алекс осталась один на один со своими мыслями. Известие о беременности застало ее врасплох. Она немного поплакала, размышляя, что же ей делать, на что решиться. Все так неожиданно изменилось в ее жизни. Почему она не знала о своей беременности раньше? Почему не догадалась? Она должна была вычислить это раньше, но у нее было нарушение графика лишь один раз. Она полагала, что это из-за нервного напряжения, связанного с событиями последних недель.
Ее лицо приняло отрешенное выражение. Она погрузилась в свои невеселые мысли. Неожиданная беременность усложняла ее и так не очень простую в последнее время жизнь. Но принять решение должна только она сама.
Хочет ли она этого ребенка? Она и сама не знала... У него были бы такие же черные глаза, как у Костоса, и такие же белокурые волосики, как у нее, или каштановые, как у Патрика. Он был бы таким же красивым, как все эти Сикельяносы. Она лежала в постели, плача в подушку.
Как отнесется Костос к этому известию? Их отношения еще так зыбки... Они только начинают привыкать друг к другу. Давно ли он обсуждал с ней вопрос о возможности делового взаимовыгодного подхода к их связи? А сегодня она должна заявить ему о своей беременности. События развиваются с космической скоростью.
Перед ней было несколько путей – она могла оставить ребенка и улететь в Лос-Анджелес, когда Костос уедет куда-нибудь в командировку; могла сделать аборт и стать свободной, но в глубине души она понимала, что решиться на аборт означало разрушить и свою жизнь, и жизнь еще не рожденного ребенка.
С другой стороны, у нее за душой нет ни гроша... Конечно, Костос не оставит своего ребенка и будет помогать ей материально, но что-то удерживало ее от того, чтобы сообщать Костосу эту новость. Она боялась взглянуть в его глаза и увидеть там равнодушие и раздражение. Не странно ли, что история с рождением незаконнорожденных детей повторяется и со вторым Сикельяносом?
Алекс решила, что сначала она съездит к гинекологу и лишь потом скажет Костосу о беременности. Она уныло вздохнула. Если она послушает совета семейного врача Сикельяносов, то в ближайшие восемь месяцев ее ожидает пресная осторожная жизнь, полная витаминов, но с полным отсутствием секса.
Слезы навернулись на ее глаза, и она вспомнила, что и Сандра во время беременности была необыкновенно ранима. Алекс поняла, что этот ребенок, растущий где-то в недрах ее тела, дорог ей, но она просто представить не может, что ожидает их в будущем.
– Почему ты плачешь? – недоуменно спросил Костос, осторожно заглядывая к ней в комнату. Он вдруг увидел в ее глазах что-то такое, что внезапно напугало его.
Его распевный голос отвлек ее от тягостных мыслей. Он был заметно растерян:
– Что тебя так расстроило? Доктор Карим сказал, что с тобой все в порядке...
Он сел рядом с ней, и она спрятала свое заплаканное лицо на его груди, чувствуя облегчение от того, что он держит ее руку в своей.
– Мой отец часто бывает на этой вилле, он очень любит это место, потому что он когда-то жил здесь с моей мамой сразу после их свадьбы. Она умерла, когда мне было восемнадцать лет, она была очень добра и терпелива со мной. Я ведь в детстве был большим озорником. Отец до сих пор не может ее забыть.
– Он, должно быть, очень ее любил.
– Моя бабушка была француженкой, поэтому моя мама прекрасно говорила на этом языке и учила меня ему.
– Так вот почему ты называешь меня по-французски ma belle, – наконец поняла Алекс.
Костос продолжал свой рассказ.
– Они с отцом были прекрасной парой. Отец всегда был очень суров с нами, детьми, но мама всегда умудрялась защищать нас. Мне нужно было бы познакомить тебя с отцом еще раньше, но я опасался, что он может обидеть тебя чем-то. Он часто бывает резок и несдержан.
– Ты, наверное, боялся, что я скажу что-то неуместное. Я ведь – ходячая неприятность: взрывная, прямолинейная и вспыльчивая.
– Нет, наоборот, я рад, что отец увидел тебя такую, какая ты есть на самом деле, – естественную и искреннюю, без прикрас и притворства.
Вечером Алекс лежала под покрывалом, раздумывая над своей запутанной судьбой. Остаться одной, когда нет никого рядом, чтобы позаботиться о ней и о ее будущем ребенке, было так страшно.
Костос решительно постучался в ее дверь.
– Я уеду на несколько дней в Лондон и хотел бы, чтобы ты поехала со мной, но боюсь, что это может тебе повредить. Тебе сейчас в первую очередь нужно привести в порядок свое здоровье. Кроме того, не стоит сейчас заставлять тебя вести пустые беседы с моими деловыми партнерами.
– Ты считаешь, что я не справлюсь? – Алекс показалось, что он стесняется ее.
– Если ты смогла покорить моего отца, то для тебя нет ничего невозможного, – подбодрил ее Костос.
– Ты всегда такой дипломатичный? – раздраженно проговорила Алекс.
Костос сел на кровать, и матрац прогнулся под тяжестью его тела. Он протянул руку и коснулся ее, отчего у нее опять перехватило дыхание.
Он был такой сильный и разгоряченный, но его поцелуй не смог растопить холодок в ее сердце, она никак не могла забыть своих печальных мыслей. Когда он целовал ее, ее мятежное тело, не желающее слушаться голоса разума, наполнилось жаждой жизни, потребностью любить его. Алекс поняла, что разум ее умолк и придется подчиниться диктату плоти. Его язык властно ворвался в ее рот. Голова пошла кругом, а страсть, которую он умерял, вырвалась наружу.
Костос умело снял с нее тонкую ночную рубашку, нежно прикасаясь к Алекс опытной рукой. Кожа Алекс начала покрываться мурашками в ответ на прикосновение ласковой мужской ладони, которая спустилась по спине и начала ласкать ягодицы.