- Спина? — Ник вручил ему пульт.
- Да. Буду признателен еще и за таблеточку парацетомола.
Ник только головой покачал. Мертвому припарки парацетомол его. Эффералган быстрее, эффективнее и для желудка не так вредно. Правда, он тоже кончился, но дежурная аптека тоже возле дома имеется.
Засунув тарелку с едой в микроволновку, Никита накинул куртку и вышел на лестницу, не забыв запереть за собой дверь. Подошел к лифту, машинально нажал кнопку вызова и замер. На лестнице, привалившись к стене, сидя спал Костик! Впрочем, уже не спал, шум подъезжающего лифта его разбудил.
- Доброе утро! — сонно улыбаясь, произнес он.
- Охренеть какое оно доброе! Ты что тут делаешь?!
Ник начал закипать. Он еще и улыбается! Он следит за ним! И наверняка видел Глеба! Так, спокойно, он ведь все равно собирался поговорить с парнем. Правда не думал, что это произойдет так скоро и при таких обстоятельствах.
- Я подумал, что домой ты меня не пригласишь, у тебя ведь там уже… гость, — подмигнул Костик. — Вот я и решил подождать, пока ты освободишься.
Спокойно, Ник, главное быть спокойным. Вспомни, чему тебя в институте учили, ты же умеешь с психами разговаривать.
Никита ногой придержал дверь лифта.
- Мне в магазин надо, не хочешь пройтись?
- С удовольствием! — парень мгновенно подскочил.
«Вот и отлично, — полумал Ник. — Разговаривать лучше на улице, подальше от квартиры. Как бы Глеб не высунулся узнать, где его черти носят».
Они спустились на улицу.
- Сигареты кончились? Или презервативы? — поинтересовался Костик, заметив, что Ник направляется к аптеке.
- Таблетки от головы. У меня часто болит голова от навязчивых поклонников, — Ник остановился возле аптеки. — Давай поговорим. Что ты от меня хочешь?
- Любви и ласки, — не задумываясь выпалил Костик.
- Почему именно от меня?
- Ты красивый!
Офигительный просто. Ник усмехнулся про себя. Даже Глеб никогда такой пошлости не говорил. Он же не барышня, весьма сомнительный для мужчины комплимент. Ник полагал, что он умный, внимательный, сильный. Ну в крайнем случае симпатичный. Красивый — это когда все остальное значения не имеет, когда интересует только твое тело. Такой любви Ник никогда не понимал и не признавал. Инга его, кстати, тоже красивой не была в общепринятом смысле. Зато была умной и интересной.
- Так, понятно, я красивый, и ты с первого взгляда в меня влюбился. Но ты ничего обо мне не знаешь. Может быть, я козел, каких поискать? Грублю, не моюсь перед сексом и бухаю по-черному, например?
- Я готов узнать о тебе побольше! Тебе обязательно понравится!
Так, понятно. Костик, похоже, принадлежал к той породе геев, которую Ник называл «переходящее красное знамя». Это мальчики, которые бродят по клубам каждую ночь и каждую ночь находят себе новых партнеров. Иногда на один раз, иногда на неделю. Иногда за деньги, но чаще ради у довольствия. Мужской вариант нимфомании. Может быть, для мужчин есть свой термин, терминология всегда была у Ника слабым местом.
- Костя, ты очень симпатичный молодой человек, — врать не мешки ворочать, зато парень сразу расцвел. — Но я консервативен до ужаса. Я не люблю случайный секс и не западаю на молодых мальчиков.
- Ну да, я заметил, что тебе больше нравятся дедушки.
- Чего? Ты о чем вообще?
- Да ладно прикидываться. Я видел, как к тебе старпер пришел! У него хоть встает что-нибудь? Или ты актив?
Ник изо всех сил старался дышать ровно, добрым словом вспоминая Зою Максимовну, одну из своих преподавательниц, научившей его приемам аутотренинга. Так, Глеба он не узнал. Или вообще не знает, кто это. Отлично, все остальное неважно.
- Вот такой я извращенец, люблю постарше. Теперь понимаешь, что у нас с тобой ничего не получится?
- Почему это? У меня тоже есть папик, но это не мешает мне иногда развлекаться.
- А мне мешает! Костя, я тебе уже объяснил, ничего не будет. Прекрати меня преследовать. Иди домой, к своему папику. Или в клуб, там полно красивых парней.
- Но…
- Без но! Я все доходчиво объяснил? Не заставляй меня в следующий раз спускать тебя с лестницы!
- Ты грубый, — надул губки Костик.
- Я вообще редкая какашка, — доверительно сообщил Ник и зашел в аптеку.
Купил Эффералган и мятных леденцов — полезно для горла. На кассе стояли пачки презервативов, самый ходовой товар в дежурной аптеке. Ник подумал, как хорошо иметь постоянного и любимого партнера. Никакие резинки не требуются. А с Костиком чтобы заняться безопасным сексом, презерватив надо от макушки до пяток натянуть. Тьфу, что за мысли вообще.
Когда Ник вышел из аптеки, Костика уже не было видно. Ну и чудесно. Будем надеяться, он все понял. Ник заскочил в магазин за сгущенкой и поспешил домой, пока Глеб не начал беспокоиться.
Любимого он обнаружил за просмотром телеканала Спорт, поедающим картошку с колбасой.
- Тебя за смертью посылать, — сообщил он с набитым ртом.
- Прости. Ты зачем вставал? Подождал бы пять минут, я бы все подал.
- Жрать захочешь, не так раскорячишься. И я не инвалид, до кухни как-нибудь в состоянии дойти. И даже способен на большее!
- Так я зря за таблетками бегал? — притворно огорчился Ник. — Я еще леденцов тебе купил, мятных.
- Отлично, давай сюда.
Леденцы исчезли с космической скоростью, как и чай со сгущенкой. Оставшиеся полбанки Глеб доел уже без чая, заявив, что сладкое очень для связок полезно. Потом выяснилось, что еще полезнее и для связок, и для спины секс на рассвете, так что Нику пришлось приступить к немедленному «лечению».
Глава 4. Новый статус Никиты
Зима в этом году началась уже в октябре — Москву завалило снегом так, что ни реагенты, ни уборочная техника не справлялись — транспорт еле полз по заснеженным дорогам. Игорь, который уже полчаса назад должен был быть в Нововнуково, позвонил и сообщил, что раньше, чем через час до дома Глеба не доберется. Потом еще неизвестно, сколько придется до Москвы ехать. Потрясающе просто!
Глеб нервно вышагивал по столовой, поминутно останавливаясь у окна. Двор, разумеется, тоже засыпало. Нужно бы расчистить дорожку до ворот, но кто этим будет заниматься? Прислуги Немов не признавал, всю мужскую работу по дому раньше выполнял сам, разве что обслуживание машины было на Игоре. А теперь не то, что снег расчищать, даже тяжелые сумки стараешься не поднимать. Не далее как вчера пришлось стоять и смотреть, как Ирма сама покупки из машины выгружает и в дом таскает. Ринулся было помочь, так Ирма же его и осадила, напомнив про спину. Мол, не хочется потом за тобой ухаживать. Так и сказала. Отношения у них в последнее время в конец разладились. Нет, они не ругаются, просто у Ирмы все чаще стали появляться свои дела и свои интересы. Глеб привык, что жена всегда ждет его дома, кормит, слушает его новости, вникает в его проблемы, если он считает нужным ее в них посвятить. А теперь все стало меняться. Все чаще, возвращаясь домой, Глеб заставал там только Диночку, Ирма пропадала на очередном семинаре, участвовала в конференции или ездила на мастер-класс. Причем география ее поездок расширилась, психологи заседали не только в Москве, но и в Петербурге, а недавно Ирма сообщила, что на три дня едет в Новосибирск. И это сейчас, когда у Глеба каждый день съемки, когда он домой буквально приползает, он должен сам себе готовить еду и одежду на завтра? Сидеть один в пустом доме? Понятно, что ему сейчас есть, куда пойти, там и накормят, и напоят, и оденут. Хотя, скорее разденут… Неважно! Важно, что у Ирмы впервые за тридцать лет брака появилась какая-то своя жизнь. И Глебу это решительно не нравилось.
- Твоя Динка опять погрызла мебель! — Ирма вошла в столовую с ноутбуком. — Интернет совсем не тянет! Может, тут сигнал будет лучше.
- Вряд ли, я до Игоря с третьего раза дозвонился, связи нет. Из-за снегопада, наверное. Что погрызла Диночка?
- Табурет на кухне. Все ножки в отпечатках зубов.
Немов вздохнул. Отношения у Динки и Ирмы совершенно не складывались. Диночка не испортила ни одного предмета, принадлежавшего Глебу — не трогала ни оставленные на полу ботинки, ни газеты, ни мебель в его спальне или кабинете. Зато туфли и книги Ирмы, а также мебель столовой и кухни подвергались постоянным покушениям. После очередного скандала Немов уже решал было забрать Динку к Нику, а Ирме сказать, что отдал собаку кому-нибудь из друзей, но каждый раз представлял, как потом будет возвращаться домой, где ему вообще никто не рад, и менял свое решение.
- Закажи новый табурет, подумаешь, проблема.
- А ты чего маешься?
- Игорь опаздывает, везде пробки. А мне через полтора часа нужно быть в Останкино.
- Не успеешь.
- Это я уже понял, — огрызнулся Глеб.
- Что у тебя сегодня?
- «Голубой огонек».
- Перенести нельзя? Сегодня, наверное, многие не смогут добраться.
- Ирма, там все расписывается по времени, артистов много, у каждого свои планы. И так всегда находится кто-нибудь, кто опоздает, приедет неподготовленным или влезет без очереди и взбаламутит всех. Я все-таки профессионал, такого позволить себе не могу.
- Ты уже ветеран, Глебушка, и как раз можешь себе позволить сделать так, как тебе удобно. Сегодня лучше вообще дома остаться, ты до центра к ночи доедешь! Да, ты прав, здесь тоже не ловит.
Как ни в чем не бывало, Ирма закрыла ноутбук и ушла на кухню. Глеб так и остался стоять у окна, переваривая услышанное. Ветеран он, значит? Уже? Еще даже шестьдесят не стукнуло, а ярлык уже повесили? И кто? Собственная жена, поддержка и опора! Чему она там на своих курсах психологии учится? Вот этому?!
- Диночка, ты слышала? — обратился Глеб к собаке. — Вот так нас с тобой тут любят!
Машина пришла только через два часа. Еще два добирались до Останкино. Троянов с коллективом были уже там, Вячеслав Давыдович договорился, чтобы Глебу перенесли очередь. Но ждать своей записи пришлось все равно очень долго. В ожидании Немов несколько раз прогнал свой номер с подпевкой, после чего отправился в буфет в надежде перехватить что-нибудь. Ночевать от планировал у Ника — снегопад отличный повод остаться в городе. Он уже позвонил и предупредил, судя по голосу, Ник был сильно обрадован. Они не виделись почти неделю, у Глеба физически не хватало времени вырваться. Ник обещал приготовить что-нибудь вкусное. На душе сразу потеплело, хоть где-то ему искренне рады. Но до вечера еще надо было дожить, и сейчас пара бутербродов с чашкой кофе не помешают.
Забрав свой заказ, Глеб Васильевич устроился за столиком. Столы тут были неудобные, высокие и «стоячие», без стульев. Предполагалось, что сюда люди забегают перекусить на ходу или выпить кофе. Правильно, конечно, но когда спина уже начала ныть, а впереди еще не меньше часа ожидания и минимум час записи, хотелось бы и присесть.
Кофе был из кофемашины, кислая пакость. Ник давно приучил его к настоящему кофе по-турецки. Достойных бутербродов Глеб не обнаружил, поэтому взял вместо них три эклера.
- Завидую тебе самой черной завистью, — услышал он за спиной громкий и уверенный голос, едва взявшись за первый эклер.
Глеб Васильевич обернулся. Перед ним стояла, широко улыбаясь, Ольга Звягина — исполнительница народных песен. В концертном платье и ярком макияже, видимо, только со съемки. Звягину Немов любил: истинная русская женщина, некрасовская, коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. Было что-то настоящее и в ней самой, и в ее песнях.