– И приподними пальцем клитор, – добавил капитан.
Красавица исполнила и это, тронув воспаленный бугорок.
– Сдвинь-ка палец в сторону, чтобы мне было лучше видно.
Она быстро и как можно изящнее выполнила приказ.
– А теперь снова раскрой пошире свои прелести и потолкайся бедрами вперед.
Девушка подчинилась – но с резкими движениями бедер ее окатила новая волна вожделения. Лицо запылало, в горле разом пересохло, в груди стало жарко, и она услышала собственное томное постанывание. Ее бедра заиграли резвее, поднимаясь и опадая, подаваясь вперед все резче и резче. Соски затвердели, превратившись в заостренные темно-розовые жала. Молящие стоны вырывались из нее все громче и требовательнее.
Она уже была близка к экстазу, сладостное желание овладело всем ее существом. Красавица ощутила, как набухли под пальцами раздвинутые губы, как часто пульсирует, словно маленькое сердце, клитор, как часто и пронзительно покалывает в напрягшихся сосках. И когда она уже едва в силах была вынести это острое томление, капитан ухватил ее ладонью за шею, быстрым движением привлек к себе на колени, обняв ее плечи правой рукой, а левой раздвинув ей шире ноги. Принцесса почувствовала обнаженной спиной гладкую телячью кожу куртки, а бедрами – высокие голенища его сапог, увидела над собой его лицо, буравящие острым взглядом глаза. Капитан впился в нее долгим поцелуем, и ее бедра непроизвольно подались вверх. Девушка всем телом задрожала.
Краем глаза Красавица заметила, как в руке у него внезапно оказалось что-то очень красивое, переливающееся на свету, и быстро перевела взгляд на этот предмет. В ладони у капитана лежала толстая, украшенная золотом, инкрустированная изумрудами и рубинами, рукоять его кинжала. Вдруг эта сияющая красота исчезла из поля зрения, и тут же девушка почувствовала холодное прикосновение металла к своей влажной разгоряченной вагине.
– О, да-а-а… – простонала она, и длинная рукоять скользнула в ее лоно, вторгшись в него в тысячу раз грубее и безжалостнее, чем самый крупный член, сминая на своем пути горящий жаром клитор.
Красавица едва не взвыла в диком вожделении. Голова ее откинулась назад, глаза не видели ничего, кроме глаз капитана, неотрывно глядящего на нее сверху. Ее бедра отчаянно вздымались на его коленях, рукоять кинжала сновала взад-вперед, сильнее и сильнее. Наконец принцесса уже не могла больше этого вынести – исступление оргазма вновь словно парализовало ее, заставив онеметь распахнутый рот. В этот момент полнейшего высвобождения страсти она даже перестала видеть лицо державшего ее мужчины.
Когда она пришла в себя, бедра ее все еще судорожно подрагивали, вагина продолжала то и дело сжиматься, но сама Красавица уже сидела на коленях у капитана, а он, обхватив ладонью ее лицо, целовал девушку в закрытые веки.
– Ты будешь моей рабыней, – произнес он.
Принцесса кивнула.
– Всякий раз, когда я буду приходить в эту гостиницу, ты будешь моей. Где бы ты ни была, ты явишься ко мне и поцелуешь мне ноги.
Она снова кивнула.
Тогда капитан поставил ее на пол и, не успела она прийти в себя, выдворил из комнатки. Сведя ей за спиной запястья, мужчина провел принцессу вниз по той же узкой, продуваемой сквозняком лестнице, по которой она поднималась с хозяйкой.
То и дело Красавица оборачивалась к капитану: он оставлял ее, и эта мысль была для девушки невыносима. «О нет, прошу, не покидай меня!» – в отчаянии думала она.
Но капитан лишь пошлепал ее ласково широкой, обтянутой перчаткой ладонью и вытолкнул в холодный полумрак трактира, где уже сидели, попивая пиво, шесть-семь человек. До принцессы донесся их смех, болтовня; где-то от души охаживали какого-то невольника колотушкой, и бедолага мычал и всхлипывал от боли.
Девушку же вывели на площадь перед гостиницей.
– Убери руки за спину, – велел ей капитан, – и шагай передо мной вперед. Колени выше, гляди перед собой.
Позорищная площадь
В первые мгновения солнце показалось Красавице нестерпимо слепящим. Как было ей приказано, девушка сцепила руки за спиной и зашагала вперед, поднимая колени как можно выше. Очень скоро глаза привыкли к яркому свету, и она увидела площадь, на которую вышли они с капитаном. Туда-сюда слонялись по ней целые толпы досужих зевак, оживленно шушукались местные сплетницы; на широком каменном выступе стены сидели, болтая, несколько юнцов; возле трактиров спокойно перетаптывались у коновязей лошади; и, наконец, по всей площади глаз натыкался на обнаженных невольников: кто-то ползал на коленях, кто-то, как Красавица, вышагивал перед своим господином.
Капитан мягким шлепком дал ей знак повернуть, слегка прихватив ее широкой ладонью за правую ягодицу.
Идя как будто в полусне, Красавица вскоре очутилась на широкой улице со множеством магазинов и всевозможных лавок, напомнившей ту улочку, по которой ее вели с рынка, только здесь было куда оживленнее, и все были заняты делом: одни что-то продавали, другие покупали, третьи о чем-то яростно спорили.
Ужасное ощущение закономерности, обыденности окружающего вновь охватило принцессу. Ей снова почудилось, будто все это уже происходило с ней прежде – по крайней мере, все казалось ей знакомым и привычным. Обнаженная рабыня, на четвереньках намывавшая витрину магазина, смотрелась вполне обыкновенно; другой невольник с привязанной к его спине большой корзиной вышагивал, как и Красавица, перед горожанкой, погонявшей его палкой, и тоже не являл собой ничего из ряда вон. Даже нагие невольники, что там и сям висели на домах с полусонным видом, в наказание привязанные к стене с разведенными пошире ногами, – и те представляли собой вполне привычное зрелище. И в самом деле – что такого, если идущие мимо молодые горожане немного поглумятся над ними, одного пошлепав по напрягшемуся члену, другую больно ущипнув за несчастный лобок? Вполне обычное дело!
Даже подрагивающая при каждом шаге грудь, неуклюже выпятившаяся вперед из-за сведенных за спиной рук, – и это уже казалось Красавице совершенно естественной и правильной манерой ходить. Получив очередной ласковый шлепок, девушка зашагала живее, стараясь как можно грациознее поднимать колени.
Спустя некоторое время они дошли до другого конца городка и приблизились к широкой рыночной площади. Вокруг опустевшего торгового помоста бродили сотни людей. Чудесные дразнящие ароматы исходили от лавок, торговавших снедью; Красавица даже уловила терпкий запах налитого в кубок вина, что купил себе с лотка некий молодой человек. В текстильной лавке разворачивали длинными яркими полосами ткани. Где-то громоздились новенькие плетеные корзины, где-то торговали всевозможными веревками – и повсюду старательно трудились обнаженные невольники, выполняя тысячи поручений.
В переулке у площади раб на коленях энергично подметал коротким веником дорогу. Двое других на карачках принесли на спинах полные фруктов большие корзины и поскорее шмыгнули в дверь. На стене дома, привязанная вверх тормашками, висела стройненькая принцесса, ее лобковые волоски глянцево поблескивали на солнце, а лицо было красным и в глазах стояли слезы. Широко раздвинутые ноги ее приторочили высоко к стене широкими, плотно стянутыми ножными браслетами.
Тем временем Красавица с капитаном миновали торговую площадь, и тут же взору открылась другая, причем весьма странная картина: вместо булыжной мостовой там оказалась мягкая, свежевзрыхленная земля – в точности как на тропе взнузданных в замке. Здесь принцессе позволили остановиться. Капитан застыл возле нее, оглядываясь, заткнув большие пальцы под ремень.
Девушка увидела здесь такую же платформу с поворотным кругом, с какой ей довелось познакомиться с утра на аукционе. Энергично работая педалью, привязанного раба все быстрее раскручивал на диске мужчина с хлыстом в руке, яростно поря ему ягодицы всякий раз, как они удобно поворачивались к экзекутору. В роли несчастной жертвы был статный мускулистый принц со связанными за спиной руками и задранным подбородком, закрепленным к невысокому деревянному столбику, так чтобы любой желающий мог увидеть лицо наказуемого.
«Как он только держит глаза открытыми? – подумалось Красавице. – Ведь невыносимо видеть эту толпу вокруг!»
Сгрудившиеся у платформы зеваки улюлюкали и что-то резко выкрикивали, как и на давешних торгах. И когда в знак окончания порки заплечный мастер воздел свой хлыст, в бедного принца, потного и трясущегося, с кружащейся головой, полетели гнилые фрукты и прочие отбросы.
Как и на предыдущей площади, здесь царила ярмарочная атмосфера, так же дразнили своими ароматами съестные и винные лавки. Из высоких окон и с балконов, сложив ручки на подоконнике или перилах, глазели по сторонам любопытные горожанки.
Между тем поворотный круг был здесь отнюдь не единственным местом наказания. Справа, чуть подальше от него, находился высокий деревянный столб с железным кольцом, к которому крепилось множество черных кожаных лент. К концу каждой такой веревки привязывался за кожаный ошейник раб, вынужденный волей-неволей держать голову высоко. С таким вот горделивым видом голые наказуемые медленно шествовали по кругу, от души охаживаемые длинными, обтянутыми кожей лопатками, которыми орудовали четыре стражника, стоявших в четырех точках площадки, точно знаки сторон света в компасе. Множество босых ног проделали в дорожной пыли широкую кружную колею. У одних бедолаг руки были крепко стянуты за спиной, другие сами сцепляли их сзади.
За этим маршированием рабов наблюдала толпа местных мужчин и женщин, отпускавших всевозможные комментарии. Некоторое время Красавица оцепенело глядела на происходящее. Потом одну из невольниц, юную принцессу с крупными каштановыми локонами, прямо на ходу отвязали и вернули поджидавшему рядом господину, который, хлестнув ей соломенным веником по лодыжкам, велел идти вперед.
– Сюда! – скомандовал капитан.
Красавица послушно двинулась вместе с ним к этому подобию майского дерева[3] с кружащимися черными лентами.
– Привяжите эту, – велел капитан стражнику.
Тот споро увлек принцессу поближе к столбу и закрепил у нее на шее жесткий кожаный ошейник, высоко подперший подбородок. Словно в тумане, Красавица видела, как капитан внимательно наблюдает за ней. Возле него остановились две горожанки и оживленно заговорили с ним, он что-то отвечал женщинам без особого интереса.
Длинная кожаная привязь, свисавшая со столба, оказалась достаточно тяжелой. Железное кольцо, к которому она крепилась на столбе, постоянно крутилось за счет ходьбы самих наказуемых, и Красавицу тут же утянуло за ошейник вслед за остальными. Чтобы ослабить тягу, девушка попыталась идти чуть быстрее, но ее тут же придержала кожаная лента. Наконец Красавица приноровилась к общему темпу, и вскоре почувствовала первый звучный удар лопаткой от одного из четырех стражников, поджидавших ее. В круге было так много мерно бредущих невольников, что служителям приходилось безостановочно взмахивать черными кожаными рукоятями. Радуясь тем нескольким благословенным секундам, что следовали между ударами, Красавица обреченно двигалась в веренице наказуемых, щурясь от солнца и лезущей в глаза пыли и глядя в разлохмаченный затылок впереди идущего раба.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.