— Мне больше нравится, когда ты называешь меня Фэлкон, — сказал он с улыбкой.
— Хищник!
— Вот уж нет! Впрочем, иногда действительно хищник. Хотя я предпочел бы поухаживать за тобой и добиться от тебя соответствующего отношения. — Чуть отстранившись, он взглянул на ее груди. — Ты не должна сердиться, дорогая. Как я могу терпеть, если ты столь откровенно со мной заигрываешь?
— Откровенно?! — возмутилась Тори.
— Да, конечно. Разве я не оставил тебе ключ?
Тори нечего было на это возразить.
— Ты ведь помнишь, о чем я тебя предупреждал?
Она запомнила каждое его слово. «Если вознамеришься остаться, то на всякий случай запри за мной дверь. Если захочешь, конечно, ее запереть».
— Да, помню… — пробормотала Тори. — Ты говорил про дверь.
— Вот именно, про дверь. — Он ласково ей улыбнулся. — А ты, оказывается, необыкновенно нежная. Я таких еще не встречал. Рискну предположить, что твоя нежность — следствие чистоты и невинности.
— Все незамужние женщины чисты и невинны, — возразила Тори.
— В твое время — возможно, но только не в мое. Я просто жажду насладиться твоей нежностью. Мечтаю разбудить тебя окончательно.
Вытянув прядь волос у нее из прически, он намотал ее на пальцы.
Его прикосновение такое ласковое… и полно соблазна. Тут вдруг Тори сообразила, что Фэлкон больше не удерживает ее, и все же она не сделала ни единого движения, чтобы отстраниться. И в голову ей пришла та же самая мысль, что и накануне, когда он дотронулся до нее. «Наверное, для того я и оказалась здесь…»
Словно прочитав ее мысли, он проговорил:
— Так что мы с тобой можем насладиться друг другом.
— О, Фэлкон…
Она знала, что он сейчас поцелует ее, поэтому приоткрыла губы и затаила дыхание.
Когда же его губы прижались к ее губам, ей захотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. За первым его поцелуем — ах, он был восхитительный! — тотчас последовал еще один, а потом еще и еще… И все они были удивительно хороши. А потом он принялся покрывать поцелуями ее шею, и она почти в тот же миг почувствовала, как в ней вспыхнуло запретное желание, становившееся все более жгучим. А он все целовал ее и целовал, нашептывая при этом нежные слова.
В какой-то момент Фэлкон вдруг отстранился от нее и заглянул ей в глаза. И только сейчас Тори вдруг сообразила, что он совершенно обнаженный. Но, как ни странно, это совсем ее не смутило, напротив, желание только усилилось. Словно почувствовав это, Фэлкон принялся ее раздевать — сначала, распустив шнуровки на корсете, освободил Тори от него, затем развязал панталоны и тотчас же их стащил. Обвивая руками его шею, она громко застонала, почувствовав, как он начал целовать ее груди и легонько покусывать соски. Потом губы его вдруг стали спускаться все ниже — сначала он целовал ее живот и бедра, а затем они оказались у нее между ног. Тори шумно выдохнула и затаила дыхание… Когда же язык Фэлкона скользнул между ее влажными складками, она громко вскрикнула и прижала его к себе покрепче — словно боялась, что он перестанет ее ласкать. Голова Тори металась по подушке, а из горла то и дело вырывались хриплые стоны.
— Фэлкон, о, Фэлкон!.. — стонала она.
Прошла еще минута-другая, и Тори, громко выкрикнув имя Фэлкона, содрогнулась всем телом и затихла в изнеможении. Он тут же вытянулся с ней рядом и внимательно посмотрел на нее. Было совершенно очевидно: он сумел показать ей, что такое подлинное наслаждение. Впрочем, и сам Фэлкон получил немалое удовольствие. Он невольно улыбнулся при мысли о том, что их ожидает. Да, он прекрасно знал: впереди у них еще множество чудесных мгновений.
Прошло какое-то время, и Тори наконец пришла в себя. Открыв глаза, она повернула голову и увидела Фэлкона, лежавшего с ней рядом. И теперь оба они были прикрыты простыней. Внезапно ею овладело любопытство, и она, зардевшись от собственной смелости, откинула простыню и стала рассматривать обнаженное мужское тело. Погладив его широкие плечи и мускулистую грудь, покрытую короткими завитками волос, Тори перевела взгляд ниже и уставилась на восставшую мужскую плоть. Набравшись смелости, она протянула руку, и тотчас же раздался резкий окрик Фэлкона:
— Не прикасайся!
Он попытался улыбнуться, чтобы загладить свою грубость, и пробормотал:
— Если тронешь меня, я не сумею сдержаться… и просто тебя изнасилую. И ты тогда меня возненавидишь.
Стараясь взять себя в руки, Фэлкон сделал глубокий вздох и добавил:
— Мне хочется, чтобы ты какое-то время оставалась такой, какая есть, — чистой и невинной, но тоскующей по наслаждению. Поверь, Виктория, ты — мечта любого мужчины.
«В таких покоях мечтает жить любая женщина», — говорила себе Виктория, оглядывая комнату. Она сейчас сидела в ванне, расписанной чудесными розами, а на стенах в деревянных рамах висели гобелены с изображениями средневековых дам и всевозможных мифических животных. Значительную часть комнаты занимала широченная кровать с бархатным балдахином, пол был покрыт мягким мохнатым ковром, а рядом с зеркалом имелся очень удобный туалетный столик. Но самое главное — огромный зеркальный шкаф, который был битком набит платьями.
Час назад Фэлкон привел ее в эту комнату, расположенную этажом ниже его покоев. Здесь Викторию уже ждал завтрак, а также ванна с теплой водой. Хозяин замка ушел со словами: «Я уеду по делам на несколько дней. Если тебе что-нибудь понадобится, мистер Берк с радостью сослужит службу».
— Он не стал спрашивать, буду ли я еще тут, когда он вернется. Этот самоуверенный дьявол прекрасно понимает, что я никуда не денусь.
Сказав это, Тори весело засмеялась. До встречи с Фэлконом ей и в голову не могло прийти, что можно употреблять такие слова. Он избавил ее от всех внутренних запретов, и теперь она чувствовала себя совершенно свободной.
Выбравшись из ванны и завернувшись в свежее полотенце, Виктория открыла гардероб. В глаза бросалось разнообразие цветов и материй, и трудно было удержаться и не пощупать все это великолепие. Немного подумав, она выбрала себе корсет розового цвета. Примерив его, удивилась — он высоко приподнял груди, но нисколько их не скрывал. А вот панталоны ей так и не удалось найти. Вполне возможно, что в это время женщины ничего не надевали под юбки. При мысли о подобном поведении Тори ужасно развеселилась. Натянув чулки телесного цвета, она закрепила их подвязками, украшенными розовыми бутончиками, и оценила свое отражение в зеркале. Было ясно, что нижнее белье, оставлявшее голыми грудь и ягодицы, специально предназначалось для того, чтобы возбуждать мужчин. И Тори вдруг поняла, что никогда еще не выглядела так очаровательно и соблазнительно, как сейчас.
Ей потребовалось довольно много времени, чтобы подобрать себе подходящее платье. К сожалению, все они были очень непрактичны и чересчур фривольны — возможно, в самый раз для вечера, но никак не на день. В конце концов она остановилась на платье из розовой тафты в зеленую полоску и с пышными рукавами, перевязанными лентами. Благодаря пышным юбкам, талии «рюмочкой» и глубокому вырезу Тори в полной мере ощутила свою женственность. Присев к туалетному столику, она сначала осмотрела кремы для лица, а также всевозможные румяна. Подкрасив губы, Тори чуть подсурьмила брови, а затем прилепила на правую щеку черную шелковую мушку в виде половинки луны. После чего взяла в руку изящный веер и с кокетливой улыбкой воскликнула:
— Ах, почему некоторые женщины придерживаются правил приличий в ущерб моде?! Ведь это так обедняет нашу жизнь!
Выглянув в окно, Тори увидела, что корабля уже нет у причала. Ей вдруг ужасно захотелось уплыть вместе с Фэлконом, и она поклялась, что в следующий раз непременно взойдет на борт «Морского волка». Внезапно в дверь постучали, и Тори, распахнув ее, увидела двух молодых слуг в ливреях — они пришли, чтобы опорожнить и вымыть ванну. Ей почему-то показалось, что Пандору посадили на привязь, и поэтому она решила прогуляться по замку. В другой раз такой возможности могло и не представиться, и сейчас у нее появился прекрасный шанс увидеть Бодиам таким, каким он был сто лет назад.
Шагая по коридорам и переходам, Тори с любопытством разглядывала залы с высокими сводчатыми потолками, и ее восхищение Хокхерстом росло с каждым шагом, с каждым новым поворотом. Он ревностно и с любовью сохранял этот огромный средневековый замок в том виде, в каком тот был задуман изначально. За исключением собственных покоев Фэлкона в круглой башне, где стояла георгианская мебель, все остальные помещения замка были обставлены и украшены предметами XIV века, что полностью соответствовало его архитектуре.
Кухня же поражала Тори своими необычайными размерами. Огромные очаги пылали, а плиточные полы сияли чистотой. На деревянных столах не было ни пятнышка грязи, а с железных крюков свисала сверкающая кухонная утварь. Над кухней витал густой запах жарившегося мяса и еще какой-то запах, видимо, аромат приправ. А мистер Берк что-то объяснял окружавшей его кухонной челяди.
— Я осматриваю замок, — с улыбкой сказала Тори. — А эта кухня — просто восхитительное место.
Мистер Берк представил девушку поварам, судомойкам и поварятам. Причем женская половина прислуги присела, и все называли ее «миледи».
— Пойдемте покажу вам все остальное, — предложил Берк. — Я тут просто давал им указание насчет меню к приему, который состоится в четверг.
Тори почувствовала легкое волнение.
— А лорд Хокхерст каждый четверг устраивает… вечеринки?
— Нет, только иногда, когда есть настроение. У него нет строго заведенных привычек. Дело скорее во влиянии луны и прилива, чем в календарных сроках, миледи.
Виктория вздохнула при мысли о том, что романтичность этого удивительного человека лишь усиливает ее влечение к нему. Они вошли в огромный зал с полированными каменными полами. Изящно выполненные канделябры по стенам держали незажженные свечи. В одном конце возвышался помост, в другом стояли игровые столы. Тори поняла, что уже видела этот зал раньше, поэтому взглянула вверх, на галерею менестрелей.
— Здесь он и устраивает свои вечеринки?
Берк кивнул и повел ее дальше.
— Этот переход ведет в старую часть замка, — пояснил он. — В прошлые времена там размещали солдат на постой. В Бодиаме стоял целый гарнизон, который защищал побережье от набегов французов. Сейчас эти помещения предназначены для экипажа «Морского волка».
«И сейчас все эти люди, наверное, участвуют в каком-то рискованном предприятии», — подумала девушка.
За следующим поворотом находился вход в еще одну круглую башню, но массивная дубовая дверь была заперта. Зато дальше, через несколько ярдов, виднелась лестница, ступеньки которой уходили вниз.
— В Бодиаме есть донжон? — поинтересовалась Тори.
— Нет, эта лестница ведет к воде. В старые времена лодки из Ротера приплывали прямо сюда, пробираясь под замком.
— О, точно так же, как в лондонском Тауэре. Там заключенных доставляли по воде через Ворота изменников.
Тори невольно вздрогнула, представив себе это шествие.
Примерно через полчаса они вошли в одну из квадратных башен, и Виктория восторженно ахнула — она оказалась среди множества книг.
— У Фэлкона, оказывается, есть библиотека! Можете, идти, мистер Берк. Теперь меня не оторвать от книг.
Он посмотрел на нее с удивлением:
— Отлично, миледи, неужели вы умеете читать?
Эти слова Фэлкона вернули ее обратно во времена королевы Виктории, и Тори подумала о том, что ей очень повезло — ведь она получила неплохое образование. Тут на глаза ей попалась книга о сэре Френсисе Дрейке. Моряку, такому, как Хокхерст, конечно же, интереснее всего был Дрейк, но Тори предпочла главы, где говорилось о королеве Елизавете. Кроме того, она нашла несколько томов Шекспира и выбрала для себя «Отелло». У отца хранился еще и «Макбет», который она читала тайком. Изучив корешки книг, Тори взяла такие отрывки из дневников Сэмюела Пипса времен Карла II, где очень подробно описывались великая чума и Большой лондонский пожар. Сложив книги в стопку, она отнесла их в свою комнату, решив, что в отсутствие Фэлкона можно будет заняться чтением.
Что-то вдруг разбудило Викторию. В комнате было темно, и она ничего не видела, но слышала какие-то странные звуки. И опять… Но что же это такое? Откуда-то из отдаленной части замка словно доносились глухие удары.
Тори села на постели и осмотрелась. Спустив ноги на пол, она почувствовала, что он как будто содрогается. Но неужели каменный замок мог от чего-нибудь затрястись? Внезапно Тори сообразила, что это — эхо, все еще висевшее и неподвижном ночном воздухе. Она кинулась к окну, выходившему на север, и выглянула наружу, однако ничего не увидела. Ночь была безлунная, и за окном царила полная темнота. Но судя по всему, было уже далеко за полночь. Тори пересекла комнату, посмотрела в южное окно и затаила дыхание. В башне светится огонек. В той самой башне, мимо которой она сегодня проходила, и где на лестничной двери висел замок.
Довольно долго Тори простояла возле ночного окна, прислушиваясь к эху глухих ударов. И даже когда башня погрузилась во тьму, она не покинула своего места. В темноте совершений ничего не было видно, но зато она вскоре услышала удары волн о каменные стены. Тори стала напряженно всматриваться во тьму, и в какой-то момент ей показалось, что там внизу, где пролегал замковый ров, что-то движется по воде.
Когда же воцарилась тишина, Тори в задумчивости пробормотала:
— Даю голову на отсечение, когда наступит рассвет, «Морской волк» снова будет стоять на своем месте.
Тори подкралась к двери и прислушалась. Однако ничего не услышала. Но почему-то она была уверена: только что лорд Фэлкон Хокхерст вернулся в свои покои наверху.
— Ты собираешься весь день проваляться в постели? — послышался голос Фэлкона.
Тори подняла голову и встретила дерзкий взгляд его черных глаз.
— О, хозяин Бодиама вернулся? Уж не хочешь ли ты сказать, что мне пора убираться отсюда?
Он весело рассмеялся:
— Нет, разумеется. Ведь ты же не собираешься пропускать сегодняшнюю вечеринку?
Тори тоже рассмеялась и подумала: «Слишком уж хорошо выглядишь для человека, который всю ночь перетаскивал контрабанду».
— Да, ты прав, Фэлкон. Я с нетерпением жду сегодняшнего вечера.
— Вот и прекрасно. Ибо целомудрие — ужасное наказание.
Тори вспыхнула и пробормотала:
— Но я вовсе не имела в виду…
Тут в комнату вошла Пандора и, ухватив тапочки Тори, направилась к двери.
— Вернись, воровка! — со смехом крикнул Фэлкон.
Тори расхохоталась, потом заметила:
— Возможно, это у нее семейное.
Пропустив намек мимо ушей, Фэлкон забрал у Пандоры тапочки. Увидев книгу на столике у кровати, с улыбкой заявил:
— Читать в постели — занятие слишком пресное для такой прелестной девушки, как ты. Надо будет как-нибудь излечить тебя от такой дурной привычки.
Он подмигнул Тори и добавил:
— Для вечеринки тебе следует как-нибудь приодеться.
Сидя за туалетным столиком, Виктория повернулась на скрип. И вытаращила в изумлении глаза, увидев затянутую в атлас мужскую фигуру.
— Вас трудно узнать, милорд! Ваша элегантность просто ошеломляет!
Следом за Хокхерстом в комнату вошел молодой слуга с какой-то коробкой и с пакетом муки. Слуга взмахнул муслиновым пеньюаром и по знаку хозяина накинул его Виктории на плечи.
— Это Клод, мой парикмахер. Он сейчас напудрит тебе волосы.
— Мукой?! — воскликнула Тори. — Ни за что!
Фэлкон чуть нахмурился и заявил:
— Либо так, либо в парике. Потому что брюнетки нынче не в моде.
Тори осмотрела парики, лежавшие на туалетном столике.
— Я надену вот этот, с локонами до плеч.
Клод тут же собрал ее длинные волосы в узел и заколол на затылке. Затем сунул парик в коробку, присыпал мукой, после чего водрузил его на голову девушки. Выдвинув ящик туалетного столика, он выбрал там украшение из перьев и закрепил его в напудренных кудряшках.
— А теперь Клод поможет тебе накраситься, если пожелаешь, — сказал Фэлкон.
Тори окинула его критическим взглядом: