– Макароны подойдут? – спросил Хакс.
***
Они ели в тишине, кошка мельтешила между ногами и мурлыкала.
– Я надеялся, что в какой-то момент ты все же скажешь мне, почему ты здесь, – сказал Хакс, делая глоток вина. – Если ты, конечно, не хочешь провести весь вечер, наблюдая за тем, как я разбираюсь с делами.
– Плохой день. Это будет тебе мешать?
Хакс посмотрел на него.
– Да, еще как.
– Ты остановишь меня?
Хакс сжал челюсти, и ответное слово вышло с такой интонацией, словно оно сожгло его внутри.
– Нет, – он сказал и съел еще кусочек, прежде чем добавить: – Но я все же хотел бы узнать, что ты подразумеваешь под «плохой день», учитывая события прошлой ночи.
Лицо покраснело, Бен начал размазывать еду по тарелке. Он не хотел говорить об этом вслух. Тогда оно станет более реальным.
Тем не менее, это нужно было сделать, потому что Хакс спросил.
– Рей переезжает. Домой, в смысле. В течение нескольких дней, – ну вот, словно проехаться по открытой ране пальцем.
Глаза Хакса расширились на мгновение перед тем, как вернуться к обычному состоянию.
– Мне жаль это слышать, – он сказал, а потом добавил словно вскользь: – Это из-за денег или…?
– Ты не можешь платить и за обучение Рей тоже.
– Могу, – сказал Хакс. – И я бы сделал это. Если бы проблема была в этом.
– Спасибо, но проблема во мне. Я всегда был проблемой.
– Ты знаешь, что я не согласен.
– Я знаю? – спросил Бен резче, чем собирался. – Потому что я что-то не помню такого чувства.
Хакс посмотрел на него с удивлением.
– Я не особенно-то удачно скрываю свое расположение к тебе. Уверен, что ты видишь это.
– Нет вообще-то, – ответил Бен, повышая голос. – Я знаю, обычно я не очень-то правильно понимаю социальные нормы, но мне кажется, что бросить кого-то – не лучший способ показать свое расположение.
Хакс холодно посмотрел на Бена, отчего он съежился на месте.
– Я понимаю твое эмоциональное состояние, но ты не будешь повышать голос за обеденным столом. Ты у меня дома, поэтому спрячь свою дерзость.
– Прости, – пробормотал Бен.
Верный своему слову, после ужина Бен наблюдал за тем, как Хакс занимается своими делами. Они помыли вместе посуду, Бен споласкивал тарелки и передавал мужчине, чтобы тот вытер их и убрал на место. В итоге Хакс налил себе виски и пошел к себе, а Бен за ним, словно никому не нужный щенок.
Он не знал, что делает сам с собой, почему все еще здесь, если Хакс не хочет его видеть. Но иначе ему пришлось бы пойти домой, снова смотреть на все эти коробки, на Рей, поэтому неспособность Хакса выгнать его была ему даже на руку.
Хакс сел на диван и взял книгу со столика рядом. Бен сел рядом, но мужчина нахмурился.
– Если ты собираешься ходить за мной словно собака, значит, я буду с тобой обращаться, как с собакой, – он сказал, указывая на пол.
Бен не мог это объяснить, но такая выраженная жестокость Хакса была похожа на прохладный бассейн в жаркий летний день. Он знал, как нужно выполнять команды Хакса. Он знал, как сделать Хаксу приятно. Он провел недели, поклоняясь Хаксу и получая одни лишь похвалы. Жизнь Бена разваливалась на части, но он был хорош в том, как быть папенькиным сыночком, пускай теперь это даже не было его званием.
Бен встал перед ним на колени. Хакс оценивающе посмотрел на него, как и тогда, в первый раз в офисе, что заставило его едва ли не светиться от этого взгляда.
– Нет, – сказал Хакс, передумав. – Ты приносишь одни неудобства. Раздевайся.
Без раздумий Бен за подол стянул с себя футболку и аккуратно сложил ее на диван. Потом были носки, джинсы и нижнее белье, после чего он снова вернулся на колени. Тяжесть свалилась с его плеч, когда он понял, где его место, какова его роль.
Хакс открыл ящик и достал сигару. Обрезал кончик серебряной гильотинкой и поднес к губам. Потом последовал царапающий звук спички, и кончик начал загораться.
Бен наблюдал за ним, очарованный, а Хакс снова взял книгу в руки. Минуты тянулись, Бен случайно потерялся в себе, одурманенный дымом вокруг. Колючий ковер впивался в икры и ступни. Бен смотрел между ног Хакса и думал о том, какой его член на самом деле, как бы он чувствовался внутри, но это все не было каким-то тревожным. Мысли подплывали к нему, а потом уплывали обратно, словно сон.
Когда Хакс заговорил в следующий раз, его голос звучал где-то далеко, словно в густом тумане.
– Ты действительно имел это в виду?
– Что? – спросил Бен.
– Прошлой ночью. То, что ты сказал мне.
Прошлая ночь, казалось, была целую вечность назад, особенно после событий всего дня.
– Что ты влюблен в меня, – добавил Хакс беспечно, не отрываясь от книги.
– О, – бездумно сказал Бен. Он ожидал каких-то несогласий относительно этого заявления, но ничего не прозвучало. – Да.
– Я тебе не верю.
Бен нахмурился.
– Почему?
Хакс щелкнул по сигаре пальцем, скидывая пепел в пепельницу. Он закрыл книгу и отложил в сторону.
– Потому что ты просто не можешь. Не после того, что я наговорил тебе. Не после того, что сделал.
Бен наклонил голову и внимательно присмотрелся к Хаксу через весь этот дым, несмотря на свое блаженно размягченное сознание. Его золотые ресницы и веснушки выглядели такими мальчишескими по сравнению с тем, кем он являлся в действительности. Если бы Бен видел лишь одну его фотографию, он мог бы предположить, что Хакс – молодой, пытающийся пробиться наверх скульптор. Но, познакомившись со всеми этими наслоениями тестов, интеллектуальных игр и нелепых случайностей, Бен узнал о силе внутри, о чем-то таком простом, желанном, но редко достигаемом. Он как Константин или любой другой деятель, с которыми Бен познакомился на страницах истории, и которыми восхищался, в которым вчитывался, которых пытался понять.
И он наконец понял.
– Ты управляешь компанией, получающей прибыль от страдания миллионов людей. Твоя жена ушла от тебя, потому что ты обращался с ней так же, как и со мной, но твое чувство вины не дает тебе отпустить ее. И ты не можешь поверить в то, что кто-то сможет любить тебя после всего этого.
– Я отказываюсь от своего заявления о том, что ты невнимательный, – сказал Хакс, выдыхая новое густое облако дыма. – Я впечатлен.
– Я научился этому у Рей.
– Но, тем не менее, – продолжил Хакс. – Это ничего не меняет. Это не справедливо – делать с тобой то же, что я сделал с Элиз. Я буквально сломал ее.
– Пусть поплачет, может, станет легче. Но это не тебе решать.
– И уж точно не тебе.
– Твоя жена не вернется. Но даже если она сделает это, то ты все равно не захочешь ее. Я – все, что у тебя есть.
Бесстрастное выражение лица Хакса немного спало, он поджал губы и отвернулся.
– А ты – все, что есть у меня, – продолжил Бен и пододвинулся так, чтобы сесть между ног Хакса. – Ты – все, чего я хочу.
Щеки Хакса зарумянились, но он все равно делал вид, что не замечает Бена.
– Я нужен тебе, – он не смел дотронуться до Хакса, но от желания сделать это тихо всхлипнул. – Так же, как и ты нужен мне.
Взгляд Хакса вернулся к нему. Он взялся за его подбородок и приподнял вверх, внимательно вглядываясь.
– Докажи это.
– Конечно. Я сделаю все что угодно.
Хакс обратил все свое внимание на тлеющий кончик сигары, а потом обратно на Бена, и смотрел на него до тех пор, пока он не сообразил.
Бен кивнул.
– Сделай это.
– Я не заплачу тебе за это, – напомнил Хакс. – Никаких денег. Я не собираюсь принуждать тебя к отношениям со мной. И потом не приходи ко мне с заявлением, что я не отпустил тебя, хотя ты хотел этого. Тебе нужно самому выбрать это.
– Мне не нужны деньги. Так же как и то, чтобы ты меня отпустил.
Хакс обхватил лицо Бена ладонью и провел пальцем по его скуле. Такая теплая ласка заставила его буквально зазвенеть от желания до самых пальцев на ногах. Он прикрыл глаза и подался к прикосновению.
– Хорошо, – смягчился Хакс. – Бен, скажи, что тебе нужно.
Бен протянул руку.
– Сожги меня.
Хакс снова затянулся, и кончик сигары засветился красным. Он схватил запястье Бена одной рукой, а указательным и большим пальцем другой руки – сигару.
Бен даже не стал заморачиваться с тем, чтобы подготовиться. Он с пустым любопытством в глазах наблюдал, как Хакс опускает сигару на его руку и тушит ее.
Сначала он ничего не почувствовал, хотя и вскрикнул непроизвольно, а мышцы напряглись сами собой. Огонь прошел через все его тело, он попытался вырваться, но Хакс держал крепко, прокручивая сигару, чтобы уже опаленная кожа немного сместилась. Миллионы лет прошли в этой неукротимой агонии.
Бен хотел по обыкновению перестать думать, выйти из разума, чтобы просто перетерпеть это, и боль ушла бы сама по себе, вся боль ушла бы…
– Останься со мной, Бен, – голос Хакса звучал где-то далеко. – Говори со мной. Скажи, что тебе нужно.
Бен быстро задышал.
– Мне нужен ты, Папочка.
Хакс вжал сигару сильнее в руку.
– И?
– И я твой. До тех пор, пока ты будешь этого хотеть.
– Что еще?
– Я люблю тебя, – выпалил Бен. – Папочка…
– И ты действительно имеешь это в виду?
– Да! – крикнул Бен, и тогда Хакс отпустил его, поднимая сигару вверх. Бен упал на пол и свернулся калачиком, тяжело дыша. Казалось, что рука все еще в огне, боль становилась лишь сильнее с каждой секундой. Он старался не думать о воде, но каждая молекула в теле просила ее, такой жажды он еще не испытывал никогда.
– Сядь, – сказал Хакс. – На колени. Лицом к книжной полке, лоб на ковер.
Бену удалось усесться на колени, хоть его и потряхивало из-за борющихся внутри адреналина и шока. Он содрогнулся и опустил лоб на пол, а руки поставил рядом с головой, жетоны стукнулись о ковер.
Он почувствовал, как Хакс положил на его спину сначала одну ногу, потом другую и скрестил лодыжки.
– Оставайся так, – добавил Хакс. Хотя Бен не мог видеть ничего, кроме темноты своих собственных закрытых век, он услышал, как мужчина выпускает еще одну струю дыма в воздух и открывает книгу.
***
Бен стоял на коленях до тех пор, пока огонь не сжег его дотла. Каждая мысль, каждое чувство, каждый инстинкт просто исчезли, оставив одну лишь безмятежность.
– Вставай, – нежно сказал Хакс, убирая ноги с его спины. Бен не знал, как долго он так простоял, но когда он попытался встать, одна рука подхватила его пониже спины, а другая – за плечо. Прикосновения Хакса к коже горели сильнее ожога от сигары, задевая какие-то новые необъяснимые чувства.
Хакс помог Бену встать, а потом поддерживал его, пока они поднимались по лестнице в спальню и в ванную через нее. Он поднес руку Бена под кран, добавив:
– Я смою пепел, но в остальном оставлю как есть.
Бен понял – если начать лечить, то рубцов почти не останется. А Бену хочется сохранить ожог. Он был подарком. Обещанием.
Хакс открыл кран, и холодная вода при соприкосновении с ожогом заставила колени Бена подогнуться. Он вцепился в раковину, а Хакс обнял его за талию, поддерживая. Бен прикусил губу и захныкал, облегчение полностью его затопило.
– Тсс, – успокаивающе сказал Хакс, поглаживая его бок. – Все хорошо.
Как только он выключил воду, жжение вернулось, но оно больше не беспокоило так сильно. Рана была ярко-красной, ровной, круглой, чуть пониже сгиба локтя. Хакс тоже смотрел на нее, мягко поглаживая чуть ниже, но не касаясь ее самой.
– Ты – моя лучшая работа, – он прошептал.
– Спасибо, – ответил Бен дрожащим голосом.
– Пожалуйста.
Хакс отвел его к кровати и убрал покрывала, чтобы Бен забрался.
– На живот, – сказал Хакс, и Бен лег, вздыхая от прикосновения гладких прохладных простыней после нескольких часов на грубом ковре. Он старался быть осторожнее, чтобы не повредить ожог.
Бен почувствовал, как Хакс оседлал его бедра, и прохладная жидкость потекла по спине. Он вздрогнул, но Хакс снова его успокоил.
– Расслабься ради меня.
Он так и сделал, потому что ему нравилось делать так, как говорил Хакс. Мужчина размазал немного масла по спине и начал медленно разминать его мышцы. Масло пахло лавандой, и Бен буквально таял под прикосновениями Хакса.
– Где ты научился этому? – спросил Бен, пока его разум утекал куда-то далеко, а он сам проваливался в простыни.
Хакс провел большими пальцами между лопатками Бена, снимая напряжение.
– Я скульптор, Бен. Я знаю, как придать предметам такую форму, которая мне нужна.
========== Глава 12 ==========
Следующее утро было точно таким же, как и предыдущее – Бен в одиночестве, чистый комплект одежды в ванной, завтрак внизу, ожидающий его водитель. Никакой записки. Бену не приходили ни сообщения на телефон, ни письма на электронную почту, и он даже на миг задумался о том, что бы было, если бы он попросил водителя довезти его до аэропорта, купил бы билет с помощью карты Хакса и улетел далеко-далеко, туда, где не пришлось бы снова иметь дело со всем этим дерьмом.
Но так обычно мыслил его отец, а Бен совсем не был на него похож. Он никогда не убегал от своих проблем.
Рей была дома, когда он вернулся в квартиру. По и Финн помогали ей переносить коробки в грузовик, наверное, чтобы оставить на хранение у Леи. Бен молча прошел мимо них и закрылся в комнате.
***
Он был благодарен тому факту, что у него скоро начинались экзамены, поэтому он весь оставшийся день провел в кругу разложенных учебников. Всего пару месяцев назад у него был Сноук, и Бен мог задать ему любой вопрос, зная, что получит ответ в течение пары минут. Тогда он считал себя особенным, или просто Сноук был к нему слишком внимателен. И сейчас его тошнило от мысли о том, что он был настолько слеп.
Вечером Бен услышал звуки Марио Карта из гостиной. Вместо раздражения он почувствовал прилив ностальгии. По и Финн больше не станут приходить, чтобы провести с ним время, когда Рей уедет. И не потому, что не захотят, а потому что у них действительно нет ничего общего. Финну он никогда не нравился, а для По каждый знакомый человек был другом, поэтому Бен никогда не был кем-то особенным.
Тихий стук в дверь разрушил всю концентрацию.
– Бенни? Мы заказали пиццу. Я знаю, что ты расстроен, но, может, ты выйдешь поесть с нами?
Бен задумался, карандаш завис над тетрадью, балансирующей на его колене. Раньше Рей никогда не стучалась; она всегда вламывалась без предупреждения. И это, помимо всего прочего, делало ее отъезд лишь реальнее.
– Это бы много значило для меня, – она добавила. Последовала новая пауза, Бен не отвечал. – Я люблю тебя. И я знаю, что ты думаешь, что это не так, но я собираюсь немного побыть эгоисткой и попросить тебя подавить свой гнев.
Бен вспомнил тот последний раз, когда отвозил Рей в аэропорт три года назад. Прощаться всегда было трудно, но не так, как в этот раз; раньше он всегда знал, что она скоро вернется. Всю неделю он тогда не хотел просыпаться по утрам, желая провести хотя бы еще один вечер вместе с ней.
– Мне тоже больно, знаешь… – начала Рей.
Но Бен был уже около двери. Он открыл ее и посмотрел на девушку сверху вниз.
– Пепперони и сосиски, дополнительный сыр, немного соуса, нарезанная на квадраты?
Улыбка Рей прорезалась через все ее беспокойство.
– Конечно.
– Могу я играть Луиджи?
– Совершенно точно да.
***
Бен принял игру слишком близко к сердцу и под конец надрал всем зад. Когда пицца стала холодной, а пиво закончилось, По и Финн пошли к себе, перед этим несколько раз обняв Рей и проговорив что-то вроде «не забывай нас» и «звони в Скайпе!».
Бен и Рей остались наедине. Было такое ощущение, что в последний раз они вот так сидели несколько лет назад. Рей плюхнулась на диван и забралась на Бена.
– Я буду по тебе скучать, – сказала она ему в грудь.
– Да, – ответил Бен, чувствуя, как немеет.
– Ты меня ненавидишь?
– Нет.
– После аварии, – начала Рей, прижимаясь сильнее, – мысль о расставании с тобой казалась мне невыносимой. Я помню, как думала: «Без него я не буду в безопасности. Случится что-нибудь плохое, а Бенни не будет рядом, чтобы помочь мне, и я просто…», – она издала звук, похожий на взрыв, и взмахнула рукой. – И я беспрестанно верила в это до того, что случилось неделю назад.