«Черта лысого они у нас есть!» — с чувством ответила ему Поппи, и у него разом точно гора свалилась с плеч. Ему нравилось ее прямодушие. Ее преданность сестре. Чем больше упрямилась Поппи, тем интереснее ему становилось — и это была вовсе не игра в детектив, заставляющая иных слишком ретивых писак продолжать расспросы. В первый раз увидев ее в инвалидной коляске, Гриффин почувствовал, как что-то вдруг перевернулось в его душе. Проклятая штуковина, казалось, ничего не весила. Это было настоящее произведение искусства — к тому же бирюзового цвета. Этот бирюзовый цвет сказал ему о Поппи не меньше, чем ее короткие темные волосы.
Ему пришлось долго уговаривать ее, прежде чем она приняла его приглашение пообедать вместе. Это было потрясающе, невероятно. Они проговорили больше трех часов — и все не могли наговориться.
Во всяком случае, ему так показалось. Но когда он дал понять, что надеется на продолжение, Поппи вдруг уперлась. Он звонил — ему отвечал автоответчик. А когда ему наконец удалось пробиться к ней, Поппи коротко объяснила, что ему не на что рассчитывать, она — не для него.
Он догадывался, о чем она думает. Она ясно дала ему это понять с первых же слов, которыми они обменялись.
«Я не в состоянии бегать. Я не могу кататься на лыжах и не могу ходить. Не могу даже бродить по лесу, потому что это проклятая коляска может застрять в грязи. Я не могу танцевать. Не могу водить машину, если она не приспособлена для этого специально. Не могу собирать яблоки и делать сидр. Не могу даже стоять под душем».
Он догадался, что последние двенадцать лет она старалась не думать об этом. И вот теперь, когда в ее жизни появился он, Гриффин, эти мысли вновь вернулись к ней. Это застигло ее врасплох. Что ж, пусть так, решил он. Ей нужно время.
И он дал ей время. Потом как-то раз заехал к ней под предлогом, что случайно оказался в городе, а затем каждые две недели посылал ей открытки из всех мест, где бывал. И вот уже почти месяц не звонил. Но вовсе не потому, что забыл ее. Все это время он из кожи вон лез, стараясь узнать о ней как можно больше.
Как оказалось, они с Хизер Мэлоун близкие подруги. В тот день, когда он пригласил Поппи пообедать, они как раз столкнулись с возвращавшейся из магазина Хизер. Поппи представила ее Гриффину. С Поппи они обменялись всего несколькими словами, но сразу чувствовалось, насколько они близки. Гриффин ничуть не сомневался — вопреки всякой логике, надо сказать, что Поппи уже все известно. Теперь она знает, что он и есть тот подлец, который навел ФБР на след ее подруги.
— Все дело в
* * *
Поппи вконец извелась от невозможности поехать в Вест-Эймс. Как и Джон, она сгорала от желания увидеть все собственными глазами. Но гораздо больше ей хотелось, чтобы Хизер увидела
* * *
Ошибка Гриффина заключалась в том, что он не кинулся собираться в дорогу сразу же, как только брат его бросил трубку, поскольку это привело к еще большей ошибке — он снова включил телевизор. Порыскав по каналам, он поймал сводку новостей, освещавших это дело. А еще через пару секунд на экране возник репортер, который присутствовал при слушании, и Гриффин просто прилип к экрану.
— Лейк-Генри всколыхнулся, — вещал телевизионщик. — В наше время, когда жизнью все чаще правят машины, городок этот остался таким же, как был столетия назад. С населением не более семисот жителей, он словно застыл во времени — ветхозаветное местечко, где все друг друга знают и где люди привыкли защищать то, что считают своим. Городок этот расположен на берегу озера Генри в самом сердце штата Нью-Гемпшир, именно из таких вот мест люди мечтают поскорее уехать навсегда. Здесь невозможно заблудиться.
Изо рта репортера вырвалось облачко пара.
Тронув вставленный в ухо микрофон, он слегка нахмурился, потом снова затараторил:
— Мне только что передали, что у нас есть новости. Пока мы тут ожидаем сообщений из Вест-Эймса, где идет слушание по делу Хизер Мэлоун, нам удалось связаться по спутниковой связи с Рэндаллом Хьюзом, агентом ФБР, который занимается этим делом. Вам слово, Мэри Энн.
Мечтательную улыбку Гриффина разом точно стерли с лица. Мэри Энн оказалась красивой женщиной, но он даже не заметил этого. Прозвучавшее в эфире имя его брата заставило Гриффина похолодеть от ужаса. Оцепенев, он ждал, что будет дальше.
— Для тех, кто только что включил нашу передачу, — услышал он. — Рэндалл Хьюз — агент ФБР, который занимается этим давним делом. Агент Хьюз, прошло уже более пятнадцати лет с того дня, как был убит Роберт Диченца. И все это время ФБР было занято поисками Лизы Мэтлок. Именно вы первым напали на ее след. Расскажите нам, как вам это удалось.
— Это не моя заслуга, — с подобающей скромностью ответил тот. — То, что нам удалось напасть на след Лизы Мэтлок, является результатом совместной работы ФБР, работников генеральной прокуратуры штата Калифорния и полицейского управления Лейк-Генри.
— Какие у вас основания думать, что Хизер Мэлоун — в действительности Лиза Мэтлок?
— Боюсь, на этот вопрос я пока не могу ответить.
— Что привело вас в Лейк-Генри?
— Информация, полученная частным образом. Именно так иногда раскрываются самые, казалось бы, безнадежные дела.
—
* * *
Поппи пропустила интервью с Рэндаллом Хьюзом, потому что в это время разговаривала по телефону со своей сестрой Лили. Хотя Лили была на два года старше, Поппи давно уже привыкла разговаривать с ней покровительственным тоном. Причиной этому было заикание Лили. Правда, за последнее время с этим стало получше — наверное, потому, что жизнь стала понемногу улыбаться Лили. Как сестра только что рассказала Поппи, она сейчас возвращалась из Портсмута, где преподавала музыку в частной школе. Это было чрезвычайно выгодное предложение, которое она получила после того, как прошлой осенью в Бостоне ее дважды подряд выгнали с работы. Учитывая счастливую семейную жизнь с Джоном, дела сестры явно шли на лад.
Но все это ничуть не мешало Поппи по-прежнему опекать ее. Лили пришлось несладко. А теперь беда обрушилась на Хизер. Как и Лили, бедняжку обвинили без всякой на то причины.
— Тебе просто не дозвониться, — прокричала Лили сквозь шорох и потрескивание в трубке. — Послушай, все местные каналы только о Хизер и говорят. Я и не поняла — у них есть какие-то доказательства или это одна болтовня? Городят какую-то чушь! Слушай, а тебе журналисты еще не звонили?
— Сюда? Нет. Джон оказался прав. Видимо, догадываются, что ничего хорошего не услышат, вот и стараются держаться подальше. Незадолго до тебя звонила Вивиан Эббот. — Вивиан Эббот была машинисткой, а окно ее комнаты выходило на главную городскую площадь. — Она сказала, что засекла сразу двух операторов с камерами, оба неместные. Наверное, из штата. А наши, скорее всего, просто боятся.
— С Микой ты говорила?
— Он звонил во время ланча. Сказал, что Кэсси пытается разузнать, какими доказательствами располагает обвинение, но в ответ на ее запросы они только виляют да тянут время. Хизер в отчаянии. И Мика тоже.
— А девочки о чем-то догадываются?
— Директор школы говорит, что нет… — Поппи разговаривала с ним дважды, — но это может случиться в любой момент — достаточно кому-то из одноклассников открыть рот. Погоди, не вешай трубку. Кто-то звонит Джону. — Она поспешно щелкнула клавишей.
— Это Чарли, — пророкотал голос, в котором явственно чувствовалась клокочущая ярость. — Кип у тебя?
— Нет, он в Конкорде.
— Господи, надеюсь, ему удастся вразумить этих идиотов! Пару минут назад они договорились до того, что назвали Мику