— Ага, значит, это очевидно только для Суровой Медсестры с проницательным взглядом.
Или для женщины, для которой важен каждый жест и каждая интонация любимого мужчины, подумала Полли.
Он вздохнул и пожал ей руку.
— Нет, дело не только в профессиональной привычке. Ты просто видишь гораздо больше других. Как тебе это удается?
Она отчаянно боролась с собой, ей так хотелось его поцеловать!
— Нет, правда, это только благодаря моей профессии. Я так часто наблюдаю за людьми, что просто обязана видеть все детали, ускользающие от взгляда других. Я имею в виду не только симптомы болезней, но и душевное состояние пациентов.
— Расскажи подробней.
— Я вижу, если люди любят друг друга, вижу, если у них есть какие-то проблемы. Например, муж оставляет жену в больнице, и я сразу же могу сказать, будет ли он ей изменять в то время, пока она находится на лечении.
— Но как?
— Есть что-то в голосе, жестах. Если муж каждую минуту называет жену «дорогая», я знаю, что он, выйдя из больницы, сразу же позвонит своей любовнице. Те мужчины, которые направятся домой, как правило, немногословны.
— Так значит, мы все у тебя под надзором, да?
— Совершенно верно, — сказала Поли и рассмеялась. — Ни один мужчина никогда не мог меня заинтриговать. Все до ужаса предсказуемы.
Правда, однажды она ошиблась. Это был мужчина-военный, который привез свою жену в больницу и вел себя так, словно все должны ему подчиняться, он казался бодрым и веселым. Но после она видела его сидящим в коридоре. Он бессмысленно пялился в пространство.
Так что ее слова о том, что «все ужасно предсказуемы», были всего лишь шуткой.
— А Брайан знаком с твоей позицией?
— Ну, мы с ним на эту тему не говорили. Женщина должна держать некоторые вещи в секрете.
— От мужчины, которого любит?
— Особенно от него, — подтвердила Полли.
— И он даже не подозревает?
— Да.
— Держишь бедного дурачка в неведении, так? Полагаю, у вас это семейное.
Последнюю фразу Руджеро произнес так тихо, что девушка ее едва расслышала.
— Что за парень этот Брайан? — спросил он внезапно. — Будет ли он верным или станет изменять?
— Ну, я еще не разобралась.
— Но ведь вы же встречались целый год, или тебе все равно?
— Я просто не ставила под сомнение его верность, — ответила она.
— Потому, что боишься, или потому, что у него не хватает духу быть нечестным?
— Ты приравниваешь неверность к достоинствам? — удивилась Полли.
— Не то что бы… Ты так в нем уверена! Я уж решил, он святой.
— Уверяю тебя, он вовсе не святой. Брайан самый обычный человек. Просто он проводит почти все время на работе, рядом с людьми, которым он нужен.
— Ага, и когда вы вместе, вы беседуете о делах. Надо заканчивать этот разговор, ни к чему хорошему он не приведет.
Рядом с Руджеро она чувствовала себя словно на поле боя.
Но у меня нет выбора! Придется играть до конца.
— Вполне возможно. Учитывая, что у нас с ним одни интересы, — улыбнулась Полли.
— А о чем вы говорили вчера? О пробирках?
Она рассмеялась.
— Ну, не так уж много мы с ним и говорили.
— А разве он не просил тебя остаться в Лондоне?
— Нет, не просил.
— Почему же? Он тебя совсем не любит?
— Любит, но он знает: я еду туда, где во мне нуждаются. Он прекрасно все понимает. Обязанности прежде всего.
— Отлично. Значит, у вас полное взаимопонимание?
— Да, пожалуй, так.
— Итак, ты от него без ума, но тем не менее уезжаешь черт те куда. И как не позавидовать подобной страсти!
— Суровая Медсестра никогда не бросает своих пациентов, — проговорила девушка. — А страсть — не самая важная в жизни вещь.
Кажется, мне начинает нравиться этот, обмен любезностями.
Но тут Полли спохватилась и добавила:
— Не думаю, что нам надо обсуждать Брайана и дальше. Ему бы это не понравилось.
Руджеро бросил на девушку хмурый взгляд. В последние, пару дней его нервы были напряжены до предела, он с нетерпением ждал ее возвращения и гадал, увидит ли ее еще когда-нибудь?
Руджеро чувствовал себя несчастным, он одновременно хотел и не хотел увидеть фотографии Фриды, которые ему обещала привезти Полли. Он злился на себя, злился на Полли, боялся, что она забудет альбомы или вовсе предпочтет остаться в Лондоне со своим женихом.
Ложась спать, он думал: вдруг она решит просто отдать альбомы Саре, а сама не приедет? Ему казалось, она не имеет права бросать его, ведь она — единственный человек, с которым он может обсудить многие вещи.
Сегодня утром позвонила Сара и сказала, что они возвращаются вместе с Полли. Руджеро снова мог свободно дышать и радоваться жизни.
Какое счастье было увидеть ее в аэропорту Неаполя! Но почему же я так холоден и даже, кажется, зол на нее? Что со мной происходит?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Взгляд Руджеро застыл на фотографии его драгоценной Сапфиры. Кажется, он до сих пор не желает смириться с мыслью о ее смерти, подумала Полли. Для него она живее всех живых.
Он тяжело вздохнул.
— Красивые фотографии, да? — усмехнулась девушка.
Она стала перелистывать страницы. В день своей свадьбы Фрида выглядела просто потрясающе. Ее красота казалась совершенно неземной. Рядом с ней был ее муж, который смотрел на нее с обожанием. Да и как иначе, ведь он ни на минуту не усомнился в том, что его невеста любит его.
Рядом с Фридой стояла подружка невесты, Полли. В своем простеньком розовом сатиновом платьице она выглядела до ужаса неуместно.
Девушка перевернула страницу. Вот, пожалуй, самая удачная, самая живая фотография Фриды, подумала она. Такой Фрида бывала только рядом с ней — сама мягкость, щедрость, доброта и нежность. Вряд ли кому еще приходилось видеть ее в этом амплуа.
— Прости, — проговорила Полли, — мне не стоило привозить тебе свадебный альбом.
— Почему же? — в голосе Руджеро звучала обида. — Думаешь, я испугался каких-то картинок?
— Кто знает… Впрочем, какая теперь разница?
— Не говори так. Я не могу забыть о Сапфире только потому, что ее теперь с нами нет. В каком-то смысле я только-только начал узнавать ее настоящую. Я хочу знать о ней все!
Девушка покачала головой. Лучше тебе ничего не знать, подумала она, но вслух ничего не сказала.
— Отпусти прошлое, — спустя некоторое время попросила она. — Сейчас важнее будущее, ведь оно связано с Мэтью.
— Но будущее всегда вырастает из прошлого. А для меня в этом прошлом есть огромный пробел, который я и хочу поскорее заполнить. Если я увижу те места, где она бывала, где жила… Ты ведь можешь устроить мне небольшую экскурсию?
— Руджеро, нет, только не это!
— Неужели тебе трудно? Ну, что тебе стоит? Завтра мы могли бы поехать в Англию. Необязательно там задерживаться надолго, мне достаточно будет просто увидеть…
Полли в порыве жалости схватила его руку и крепко сжала.
— Но это не вернет ее! — с жаром произнесла она. — Прекрати это!
— Да не могу я! — закричал он, Его глаза влажно блестели, лоб покрылся испариной, лицо исказила гримаса боли.
— Прекрати истерику! — сказала девушка, сжав зубы. — Сейчас же прекрати!
— Не как? — уныло спросил Руджеро. Казалось, он сдался. — Помоги же мне, Полли! Ты единственный друг, с которым я могу поговорить на эту тему. Больше никто не знает о моих чувствах, и я никому не собираюсь о них рассказать.
Пожалуй, он прав. Наверно, Саре кое-что известно, но разве он станет волновать своими безумными идеями мать? Он слишком ее любит.
— Пока ты была в Англии, — тихо проговорил Руджеро, — я продолжал надеяться на какое-то чудо. Почему-то мне казалось, будто, как только я увижу ребенка, все чудесным образом изменится, я мгновенно смогу возродиться, боль уйдет и останется только любовь — к сыну.
— Нет, дорогой, так бывает только в старых дурацких сентиментальных фильмах, — мягко проговорила девушка. — Напротив, я бы очень удивилась, если бы ты сразу бросился к малышу с радостными воплями.
— Вот именно, — кивнул он. — Можешь считать меня чудовищем, но я даже сейчас ничего не чувствую к этому ребенку.
— Вовсе ты не чудовище. Когда ты первый раз взглянул на Мэтью, мне показалось, что ты его вовсе не видишь. Я думаю, ты стремишься защититься от разных сильных чувств, которые могут тебя ранить. Может, я не права.
— По-твоему выходит, я — трус? Не могу принять реальность такой, какая она есть?
— Перестань обвинять себя, а заодно и меня во всех смертных грехах, — улыбнулась Полли. — Просто ты еще не оправился от шока.
— Мне казалось, когда увижу сына, я найду ответ на какой-то очень важный вопрос, но этого не произошло… Знаешь, временами малыш похож на Сапфиру, временами на меня…
— А иногда он просто становится самим собой, но именно так и должно быть. В конце концов, он — не она и не ты.
— Да знаю я, знаю! Все домочадцы утверждают, будто он — истинный Ринуччи. Я чувствую: за мной постоянно наблюдают: мол, как он отнесся к появлению ребенка? Поэтому я и веду себя так, как должен: встаю перед ним на колени, разговариваю, чтобы никто, не дай бог, не подумал, будто я — бессердечный болван. Только ты знаешь правду, и если бы не ты, думаю, я бы сошел с ума.
Кажется, я вступила на опасный путь. Благоразумнее сейчас же уйти к себе.
Но она осталась сидеть. Ей хотелось облегчить боль Руджеро, даже если ее милосердие приведет к неприятным последствиям.
Полли нежно обняла его, коснувшись лбом его разгоряченного лба.
— Ты можешь положиться на меня. Я помогу, чем смогу, но только не проси меня поддерживать твои иллюзии.
— Об этом я и не прошу, — прошептал он. — Я хочу знать, какой Сапфира была в реальном мире, и только ты можешь мне об этом рассказать.
— Мои рассказы тебе помогут? — спросила она. — Может, все будет наоборот?
Его глаза лихорадочно блеснули. Пожалуй, мне не надо было снова касаться этой темы, подумала девушка.
— Просто мне важно находиться рядом с тем, кто ее знал, — быстро проговорил Руджеро. — Я еще не готов до конца отпустить ее.
— Даже если она — всего лишь призрак?
— Но это все, что у меня осталось.
— Может, с тебя уже довольно привидений? — спросила Полли. — Фрида преследовала тебя на протяжении двух лет и чуть было совсем не погубила. Ты хоть это-то понимаешь?
— Но на стадионе была ты, а не она, — усмехнулся он.
— Да, я. Но ведь упал ты не из-за меня, пойми! Тебе привиделась именно она! — гневно заявила девушка. — Она всегда была жуткой собственницей, она не могла отпустить тебя, даже несмотря на то, что плевать на тебя хотела. Вот правда, к которой ты так стремился! Получи! — Она замолчала, пораженная своей несдержанностью. — Господи, о чем я говорю? — она прижала ладонь ко рту. — Такое ощущение, будто она жива…
— Теперь ты можешь понять, каково приходится мне? — кивнул Руджеро. — Понимаешь, почему я не могу ее отпустить?
— Наверно, ты слишком стараешься это сделать.
— А если я не буду стараться? Знаешь, что я чувствовал в тот день, когда случилась авария? Увидев Сапфиру на своем пути, на трассе, я безумно обрадовался. Я знал: она принесет мне несчастье, но все равно был счастлив увидеть ее после стольких лет. Мне показалось, она пришла по моему зову…
— Понимаю, — проговорила Полли. Она помнила, как он шептал имя Сапфиры.
— Я видел ее издалека, но потом… потом она исчезла.
— То есть ты хочешь сказать, если я проведу тебя теми дорогами, по которым она ходила, ты станешь лучше ее понимать? Ты ошибаешься! По-моему, тут дело в другом.
— Но иначе я просто сойду с ума!
— Тебе мало воспоминаний о тех днях, которые вы с Фридой провели вместе? — жалобно спросила девушка. — И потом, она же оставила тебе сына!
— Те дни — всего лишь иллюзия, не больше, — прошептал он.
— Зато ребенок не иллюзия. Он реальный, он — часть ее. Руджеро, пожалуйста, попытайся понять: ты не можешь ее вернуть!
Казалось, он немного успокоился. Полли осторожно убрала фотоальбомы подальше от его глаз.
Внезапно она услышала звонок своего мобильного телефона, который остался лежать на столе в ее комнате.
— Прости, мне надо ответить, — бросила Полли и поспешила к себе, оставив Руджеро наедине с его мыслями.
Он услышал ее первые слова, произнесенные в телефонную трубку:
— Я звонила тебе сегодня, но мне никто не ответил, поэтому я решила, ты уже в больнице.
Потом она прикрыла дверь, и Руджеро уже не мог слышать продолжения разговора. Он поймал себя на мысли, что ему бы очень хотелось узнать, о чем она там разговаривает и с кем.
Поговорив с Айрис, Полли вернулась в комнату Руджеро.
— Можно? — с порога спросила она.
— Нет, — довольно грубо ответил он. — Я больше не хочу тебя беспокоить. Спокойной ночи, Полли.
— Спокойной ночи.
Ей ничего не оставалось, как вернуться к себе.
На следующее-утро Руджеро заявил, что желает отправиться на работу.
— Он не слишком торопится? Ему уже можно вернуться к привычному образу жизни? — спросила у Полли Сара.
— Да, вполне, — ответил Руджеро вместо девушки. В его голосе звучал металл.
— Да, вполне, — автоматически повторила Полли, затем рассмеялась и добавила: — Вы же сами слышали, он сам все прекрасно знает.
— Это нонсенс, — сказала Сара, бросая на девушку полный обожания взгляд.
— Думаю, с ним все в порядке, — улыбнулась Полли.
— Тогда я пойду за покупками, — радостно заявила пожилая женщина. — Надо будет отметить приезд Мэтью.
— Обобрав все магазины? — рассмеялся Тони.
— Может, придумаем что-нибудь получше?
Они отправились по магазинам все втроем. Полли отнекивалась, как могла, но Сара была непреклонна. Так что под конец она затащила девушку в молодежный магазин 'и заставила купить несколько модных вещиц.
— Как же я вам благодарна! — сказала Полли, улыбаясь.
— Не стоит, не стоит. Ты для нас сделала гораздо больше.
По возвращении домой все собрались в гостиной. В этот день в гости приехали Люк, Минни, Примо и Олимпия.
Полли казалось, Матео, так на итальянский манер теперь называли Мэтью, нравится всеобщее внимание. Он вел себя как настоящий маленький принц.
Вернувшийся к тому времени с работы Руджеро нянчил его на коленях, вызывая тем самым множество радостных возгласов у своих родственников. Безусловно, это весьма трогательная сцена, но только не для меня, подумала Полли.
Я отлично знаю, как тяжело дается Руджеро каждая минута, проведенная рядом с ребенком.
Вскоре настало время укладывать малыша спать. Сара вызвалась помогать девушке. Положив внука в колыбельку, пожилая женщина поцеловала его в лобик.
— Буона нотте, — пробормотала она.
Увидев в дверях Руджеро, Сара поманила его к себе.
— Поцелуй Матео на ночь, — настаивала она.
— Лучше не беспокоить его, он же спит, — проговорил он. — Лучше мне уйти. Спокойной ночи, мама.
Следующий день Полли провела на вилле с Тони и Сарой. Ей нравилось наблюдать за тем, как они играют с Мэтью. За чаем девушка долго беседовала с пожилой парой. Сара видела, что Руджеро не слишком стремится проводить время в обществе своего сына, но это ее практически не волновало.
— Должно пройти какое-то время, — уверенно говорила она. — Они с Матео обязательно подружатся. Хуже будет, если Руджеро уедет в свою квартиру.
— Квартиру? — удивилась Полли. — Я думала, он живет тут.
— Живет иногда, но у него есть свое жилье в Неаполе. Все наши сыновья давно обзавелись собственными домами, но здесь для них всегда готовы их комнаты.
— Но как же Руджеро справится один с ребенком? — забеспокоилась девушка.
— А он и не справится. Мэтти пока будет жить с нами. Он переедет к Руджеро, только когда подрастет, — сказала Сара. — Ну и когда Руджеро будет к этому готов.
— По-моему, несправедливо, — заметила Полли. — Просто ваш сын до сих пор тоскует по Фриде, поэтому и не обращает внимания на малыша.
— Как можно тосковать по такой жестокой женщине? Полли, ты ему еще не все рассказала?