— Ты злишься.
— Нет, я просто смирился, — поправил Джек.
— Ты собираешься прятаться от самой себя, что ж, так тому и быть. Я ухожу, чтобы ты могла выспаться.
Встав, он бросил на нее печальный взгляд и отвернулся.
Морган уставилась на гладкую золотистую кожу широких плеч. Мощь, сила, контроль, ум, терпение. Все, что девушка так хотела увидеть в своем мужчине. Неужели, она позволит Джеку уйти?
Это докажет, что она трусиха? Или Джек таки спутал ее мысли, и она больше не может рассуждать здраво?
Морган закусила губу, чтобы удержать рвущиеся слова, но те уже слетели с языка.
— Хорошо, должна признать. Я раздумывала о… зависимости от партнера. Так, ничего серьезного.
Джек остановился и, развернувшись, опять посмотрел на нее. Выражение лица оставалось нейтральным.
— Продолжай.
Не забывая о своей наготе, Морган осталась сидеть, прикрывая грудь и крепко обхватив ноги руками.
— Я бы соврала, если бы сказала, что никогда не думала об этом. Но я просто знаю себя. Это не моё.
— Почему ты так считаешь?
Девушка нахмурилась.
— А почему бы и нет?
— Ты не покорялась ни одному из бывших любовников. Как ты можешь говорить, что что-то «не твоё», если даже не пробовала этого? Реальность может оказаться намного лучше любой из твоих фантазий.
Мысли беспорядочно роились в голове Морган. Он не может быть прав. Достаточно понюхать тушеный кабачок, чтобы понять, что он тебе не понравится, верно?
Плохой пример. На самом деле частично в том, что она избегала даже разговоров о повиновении в постели, был виноват Эндрю и презрение, которым он ее окатил. А еще мама, ведь она не испытала бы ничего, кроме ужаса, если бы узнала о странных мечтах дочери.
И… отношения Д/С манили сильнее, чем что-либо до этого. Морган боялась попасть в зависимость.
Джек придвинулся к ней, мешая сосредоточиться и думать связно. Пахло от него просто восхитительно: мужчиной и пряностями, кипарисом и теплой кожей. А в придачу к этому крепкий пресс, от которого — она готова была поклясться — будут отскакивать четвертаки. Ходячее искушение.
Что, если попробовать покориться? Ему. Всего один раз.
Если понравится, значит Эндрю прав. Она… извращенка. Верно?
— Я почти слышу, как мысли крутятся в твоей милой головке, cher. Ты слишком сильно задумалась. А на самом деле все просто.
— Вот и неправда! Это мое тело, моя… — Морган тряхнула головой, пытаясь подобрать слова.
— Твоя жизнь? То, как ты себя воспринимаешь? Я знаю. Но сможешь ли ты сказать по прошествии времени, что тебе хватило духа попробовать что-то новое? Или ты сбежишь не сделав даже пробного шага?
Какого черта он так давит?
— Прекрати! Это нужно только тебе. Ты хочешь трахнуться.
Джек одарил ее обезоруживающей улыбкой, от которой у девушки все внутри замерло.
— Мais yeah, я хочу тебя. И не делаю из этого тайны. Но еще я не желаю видеть, как ты страдаешь, ведь истина сделает тебя свободной.
— Я не в таком уж и отчаянии, мне нравится моя жизнь!
— Уверен, что так и есть. Жизнь во всех её проявлениях… кроме секса. Если ты достаточно смела, чтобы взглянуть правде в лицо, проведи со мной одну ночь. Только одну, но по моим правилам. Не понравится… что ж, ничего страшного. Тогда я больше к тебе не прикоснусь.
Боже, вот он, вызов. Узнать истину, которая может оказаться совершенно непривлекательной.
Морган вздохнула. Джек прав. Она никогда не получала удовольствие от секса, старалась не задумываться о той стороне своей натуры, которая будила в ней темные фантазии. Может… может, это как-то связано, и пришло время пойти на поводу у собственного любопытства? Она только один разочек позволит себе осуществить порочные мечты, а когда переживет их наяву, выбросит из головы.
А если все, что нужно Джеку — секс… почему не использовать его с той же целью? Она представила себя эдакой безумной ученой дамой, экспериментирующей с сексом в декадентской спальне. И не сказать, что поддаться на уговоры Коула было очень тяжело: он великолепно выглядел, а удовольствие, которое Морган получала, когда он входил в нее до самого основания, заставляло забывать обо всем на свете. С помощью Джека есть шанс избавиться от навязчивого желания полностью оказаться во власти мужчины во время секса. Она вернется к нормальной жизни, выкинет из головы упреки Эндрю и рано или поздно сможет начать новые отношения с чистого листа.
— Я не трусиха и не саба. Забирайся на кровать, я это докажу.
Джек взял ее за руку.
— Ты должна сама для себя выяснить это. Раз и навсегда.
Как угодно. К завтрашнему утру, они оба будут знать всю правду. Коул поймет, что ошибается.
Морган кивнула.
— Нам нужно стоп-слово, — сказал Джек.
— Хорошо.
Девушка не стала притворяться, что не понимает, о чем речь. Она была достаточно начитанной и знала, что означает этот термин.
— Я скажу слово… «болото», и ты тут же остановишься.
Джек кивнул, темные волосы упали на широкий лоб.
— Скажешь «болото», все прекратится. Но прежде чем ты решишь прибегнуть к стоп-слову, ты должна быть полностью уверена в том, что боль действительно непереносима. Некоторый дискомфорт — неважно, физический или душевный — не повод. Я собираюсь пошатнуть твои традиционные представления о сексе. Заставлю открыться так, как никогда раньше. И хочу быть предельно честным: Морган, спрятаться будет негде. Ты к этому готова?
Нет.
— Готова ли я доказать, что ты ошибаешься на мой счет? Конечно.
Джек смог удержаться и не улыбнуться, хотя уголки его губ подрагивали.
— Хорошо.
Тут он встал и сорвал с себя рубашку. Расправил округлые плечи. Лицо стало непроницаемым. Его окружила аура власти, неприступности и угрозы.
Морган поежилась, хотя и напомнила себе, что не собирается поддаваться.
— Морган, ты знаешь правила. Я — господин. Мои слова — окончательны и не подлежат обсуждению. Ты делаешь то, что я говорю, когда я говорю и как я говорю. Без вопросов. Просто делаешь.
Джек сжал в руках бархатные веревки, большими пальцами поглаживая мягкую поверхность. Девушка попыталась избавиться от воспоминаний о том, как чувствовала эти веревки на собственных запястьях и лодыжках, как они удерживали, позволяя Джеку делать с ее телом все, что ему заблагорассудится. Даже при мысли об этом низ живота скрутило от желания.
Нет, нет, нет. Это совсем не сексуально, просто… странно. Джек еле заметно улыбнулся, увидев, что Морган не спускает глаз с веревки.
— Очень хорошо.
Озноб пробежал по ее спине, и девушка отвернулась. Слишком поздно. Он уже заметил интерес к бархатным путам.
Его хриплый голос раскатистым эхом прошелся по комнате:
— Снимай трусики.
Джек увидел, как Морган застыла в нерешительности. Ее руки все еще обвивали колени. У девушки явно шла внутренняя борьба. В обычных обстоятельствах подобное промедление уже было бы расценено, как оскорбление, и Морган подверглась бы наказанию. Но Джек решил, что на этот раз проявит терпение; девушка только ступила в новый для нее мир, и разум пытался отвергнуть то, чего жаждало тело. Да, он будет снисходительным…настолько — насколько у него хватит сил. Но то, что совсем скоро Морган раздвинет ноги и окажется под ним, готовая выполнить все, что он пожелает, сводило с ума и лишало самоконтроля.
Попытавшись обуздать удушающее возбуждение, Джек смерил девушку суровым взглядом.
— Когда я отдаю команду, то ожидаю, что она будет исполнена в тот же миг. Сними трусики или прибегни к стоп-слову.
Морган закусила пухлую нижнюю губу. Член Коула при виде этой картины начал пульсировать в тесных джинсах. Боже, как же Джеку хотелось почувствовать, как эти полные губы обхватывают член, рот раскрывается шире, чтобы полностью вобрать его в себя, а язык легкими прикосновениями ласкает головку. «Терпение», — напомнил он себе.
— Я подумала… Может мы сначала хоть поцелуемся?
Проклятье, какая наивная. Ей еще столько предстояло узнать, если она хочет по-настоящему покориться. Джеку не терпелось приступить к обучению.
Правда, для этого иногда надо закрутить гайки.
— Ты сомневаешься во мне, — с укором произнёс он.
— Если бы я думал, что пришло время для поцелуев, я бы их потребовал. Ведешь себя, как petite fille — девчонка — которая слишком напугана, чтобы посмотреть в лицо собственным желаниям. И тратишь мое время впустую.
Джек отвернулся.
Сделал шаг к двери, потом еще один… Ему уже даже стало интересно, не переигрывает ли он.
— Подожди! Я напугана. Все это для меня внове, — тихо сказала Морган.
— Я… я не хочу, чтобы мне это понравилось.
Коул повернулся обратно. Ну, наконец-то, хоть крупица истины. Шаг в верном направлении.
— Как ты обращаешься ко мне в спальне? — в его голосе звучал вызов.
— Сэр.
— Слово сорвалось с дрожащих губ и насквозь прожгло тело Джека каленым железом возбуждения.
В качестве награды, он присел рядом и обхватил ладонью лицо девушки.
— Тебе пора стать честной с собой, cher. Я тебе не враг, я могу помочь.
— Я просто не могу выкинуть из головы мысль о том, что…
— Ты знаешь правила: не думай, подчиняйся.
Морган вздохнула.
— Я всегда плохо воспринимала команды, сэр. Можете спросить у моей мамы.
Улыбнувшись, Джек пообещал:
— Я никогда не потребую, чтобы ты убрала в своей комнате или вынесла мусор. Будешь следовать моим приказам, и это принесет тебе намного больше удовольствия.
Морган робко улыбнулась в ответ и кивнула. Глаза девушки искрились невинностью и желанием.
Сердце Коула ёкнуло. Проклятье, она так прекрасна, так неуверенна. Морган пробуждала в нем непреодолимую тягу оттрахать ее всеми известными способами, чтобы доказать ей, какое она на самом деле совершенство. Бредовая идея…
Отступив, он снова надел маску невозмутимости, скрыв, как забавляет его эта ситуация, и скрестил руки на груди.
— Последняя попытка. Морган, снимай трусики.
Она помедлила еще мгновение, потом глубоко вздохнула и слезла с кровати, явив полные молочно-белые груди, обрамленные золотистым пеньюаром. Соски все еще были крепкими от ласк его языка.
Новый приступ желания накрыл Джека, отозвавшись пульсацией в мошонке, когда девушка кинула на него неуверенный взгляд, прежде чем завести пальцы под кружевные лямки. Медленно — так чертовски медленно, что Коул даже дышал через силу — она начала стягивать стринги, обнажая идеальную кожу, присыпанную еле заметными веснушками.
Спустя миг показалась огненно-рыжая поросль, прикрывающая нежную плоть. Джек скрипнул зубами. Он умирал от желания ощутить ее вкус на языке. Морган уже была возбуждена, ее плоть увлажнилась и набухла, готовая принять его полностью. От осознания этого Коул чуть не скончался.
Наконец стринги упали на пол. Морган выпрямилась, снова робко посмотрев на Джека, и сделала вид, что ей все нипочем, расправив плечи и вздёрнув подбородок. По тому, как она смущенно поёжилась, Коул понял, что девушке очень хочется прикрыть грудь пеньюаром и опустить руку, спрятав лобок. Но она этого не сделала. Джек зауважал ее еще больше… жажда заполучить Морган в полное свое распоряжение стала невыносимой.
— Подними трусики.
Девушка посмотрела на него, меж бровей залегла небольшая складка, когда девушка попыталась найти смысл в его просьбе. Рано или поздно он похоронит эту привычку обдумывать каждую команду.
— Не заставляй меня повторять дважды, — предупредил Джек.
Судя по выражению лица, Морган разрывалась между смущением и нежеланием подчиняться, но, несмотря на это, она наклонилась, подняла стринги и прижала их к обнаженной груди. Рыжие локоны разметались по плечам. Красные губы, которым позавидовала бы и Анджелина Джоли, блестели. Щеки залил очаровательный румянец.
Джек с шумом втянул воздух. Будь оно всё проклято, Морган просто прекрасна. Брэндон Росс ее недостоин. Самоконтроль Коула был готов лопнуть, так сильно Джеку хотелось искупать девушку в удовольствии, услышать ее крики наслаждения. С каждой секундой его член становился все крепче. Надо взять себя в руки. В противном случае он не сможет дать Морган то, в чем она нуждается… то, что нужно им обоим.
— Cher, отдай их мне.
Сглотнув, девушка неуверенно протянула руку, в которой покоились трусики из золотистых кружев и шелка. Смесь страха и желания угодить, промелькнувшая на ее лице, отозвалась в его сердце. Джеку надо было одновременно успокоить девушку и заставить пойти дальше. Сбалансировать свои команды. Только так можно дать ей расслабиться.
Джек забрав стринги, скомкал их в руке. Влажные. И даже на расстоянии он почувствовал сладкий аромат ее возбуждения. Внутренности скрутило от страсти с такой силой, что было тяжело даже вздохнуть.
— Ты мокрая.
Морган промолчала. Она просто уставилась на него огромными голубыми глазами цвета Карибского моря.
— Отвечай, Морган. Да или нет.
— Да, — выдохнула она.
— Да… что? — потребовал он.
— Да… сэр.
Пока это слово не срывалось с ее языка так же естественно, как дыхание, но все впереди. Он будет снова и снова требовать этого. Мягко и жестко, меняя тактику, чтобы Морган всегда была в подвешенном состоянии. Возбужденная и неуверенная. Сколько удовольствия это ему доставит…
— Хорошо. Мне нравится, когда ты влажная. Я собираюсь сделать так, чтобы ты была такой всю ночь.
Девушка осмыслила услышанное и немного напряглась. Глаза ее стали еще больше. Ареолы сжались вокруг крепких сосков. Морган облизнулась. Член Джека нетерпеливо дернулся.
— Джек…
— В спальне ты меня так не называешь. Если мне придется напомнить об этом еще раз, я тебя отшлепаю.
Морган нахмурилась, явно собираясь взбунтоваться, сжала челюсти. Ей хотелось огрызнуться, но она сдержалась.
Джек с трудом удержался от улыбки. Она учится. Медленно, но верно.
— Да, сэр.
— Хорошо. Сними пеньюар.
Морган подчинилась, не раздумывая. Почти. Не идеально, но прогресс налицо.
Он хотел немного пожурить девушку, но слова вылетели из головы, стоило окинуть взглядом изящные изгибы ее тела, плоский живот, покатые плечи и округлые груди. Джек не подозревал, что такое возможно, но к его члену прилила новая порция крови.
— Передай мне.
И снова мимолетная пауза, прежде чем повиноваться. Джек удовлетворенно кинул нижнее белье на кресло. Обернувшись к девушке, он заметил, как она нервно облизнула пухлые губы.
Проклятье, она испытывает его терпение и самоконтроль. Сейчас, в их первый раз, нужно полностью подчинить ее себе. Не колеблясь. Нельзя показать и намека на слабость, на отсутствие самообладания. Только уверенность, не терпящую возражений.
Если она признает его своим доминантом, то сможет прислушаться к желаниям собственного тела. Только так можно заставить ее бросить этого ублюдка Брэндона. Потом, хорошенько отымев ее, полностью подчинив себе, он добьется того, чтобы она свыклась с необходимостью во властном мужчине и отшила вероломного жениха. Вот что принесет ему настоящее удовлетворение.
— Cher, на колени.
Ее взгляд метнулся к его лицу, голубые глаза наполнились занятной смесью паники и страсти. Морган пыталась осознать его команду, понять, что именно он хочет… но она уже и так знала это.
Так же как и он прекрасно понимал, что девушка скорее воспользуется стоп-словом, чем возьмет его в рот. Эта мысль причиняла боль. Он желал — ему это было необходимо — почувствовать, как ее язык ласкает его член, а губы раздвигаются, чтобы принять его как можно глубже. Увидеть Морган склоненной, покорной, согласной, возбужденной.
— Сэр?
— Я не давал разрешения говорить. Либо следуй указаниям, либо используй стоп-слово.
Крепко сжатые губы и нахмуренные брови без слов сказали ему, что Морган недовольна и даже хочет что-то возразить. Но наполненные желанием глаза говорили о том, что приказ задел ее чувственность.
Это выражение лица заключало в себе все, что так нравилось Джеку в Морган. Двойственность ее натуры — невинность, смешанная с порочными желаниями — дико возбуждала. Всепоглощающая страсть, которую он еще никогда не испытывал. Это было за гранью психологического кайфа от контроля ситуацией, за гранью чистого наслаждения от погружения в женское тело. В этот момент ему хотелось владеть ею — полностью и безоговорочно — повелевать телом и душой.