— Я уж думал, ты забыла про меня, — и сказано это было так, что меня передернуло, и новая волна страха подскочила к горлу. — Но ты все же пришла. Как тебе мое обиталище?
Влад повернулся, и я вгляделась в его глаза, пытаясь понять, что он сделает дальше, прекрасно зная, что ответа он не ждет.
— Вероника… — он направился ко мне, и я, ощутив себя пойманной в капкан, попятилась.
В пару широких шагов он настиг меня и крепко вцепился в шею пальцами. Не желая сдаваться без боя, я вонзила ногти в его руку до крови, но как и всегда, это было бесполезно. Он приблизился ко мне, с трудом дышащей, нос к носу и тихо прорычал:
— Почему только одна попытка, Вероника?
— Я не знала, куда тебя увезли, — пискнула я в бесполезной попытке оправдаться, силясь разжать стальную хватку.
— Если бы ты была на моем месте, я бы перевернул мир с ног на голову, но нашел бы тебя и вытащил! Я ждал тебя в реальности, но из ночи в ночь ты являлась мне лишь в кошмарах, и вот теперь ты наконец здесь. Что я, по-твоему, должен за это с тобой сделать? За то, что ты бросила меня. За то, что предала!
Я бессильно раздирала ему руку ногтями до крови, зло скалясь, и судорожно хрипела, пытаясь дышать, ощущая себя Сциллой, попавшей в круговерть водоворота Харибды. Ответить было нечего, он не солгал ни единым словом, но даже если бы и было что сказать, я бы не смогла, он слишком сильно сдавил мне горло. Влад смотрел мне в глаза долго, пока черные точки удушья не начали застилать все вокруг. Он не может меня убить, я не верю… с другой стороны, столько лет прошло, кто знает, что в нем изменилось.
Мои попытки сопротивления — словно барахтанье котенка, который скалит на тигра молочные зубки, но даже если расстановка сил действительно такова, я не сдамся. Я снова попыталась вогнать ногти в его руку, но сил уже не осталось, черные точки застлали взгляд, мышцы перестали слушаться, и я попрощалась с жизнью. В последнюю секунду хватка на шее ослабла, позволив мне отшатнуться от брата, и я, еле удерживаясь на ногах, зашлась в кашле. Влад отступил и повернулся спиной, сделав от меня медленный шаг, словно все еще решал, не продолжить ли экзекуцию:
— Завтра утром мы уходим. Будь готова.
Я знала это и без него, но сообщить это, отдать приказ, вполне было в его духе.
— Где твой щенок? — так он называл моего призрака.
— Не знаю, — прохрипела я и потерла шею.
— Он ушел за эти годы? — Влад обернулся.
— Я не знаю, повторяю тебе! — хрипота быстро уходила из голоса. — Я принимала сыворотку, которая блокировала мой дар. Но знаешь, ты прав, давно пора его вернуть.
Я вытащила флакончик из-под платья за цепочку и хотела откупорить, но Влад перехватил меня за запястье.
— Ты что делаешь?!
— А на что похоже?! — в тон ему ответила я, возмущенная тем, что он опять лезет в мои дела. — Собираюсь вернуть себе дар.
— Не дури. Ты принимала сыворотку десять лет, Вероника, как ты думаешь, что сейчас с тобой сделает черная кровь?
Он говорил громко, на повышенных тонах, и я в ответ также повысила на него голос, находясь уже на грани истерики:
— Да откуда мне знать?! Я не биолог и не химик, а физик и математик! Это ты мне скажи! — голосом я выделила слово ты.
— Жди здесь, — он выхватил флакончик из моих пальцев и покинул комнату.
Ну конечно, кто бы сомневался, мой братец с замашками собственника не изменился ни капли. Я со злости схватила подушку и швырнула в стену, ожидая от нее столба пыли, но его не было, будто Влад и правда ждал и готовил для меня эту комнату. Я уселась на кровать и закрыла лицо ладонями, наверняка эту ночь поспать он мне не даст, и знать не желаю, что меня ждет.
Дверь снова открылась, впуская Влада, в руках которого были графин с водой, чайная ложка и пустой стакан, а через пальцы на цепочке болтался флакончик. Он прошел мимо меня, поставил все это на комод и налил воду в стакан.
— Иди сюда.
У меня не было сил и желания возражать, поэтому я встала и подошла, брат тем временем капнул черную жидкость в стакан и помешал ложечкой, сообщив:
— Выпьешь на ночь. Этого достаточно. Завтра под моим присмотром увеличим тебе дозу. Если хлебнешь лишнее, оно запросто может тебя убить. Твой организм отвык, и скорее всего, эта вещь для тебя теперь яд, как для обычных людей, — он нацепил флакончик себе на шею.
— Я что, лишена дара навсегда?
— Возможно, — Влад никогда не скрывал правду, какой бы болезненной она ни была.
Я сникла, и было отчего, при таком раскладе я не просто бесполезна, а еще и лишний свидетель для Отдела, поэтому, обреченно вздохнув, я поставила стакан обратно на комод.
— Пей, Вероника, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Я сказал возможно, а не точно.
Мне было всё равно, хотелось лишь чтобы он оставил меня в покое, поэтому я молча выпила, поставила стакан назад и посмотрела на брата, ожидая дальнейших указаний и готовясь к худшему.
— Ложись спать, — он поцеловал меня в лоб и направился к выходу из комнаты. — Возможно, ночью захочешь пить, на первом этаже на кухне полно воды. Если станет плохо, моя дверь соседняя.
После этих слов дверь за ним захлопнулась, а я устало опустилась на кровать. Кажется, на сегодня пронесло, но это лишь вопрос времени. Внезапно голова отказалась связно мыслить, навалилась сильная сонливость, и я откинулась назад на спину прямо так, поперек кровати, как успела сесть, и провалилась в сон, который нахлынул резко, но и так же резко отступил.
Я распахнула глаза, словно не спала, а просто моргнула, и не ощутила ни капли сонливости вкупе с невероятной жаждой. Залпом я выпила половину графина воды, оставленной Владом. За окном на улице в ночи бушевал ураган с ливнем и градом, и я невольно порадовалась, что мы здесь, в доме, а не там, снаружи, в этом мокром и промозглом аду.
Интересно, Анна к нему все-таки пришла? Отдел не стал бы официально требовать таких жертв, но с ней могли договориться без бумаг, и она бы выполнила даже подобное требование, несмотря на мужа. Методы работы Отдела мне прекрасно известны.
Я покинула свою комнату, нашла дверь брата и, подойдя, прислушалась, но ответом была тишина. Если бы дар был при мне, я легко могла бы узнать, сколько людей в комнате и кто спит, а кто нет. Но увы, дар не отзывался. Да и что мне с той капли станется? Ничего. Вот мне и сталось ничего, дар даже не шевелится, а кому я такая нужна? Отдел меня попросту убьет, а даже если нет, мне придется жить и ощущать себя обузой на плечах брата. К черту это унижение, я должна выпить всю порцию, ведь если эта дрянь не прикончила меня однажды, не прикончит и сейчас, и надеюсь, снова месяц ждать не придется. Осталось только достать флакончик, да вот беда, он у Влада, а значит шансы его получить сводятся к нулю. Даже если он спит, то когда я войду в комнату, он проснется, знаю я эту его особенность, так что шанс забрать флакончик, пока он спит, минимален. Придется придумать что-нибудь другое, например, если он меня все еще хочет, я могла бы этим воспользоваться.
Это худший план из всех, какие у меня когда либо были, но других вариантов попросту не было, и я, решившись, тихо приоткрыла дверь. По моим расчетам примерно сейчас он проснется, но виду не подаст. Я вошла, так же тихо прикрыла за собой дверь и окинула комнату взглядом, но быстро потеряла интерес, от моей она ничем не отличалась. Я приблизилась к кровати и посмотрела на размытые в темноте очертания. Накрытый одеялом до пояса, Влад лежал на спине точно такой, каким я его помнила: подтянутый, крепкий, мышцы чуть более крупные, чем я помнила у Михаила, видны, но не избыточно, как у каких-нибудь спортсменов, а ровно так, как мне нравится, и спит без одежды, как всегда. Ну то есть как спит, делает вид, хотя очень натурально, даже дыхание вон какое ровное. На секунду я даже засомневалась в верности своих предположений, и взгляд упал на цепочку, вожделенный флакончик висел у него на шее. Понадеявшись, что еще может быть все обойдется, я аккуратно присела рядом на кровать и медленно потянулась пальцами к его груди. От резкого жеста Влада я вздрогнула, когда он перехватил мое запястье, не давая себя коснуться, и пристально уставился на меня поблескивающими в темноте глазами.
— Зачем ты здесь? — тихо потребовал он ответа.
— Задушить тебя пришла, — не удержалась от шпильки я и потянула руку назад к себе. — Отпусти.
Брат разжал пальцы, и я, наигранно потирая запястье, гордо выпрямила спину. Я всегда любила касаться его, надеюсь, сейчас он подумает о том же, ему наверняка очень хочется верить, что я здесь из-за него, а не из-за флакончика на его шее.
— Она приходила? — задала я животрепещущий вопрос.
Заодно этот вопрос должен был натолкнуть его на предположение, что я, попавшись на горячем, теперь пытаюсь сделать вид, что пришла по делу, а он сам меня якобы нисколечко не интересует.
— Да, — Влад закинул руку под голову, продолжая изучать меня тем своим пристальным взглядом, от которого дрожь пробирает, будто он пытается разглядеть душу.
— И что? Предлагала себя? Все настолько плохо?
— Да.
— Ну и чем все кончилось? Влад, не заставляй меня из тебя слова клещами вытаскивать!
— Мы переспали.
Я бросила на него ревнивый недовольный взгляд и сразу отвела глаза в сторону. Ну а чего я, собственно, ждала? Он не упускает удачные моменты, чтобы затащить в постель очередную женщину.
— Твое выражение лица стоило этой маленькой лжи, Вероника, — Влад ухмыльнулся. — У нас ничего не было. Я прочитал ей отповедь о том, что нельзя быть такой шлюхой, получил пощечину, и на этом она сбежала.
Я кое-как сохранила равнодушное выражение на лице, хотя внутри вся кипела от негодования, как он смеет шутить такими вещами надо мной, но сказала совсем не об этом:
— Будешь работать на Отдел?
— У меня нет выбора, как и у тебя. Однако мы с тобой еще сможем повернуть ситуацию в свою пользу. Всегда есть третий путь.
Пока он говорил, я встала и прошла на середину комнаты, размышляя, как достать вожделенный флакончик.
— Знаешь, я доволен, что ты настолько заревновала, что пришла ко мне с вопросом про…
К концу фразы его голос начал стихать, поглотив имя рыжеволосой, потому что я потянула завязочки на платье, и декольте стало раскрывать взгляду брата все больше и больше. Он замолчал, внимательно глядя, как я расшнуровала корсетную часть платья и провела руками под волосами, рассыпав черные волнистые локоны по плечам. Под неторопливыми движениями пальцев рукава обнажили мои плечи, но оставили грудь все еще прикрытой еле держащимся корсетом. Я знала Влада, моя грудь была для него чем-то крайне важным, интимным, и очень возбуждала, и его пристальный жаждущий взгляд говорил о том, что я ничего о нем не забыла. Я отпустила платье, и оно свалилось к ногам, оставив меня в одних лишь трусиках и туфлях. Я прикрыла грудь руками, словно стеснялась, пошевелила ногами, не наклоняясь и вытащила ступни из туфель.
— Иди сюда, — в голосе брата слышалась хрипотца возбуждения.
Радуясь, что план работает, я старалась не смотреть на флакончик, чтобы не привлекать к нему внимание раньше времени, хотя очень хотелось. Следуя указаниям, как Влад любил, я переступила через платье и подошла к кровати.
— Убери руки, — его взгляд упал на прикрытую грудь.
Я не пошевелилась, намеренно разжигая в нем капельку гнева. Он поднял взгляд и пристально посмотрел прямо в глаза, четко произнеся:
— Убери. Руки.
Я по-прежнему не шевелилась, и тогда он сам резко поднялся, схватил меня за запястье, дернул на себя, развернул в полете и уронил на кровать спиной, навалившись сверху. Это вызвало сильное беспокойство, потому что я совершенно не представляла, как из такого положения забрать у него желаемое, но тут мне улыбнулась удача, потому что флакончик с его шеи очень вовремя стукнул меня по носу.
— Сними, — попросила я и прикусила нижнюю губу в нервном ожидании.
Его мозг явно уже слегка отупел от возбуждения, потому что, не придав моим словам должного значения, брат стащил с себя флакончик и сбросил на пол рядом с кроватью.
— Влад, я помню, что ты любишь, — произнесла я шепотом. — Позволь мне извиниться за то, что бросила тебя здесь одного. Встань.
На его лице скользнула тень удивления, я действительно редко предлагала ему это сама, однако аргумент это извинение сработал, да просто не мог не сработать, я слишком хорошо знала брата, чтобы ошибиться.
— Если думаешь, что одного раза будет достаточно, ты ошибаешься, — в его кажущемся раздраженным голосе звучало урчание довольного кота. — На всю эту ночь ты моя, Вероника. И извиняться будешь еще многие недели после.
Он встал с кровати, ожидая, пока я выполню обещанное. Я буквально стекла с края и осталась сидеть на коленях, взглянула на него снизу вверх, затем, не разрывая зрительного контакта, подняла пальцы, коснулась его достоинства, провела, словно вспоминая.
— Вероника, не тяни, — выдохнул он просьбу-приказ, не отрывая от меня взгляд.
Продолжая смотреть в глаза, я приблизилась к его возбужденному органу губами, при этом свободной рукой успела нашарить цепочку на полу, сдавила ее пальцами. Как только мои губы коснулись его, Влад закрыл глаза в ожидании продолжения, и в этот момент я быстро откупорила флакончик и влила его в себя, а затем сразу шарахнулась в сторону. Услышав звук откупориваемой пробки, Влад моментально распахнул глаза, но из-за ударившего в голову возбуждения среагировать сразу не успел, и лишь увидев мое движение, все понял и рванулся ко мне.
— Ты что творишь?!
Бежать тут было некуда да и незачем, я добилась своего. Будь это обычное зелье, он бы заставил меня это исторгнуть назад, но не черную кровь, она впитывалась в тело сразу, в ней можно было даже купаться или мыть руки, и она все равно проникла бы в тело, процесс необратим, разница лишь в том, что выпить — быстрее. Он обхватил меня, все-таки попытавшуюся сбежать, со спины и прижал к себе, сдавив так сильно, что у меня чуть кости не затрещали.
— Ты совсем рехнулась, Вероника? Сдохнуть решила у меня на руках? Нет уж, дорогая сестричка, не выйдет.
Он бросил меня на кровать, словно большую куклу, распахнул шкаф, вытащил оттуда несколько своих рубашек, взялся за концы и быстрыми движениями скрутил их в жгуты, направляясь ко мне. Я мысленно выругалась, соскочила с кровати и метнулась к двери.
— Стой, иначе я убью тебя, — с ледяным спокойствием произнес он.
Таким тоном он никогда не шутит, и я застыла в паре шагов от двери, скованная страхом, не в силах двинуться.
— Не вздумай сопротивляться, Вероника. Потому что я все равно сделаю с тобой то, что собираюсь, а будешь мешать — тебе же хуже.
Мое сердце трепыхалось испуганной птицей, дышалось с трудом, в висках громко стучала кровь, и я пыталась понять, от испуга это или из-за выпитого флакончика.
— Иди сюда, — приказал он.
Я повернулась, сделала шаг и поняла, что ноги не держат, а в глазах появилась черная пелена, из-за которой в и без того темной комнате я вообще перестала что-либо видеть. Я обессиленно полетела на встречу с полом, но Влад перехватил меня, не дав упасть, и снова бросил на кровать. Сопротивляться я уже не могла, сил не было, а внутри разгорался настоящий огонь. Влад быстро и ловко привязал мои руки к спинке кровати, и уже через несколько секунд я поняла зачем. Кожа, казалось, полыхала огнем, и его источник находился внутри меня, где-то там, в гортани, где успела впитаться черная кровь. Я готова была поддаться инстинктивному желанию разодрать себе лицо и грудь, лишь бы добраться до источника, и только связанные руки не давали мне это сделать. Не озаботившись одеждой, Влад выскочил из комнаты, но я этого не заметила, крича от боли и стремясь порвать путы, совершенно не контролируя себя. Казалось, меня сжигает изнутри, а иссушенная кожа трескается, но я не жалела о своем поступке, ведь если уж идти, то до конца. Я не какое-нибудь слабое ничтожество, я — сама Сцилла! Лучший агент Отдела! И раз уж меня заставляют вернуться, я вернусь в полной свой силе, чего бы мне это ни стоило, вернусь, чтобы отомстить за отнятую мирную жизнь — эти мысли, вся эта злость и решимость, давали мне силы пережить боль.