– Да? – сказал я, обернувшись.
– Приготовь ему ужин.
Я был готов расцеловать его. Какое простое и вместе с тем идеальное предложение! Обычно мы с Джаредом обходились спагетти или бутербродами, а еще чаще заказывали пиццу или ужинали в кафе. Но устроить настоящий домашний ужин? Джаред точно оценит. И как я сам до этого не додумался?
– Хорошая идея, – сказал я.
– Ну да, – вставил Анжело, – если хочешь развести побольше соплей.
Я, впрочем, знал, что он подкалывает меня просто так, чтобы я не расслаблялся. В его улыбке – совершенно искренней – не было и следа насмешки.
– Вот. – Зак написал что-то на клочке бумаги и протянул его мне. Там оказалась пара слов на испанском. А может, на итальянском. Так или иначе, мне они ни о чем не говорили. – Покажи это в винном на углу, – сказал он. – Оно очень вкусное. Пока будешь готовить, открой бутылку, чтобы вино подышало, и тогда к моменту, когда вы сядете есть, оно будет идеальным.
Насчет вина я несколько сомневался, однако он пытался помочь мне, и я был ему благодарен.
– Спасибо, Зак, – сказал я, потом оглянулся на ухмыляющегося Анжело. – А ты, Анж, обойдешься. – Он весело показал мне фак, и я рассмеялся. Какое облегчение – наконец-таки обзавестись планом.
От них я опять отправился в магазин. Взял стейки, бутылочку маринада, брокколи и картошку. Потом, вновь остановившись у прилавка с подарками, уставился на оставшиеся цветы. Я не представлял, как вручить букет Джареду, не почувствовав себя при этом полным придурком, но его, по крайней мере, можно было поставить на стол. Такой вариант почему-то казался приемлемым. Выбрав букетик поменьше, я бросил его в корзину, затем зашел в винный, о котором говорил Зак, и купил там бутылку вина и штопор, поскольку мог поручиться, что этой вещи в нашем хозяйстве не было. Мы с Джаредом пили только Dr. Pepper и пиво, однако я решил дать вину шанс. В конце концов, я же пытался устроить нечто особенное.
Первым делом по возвращении домой я поставил стейки мариноваться. Потом принялся разгребать вечный срач на обеденном столе. Сам я старался держать вещи в порядке, а вот Джаред был настоящим неряхой, и то, что мне удавалось удерживать его бардак в пределах одной этой комнаты, я расценивал как победу. Чего там только не было. Счета, газеты, школьные бумаги и скидочные купоны, которые он собирал, но всегда забывал взять с собой в магазин. Документы Скуби и куча прошлогодних рождественских открыток. Кофейные чашки, бумажные стаканчики и пара перчаток, которые я искал с ноября. В какой-то момент я начал жалеть, что не выбрал вариант с рестораном.
Наконец пространство полированного дерева, оно же наш обеденный стол, было расчищено, и я приступил к процессу приготовления ужина. Сперва, следуя совету Зака, я открыл вино, чтобы оно подышало – что бы, черт побери, это ни значило. Затем через заднюю раздвижную дверь вышел во дворик, где стоял гриль. И обнаружил на его месте сугроб. Зима в этом году выдалась снежная. Наш дом выходил лицом на юг, и если со стороны фасада колорадское солнце растопило снег, то сзади, в тени, он обещал пролежать еще месяц. Дрожа от холода, я откопал гриль из-под снега, после чего включил газ и нажал кнопку поджига.
Ничего не произошло.
Я нажал на кнопку еще раз. Потом еще и еще. Безрезультатно. Грилю был всего год, но эти идиотские кнопки всегда быстро ломались. Я вернулся в дом и начал искать спички. Обшарил всю кухню. Заглянул в ящики журнального столика. Даже поискал в спальне, хоть и не представлял, как их могло туда занести.
Спичек нигде не было.
Тогда я быстрым шагом отправился к нашему соседу Джиму. Ему было двадцать с небольшим, и после того, как его вытурили из колледжа, он работал продавцом в продуктовом. Я не сомневался, что Джим покуривает, причем не слабо, и сейчас, когда он с испуганным видом выглянул из-за двери и даже не пригласил меня в дом, мои подозрения подтвердились. Хотя в целом парень он был неплохой. Да, оставил меня дрожать на крыльце, но довольно скоро вернулся.
– Спичек нет, но есть лишняя зажигалка.
Он протянул мне «бик» с заметными следами смолы, и я вздохнул. Ему хватило ума не пускать меня в дом, но до того, чтобы не светить зажигалкой, концом которой прикрывали тлеющую в трубке траву, он не додумался. Иногда я жалел, что не могу отключить свое мышление копа.
– Спасибо, Джим. Ты мой спаситель.
Я поспешил обратно. Перешел дорогу, забежал на крыльцо, открыл дверь…
Точнее попытался открыть, но у меня ничего не вышло. Она захлопнулась.
– Черт!
Джаред не раз шутил, что моя привычка закрывать за собой дверь попахивает паранойей. Я же считал ее базовым правилом безопасности. Чаще всего я делал это, не замечая, на автомате, и на сей раз оно вышло мне боком, поскольку ключи остались висеть на крючке внутри. Чертовы ворота во двор тоже не открывались снаружи – из тех же соображений безопасности, – так что пришлось мне перелезть через забор.
– Черт! – снова ругнулся я, заметив, что разорвал рубашку. Хорошо, хоть задняя дверь осталась открыта, и я смог попасть в дом, чтобы встать там, пытаясь согреться, пока вокруг меня с беззастенчивым энтузиазмом скакал Скуби.
Конечно, не прошло и минуты, как я осознал, что нужно вернуться на улицу. Я ушел к грилю и снова пощелкал кнопкой. Ничего. Тогда я попробовал зажигалку Джима.
Опять никакой реакции.
Я выкрутил газ на полную и начал попеременно щелкать то кнопкой, то зажигалкой. Без толку. И тут до меня дошло, что будь в баллоне пропан, то к этому моменту я наверняка уже взлетел бы на воздух. Стоило, наверное, порадоваться, что все обошлось. Однако никакой радости я не почувствовал.
Я прикинул, не сбегать ли в магазин за новым баллоном, но поскольку приближалось пять, решил не тратить зря время. Впервые в жизни жалея, что у нас нет дурацкого электрогриля Джорджа Формана, я вернулся в дом и, остановившись посреди кухни, стал ждать, когда на меня снизойдет вдохновение. Жарить стейки на сковородке представлялось мне невероятно унылым решением. А что, если в духовке? Я уставился на переключатели, словно там магическим образом могли появиться слова «стейк на гриле». И внезапно узрел нужный режим. Жаровня. Это же все равно, что гриль, верно? Я включил духовку, потом открыл ее и, нагнувшись, с детским восторгом увидел, как спирали в верхней ее части начинают зловеще краснеть. Идеально! Берешь мясо, включаешь огонь, и вуаля! Стейк на гриле готов. И не надо морозить задницу.
А вот с овощами мне предстояло повозиться подольше. Изначально я планировал запечь картошку в духовке, но она была уже занята. Микроволновка тоже отпадала, потому что Джаред клялся, будто все из микроволновки на вкус как резина. Лично я считал, что он бредит, но поскольку ужин все-таки предназначался ему, решил оставить его с его сомнениями в покое и приготовить пюре. Я никогда его раньше не делал, но это блюдо не казалось мне сложным. Сперва надо было почистить картошку. Специальных приспособлений для чистки у нас не было, и потому я воспользовался обычным ножом – как миллион раз делала моя мама, пока я рос. Однако, если у нее это получалось легко и просто, то моя попытка оказалась далеко не такой успешной. В процессе чистки картофелины уменьшились чуть ли не вдвое, но в конце концов я разделался с ними, порезал на кубики и, бросив в кастрюлю с водой, поставил вариться.
Я взглянул на часы и всполошился, увидев, как много времени потратил на расчленение несчастной картошки.
Максимально ускорившись, я покрошил брокколи. Тут я знал, что надо делать – просто налить на дно кастрюли немного воды, чтобы брокколи не сварились, а скорее приготовились на пару, и включить огонь. Впрочем, для овощей на пару была нужна еще одна вещь: крышка. Мне пришлось потратить какое-то время на поиски, но в конце концов я все же нашел крышку в одном из ящиков под плитой. Она была стеклянной и не совсем подходила по размеру, но я решил, что сойдет и так.
Теперь осталось разобраться с мясом. Духовка уже прогрелась, поэтому я вытащил стейки из маринада и разложил их на решетке, а потом снова проверил время. Неплохо. Возможно, в итоге у меня-таки все получится.
Я расставил тарелки, разложил столовые приборы и приступил к поискам бокалов. Они оказались на верхней полке, в самом углу, поэтому, чтобы до них добраться, пришлось вытащить весь странный ассортимент рюмок, стопок, ваз и маленьких стаканчиков для сока – все, чем мы никогда не пользовались. Наконец я дотянулся и до бокалов, а прочее отодвинул на столешнице в сторону, чтобы убрать позже. Бокалы оказались покрыты слоем пыли и жира. Бог знает, когда ими пользовались в последний раз. Я помыл их и отнес на стол. Теперь надо было куда-то пристроить цветы. С этим не пришлось долго мучиться, поскольку во время поисков бокалов я вытащил и несколько ваз. Я пошел обратно на кухню и на пороге остановился как вкопанный.
Кухня была полна дыма, который валил клубами из одной из кастрюль. Я снял ее с плиты и, заглянув внутрь, увидел дымящиеся зеленоватые угольки, после чего в смятении посмотрел на вторую кастрюлю.
Иногда я был таким идиотом.
В спешке я накрыл крышкой не ту кастрюлю, поэтому картошка, полностью залитая водой, только начала закипать. Во второй же кастрюле, где воды было на сантиметр, вся вода выкипела, и брокколи на пару стали углем. Просто прекрасно.
Я бросил дымящуюся кастрюлю с брокколи в раковину и снял крышку с картошки. Но что-то продолжало гореть.
Отложив крышку, я открыл духовку. И меня едва не снесло волной повалившего оттуда черного дыма. Шипящие на решетке стейки сгорели вверху, а внизу как были, так и остались розовыми. Внутри все было залито жиром, который, по-видимому, и стал основным источником дыма. Похоже, положить стейки на голую решетку было не лучшим решением. Может, стоило использовать противень? Хотя у нас все равно ни одного не было.
Я огляделся в поисках прихватки и, конечно, ничего не нашел. Зато нашел полотенце. Сложив его, я выдвинул на себя решетку и с помощью вилки переложил стейки в тарелку. Если найти сковороду, можно поджарить их со второй стороны, и они станут вполне съедобны. Плюс у нас оставалась картошка, так что рано было считать ужин испорченным.
Чтобы выгорел оставшийся жир, я оставил духовку открытой и включил вытяжку. Потом полез в шкафчик, начал высматривать подходящую сковороду… и тут краем глаза заметил нечто полыхающе-красное. Я обернулся и застонал.
Убрав с плиты брокколи, я забыл выключить конфорку, и теперь она раскалилась настолько, что от нее, наверное, можно было прикурить сигарету. А сверху лежала стеклянная крышка, которую я снял с картошки.
Мне хватило ума не браться за нее голыми руками. Я взял полотенце, которым пользовался вместо прихватки, потянулся к крышке, но не успел дотронуться до нее, как она растрескалась. Ну как растрескалась. Взорвалась. Чуть не обделавшись от испуга, я выронил полотенце и отскочил назад, уклоняясь от разлетающихся осколков. Некоторые из них попали на линолеум, линолеум начал плавиться, а я сдуру стал затаптывать их, будто огонь, но добился только того, что втоптал раскаленное стекло еще глубже.
– Черт! – заорал я.
Но то было еще не самое худшее.
Рядом со мной что-то вспыхнуло, и я в ужасе метнулся к плите. Оказалось, я так и не выключил долбанную конфорку. Мало того, когда взорвалась крышка, я бросил на нее полотенце – прямо на ослепительно-красную спираль. Теперь оно горело, и пламя весело лизало вытяжку над плитой.
В голове у меня беспорядочно запрыгали самые дикие мысли насчет того, что полагается делать дальше. Залить пламя водой? Засыпать содой, которой у нас не было, или мукой? А может, сахаром? Или пусть прогорит до конца? Мне показалось, я простоял в ступоре целую вечность, но на самом деле наверняка прошло не больше секунды. В итоге я сделал то, что по моему мнению сделал бы в сложившейся ситуации любой здравомыслящий человек. Взял первое, что попалось под руку – этим предметом оказался букет цветов, аккуратно завернутый в целлофан, – и начал забивать им горящее полотенце.
Целлофан расплавился, стебли сломались, лепестки облетели, но мне удалось-таки сбить огонь и выключить, наконец, конфорку. Я бросил тлеющие остатки полотенца к кастрюле брокколи в раковине, а потом чуть из кожи не выпрыгнул, потому что мне в уши ворвался пронзительный звук. Сработала пожарная сигнализация – несколько запоздало, если учесть, что полдома было в черном дыму. Я вышел в прихожую и принялся отгонять от сигнализации дым в тщетной попытке заставить ее заткнуться. Когда ничего не вышло, пришлось принять более радикальные меры, а именно оторвать ее от потолка и зашвырнуть в угол. Увы, но сигналить проклятая штуковина не перестала.
У моих ног что-то зашуршало, и я, оглянувшись, увидел направляющегося в гостиную Скуби.
– Скуби? – позвал его я, испугавшись, что он обжегся или поранился в хаосе кухни. Он повернулся ко мне, и я увидел в зубах у него…
Толстый кусок сочного стейка.
– Скуби, фу! – бросившись к нему, заорал я. От моего окрика он поджал хвост, но стейк не уронил. – Плохая собака! – рявкнул я и вцепился в стейк. – Плохая, плохая собака! А ну отпусти. Отпусти немедленно, злобный ублюдок! – Но челюсти Скуби остались намертво сжаты. Выпускать свою добычу он не собирался.
Мне пришло в голову, насколько нелепо вся ситуация выглядела со стороны. Дом был заполнен дымом, в углу визжала, не переставая, пожарная сигнализация, а посреди всего этого мы с моим псом в буквальном смысле дрались за обуглившийся кусок мяса.
И в этот момент, естественно, вошел Джаред.
Планировка в нашем доме была открытая, поэтому он мог видеть абсолютно все: погром на кухне, дымящуюся плиту, стонущий в углу детектор дыма и нас со Скуби, замерших в ожидании его реакции.
Я любил Джареда, но если у него и был один большой недостаток, то вот какой: очень часто он реагировал, не успев подумать. Так случилось, к моему сожалению, и на сей раз.
– Какого дьявола тут происходит? – заорал он, после чего подобрал с пола детектор дыма, выбросил его на газон снаружи и захлопнул дверь. Не знаю, что его выключило, свежий воздух или что-то еще, но я наконец-то перестал слышать визг этой чертовой штуки. – Ты что, решил спалить дом? Я еще на тротуаре почувствовал запах дыма! – Он промаршировал на кухню и закрыл духовку, потом выключил и ее, и оставшуюся конфорку, на которой варилась все еще безнадежно далекая от пюре картошка. – Мэтт, что за нахер?
Я перестал играть со Скуби в перетягивание каната, и он, ликуя, убежал со своим трофеем. Даже если бы мне и удалось вырвать у него чертов стейк, все равно теперь ни один из нас не стал бы его есть. Вслед за Джаредом я поплелся на кухню, где он остановился, уперев руки в боки, и с убийственным выражением на лице. Моим первым порывом было ответить ему в тон, но я сдержался. Я не хотел с ним ссориться. Только не сегодня.
Я тяжело вздохнул и с чувством полного поражения прислонился к кухонной стойке. Я хотел сделать ему приятное, и что в итоге? Он злился, а я был должен оправдываться. Мне еще повезет, если со мной будут разговаривать, когда мы пойдем спать.
– Я пытался приготовить для тебя ужин, – сказал я.
Удивительно, но его гнев сразу погас. Он огляделся, по очереди замечая оставшийся стейк, подгоревший с одной стороны и лопнувший, так что наружу вылезло сырое мясо; сгоревшее полотенце и брокколи в раковине; усыпанный осколками пол; картошку на плите, которая уже не кипела; расплавленный ком того, что однажды было целлофановым конусом, с остатками почерневших роз.
С нескрываемым изумлением на лице он вновь повернулся ко мне.
– Ты купил мне цветы?
Я почувствовал себя идиотом. Покраснел и с трудом нашел в себе силы поднять глаза.
– Да.
– На День Святого Валентина?
Иисусе, вот стыд-то.
– Да.
Он прикрыл глаза, и я практически увидел, как колесики у него в мозгу завертелись в обратном направлении. Когда он снова взглянул на меня, в его ярко-голубых глазах сияла улыбка. Он был так прекрасен, что больно было смотреть.
– Спасибо.
Что ж, по крайней мере он больше не злился. Но то было слабое утешение, если оценить устроенный мной бардак.