Его люди долго искали ее по клубу, пока одна из официанток не вспомнила, что вывела рыжую девушку через задний выход. Узнать, где ее высадил таксист, было делом несложным. Остановившись у парка, он и Тимур еще с дороги услышали истошные вопли девушки. Рен просто озверел. Он был зол на всех и на себя, что вовремя не спохватился о Мари, на нее - совершенно безбашенную, но больше всего на этих юнцов, посмевших дотронуться до его женщины.
Ринар привез Мариссу в дом на Лесной поляне. Девушка все еще пребывала в состоянии шока. Она не шевелилась и смотрела невидящим взором куда-то сквозь него. Сняв с нее разорванную одежду, Рен достал аптечку и сделал ей укол снотворного, набрав в шприц приличную дозу. Мари даже не вздрогнула. Он накрыл ее одеялом. Так можно было быть спокойным, что она не учудит чего-нибудь еще в ближайшее время. При мысли о том, что с ней могло произойти, у Рена аж потемнело в глазах. Нет, моралей он ей читать не собирался. Нужно преподать ей урок, такой, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнила. Чтобы научилась сначала думать - а потом делать.
Глава 7
Марисса проснулась ближе к вечеру. Опять моросил дождь. Когда же он кончиться? Резкие порывы ветра гудели где-то под крышей и ударяли в окно мелкими брызгами. Съежившись комочком под одеялом, она была не в силах пошевелиться. Жуткие картины предыдущих событий стояли перед глазами. На теле девушки не было ничего, кроме трусиков. Наверно это Рен раздел ее. Она не помнила. Ужас проникал в каждую клеточку ее тела, своими цепкими противными ледяными пальцами забирался в разум и сердце, вызывая оцепенение и полное нежелание двигаться.
Она пугалась предстоящей встречи с Реном, окончательно осознав, на что способен этот человек. Его лицо, когда он убивал напавших на нее наркоманов, не выражало не единой эмоции. Даже раздавив таракана, человек не может сдержать гримасы отвращения. А тут - ничего. Как будто он выполнял привычную для него работу, повседневные рутинные действия, вошедшие у него в привычку. Она, конечно же, поступила импульсивно. Нужно было подождать и обсудить все это в более спокойной обстановке. Но что теперь? Как он поведет себя с ней? То, что он все спустит на тормозах, ожидать не стоило. Ведь он предупреждал ее. Нельзя сказать, чтобы она не восприняла его угрозы всерьез, но, все же, на что-то надеялась. Только вот на что?
Так в размышлениях Мари пролежала до позднего вечера. За окном совсем стемнело. Задремав, она вздрогнула от стука распахнувшейся двери. В комнату ворвался Ринар. Вот именно не вошел, а ворвался, стремительно приближаясь к Мариссе. Сорвав с девушки одеяло, он сдернул ее с кровати, и, едва не вывихнув ей при этом руку, потащил вниз по лестнице.
Мари испуганно вскрикнула. По дороге она пару раз упала, больно ушибив колени. Но он рывком ставил ее на ноги и продолжал тянуть за собой. Рен приволок ее в тот самый жуткий подвал, который она так хорошо помнила, провисев там несколько часов в холоде и сырости. Девушка пыталась упираться. Больше для того, чтобы выразить свой протест перед насилием над личностью, чем реально надеясь на результат. Он легко поднял ее и бросил на холодный металлический стол, который еще в предыдущее посещение этого жутковатого места вызвал у нее панический ужас. Больно ударившись спиной, Мари застонала.
- Рен, не делай мне ничего. Прошу тебя, - голосом испуганного ребенка попросила Марисса, в душе отлично понимая, что умолять его бесполезно.
Ответа не последовало. Остановить его ни слезами, ни мольбами было невозможно. Сопротивляться тоже было тщетно: она прекрасно знала, какой громадной силой он обладал. Она была перед ним, как маленький потерявшийся котенок перед огромным разъяренным тигром.
На каждом углу стола были прикреплены металлические захваты, в которые Ринар поместил запястья и щиколотки девушки. От звука защелкивающихся оков Мариссу начала сотрясать крупная дрожь. Она молчала и только смотрела на Рена своими аквамариновыми расширенными от страха глазами. Ее воля была парализована. Обнаженная, беспомощная, пристегнутая накрепко к стальной поверхности, на которой, как Мари догадывалась, испытывали все немыслимые муки множество человек, она уже была раздавлена. Раздавлена жестокостью и бессердечием этого мужчины, к которому так стремилась всем сердцем. В этот момент она поняла, что ситуация уже вышла из-под контроля, от нее уже ничего не зависит. И ей только оставалась полностью полагаться на милость этого сильного и страшного человека. Ее воля сломалась в тот самый момент, когда она четко осознала, что все ее протесты безрезультатны, потому что она не вправе ничего решать. Она ровным счетом ничего не значит для него. Потому что на ее волю нашлась другая, более мощная и безжалостная, как стихия, как ураган, который разрушает, сметает все вокруг себя.
- Я давно заметил, что ты не дорожишь своей жизнью, - твердый ледяной взгляд Ринара, завораживающий холодный голос, жесткая властность вызывали в ней безграничный первобытный ужас.
Откуда-то в его руках появился нож, не маленький перочинный, как у тех юнцов в парке, а большой охотничий, каким разделывают туши животных. Острое лезвие коснулось горла девушки, гладило, ласкало его. Марисса вздрогнула всем телом, ощутив на шее порез и щекочущую тоненькую струйку крови, стекающую по коже вниз. Она сжала зубы и зажмурила глаза: "Он сейчас убьет меня. Для него это так просто". Остро заточенный кончик ножа обвел ямочку у основания ее шеи, почертил красную полоску по впадинке между грудей и замер под левой грудью, впиваясь в кожу. Ринар вдруг заметил, что девушка расслабилась, черты ее лица разгладились и приобрели выражение полнейшего смирения перед неизбежным. Он свирепо ухмыльнулся.
- Надеешься, что все произойдет быстро?
Нож продолжил свое путешествие вниз, медленно, очень медленно, царапая атласную кожу вокруг пупка, еще ниже, он зацепил лямочку трусиков, оставляя неглубокий порез на одном бедре, затем на другом. То, что Рен виртуозно владеет ножом, сомнений не оставалось. Вот только что он собирается делать? Неизвестность сводила с ума.
Выдернув из-под нее порванный кусочек ткани, Ринар разозлился. Ее безучастность просто выводила из себя. Он обхватил ее за затылок, до боли сжимая его пальцами, и вынудил приподнять голову.
- Открой глаза и посмотри на меня, - со зловещей мягкостью в голосе приказал Рен.
Марисса подчинилась. В ее глазах читалась все та же покорность и безразличие. С бессознательным вызовом, отчаянно желая заставить его прекратить эту жестокую и бесчеловечную игру, она вымолвила:
- Убей меня. Чего ты медлишь? Тебе нравиться надо мной издеваться?
- Ты действительно хочешь умереть? Хорошо.
Тяжелая рука Рена легла на шею девушки, его пальцы одним четким движением нашли сонные артерии и пережали их. Через мгновение в сознании у Мари помутилось, на глаза пала серая пелена, она судорожно пыталась вздохнуть. В мозгу взорвалось: "Нет! Я хочу жить!" Но его железная рука беспощадно сжимала, душила, убивала...
Дальше было погружение в бездонную темноту и смутное, невероятно долгое ощущение падения в вязкую, пульсирующую, как кипящая смола, и бесконечную, как Вселенная, пропасть абсолютного небытия.
Марисса лежала на кровати в своей комнате. Она выглядела опустошенной, холодной и абсолютно безразличной ко всему происходящему. В целом, она не сильно пострадала, если не считать синяков на шее, царапин и неглубоких порезов. Но морально чувствовала себя убитой. Почему ему так необходимо было утверждать свою власть над ней с помощью насилия? Ломать, подавлять. Тогда как она за одну его мальчишескую озорную улыбку, которой он встречал ее пробуждение, готова была отдать всю себя. Нет, ему надо было разрушить ее эмоциональную защиту, показать ей ее бессилие перед ним, освободить от права выбора: как жить ей и что делать.
За окном стояло сырое осеннее утро. Ветер стих, только капли дождя все барабанили по крыше, навевая еще большую тоску на девушку. Светлана принесла Мари завтрак, на который та даже не посмотрела.
- Зачем ты вернулась? - спросила Света Мари, сочувственно посмотрев на нее и ставя чашку ароматного кофе на кровать рядом с ней. - Я же еще тогда тебя предупреждала.
- Спасибо, Света. Все не так просто, как ты думаешь. Он опять не оставил мне выбора. А ты? Что ты делаешь в этом вертепе?
- Со мной тоже не все так просто, - вздохнула Светлана.
Милая и симпатичная девушка вызывала у Мари дружеские чувства. Света значительно осмелела, видимо, привыкнув к Мариссе и уже была не против поболтать.
- Тушкан подобрал меня на улице. Сама я из детдома. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда я была совсем маленькой. Я случайно осталась жива. Когда я достигла совершеннолетия и смогла вернуться в квартиру, оставленную мне родителями, то обнаружила, что возвращаться некуда. Руководство интерната проводило какие-то махинации с жильем воспитанников, да так, что и неподкопаешься. Я сидела у входа в метро вместе с такими же бездомными, какой оказалась сама. Вот тогда ко мне подошел Костя. Он мне как-то сразу понравился, и я рассказала ему свою историю. Тогда он привел меня сюда. Сказал, что я смогу тут жить в отдельной комнате с собственной ванной и даже буду получать деньги за работу. Но только есть одно условие - я должна быть глуха, слепа и нема. Он сразу предупредил, что если стану болтать - это будет стоить мне жизни. Короче, деваться мне все равно некуда. А тут - хорошее жилье, бесплатная еда, и платят действительно хорошо.
- А еще тебе очень нравиться Тушкан? - с улыбкой спросила Мари, вспомнив, как застала их однажды на кухне.
- Да, - Света смутилась. - Костя Ритушин. Он хороший, правда. Если бы не он, мне бы туго здесь пришлось. А так он сразу всех предупредил, что я его. И меня тут никто не трогает.
- Понятно. - Мари вздохнула. - Да, согласна. Среди них он наверно самый нормальный. Держись его.
Глава 8
Ринара Марисса не видела несколько дней. Отыскав в баре сигареты и большую бутылку коньяка, Мари пустилась во все тяжкие. Он уже нанес ей глубочайшую рану. От его жестокости девушке хотелось кричать. Между ними разверзлась пропасть. Им уже никогда не сблизиться. Она будет вечно ненавидеть его. Боль, причиненная ее телу, не шла ни в какое сравнение с болью, поселившейся у нее в душе. Она всего лишь его игрушка, домашний зверек. Вон - он ее даже иногда Котеной называет. А ведь она почти влюбилась в него - призналась себе девушка. От этого признания, сделанного самой себе, стало совсем тоскливо. Зато у этого богатого и могущественного человека все было просто. Тем более просто, что ни в его словах, ни в поступках не было места чувству любви и привязанности.
Очнувшись ночью от тяжелого алкогольного забытья, Марисса почувствовала себя как в пустыне. Было жарко, язык присох к небу. Губы потрескались. Голова раскалывалась на куски. Она решила спуститься вниз, чтобы найти чего-нибудь попить, и облегчить свое состояние. Накинув халатик поверх сорочки, Марисса прокралась по лестнице на кухню, шлепая босыми ногами по ступеням. Она нащупала в темноте выключатель и застыла на месте с открытым ртом. На ее лице отразился испуг, удивление и растерянность. У окна, выставив перед собой большой кухонный нож, стояла обнаженная юная девушка, грязное окровавленное тело которой покрывали ссадины, синяки и раны, нанесенные какими-то острыми предметами.
- Ты кто? - спросила ее Марисса, сама не узнав своего каркающего голоса.
- А ты? - всхлипнула незнакомка.
Некоторое время Мари хлопала на нее глазами, приходя в себя и лихорадочно соображая. Судя по всему, размышляла она, эта девушка была тут пленницей. Но зачем она здесь? Рену что, одной игрушки мало? И что она натворила такого, за что теперь так жестоко расплачивается? Состояние, в котором пребывала бедняжка, вызывало ужас и сострадание. Что ж, похоже, они с ней практически в одинаковой ситуации, разве что, с небольшими вариациями на тему выпавших на их долю издевательств.
- Думаю, такая же пленница, как и ты, - ответила она девушке, с жалостью разглядывая ее. - А ты здесь как оказалась?
- Я студентка с факультета журналистики. Мой парень признался мне однажды, что занимается расследованием на тему беспредела криминальных структур под прикрытием легального бизнеса. Я хотела помочь ему, но он мне запретил. А я не послушала, - девушка горько зарыдала.
Марисса приблизилась к подруге по несчастью, сняла с себя халат и протянула ей. Та, с благодарным взглядом приняла одежду и, отложив на минуту нож, дрожащими руками надела ее на себя. Затем громко всхлипнула, вернула оружие в прежнее положение и продолжила.
- Меня мама одна растит. Денег постоянно не хватает. Я на заочном учусь. Тогда это мне показалось хорошей идеей, написать об этом статью.
- Ты с ума сошла, - вскрикнула Марисса в изумлении. - Добровольно влезть во все это? Как ты вообще до такого доперла?
- Пойми, меня бы взяли в крупное издательство или популярную газету, или даже на телевиденье, если бы я смогла раскопать действительно стоящий материал, - глаза пленницы при этом загорелись. - Я смогла бы хорошо зарабатывать.
Мари вздохнула: "Идиотка клиническая, дура комнатная". А вслух спросила:
- Тебя как зовут-то? Чтоб знать, чье имя станет нарицательным.
- Настасья. Меня все Тася зовут.
- Да, Тася. Пострадает теперь то твое место, которым ты думала и на которое себе приключений нашла. Хотя, - она окинула взглядом девушку, - скорее всего уже пострадало. Твой парень хотя бы знает, во что ты ввязалась?
- Не знаю. Я ему не говорила. Но он меня найдет. Обязательно, - девушка опять безудержно зарыдала. - Они меня на одном из складов поймали. Я даже не предполагала, что стану свидетельницей встречи Тайгера с поставщиками оружия. Я тогда уже знала, что его агентство - лишь ширма.
- И в клубах его наркотой торгуют, - шепотом добавила она, как будто открывала страшную тайну.
- Нельзя сказать, что я не догадывалась, - разочаровала ее Мари. - Но мне как-то не приходило в голову болтать об этом на каждом углу. Тася, ты же понимаешь, что живой тебя отсюда не выпустят?
Голова девушки обреченно поникла. Когда она начинала собственное журналистское расследование, то особенно не задумывалась над тем, во что оно может для нее вылиться. Пребывая в мечтах о светлом будущем, Тася потеряла всякую осторожность. И даже теперь, столкнувшись в лоб с жестокой реальностью, она не желала расставаться с иллюзиями.
- Помоги мне сбежать, - с внезапно проснувшейся надеждой взглянула на Мари Настасья.
Марисса покачала головой, с удивлением глядя на девушку. Ну как можно быть такой глупой? Разве она не помогла бы ей, если бы знала как.
- Отсюда нельзя сбежать. Неужели ты думаешь, что я сама бы здесь осталась, если бы могла это сделать?
Вдруг в холле послышался какой-то шум. Мари и Тася насторожились. Через раскрытую дверь кухни донеслись мужские голоса и звук приближающихся шагов. Девушки обмерли, не представляя себе, что делать и куда бежать. Они испуганно глядели друг на друга в немом вопросе.
В помещение вошли Ринар и Кондор, остановившись в дверях. Девушки-пленницы, мирно беседующие на кухне, оказались для них сюрпризом. Марисса стала белее простыни, четко осознавая, что дальнейшее развитие событий будет печальней, чем трагедии Шекспира. Она не могла шелохнуться, как будто окаменела. Тася сильно задрожала и снова выставила перед собой нож. Ринар стоял и пристально смотрел на них, засунув пальцы в карманы джинс. Он был похож на голодного хищника, который после нескольких дней поисков добычи, наконец, обнаружил ее, беззащитную и саму напрашивающуюся стать ужином. Его потемневшие глаза были прищурены, губы сжались в суровую складку.