А вот второе условие меня обрадовало, и если бы она хоть раз поела за прошедшие сутки, я бы обязательно уже сегодня попробовал её крови. "Ладно, вот проснётся, и я обязательно попробую её крови. Она уже поела, сейчас спокойно выспится, а потом…" — по телу прокатилась волна возбуждения, а рот тут же наполнился слюной, когда я представил, как пью её кровь и занимаюсь с ней любовью. "Спокойно парень! Лучше пока вообще об этом не думать, а то можно и утра не дождаться. Есть много других вопросов, которые надо решить, и лучше сосредоточиться пока ни них" — скомандовал я себе.
Пока Ванда сутки раздумывала про нас, я прочитал книгу Майи, и мне в голову пришло пару идей. Мне понравилось упоминание о напёрстке с шипом, чтобы делать проколы в венах, и я уже даже знал, где такой заказать, потому что постоянно делать надрезы на коже Ванды не хотелось, как делал Гера, а кусать её тем более мне было бы не по себе, потому что это самый болезненный способ получить кровь. Поэтому я ещё днём позвонил знакомому ювелиру в Нью-Йорке и заказал ему такой напёрсток, выслав по электронной почте приблизительный рисунок. Он заверил меня, что через неделю всё будет готово, а пока я решил пользоваться скальпелем, как когда-то Гера. "Думаю, Ванда согласиться на это, а я уж найду способ, чтобы отвлечь её и не причинять сильной боли".
Следующая идея была рассчитана на будущее, когда Ванда станет одной из нас. У Майи было написано про донорские пункты, и сама по себе идея была неплоха, но в данной ситуации она нам не подходила, потому что могла привлечь к нам ненужное внимание со стороны людей и контролирующих органов, поэтому я её сразу отбросил, решив, что просто найду Ванде постоянного донора, который будет добровольно давать ей кровь, а я буду щедро оплачивать его услуги и молчание. "В Нью-Йорке полно чудаков и клубов для фанатов вампиров, поэтому можно найти кого-то там. Ванде не придётся никого убивать и когда она это поймёт, думаю согласиться стать одной из нас. А вот когда она полностью адаптируется, можно вернуться в России и научить её охотиться и я даже знаю, кто у неё будет первым" — я улыбнулся, представляя, как она однажды удивиться.
Первой жертвой для Ванды я наметил ублюдка, который пытался её изнасиловать и очень надеялся, что когда мы вернёмся сюда через год — два, она захочет ему напомнить о себе и поработает зубками.
Вернувшись с юга, я нанёс визит в дом матери Ванды и ужаснулся, увидев, в каких условиях она росла. Там была очередная пьяная вечеринка, и я с трудом сдержал себя, чтобы не ворваться туда и не устроить пару показательных выступлений, чтобы мать Ванды взяла себя в руки и подумала о дочери. Но решил пока ничего не предпринимать, и тогда же мне в голову пришла идея не убивать самому этого ублюдка, а оставить его Ванде, чтобы у неё был стимул начать самостоятельно охотиться. "Лучше подожду, а если она откажется его убивать, то сделаю это сам" — решение пришло мгновенно, и я пока ничего не предпринимал, хотя очень хотелось.
Но эти вопросы были сейчас не главными. Самым основным был переезд Ванды в Америку. Браус уже женился, и по идее мне здесь больше делать было нечего. Он с Зоей собирался вылетать домой уже завтра утром, но я естественно не мог лететь с ними, чтобы они не узнали раньше времени о Ванде.
"Маме через две — три недели рожать, и осталось совсем чуть-чуть подождать, но с другой стороны, родители могут и обидеться, что я не появлюсь дома к моменту рождения сестрички".
Я задумался, пытаясь найти оптимальный вариант. "В любом случаи необходимо ехать. Значит, надо сказать Гере, чтобы он по своим каналам быстро сделал Ванде документы, а там мы поселимся в моей квартире. Пока мама не родит, буду молчать о ней, а потом уже всё им расскажу. Только вот не хочется надолго оставлять её одну, пока всё не уладиться. Для Ванды это чужая страна, она итак будет чувствовать себя некомфортно, а если я ещё и буду вынужден надолго задерживаться у родителей, она будет тосковать в одиночестве. Соответственно надо искать какое-то дополнительное решение… Ну конечно! А возьму-ка с собой Геру с Майей! Это поможет Ванде быстрее привыкнуть к переезду и новому месту, если рядом с ней будут знакомые лица. Да и будет кому развлекать её, когда я буду уезжать к родителям". Я улыбнулся, потому что это было идеальным вариантом.
Осторожно выскользнув из кровати, я позвонил Гере с Майей и с облегчением выдохнул, когда они согласились выехать вместе с нами. А документами Гера пообещал заняться уже утром, заверив, что через сутки они будут готовы и проблем с этим не возникнет.
Уладив все вопросы, я положил трубку, и взгляд упал на скальпель, который Гера отдал мне, пока Майя беседовала с Вандой. "Так не хочется использовать его, но и ждать пока сделают напёрсток с шипом я точно не смогу. Особенно сейчас, когда Ванда всё знает и сама готова дать мне своей крови". Взяв его в руку, я вернулся в спальню и положил его к себе под подушку, а потом снова лёг рядом с Вандой и прижал её к себе. "Будем ждать утра" — часы показывали уже половину пятого, и я замер, пока наслаждаясь тем, что она рядом со мной.
Вначале восьмого она зашевелилась и открыла глаза.
— Доброе утро, моя хорошая.
— Доброе, — она сонно улыбнулась и потянулась.
— Выспалась? — спросил я, положив руку ей на грудь, а потом медленно начал опускать её к животу, поглаживая её тело.
— Выспалась, а ты чем занимался? — она с интересом посмотрела на меня.
— Охранял твой сон.
— А тебе не скучно вот так просто лежать со мной?
— С тобой — нет, — наклонившись, я поцеловал её в губы, и она робко ответила на мой поцелуй.
"Неужели теперь она будет бояться меня?" — тут же подумал я. "Ну уж нет, я хочу, чтобы всё было по-прежнему!". Приподнявшись на локоть, я провёл кончиками пальцев по её щеке, потом по губам, а потом по шее и припал к её губам, заставляя её ответить на мой поцелуй.
Ванда сначала отвечала робко, боясь меня целовать, но когда я прижал её к себе, и провёл рукой по талии и по бедру, расслабилась и уже без страха начала отвечать на мои поцелуи.
— Ммм, девочка моя, я уже по тебе успел соскучиться за прошедшие сутки, — прошептал я. — И не надо меня бояться, ведь я люблю тебя.
— И я тебя люблю, — вздохнув, ответила она, обняв меня за шею. — Просто мне немного не по себе.
— От чего? — продолжая её поглаживать по телу, спросил я.
— Ну…ты и кровь… Ведь ты говорил вчера, что хочешь попробовать моей крови… А я не знаю, что ты будешь делать… И мне немного страшно, — она застенчиво посмотрела на меня. — Ты мне сначала расскажи, как это будет происходить, потому что я всегда боюсь неизвестности, и я перестану дёргаться. Когда знаешь чего ожидать — легче.
Я с улыбкой посмотрел на неё и произнёс:
— Если тебе так страшно, то мы можем перенести это на другой раз, — эти слова дались тяжело, но я готов был подождать.
— Нет, переносить не надо. Лучше сразу всё узнать, чем тянуть и трястись от страха.
— Ты у меня ещё и храбрая, — я поцеловал её в шею и, обняв, сказал: — Поверь, бояться нечего, я не собираюсь тебя кусать или вгрызаться в шею зубами, а сделаю небольшой надрез на предплечье и буду стараться сделать его так, чтобы ты не почувствовала боли.
Она кивнула и уже сама поцеловала меня, проводя пальчиками по спине. Чувствуя, как Ванда расслабляется с каждой минутой и как во мне растёт возбуждение, я целовал её тело и, лаская её руками, знал, что с каждой секундой приближаюсь к моменту, когда, наконец, получу то, о чём так долго мечтал.
"Всё, больше не могу" — пронеслось в голове, когда я скользнул ей рукой между ног, и она начала постанывать и выгибаться навстречу моей руке. Осторожно войдя в неё, я сам застонал от наслаждения и стал медленно двигаться, целуя её в губы. Ванда двигалась мне навстречу, покусывая за нижнюю губу, и у меня уже начала кружиться голова от её запаха.
"Сейчас!" — подумал я и, достав скальпель, впился в её губы, одновременно с этим глубоко входя в неё, чтобы отвлечь и сделал надрез. В нос тут же ударил ароматный запах, и я припал губами к ране.
Как только первая капля попала ко мне на язык, я громко застонал, потому что вкус был изумительный и необыкновенный. По телу прокатилась дрожь и, не переставая двигаться, я делал глоток за глотком, не желая отрываться хотя бы на секунду. Жар тела Ванды обволакивал меня, а солоноватая, терпкая кровь своим вкусом сводила с ума, и я начал быстрее двигаться, громко стоная, и ощущая, как с каждой секундой он становиться более насыщенным.
Ванда обхватила меня руками и, выгнувшись навстречу громко застонала, и в этот момент мир взорвался на миллиарды разноцветных осколков, потому что кровь опять поменяла вкус, и я начал проваливаться в разноцветную бездну. Я был везде и одновременно нигде, ощущая блаженство от её тепла, от вкуса крови и от удовольствия.
Оргазм был настолько бурным, что от нахлынувших впечатлений у меня задрожали руки, а по всему тело разлилась слабость. Боясь придавить Ванду, я обхватил её за талию и перевернулся на спину, увлекая её за собой, а потом опять припал губами к ране, слизывая последние капли крови, пока она не начала сворачиваться.
— Никому тебя не отдам и никуда не отпущу, — хрипло прошептал я, пытаясь прийти в себя, и отдышаться.
— Обещаешь? — она посмотрела мне в глаза и я улыбнулся.
— Клянусь! — и снова лизнул её рану, увидев небольшую капельку крови, выступившую из неё.
Водя пальцами по спине, и слушая, как её сердцебиение приходит в норму, я до сих пор ощущал привкус её крови, и голова шла кругом. "Невероятный, божественный, ошеломляюще прекрасный привкус наслаждения! Теперь я понимаю, почему Гера говорил, что долго привыкаешь после такого к вкусу обыкновенной крови! И такое я уж точно никогда не забуду!". По телу прокатилась дрожь, и я до сих пор испытывал неимоверное возбуждение, поэтому не спешил выходить из Ванды, наслаждаясь ощущениями.
— Тебе понравилась моя кровь? — робко спросила она.
— У тебя моя хорошая, не кровь по венам течёт, а афродизиак, — весело ответил я. — Разве не чувствуешь? — прижимая её к своей груди, я стал медленно двигаться не спуская с неё глаз. — Я теперь твой раб и за каплю твоей крови готов на что угодно.
— Значит, понравилось? — довольно проворковала она. — И ты больше не захочешь чужой?
— Не захочу ни чужой крови, ничего другого. Ты можешь дать мне всё, что необходимо мужчине.
Она улыбнулась и принялась целовать в губы, двигаясь со мной в такт, и я почувствовал, как меня опять накрывает волна наслаждения…
Спустя два часа я, наконец, успокоился и оставил Ванду в покое, давая её отдохнуть.
— Ты маньяк, — пробормотала она, стеснительно улыбаясь. — Только начало одиннадцатого, а я уже чувствую слабость, и голова до сих пор кружиться. Причём непонятно из-за чего — толи от того, что я поработала донором, толи из-за таких бурных занятий любовью.
— А мы сейчас закажет тебе сытный завтрак, потом примем душ, и ты придёшь в норму, — улыбаясь и глядя на неё, произнёс я. — А на будущее будем знать, что когда я буду пить твою кровь, надо действовать осторожнее.
Для себя я уже решил, что не буду каждый раз ждать по десять-двенадцать дней, а буду хотя бы раз в два-три дня по чуть-чуть пить кровь Ванды, потому что это было неимоверное наслаждение, и я не хотел делать такие большие перерывы.
— И как только мы приедем в Нью-Йорк, я заменю скальпель напёрстком с шипом, чтобы не делать разреза. Я уже позвонил и заказал его у одного ювелира. Я буду питаться чаще, чтобы не истощать тебя, а проколы не дадут мне выпить лишнего. Так что всё скоро придёт в норму, — пообещал я, с любовью глядя на неё.
Она улыбнулась и, повернувшись на бок, посмотрела мне в глаза, а потом спросила:
— Наверное, тогда надо уже готовить документы. У меня ведь даже загранпаспорта нет. Потом ещё непонятно, сколько времени пройдёт, пока я визу получу…
— Ничего не надо. Гера этим уже занялся и завтра утром привезёт твой паспорт и все необходимые документы. А вылететь я предлагаю через три дня…
— Три дня? — она растеряно посмотрела на меня. — Так быстро?
— Да, моя хорошая, так быстро, — ласково сказал я. — У меня мама беременна и вскоре на свет появится моя сестричка, и ты понимаешь, что родители хотели бы, чтобы я был рядом в такой момент.
— Сестричка? Вот это да! Тогда конечно надо быстрее ехать домой… — с улыбкой воскликнула она, а потом осеклась и посмотрела в окно.
Понимая, что её беспокоит, я произнёс:
— Ванда, не надо бояться переезда. Во-первых, мы будем жить отдельно, в моей квартире. Во-вторых — пока мама не родит, я про тебя ничего говорить не буду, поэтому у тебя будет время привыкнуть к новому месту. А самое главное — Гера с Майей и детьми поедут с нами, так что и там тебя будут окружать знакомые лица, которые не дадут тебе скучать и всегда окажут поддержку.
— Спасибо, — она с облегчение выдохнула.
Теперь, когда Ванда всё про меня знала, и принимала таким, какой я есть, даже спокойно позволяя пить свою кровь, будущее казалось счастливым и безоблачным. "Для полного счастья осталось обратить её в вампира, а остальное ерунда. Отец с матерью не будут долго противостоять мне, а Аскольд, узнав про способности Ванды быстро успокоиться. Всё у нас будет хорошо" — уверенно подумал я и прижал её к себе.
Глава 18
Ванда.
С момента переезда в Нью-Йорк прошло уже две с половиной недели, и я начала привыкать к жизни в этом городе.
Мы поселились в квартире Дамиса, как он и обещал, и первое время я была ошеломлена и городом, и своим новым жильём. Квартира была огромной и просторной, и как такого деления на комнаты не было, потому что холл плавно переходил в гостиную, гостиная плавно переходила в рабочую зону, где был большой рабочий стол с ноутбуком, а дальше шла спальня, с большой кроватью. Мебели было немного и это давало ощущение простора, а окна от потолка до пола делали её очень светлой. Единственное, что было отделено от общего помещения, это ванная комната и гардеробная. Но больше всего мне нравилось, что квартира располагалась напротив Центрально парка, и мы часто с ним там любили прогуливаться, болтая обо всём на свете.
Город строился на глазах Дамиса, и было интересно слушать его рассказы, хотя я до сих пор не могла привыкнуть к тому, что ему триста семь лет, и он лично видел всё, о чём рассказывал. А заодно, с кратким экскурсом в историю, он улучшал мой школьный английский, рассказывая часть историй на русском, а часть на английском, и за эти две с половиной недели я достигла заметных успехов, уже свободно понимая всё, что слышу вокруг. Правда мой разговорный ещё был далёк от совершенства, но Дамис успокаивал меня тем, что под его чутким руководством я быстро поправлю и своё произношение.
Когда же он уезжал из дома, меня под опеку брала Майя с Герой, и мы часто ездили с ними по музеям и выставкам, знакомясь ещё и с достопримечательностями города, поэтому я даже начала ориентироваться в районах и уже хорошо знала прилегающие к дому территории.
Жизнь с каждым днём налаживалась, и меня перестал пугать этот шумный и суетливый город, который бурлит жизнью и днём, и ночью.
Дамис каждый день ездил к родителям, но старался там долго не задерживаться и каждый раз приезжая светился от радости. Он с таким воодушевлением говорил о будущей сестричке и разных мелочах, которые его родители покупали, что я всё чаще начинала ловить себя на мысли, что и сама хотела бы иметь от него ребёнка.
А однажды, когда он приехал от родителей, а Майя с Герой и детьми были у нас в гостях, я посмотрела на него не просто как на своего любимого парня, а как на отца будущего семейства и мне показалось, что он будет идеальным отцом. Он любил детей, а они отвечали ему взаимностью и, глядя на Рея с Лари, я уже представляла таких же неугомонным и подвижных карапузов от него, которые с криками и визгом носятся по квартире. Правда, первое время меня пугала скорость их передвижения. Теперь, когда я знала кто они, дети и Майя с Герой не считали нужным двигаться медленно, и я каждый раз открывала от изумления рот, когда Рей или Лари были в одном конце помещения, а через пару секунд оказывались в другом конце, или Майя через секунду появлялась передо мной, если я её звала, хотя до этого она была в самом дальнем углу квартиры, но постепенно привыкла и к этому. И вот теперь меня с каждым днём всё больше мучил вопрос о детях, и я уже страстно хотела карапуза от Дамиса. Но он ясно дал понять что, будучи человеком, я не могу родить ему ребёнка и это отзывалось внутри болью и меня начало раздирать от противоречий.