— «Любишь» ты ее, — хихикнула Кира. Милан выпрямился.
— Смеешься? Да я просто без ума! – поиронизировал он.
— А может, если бы ты спросил, то она помогла бы тебе? – высказала Аня последнюю идею. Вампир поморщился:
— Чему она меня научит?! Если уж Александр не смог научить, то она и подавно.
— А Александр так хорошо объясняет? – хмыкнула Кира.
— Он с рождения владеет гипнозом. Это его природный дар, какой имеется у каждого вампира. А кто сможет объяснить лучше, чем тот, у кого это является частью сущности? — заявил Милан, и Аня в очередной раз осознала, как она мало знает об Александре, хоть и общается с ним куда чаще, чем все остальные, и намного искреннее.
— А Люсьена разве не такая же? – удивилась Кира. Милан покачал головой.
— Нет, — ответил он, — Она просто высококвалифицированный специалист по этой сфере. Это не ее природный дар.
— Хм...ясно, — протянула подруга.
Дальше потянулся разговор о всякой всячине. Они очень мило и бессодержательно поболтали, и когда настало время вновь идти на занятия, Милан подмигнул, и сказал Лоле:
— Ты сегодня классный трюк выкинула. Никогда не забуду ее бешеное выражение лица. Сохраню этот сладкий миг навечно в своей памяти, — он хихикнул. Лолита засмеялась:
— Я тоже.
Вампир махнул рукой, и свернув на лестницу, ведущую на верхние этажи, скрылся.
Аня и Кирой всю дорогу до кабинета анатомии шутили начет профессора гипноза, пока наконец Румм не загнал всю группу в аудиторию.
Когда все расселись по местам, преподаватель раздал каждому по настоящему сердцу (разумеется взятому из трупа, а не из живого человека) и скальпелю.
— Сегодня у нас будет небольшая практическая, — сказал он, повернувшись к классу, — Вы должны будете разрезать сердце пополам, и самостоятельно изучить его. Извините, но мне сегодня нужно выполнить очень неотложные дела, связанные с результатами ваших экзаменов, так что этот урок будет полностью посвящен самообразованию. Изучите самостоятельно строение сердца. Материал и оборудование я вам раздал. К концу урока вы сдадите мне тетради с подробным описанием вашего опыта, и как вы пришли к тому или иному выводу. Прошу, начинайте, — сказал он, не обращая внимания на возмущенные возражения студентов. Румм вышел из класса, оставив недовольную группу думать над заданием.
— Добрый день, господин Лукор. Надеюсь, я не опоздал? – спросил он, заходя в совещательный зал, и обводя взглядом всех присутствующих. Седой вампир в алой мантии поднял на профессора взгляд, и кивнул:
— Нет, что вы. Мы только начали. Присаживайтесь пожалуйста, — он кивнул на свободное место рядом с собой. Румм, обойдя стол, сел.
— Итак, начнем, друзья, — обратился он ко всем присутствующим профессорам. – Я собрал вас для крайне сложного и серьезного разговора. В сентябре, во время парижского съезда, произошел ужасный инцидент. Одна из наших учениц – Лолита Ровенская подверглась нападению со стороны академии Кровавой Орхидеи, вернее того сообщества, которое существовало в ней. Как вы знаете, идея создания данной организации принадлежала Вайде Пруэтт, но ее уже нет на свете, потому что нам пришлось ее уничтожить, дабы спасти бедную девочку от мучений, которым ее Вайда Пруэтт подвергла.
— Но...за что? – спросила Дарлин Сунн – второй профессор зоологии (изучения различных существ, которых обычные люди считают выдуманными).
Ректор молчал, не зная, стоит уточнять подробности, или нет.
— Скажите нам, Лукор. Чем меньше тайн, тем проще будет понять сложившуюся ситуацию, — подал голос Нозельвик, вальяжно развалившись на своем стуле. Старый вампир вздохнул:
— Да, вы правы, профессор Нозельвик. Основательнице нужна была их реликвия – белая орхидея, которая умела плакать кровью. В данном артефакте вместо обычного сока текла кровь, причем кровь наисильнейшего действия, способная сделать сверхвампиром любого, кто попробует хотя бы каплю. Для того, чтобы цветок, отживший свой срок зацвел вновь, и снова стал чудодейственным, его нужно было «умыть» кровью вампира, в которой присутствовал бы такой компонент, как ген луны...
— То есть вы хотите сказать, что госпожа Ровенская...— начал Румм.
— Да-да, тот самый человек, — кивнул Лукор.
— Получается, что она первовампир? – протянул Крейн, нахмурив вороново-черные брови. Множество пар глаз обратились к нему.
— Это правда? – спросил Нозельвик, уставившись на Лукора, — Эта юная леди с рождения была наполовину вампиром?!
— Вполне возможно, — пожал плечами ректор, — Если вы заметили, она младше всех в нашей академии. Ей всего лишь семнадцать, в то время, как самому младшему после нее уже двадцать пять лет.
— Она смогла стать вампиром, и не умереть в процессе превращения, — кивнул Крейн, — Такой стресс на организм смог бы перенести только взрослый человек: мужчина, начиная с семнадцати лет, и женщина – с девятнадцати-двадцати лет, или первовампир, силы которого приравнивают к силам сверхвампиров.
— Теперь ясно, почему она смогла так легко побороть гипноз, — тихо сказала Люсьена Миллер, но ее услышали.
— Гипноз говорите? – Лукор повернул к ней голову, — Это была не самая сложная для нее задача.
— Вот как? – холодно осведомилась Миллер, — А какая была самая сложная?
— Она — первый на моей памяти вампир, который смог вернуться абсолютно нормальным из сознания природного телепата, — ответил Лукор. По залу пронесся изумленный вздох.
— Она сумела успокоить разъярившуюся Сирин одним прикосновением, чего наверняка не смогли бы сделать ни профессор Нозельвик, ни профессор Сунн, несмотря на свой более чем солидный опыт и квалификацию. Я прав? – обратился он к учителям.
— Да, совершенно правы, — отозвалась Сунн. Нозельвик хмыкнул:
— Я в детстве мало каши ел, — ответил он, — Вот уж не ожидал, что у этой малышки имеются такие колоссальные силы.
— Мы уничтожили Вайду Пруэтт – ту, кого почитали все вампиры, считающие сатанинские обычаи нормой, и теперь академия Кровавой Орхидеи может объявить нам войну, — сказал Лукор, — У нее много союзников, а у нас в пять раз меньше, но в нашем кругу есть такая могущественная организация, как Королевская академия, обучающая сверхвампиров, что можно считать довольно серьезным преимуществом.
— Но если Лолита Ровенская – сверхвампир...вернее первовампир, то почему они до сих пор не забрали ее? – спросил Нозельвик, нервно теребя рукав. Ректор задумался.
— Скорее всего они просто не знают о ее существовании, — наконец промолвил он, — Эта девушка неизвестна в их кругах. Возможно, если бы они присутствовали на парижском съезде, они бы узнали о ней, но сверхвампиры не принимают участия в соревнованиях с вампирами уровня ниже их.
Нозельвик поморщился:
— Никогда не любил их. Заносчивые высокомерные создания, — недовольно проворчал он.
Лукор усмехнулся:
— Ну что вы, коллега. Просто они сильнее нас. А любить их сейчас просто необходимо, потому что они могут нам очень помочь в экстренной ситуации. Наши враги могут попытаться привлечь их на свою сторону. Существует реальная опасность этого, потому что сверхвампиры имеют далеко не ангельский характер, и довольно жестоки. Если «Кровавая Орхидея» предложит им что-то, от чего они просто не смогут отказаться, то вполне возможно, что Королевская академия станет нашим врагом – самым опасным, и сильнейшим, и потому...— глаза Лукора сверкнули, — Мы ни в коем случае не должны допустить этого.
— Черт, и как называется к примеру этот сосуд?! – проворчала Лолита, вяло тыкая скальпелем в мертвое сердце. Разрезать его у нее смелости так и не хватило. Девушка боялась, что ее желудок не выдержит подобного зрелища, и исторгнет недавно съеденный завтрак наружу. Захария, с которым она делила парту, ухмыльнулся:
— Тебя что, тошнит?
— Как ты догадался? – с сарказмом проворчала Аня, стараясь не смотреть на материал для опыта. Вампир сделал пальцами неопределенный жест – вечная привычка Захарии.
— У тебя цвет лица зеленый, — хмыкнул он, — И я боюсь, как бы Румму потом не пришлось бежать за тряпкой.
Лолита надулась:
— Вечно ты со своими издевками! Просто я не терплю мертвечину.
— Любишь свежатину? – подколол он ее.
— Да! – заявила Ровенская, отодвигая коробку с сердцем подальше из поля своего зрения, — Я не падальщик.
— Странно, обычно вампиры не боятся трупов и вида сырого мяса. Может ты все-таки человек? – протянул вампир, накалывая свой образец на скальпель, и поднимая его на уровень глаз Лолиты. Той к горлу сразу подступил ком.
— Я может и человек, но ты точно теперь труп! – прошипела она, стиснув в руке скальпель, и борясь с приступами тошноты.
Вдруг лицо Захарии изменилось. Скальпель с насаженным на него сердцем выскользнул из рук, с глухим стуком упав на пол. Аня обеспокоенно посмотрела на него.
«Что случилось? Это мои слова так подействовали, или...» — она перевела взгляд на свою руку. Девушка и не заметила, что стиснув скальпель, схватилась за его лезвие, а не за ручку, и теперь липкая кровь из пораненной ладони капала на черную школьную юбку.
Захария зажал ладонью нос и вскочив, выбежал из класса. Многие, кто не принимал участия во всеобщем шуме (никто даже и не думал выполнять задание), удивленно посмотрели ему вслед.
«Это из-за крови! Он же...у него болезнь!» — поняла Анна, бросив окровавленный скальпель в коробку с мертвым сердцем, и выходя из класса. Нужно было промыть ладонь под краном, и перевязать ее чем-нибудь. Она зашла в туалет, и подставила ладонь под ледяную воду, промыв ее, обернула платком. Аня решила вернуться в класс.
Шаги глухо отдавались в пустом коридоре. Тут Лолита услышала странный звук, и прислушавшись, поняла, что это кашель. Она огляделась. Девушка стояла у двери, ведущей в школьный подвал. Она была чуть приоткрыта – благодаря этому звук и был немного слышен в коридоре. Анне тихо скользнула в подвал, прикрыв дверь. Вниз вела каменная витая лестница, освещаемая слабым светом парафиновых светильников. Аня стала тихо спускаться по лестнице. Звук становился отчетливее, вероятно она приближалась к его источнику. Наконец совсем близко. Она свернула за очередной угол.
Захария стоял, уперевшись руками в стену. Тело сотрясалось дрожью. Несколько эбеново-черных прядей, выбившись из-под резинки, свисали вниз. Вампир был без камзола, в рубашке, сжимал в руке галстук, по краям которого Аня поняла, что его буквально срывали с шеи.
Услышав звук, он скосил на девушку глаза.
— Уй-ди...— выдавил он, борясь со спазмами и зажав нос ладонью.
— Крови больше нет, — сказала Лолита, развернув платок. Кожа была совершенно здоровая. Очень быстрая регенерация.
— Уйди! Иди наверх! Тебе нельзя быть здесь! – сквозь ладонь отрезал он, и повернулся к ней спиной, облокотившись плечом о стену. Вампир был ужасно бледен, бледнее обычного.
— Хорошо. Я подожду тебя наверху, — ответила Ровенская. Ей было немного страшно от состояния Захарии. Она развернулась, и побежала наверх.
Закрыв за собой дверь, она прошла, и села на подоконник, стараясь отогнать выражение лица вампира, которое все еще вертелось у нее в памяти. Спустя полчаса в коридоре появился Захария. Где же все-таки его камзол?
— Все прошло? – спросила Аня. Вампир как-то опасливо посмотрел на нее, и ответил как всегда, едва слышно:
— Не знаю.
— Когда я пришла, крови уже не было, но твои приступы продолжались, — медленно проговорила Анна, — Почему?
— Запах твоей кожи все еще слабо отдавал ею, хотя ее самой уже не было, — ответил он.
— Ясно, — вздохнула Лолита, — Прости, я не хотела, чтобы так получилось.
Захария хмыкнул.
— Хорошо, что ты не пришла ко мне с кровоточащей ладонью, иначе я бы тебя точно загрыз, — сказал он, откидывая назад выбившиеся пряди. Анна улыбнулась:
— Ни за что не поверю, можешь даже не пугать, — заявила она. Вампир как-то нервно хихикнул. Девушка чуть было не засмеялась. Ей этот звук чем-то напомнил хитрое хихиканье Уильяма. Да и вообще, хихиканье, как таковое в ее воображении почему-то совершенно не сочеталось с Захарией, возможно потому что он очень редко улыбался, находясь в состоянии «вечного анабиоза», как говорил Милан.
— Подойди сюда на минуту, — позвала она его. Захария покачал головой.
— Не думаю, что это хорошая идея, — ответил он, — Вдруг снова начнется.
— Не бойся, это прошло уже, — отозвалась Лолита. Вампир хмыкнул:
— Ты так уверена в этом?
— Да. Иди же, ну! – она поманила его рукой. Захария отделился от стены, и подошел, остановившись в двух шагах от нее.
— Ты что, боишься, что я тебя покусаю? – засмеялась Анна. Юноша покачал головой:
— Скорее наоборот, — отозвался он. – Что я тебя.
— Не бойся, — сказала Ровенская, и ей самой стало смешно от этих слов.
«Не бойся, хм! И это я говорю Захарии!» — подумала она, вспоминая, как у нее самой от него коленки тряслись в начале ее пребывания в этой академии. Вампир наконец подошел на нужное ей расстояние.
— Теперь поворачивайся спиной! – распорядилась Анне.
— Зачем? – насмешливо фыркнул Захария, но спиной повернулся. Девушка стянула с его волос резинку, и зачесала пальцами выбившиеся пряди назад, собрав волосы в хвост.
«Какие красивые волосы», — немного позавидовала она. «У меня не такие».
Шевелюра и правда была недурной. Волосы длинные, гладкие, идеально прямые и блестящие, словно свежевыкрашенные.
Аня повязала на место резинку.
— Все! – объявила она, отпуская его.
— Спасибо, — пробурчал он, и Анне на секунду показалось, что он смутился.
— Нам пора в класс, — сказал вампир. Девушка замотала головой:
— Лучше не надо.
— Почему? – удивился Захария.
— Там все еще мой скальпель, — пояснила она, — Ты пока здесь подожди, я его уберу, тогда зайдешь в класс.
— Хорошо, — кивнул Захария, сунув руки в карманы. Лолита ушла.
«Черт, этот приступ был самым сильным на моей памяти» — подумал он. «Лолита...что ты за бестия?! Наркотик-отрава, от которого никогда нельзя отучиться» — он закрыл глаза. Услышав ее телепатический зов, вампир повернулся, и не спеша направился в класс.
====== Розовая орхидея ======
Наконец, солнечная и прекрасная осень прошла, сменившись на унылую и серую, как затвердевший бетон. Дни стояли ужасно пасмурные, и у Ани было такое чувство, что ее придавливает к земле невидимым прессом, заставляя веки смыкаться, а скулы сводиться зевотой.
В один из ноябрьских выходных, когда девушка, наслаждаясь заслуженным отдыхом нежилась под одеялом, утреннюю тишину нарушил топот, а затем последующее за ним восклицание:
— С днем рождения, Лола!
Кира влетела в комнату, и с размаху плюхнулась на Анину кровать, протянув ей небольшой сверток, завернутый в золотистую фольгу. Ровенская едва открыла глаза: она вообще-то планировала еще немного поспать.
— Ой, Кира, ты откуда свалилась? – пробормотала она, поплотнее закутываясь в одеяло. Подруга толкнула ее локтем в бок:
— Вставай, засоня! У тебя сегодня праздник, а ты дрыхнешь! Так целый день проспишь, а он всего раз в году, как говорил великий Гена! – с энтузиазмом заявила Кира.
— Какой еще Гена? – проворчала Анне, накрываясь одеялом с головой. Подруга фыркнула:
— Ну ты темнота! Великий дуэт Крокодила Гены и Чебурашки не знаешь? Телевизор нужно хотя бы раз в десять лет смотреть.
— А, их знаю, — ответила Аня, садясь на кровати, и протирая заспанные глаза. Кира и мертвого из гроба поднимет.
— Так что там за подарок? – проснулась наконец Лолита. Подруга протянула ей сверток, который Аня незамедлительно вскрыла.
— Ух ты, спасибо! Это просто прелесть! – воскликнула она, рассматривая маленький золотой кулон в виде изогнутого листа, — Кира, ты молодец! – она обняла подругу.
— Ну же, надень его! – потребовала та. Анна с радостью выполнила ее просьбу.
— Я все-таки не ошиблась. Тебе он очень идет, — улыбнулась она. Аня еще раз поблагодарила Киру.