— Как сейчас? — его пальцы скользнули внутрь, большой надавил снаружи, и я задрожала.
— Д-да, — пришлось упереться ладонями, чтобы не рухнуть на столешницу. — Я думала, он возьмёт меня прямо там, штаны в его паху уже были мокрыми от моих соков.
Он снова надавил, и я потеряла нить рассказа, лишь краем глаза уловила, что он расстегнул пояс и погладил себя.
— Мы… мы стали подниматься. Лестница скрипела. Он стянул свои портки и хотел прямо там, но я испугалась, — (Эсин вытащил мокрые пальцы и стал медленно освобождать себя от одежды), — ч-что лестница не выдержит, и уговорила идти в спальню. Он велел, — я подняла взгляд к потолку: иначе бы умолкла, глядя на ласкающего себя Осина. — Обнять его за плечи. Я думала, он понесёт меня.
— А он? — хрипло уточнил Эсин.
Даже глядя в потолок я видела, что он двигает рукой и смотрит на меня. Мои щёки пылали, груди так напряглись, что соски наверняка подняли одежду.
— Он рывком насадил меня на себя. Я закричала, — прикосновение его пальцев было точно удар тока, я опустилась на локти, понимая, что скоро он войдёт в меня, но пока я лишь истекала на его столе. — Завыла от удовольствия, а он шагал к спальне и натягивал меня на свой огромный член.
Эсин наклонился. Дыхание защекотало внутреннюю сторону бедра, освобождённый от платья живот, затем грудь, шею. Сиплый жаркий голос обжёг нервы и ухо:
— И он называл тебя своей маленькой шлюшкой?
— Ну конечно, — прошептала я, выгибаясь на столе. — Каждый раз, когда всаживался в меня, он ругал меня последними словами.
В общем-то, Хорн сопел да рычал, но я знаю, как надо рассказывать о своих похождениях Эсину для нашего общего удовольствия.
— Я кончила раза три, когда он наконец повалил меня на постель, схватил за волосы и уткнул лицом в подушку. Он шарил по мне огромными лапищами и рычал на ухо: «Ноги раздвинь, раздвинь ноги, шлюха».
Кожей я ощущала дрожь Эсина.
— А потом он со всей силы ворвался в меня… — (Эсин тоже) я захлебнулась стоном, хрипом, а он стал в бешеном темпе двигаться.
— Р-расказывай, — прошипел мне на ухо, вторгаясь глубже и сильнее.
Содрогнувшись от удовольствия, я обхватила его ногами и, сбиваясь от толчков, продолжила:
— Он трахал меня так, что скрипела кровать, он почти разрывал меня, я горела изнутри, я умоляла остановиться, а он продолжал насаживать меня на свой огромный… — я всхлипнула, снова содрогаясь в волне горячего удовольствия. Стол под нами скрипел, сдвигаясь, на пол полетели перья, бумага, чернильница. — Он продолжал меня трахать, я задыхалась, сердце вырывалось из груди. Я снова умоляла отпустить, а он… — я забилась под Осином.
— Говори, говори, — он впился зубами в основание шеи.
Я выгнулась, царапая его спину, трясясь от накатывающего удовольствия:
— Он вдавливал меня в эту койку каждым толчком, и во мне что-то разгоралось, я стала толкаться ему навстречу, он называл меня шлюхой, а я насаживалась на него и кричала: «Ещё, ещё!» И тогда я вся сжалась и ослепла от удовольствия. — Меня накрыла судорога, Эсин продолжал неистово двигаться, слишком сильно, слишком яркими были ощущения, я задыхалась, но продолжала бормотать: — И тогда он взорвался внутри меня, заливая семенем, заливая, заливая…
В несколько толчков Эсин кончил, заливая меня семенем, хрипло дыша на ухо, прижимаясь виском к моим влажным волосам. Он накрыл ладонью мою грудь и сжал, теребя сосок сквозь ткань. Я застонала: кожа горела и была слишком чувствительной. И эти пошлые рассказы о собственных похождениях тоже дико возбуждали.
Немного отдышавшись, Эсин приподнялся и поцеловал меня. В основании шеи нарастала боль, но это не мешало получать ленивое удовольствие от уверенных прикосновений губ, движений языка. Я медленно растворялась в истоме, раскинула руки и опустила ноги, едва касаясь пальцами ковра.
Сердце успокаивалось, глаза закрывались. Кожу стало покалывать, я расслабилась, позволяя этому ощущению захватить меня, проникнуть в грудь, наполняя волнительным ощущением чуда. Тёплая дрожь пробежала по телу, сбрасывая истому. Шумно вдохнув, я открыла глаза бодрая и жаждущая действий.
Эсин склонился к моей шее, языком добрался до укуса и обжигающе его коснулся.
— Теперь ты понимаешь, — промурлыкала я, — почему я просто не могла отказать Хорну.
Он фыркнул прямо в укус, снова обжигая:
— Ты ещё скажи, что это он тебя соблазнил. Настойчиво.
— За кого ты меня принимаешь, — тоже фыркнула я. — Он предлагал мне целых два раза, прежде чем я согласилась.
— О, целых два раза, — на этот раз Эсин засмеялся в шею.
Мягко коснулся губ и упёрся ладонями в стол, навис надо мною. В его изучающем взгляде было что-то пугающее.
— Я сильно попала? — Голос звучал сипло и встревожено.
Окончательно выскользнув из меня, Эсин натянул штаны, расправил жилетку и запахнул мантию. Сел. Я тоже. Оказалась лицом к лицу с ним. Сердце нехорошо сжалось.
— Все расходы по ремонту возложили на общину. — Облокотившись на подлокотник, Эсин потеребил подбородок. — Практически все женщины и часть мужчин потребовали, чтобы расплачивалась ты.
Коллективная жалоба… это очень плохо. Позволила губе слезливо подрожать и спросила:
— Неужели ты пойдёшь на поводу у завистниц и неудачников?
— Мне удалось достигнуть некоторого компромисса.
Звучало ужасно. Я оттянула вырез платья:
— И?
— Четверть будет выплачивать Сол.
Я ждала, что он скажет, что минимум половину оплаты возьмёт на себя община. Была на сто процентов в этом уверена. Поэтому следующие слова стали ударом:
— Остальное придётся платить тебе.
Задохнувшись от возмущения, я вытаращилась на Осина. Он кивнул. Добил:
— Твоя квартира в центре города конфискована. И та, что у западных ворот. И постоялый «Бык» тоже…
— Как вы могли? — я подскочила, по внутренней стороне бедра потекло, но я не обратила внимания, нависла над Осином, практически уткнувшись носом в его нос.
— Как вы посмели?!
— Лила, успокойся, всё сделано по закону с привлечением судебных приставов и служб города. Прости, на этот раз я ничего не смог сделать.
Слов не было.
Обхватив меня за бёдра, Осин заставил сесть на стол. Я потрясённо молчала. «Всё, честно нажитое непосильным трудом… отняли… изверги», — вряд ли кто-нибудь мог постичь всю глубину моего горя.
— И где мне теперь жить? Опять в общежитии ордена? — Губы задрожали без всякого притворства.
— Я уговорил приставов оставить тебе мансарду на Рассветной улице. Твои вещи уже там.
— Да я эту дыру даже сдать не могла!
— В общежитие… — Эсин вздохнул, — конечно, могу поселить, но учти: тебя сейчас убить готовы. Ты же будешь выплачивать только за сгоревшую недвижимость, а в пожаре погибло много личных вещей и сбережений.
— В банке надо деньги держать, — на автомате ответила я.
— Кстати, о банковских сбережениях…
У меня оборвалось сердце.
— Да, — кивнул Эсин. — Их тоже.
Я схватилась за голову:
— Да вы сума сошли!
— Прости, — Эсин наклонился и поднял одну из папок, вытащил лист. — И всё равно сумма долга очень внушительная.
Дрожащей рукой я взяла листок, развернула к себе — и упала на стол.
— Лучше убей.
— Лила…
— Прояви милосердие.
— Девочка моя, в данном случае это полностью твоя вина.
— Пожар устроила Сол!
— Но ты настроила против себя женщин. Если бы не всеобщая неприязнь, я бы мог тебя защитить. А так… Ты хоть помнишь, сколько из-за тебя помолвок расторгнуто, разводов случилось и юношей чахнет?
— Неа, — я закрыла лицо руками.
— А община помнит… Могла бы на стороне развлекаться.
— На стороне? — сев, я скрестила руки на груди. — Я что, сумасшедшая? Мужчины из нашей общины самые здоровые. Я, конечно, и горожан без срамных болезней могу найти, но это куда сложнее. Моются горожане, кстати, тоже реже наших. А тёмными ты сам просил не увлекаться.
— Мм, да. — Эсин потёр лоб. — Но в любом случае сейчас поздно об этом говорить. — Ты должен меня спасти.
— Именно это я и собираюсь сделать.
— Дашь мне денег, да?
Эсин невесело рассмеялся:
— У меня столько нет, прости.
— О, — я смотрела на него с самым несчастным видом.
— Я отправлю тебя на задание. Долгое и хорошо оплачиваемое. Тебе полезно оказаться подальше от жаждущих мщения, а когда вернёшься, страсти уже поулягутся…
— И что за задание? — какое-то нехорошее предчувствие было. — Неужели ты хочешь заслать меня в какой-нибудь орчий угол?
— Ну ты же любишь орков, — хмыкнул Эсин.
— К оркам? — вновь подскочила я.
— Нет, — Эсин засмеялся. — В Рузу. Похоже, там кто-то балуется призывом. Местные никак не разберутся, мы решили послать кого посильнее.
— Мы? — я подалась вперёд.
Эсин широко улыбнулся:
— Да, парная работа. Да, тёмный. И да, в твоём вкусе.
— О, — потирая руки, села на край стола. — Высокий, статный, красивый, сильный?
— Более чем. Как сказал Мраун, он мечник второго звена.
— Ого.
— И судя по просьбе не посылать с ним девушек и замужних, тоже любитель побаловаться.
Я подскочила:
— Хочу его видеть! — по коже опять огнём разливалось возбуждение.
— Потерпи, — Эсин хлопнул меня по бедру. — Завтра утром встретитесь. Поедете под прикрытием, как муж и жена.
К щекам прилила кровь, я закусила палец, представляя, как мы отъедем от города, остановимся у каких-нибудь кустов и…
— По пути заедете в Сорту, оттуда поступила жалоба на взяточничество орденской службы. Там придётся сделать небольшой крюк в Пир, передать амулеты и посмотреть, что за проблемы с сотрудничеством с тёмными. В Агоре побудешь парой для торжества восхода солнца.
— Стой, — вскинула руку. Нахмурилась. — Не слишком ли много дел? Вообще, это как далеко и надолго?
— Эх, совсем ты карту не знаешь.
— Всё равно в Самране торчу. Так насколько далеко ты меня отсылаешь?
— Не отсылаю, а спасаю от мести разъярённых женщин. Если всё пойдёт без проблем, недели за три справитесь.
Но возбуждение уже схлынуло, я думала:
— И почему мы путешествуем инкогнито?
— Обычная практика для проверяющих, так удобнее расследовать, поверь.
— Эсин, милый, ты не забыл, что я обычно занимаюсь прямыми магическими действиями?
— Помню. Тёмный твой — следователь, его и расспроси, поучись, повысь квалификацию. Пользуйся возможностью. И им в том числе: если наши дела решит тёмный, я тебе оплату не урежу.
Звучало заманчиво, но как-то тревожно.
— Хм. — Побарабанила пальцами по столу. — Предлагаешь использовать тёмного?
— Конечно. Сделаешь несчастные глазки, губкой подрожишь — пусть работает.
— Командировочные сколько?
— Выбил полтора серебряных в сутки. Оплата — следовательские выездные на дальнюю дистанцию.
Если ещё взяться доставить корреспонденцию и посылки, выйдет хорошо. Но в сравнении с долгом — капля в море. Придётся брать по пути заказы.
— Лила, радость моя, — позвал Эсин. — Только не вздумай в пути заниматься посторонними делами: у тебя будет ещё одно, особое, задание, и его от тёмного, да и ото всех, надо сохранить в секрете. За него накину пять золотых.
— Что за задание?
— Надо доставить пакет нашему человеку. Скорее всего, он заберёт его в Сорте, но если не сумеет, то в следующем пункте вашего путешествия.
— Не слишком ли высокая плата за передачу простого пакета?
— Ради тебя старался, выбивал, — нарочито обиделся Эсин, приложил руку к груди.
— Не нравится, могу снизить оплату.
— Что ты, что ты: меня устраивает.
— Вот и прекрасно. Давай сюда свою дивную ножку.
Я поставила ногу ему на колено. Эсин провёл рукой над ящиком стола, выдвинул его и достал коробочку. В ней лежал ножной браслет из добротной цепочки и непрозрачных фиолетовых камушков в серебряных оправах. Эсин обвил браслет вокруг моей лодыжки.
— Подарок? — изумилась я намерению подарить мне просто украшение, а не амулет.
На браслете даже не было заклятия непотеряйки.
— Это то, что ты должна передать. У связной будет такой же браслет на ноге, а если придёт мужчина, то он наденет его на руку. Только связной сможет расстегнуть замок. Вам надо просто незаметно обменяться браслетами, оплату я переведу на твой счёт. Незаметно — запомни это.
Знаю, меня считают недалёкой, но я не думала, что настолько: неужели Эсин думает, я такая тупая, что не пойму, что дело не чисто?
— Какая прелесть, — улыбнулась я и подёргала ножкой, любуясь покачиванием фиолетовых подвесок. — А тот другой браслет можно будет оставить себе?
— Конечно, — улыбнулся Эсин.
Но его взгляд был таким холодным, что стало не по себе. Я улыбнулась ещё шире. Впервые в жизни я по-настоящему испугалась Эсина. Тряхнула головой, прогоняя это ощущение.
— А теперь ополоснись и ложись спать в моей комнате отдыха. Там ты точно будешь в безопасности.
— Ты прелесть, — чмокнула Эсина в лоб и, мурлыкая под нос весёлую мелодию, отправилась к двери в его внутренние комнаты, где была ванна, кухонька и постель.
Мне предстояло купаться, а Эсин надел браслет уже сейчас: похоже, тот сильно зачарован (более высокий уровень, чем я могу ощутить при своих способностях), а к утру как раз замаскируется под мою ауру и силу, и тогда даже сильному магу будет трудно его почувствовать.
Затворив за собой дверь, я в темноте стянула платье. Согнув ногу, коснулась холодных гладкий камушков.
«Что ты затеял, Эсин? — нащупав подсвечник, я в несколько разрядов электричества запалила фитиль. Тусклый жёлтый свет показал маленькую уютную комнату с кроватью и ширмой, скрывающей ванную. Дверь в кухоньку оставалась закрыта. — И стоит ли мне совать нос в твои затеи?»
Стоило об этом подумать, как засосало под ложечкой. Зайдя за ширму, я открутила вентиль и сосредоточилась на согревании шумно струившейся в сложенную из камешков полость.
Тяжесть браслета, слишком большая для такой небольшой побрякушки, отвлекала. На мгновение показалось, лодыжку обвила змея и примеряется для укуса, но я тряхнула головой, и бредовое видение исчезло.
Глава 3
Чем старательнее не думала о браслете (до сих пор холодном, кстати), тем больше о нём думала и не могла уснуть, хотя в каморке Эсина было темно, тихо, и кровать очень удобная.
Браслет или его деталь — артефакт, решила я. Нечто, что орден решил нелегально перепрятать (продать, использовать) под носом у тёмных. Расклад идеальный: тёмные не станут искать что-то на светлой в компании тёмного, гражданские власти (наверняка оповещённые о совместной работе) тоже ничего не заподозрят, ведь знают, что мы друг другу самые злобные соглядатаи, а мой спутник будет отвлекаться на меня, свои дела и отваживание желающих познакомиться со мной поближе.
Сунув руку под одеяло, нащупала браслет, потянула. Отыскала замочек и попробовала раскрыть — безрезультатно.
Очень смущало, что снять эту штуку может только связной. А если мне его вместе с ногой решат оттяпать? Пяти золотых на восстановление не хватит, да и вряд ли мне их заплатят в случае утраты браслета. Не говоря о том, что отрубать ногу больно. А если меня вовсе убьют?
Надо обговорить варианты страховки.
Выбравшись из уютной постели, приоткрыла дверь в кабинет: Эсин склонился над бумагами и, подперев щёку ладонью, в другой руке крутил золотое механическое перо. Задумчивый Эсин выглядел особенно привлекательно, холодный свет придавал его рассыпанным по плечам волосам платиновый блеск. Позволила себе минуту полюбоваться своей первой любовью (можно даже сказать — единственной), а затем пересекла кабинет и уселась на холодный стул напротив стола.
— Поговорим о страховке, — скрестил руки на груди, подпирая свои любимые шарики, и упрямо посмотрела в почти светящиеся глаза.
— О страховке? — Отложив перо, Эсин сцепил пальцы и упёрся в них подбородком.
— Какой?
— На случай, если эту штуку, — приподняла ногу, — захотят насильно с меня снять.
— Помимо того, что ты сама далеко не промах, у тебя будет мечник второго звена, он же тёмный маг, он же посвящённый Смерти третьего уровня. Открою секрет: даже охранники городского головы не так профессиональны.