Гости, отлично видевшие Ярославу, вскоре не выдержали и начали подсказывать приятелям.
— Вон та, третья, нет четвертая, теперь пятая… — неслось со всех сторон, все сильнее запутывая смельчаков.
Однако и ассистентки не стояли на месте, непрерывно перестраивались вокруг невесты, отходя в конец очереди в тот же миг, как их отбраковывал очередной доброволец.
Господа начали торопиться, показывать наобум — и соответственно ошибаться, помогавшие Славе морянки, не стеснялись использовать очарование.
— Проигрыша тебе не нужно, — во время репетиции резко отсекла моряна всякие возражения честной Славы, — они должны твердо знать, что ты достойна своего мужа… а он — тебя.
В тот момент землянка была совершенно не уверена в этом утверждении, но теперь все изменилось. Права Афродита, если она хочет жить спокойно и не вылавливать на собственной территории влюбленных в мужа фанаток, нужно их немного припугнуть… или хотя бы насторожить.
— Поскольку времени у нас не так много, — сообщила Ярослава, снова выходя вперед, — на столах уже стынет обед, а найти меня без помощи зала вы не можете — упрощаю задачу. Можете искать меня все, но условия изменятся. Все будет наоборот, теперь мои помощницы станут похожи на меня. Смотрите внимательно, на нас одинаковые платья, одинаковый жемчуг, прически… лица… голоса… запах… мы похожи, как отражения в череде зеркал, как капли росы на рассвете, как шары хотомара…
Публика замерла, зачарованно следя за движением хрусталя, и на их лицах все ярче расцветало изумленное недоверие. Слава осторожно оглядела присутствующих и, удовлетворенно хмыкнула, все получилось. Даже ее дети растерянно взирали на возникшую перед ними толпу женщин, как две капли воды похожую на мать. Хотя явно пытались узнать ее доступными только им способами.
Хмурился, пытаясь разглядеть что-то невидимое, Васт, сердито шевелил губами Стан, и крепко стиснув кулаки, напряглась струной моряна. У нее даже глаза от напряжения закрылись, так старалась правительница не поддаться самообману.
— Теперь мы все, — Слава с нажимом произнесла это слово, "все", — абсолютно похожи. И вы будете видеть в моих помощницах меня до тех пор, пока я второй раз не сосчитаю до трех. Дотрагиваться запрещено, за это наказание. Начинайте искать.
— А почему нельзя дотрагиваться? — уныло произнес тот из первых добровольцев, что был одет в брусничный камзол.
— Потому что это не нравится моему мужу, — с насмешкой ответила Слава и быстро скользнула в круг девушек.
С галереи раздались незатейливые звуки музыки, морянки во главе с невестой повели медленный хоровод, смотревшийся со стороны очень впечатляюще и необычайно. Двенадцать абсолютно одинаковых девушек в изумительных платьях ваальтского шелка, кружившиеся в медленном танце, просто завораживали взоры присутствующих.
Однако вскоре появились первые желающие испытать себя… или удачу, за ними потянулись и остальные.
Какие все же они настырные и упорные, устало восхищалась Ярослава аборигенами через полчаса, когда каждый из гостей уже не по одному разу обошел круг девушек.
— А если мы найдем невесту, а она не признается? — скептически пробурчал кто-то, но тут же получил резкую отповедь Стана, что его мать никогда не опустится до такого.
— А вы сами ее можете найти? — заинтересовалась миленькая шатеночка, строя старшему глазки, и ему пришлось хмуро признаться, что нет, не может.
— А муж может? — вот это волновало уже нескольких дам.
— Конечно, — с неожиданной уверенностью произнес анлезиец и Ярослава даже поперхнулась, за последние полчаса его взгляд не раз скользнул по ее лицу, и не остановившись, ушел дальше, — если вы все сдаетесь, я нахожу Славу… и все идем праздновать это событие.
— Я сдаюсь, — первым признал поражение серый камзол, — это действительно работа мастера… признаюсь, у меня на шее амулет, защищающий от всякого рода иллюзий… теперь его можно выбросить.
— Не стоит так торопиться, — мягко успокоила его моряна, — Ярослава и в самом деле великий мастер, среди людей я таких больше не знаю, а против остальных он вполне послужит.
— Я сдаюсь, и я, и я… — неслось со всех сторон, — ищите, господин Ливастаэр, вашу невесту.
По спине Славы прошла знакомая теплая волна ваальтского очарования, она насторожилась и сделала независимое лицо, и в тот же миг Васт поймал жену за руку и дернул к себе.
— Вот она!
— Но как… — еще задавая вопрос, невеста уже знала, на чем прокололась.
Все морянки, которых до нее прощупал обаянием Васт, невольно улыбались ему в ответ.
— Сердце подсказало, — нежно целуя жену, насмешливо блеснул глазами блондин, — я найду тебя даже в тысячной толпе похожих женщин.
— Тогда объявляю конкурс законченным, — довольно улыбнулась Ярослава, — раз, два, три…
Публика разочарованно и восхищенно крутила головами, торопясь убедиться, что их не обманули, в руках новобрачного действительно его супруга, а все девушки стоящие вокруг, — совершенно не похожие на нее морянки.
Ливастаэр победно усмехнулся, подхватил жену на руки, и под аплодисменты гостей легко понес вверх по лестнице.
— Прошу всех к столу, — расслышала Ярослава за спиной зычный голос мажордома, но к ним двоим это приглашение не имело никакого отношения.
По местному обычаю романтичный стол для новобрачных был накрыт в их комнате, и это не могло не радовать землянку. Земное правило жевать и целоваться под прицелом десятков нескромных и нетрезвых глаз всегда казалось ей дикарским.
Глава 11
— А теперь я хочу знать, что случилось.
Ярослава откинулась на спинку стула и в упор уставилась на Тина. Младший упрямо передернулся и отвернулся к окну.
— Костик… ты можешь молчать сколько угодно. Ты можешь страдать сам и заставить страдать других. И можешь хоть сто лет таскать в себе эту проблему. Но пока ты не примешь решения, она никуда не исчезнет.
— Какое, по-твоему, я могу принять решение? — почти враждебно зыркнул на мать Тин.
— Свое собственное, не основанное ни на чьих советах и подсказках. Как в песне — каждый выбирает для себя. Знаешь… я давно поняла, когда в жизни людей наступает критический или просто трудный момент, все действуют по-разному. Кто-то долго обдумывает все варианты, кто-то делает то, что кажется ему проще, быстрее или легче всего, многие просто опускают руки и ждут, пока проблема решится сама. Некоторые люди спрашивают совета у друзей или коллег, кто-то начинает искать подсказки в книгах и инете. Но на самом деле, окончательный выбор каждый делает сам. Смешно слушать, когда взрослый мужчина рассказывает, что выпил неизвестную настойку, потому что так посоветовала соседка. На самом деле он просто принял решение — поверить чужому совету. Пусть и не совсем осознанное или малодушное — но оно было его собственным. Соседка же не привязывала его к стулу и не заливала настойку через лейку?
— Не пойму я, к чему ты клонишь?
— К тому, что пора принять собственное решение и не смотреть на всех змеем-Горынычем. Я поддержу всё, что ты решишь… даже если мне самой будет не по нраву твой выбор. Но это твоя жизнь… и окончательное решение принимать тебе. А я сделаю все, что в моих силах. Прикажешь — помогу тебе стать для Ади лучшей подругой. Или зароню в ней сомнения в её чувствах к Таросу. А могу и внушить, что она не должна выходить замуж еще пять лет, пока не освоит профессию министра финансов. Я не могу гарантировать, что это сделает девушку счастливее, но на мой взгляд — способа сделать ее таковой не существует… по крайней мере сейчас. Зато это даст тебе шанс найти способ и вернуться к ней в другом облике, с букетом и на белом коне.
— А тебе самой… не будет стыдно, что ты сделала из бедной девушки зомби? — с нехорошим азартом уставился на мать Костик.
— Тин… я разумный человек и привыкла сама принимать решения. А также отвечать за них в полной мере. И ты всегда знал… что ради твоего счастья я готова на многое. Почти на все. А ей от этого хуже не будет… или ты думаешь ей сейчас хорошо?
— Плохо, — мрачно кивнул Тин, — ты права… прости ма, меня вчера вечером сильно переклинило. Надо у Тара прощения попросить… мы с ним не разговариваем.
— Может… расскажешь поподробнее? — осторожно намекнула Слава, немилосердно ругая себя за то, что не пошла вчера на ужин.
Просто не хватило силы воли… расслабилась, позволила себе ощутить себя беззаботной и беспечной, забыть на денек про проблемы чужого мира и даже про детей.
И вот — расплата. Едва войдя утром в танцевальный зал, пропускать тренировку, несмотря на робкие намеки мужа, она не желала, Слава поняла, что вчера случилось что-то скверное. У нее хватило терпения не начать выяснять сразу, Костик смотрел таким диким зверьком, что мать точно знала, из этого ничего не выйдет. Сын замкнется и начнет дерзить, было однажды такое, когда он смертельно влюбился в ту маленькую кокетку.
За завтраком она тоже не рискнула ничего спрашивать, улыбалась в ответ на поздравления и слушала рассказы клонов про то, как они придумывали Майкин коронный номер и пытались найти мать среди толпы невест.
— Главное, унсов вывела! Ну, ма! Спрашиваю, Чудик, которая из них Слава, а он в ответ, старший экземпляр проводит эксперимент! Ну а ты сам-то говорю, хоть можешь отличить? Конечно, отвечает, и притом с та-аким превосходством… мелочь мохнатая! Но тебе сообщать запрещено до конца эксперимента!
— Это и правда был хороший эксперимент, — невпопад буркнул Васт, — я правда не сразу понял, моряна, зачем тебе нужно было так раскрывать Славу… но потом сообразил. Хотелось бы, чтоб твой план сработал.
— Об этом поговорим после завтрака, — Афродита выглядела немного усталой, — адмирал назначил совещание в королевском кабинете.
Слава тогда не произнесла ни слова, притворившись, что занята дегустацией выставленных на стол тортов, повара вчера немного перестарались.
А едва завтрак окончился, утащила Тина в привычную читальню, решив попытаться разобраться в происходящем.
— Если честно, ма, — помолчав, вздохнул Костик, — рассказывать особенно нечего. Я просто сорвался… ты и сама знаешь, как-то слишком напряженно мы живем в последние дни. Наверное, нервы.
— Наверное, — скорбно поджав губы, поддакнула Слава, — так и пора уже, возраст.
С кем другим она никогда не стала разговаривать о серьезной проблеме подобным тоном, а Костик давно не любит, когда над ним квохчут или сюсюкают.
— Я рад, ма, — немедленно отбрил он, — что после замужества ты не обабилась и не потеряла способности шутить.
— Туше. Так можно мне немного фактов… согласна на сухие.
— Особо высохнуть они пока не успели, так что бери полусырыми.
— Беру, уговорил.
— Приходим мы в столовую, садимся своей компанией, и вдруг является Ади и спрашивает, можно ей с нами.
— Разумеется, вы обрадовались.
— А то. Но она не села с краю, возле Зайки, попросила его подвинуться.
— И вежливый Зайл не смог отказать.
— В точку. Вот и оказалась она возле Тароса.
— Печально, дальше я могу представить. Начала с ним разговор?
— Хуже. Она его кормить принялась… знаешь, как меня бабушка всегда кормит. Подкладывает огромные куски и смотрит так умильно.
— Умиленно. А Тар?
— Он психовать начал, у меня даже браслет потеплел.
— И кто не выдержал первым?
— Вот легко с тобой говорить, ты как царевна-лягушка, стрелы на лету ловишь.
— Так она на мушках натренировалась… так кто?
— Тар. Сказал ей так ласково, что его вообще-то жена неплохо кормит.
— Она обиделась?
— Мимо. Она ему так заулыбалась понимающе и сказала что все знает. Про фиктивный брак.
— Черт, — выругалась Слава, — интересно, откуда?
— Может папочка постарался… чтоб контакт через нее с Гебом наладить… не знаю. Важно другое, Тарос так и зашипел, что наши отношения — это личное дело и никого не касаются.
— Она обиделась?
— Нет. Она сказала, что все понимает. Что он замечательный, преданный и благородный… вообщем, самый лучший.
— Ох, горюшко… — расстроилась Ярослава, — бедная девочка… И что Тарос ответил?
— А этот козел… он сказал, что он действительно самый лучший… но только для меня.
— И тогда ты его… ударил?
— Ма… ну вот честно… если бы это не твой праздник и народу поменьше, я бы ему надавал. А так просто сказал, чтобы он заткнулся.
— Ну и?
— А он встал, так вежливо попросил его извинить, типа дела, и ушел.
— И она побежала следом?
— Не сразу… все-таки этикет в нее кувалдой вбит. Минут через двадцать, когда мы со Станом ей рассказывали, что такое интернет — вспомнила что нужно проследить, как королева выпьет лекарство.
— И тогда ты пошел, нашел Тароса… и вы поругались.
— А что его было искать… он в наших комнатах сидел… — вдруг помрачнел Тин.
— Один? — Затаила дыхание мать.
— Правильно мыслишь. Конечно, не один, — почти прорычал Костик.
— Ох. — Сказала Слава, и замолчала, а что можно тут сказать?
— Вот тебе и ох, — неожиданно согласился младший, — сама понимаешь… настроение у меня и так было не очень, а тут вообще в ноль ушло. Я ведь знал… что она и Стану понравилась… очень. Но он отступил, даже не разговаривал, хотя ему с ней общаться намного легче, он же ее насквозь видит. Глупо конечно… пусть бы она лучше с ним осталась. А теперь есть только один путь… но Тар сильно рассердится. Ма… ты мне поможешь?
— Что? — не поняла сначала Ярослава, потом все в ее душе даже обмерло от догадки, — Костик! Ты мазохист?
— Нет, я ее просто люблю. Очень. И хочу, чтоб она была счастлива… я сейчас его позову… и мы поговорим.
— Тин… ты очень торопишься. Чересчур. Такие вещи нельзя решать вот так, сходу. Ну, подожди немного, дай ситуации улечься, возможно, найдутся другие решения. Мы собираемся ехать на Анлезию… Васт обязан представить меня своему старейшине… Тарос тоже должен ехать. Я думала, и ты поедешь с нами и мы поговорим про твою проблему с мудрыми старейшинами… возможно, они знают способ, как тебе можно помочь. Или хотя бы что-то посоветуют.
— Я и так собирался ехать… и остальные тоже хотят, — как-то по-взрослому глянул на мать младший, — но ее нельзя так просто оставлять. Ты вчера не видела… как вились вокруг ухажеры. Все сразу просекли, чья она дочь, и нашлось очень много желающих стать зятем Инварда. А она же наивная… и доверчивая, убедит кто-нибудь, что Тар никогда не вернется вот и выйдет с горя за первого встречного хитреца… или наглеца. Тогда вообще никого счастливого не будет… а я хочу, чтоб она была счастлива.
— Тарос никогда не согласится… — безнадежно помотала головой мать, — а воздействовать на одаренного… Нет, я, конечно, могу попытаться, только потому, что пообещала, но результат будет непредсказуемый.
— Не надо на него действовать… — неожиданно отказался Тин, — я попробую договориться.
— Костик… — Слава смотрела на его мрачное лицо, и ее сердце просто разрывалось от жалости.
К младшему, к Таросу, к Ади… проклятый треугольник, вечная проблема… а ей так хочется, чтобы все они были счастливы!
— Ма, не плачь, — Тин уже сидел рядом и стирал с её щек слезинки, — не надо… мы же все живы и здоровы… ты всегда говорила, что это самое главное!
— Дура я была, вот и говорила, — самокритично всхлипнула Ярослава, — на самом деле главное — любовь. Взаимная.
— Ну ма, это же такая редкость… — горестно вздохнул Тин и вдруг спохватился, — э-э, мам! Ты реветь все же переставай, а то сейчас ушастый прибежит и мне по шее надает… по-родственному.
— Уже прибежал, — сквозь слезы слабо улыбнулась Слава, — я его чувствую.
В подтверждение ее слов в дверь раздался нетерпеливый стук.
— Все, мне капец, — шутя прикрыл голову руками Тин, хотя по его глазам мать ясно видела, младшему не шутить, а завыть хочется… но держится.
— Входи, — разрешила Ярослава, и блондин вихрем ворвался в комнату, мгновенно оказался рядом, обнял, заглянул в лицо.
— Что случилось?
— Там Тароса рядом нет?