Мужчина был великаном — должно быть, его шея не уступала по толщине бычьей, толщина рук соперничала со стволами дерева. Он смотрел на нее глубоко посаженными глазами, цвет которых напоминал небо.
Николь поспешно отвела взгляд в сторону, а затем вновь посмотрела на мужчину. Боже! Он напоминал ей портреты Генриха VIII. В руке мужчина держал бокал, и в тот момент, когда Николь повернула лицо в его сторону, щелкнул пальцами, показывая слуге, что бокал следует наполнить. Экий лентяй, с неприязнью подумала Николь, ему лень самому дойти до столика с вином! Она прошла мимо него, затем снова повернулась и в смятении увидела, что хотя он не пошевелил ни единым мускулом своего массивного тела, его светло-голубые глаза следили за ней. Щеки Николь вспыхнули, и она ускорила шаг.
Девушка только обнаружила стол с холодными закусками у противоположной стены зала, как рядом с ней оказалась миссис Тредуэлл.
— Где Гвендолин? — спросила наставница.
— Я оставила ее вон там, возле пальмы, — с виноватым видом призналась Николь. — Я почувствовала, что мне нужно пройтись.
Миссис Тредуэлл посмотрела на девушку с трогательным сочувствием:
— Бедняжка Николь! Надо сделать из тебя любительницу танцев, и тогда тебе будет чем заняться на подобных приемах.
— С таким же успехом можно попытаться сделать из меня птицу.
Миссис Тредуэлл дотронулась до Николь веером:
— В один прекрасный день ты еще раскроешь свои крылья. — Затем добавила: — Попробуй паштет — очень вкусный. Только не клади сразу слишком много на тарелку. — Директриса весело помахала рукой и продолжила свой путь.
Николь положила себе паштета меньше, чем привыкла, затем добавила тостов и прислонилась к стене, как всегда, чуть ссутулившись. Она видела, как миссис Тредуэлл остановилась перед громадным лентяем, сидевшим в кресле, и дружелюбно ему кивнула. Он склонил голову в ответ, и Николь испытала чувство обиды за свою директрису.
Она украдкой пробралась к обитому красным бархатом креслу, заинтригованная вульгарностью манер этого человека. Можно было подумать, что он член королевской семьи, если судить по тому, как скупо он отвечал на приветствия гостей. Из той точки, где Николь находилась, она видела его профиль. Ей бросились в глаза сурово поджатые губы. Теперь она могла слышать его голос, и он оказался таким, как она и ожидала, — полным важности и самомнения. Говорил он с легким иностранным акцентом. Это же надо быть до такой степени ленивым! Николь с возмущением наблюдала за тем, как из его руки выпала сигара, и он тут же знаком показал бедняжке слуге поднять ее с пола. В чем дело? Неужели размеры его тела породили в нем уверенность, что он выше прочих смертных? Он воплощал в себе все то, что ей так не нравилось в жизни, — бесполезность и претенциозность и, кроме того, праздность. Николь вдруг поймала себя на том, что возненавидела его.
Затем она увидела, что к бархатному креслу приближается миссис Тредуэлл вместе с Гвен. И — проклятие! — этот хамоватый лорд не соизволил даже привстать, пока ему представляли залившуюся краской бедняжку Гвен. Столь пренебрежительное отношение к подруге стало последней каплей, переполнявшей чашу терпения Николь. Она сделала несколько энергичных шагов и остановилась перед красным бархатным креслом.
— Знаете ли вы, — сказала она, клокоча от гнева, — что даже самый высокопоставленный лорд, если он вежлив, встает, когда к нему приближается леди?
Мужчина в кресле поднял голову и медленно смерил ее взглядом:
— В самом деле? А вежливо — так грубо отчитывать незнакомого человека?
Это лишь подлило масло в огонь.
— Поверьте, сэр, если бы я была мужчиной, я бы бросила вам перчатку.
— Будь вы мужчиной, — растягивая слова, сказал он, стряхнув пепел на пол, — возможно, я бы принял вызов.
Внезапно его лицо вспыхнуло, и Николь испытала злобное удовлетворение, радуясь тому, что ее стрела попала в цель. Это состояние приподнятости и возбуждения сохранялось в ней до полуночи, пока не пришла миссис Тредуэлл, чтобы проводить ее и Гвен ко сну.
— Компания становится для вас слишком шумной, — пояснила наставница. Николь и Гвен с чувством облегчения последовали за ней. — Кстати, — спросила она, поднимаясь по лестнице, — мне показалось, что ты о чем-то беседовала с лордом Бору, Николь?
Николь фыркнула:
— Бору? Подходящее имя для этого неприятного типа.
— Ну, видишь ли, — доброжелательным тоном проговорила миссис Тредуэлл, — сейчас ему очень нелегко. Когда-то он был сильным, атлетически сложенным мужчиной — и вдруг стал калекой.
Николь споткнулась о ступеньку и почувствовала, как кровь отливает от ее лица.
— Ка… калекой?
— Увы, да. Лорд Бору был тяжело ранен в Дрездене. Пушечным ядром ему раздробило колено. А до этого он был воплощением мужественности: чемпион по боксу, борьбе, верховой езде, заядлый дуэлянт. Брайан Бору. Трудно представить, что он больше никогда не встанет на ноги, — со вздохом добавила миссис Тредуэлл. — Война — ужасная штука.
Ошеломленная Николь молча поднималась по лестнице вслед за наставницей.
Глава 6
Лишь надежда на то, что она вряд ли когда-нибудь встретит лорда Брайана Бору, помогла Николь на следующее утро подняться с постели. Ее охватывал жгучий стыд всякий раз, когда она вспоминала обидные слова, брошенные е покалеченному солдату, и как вспыхнуло его лицо, когда она пренебрежительно отозвалась о его мужском достоинстве.
То, что Николь не знала о его несчастье, не оправдывало ее. Она опозорила миссис Тредуэлл своим необдуманным поступком. Какое ей дело, если лорд Брайан Бору чувствует себя удобно в красном бархатном кресле?
Николь была столь непривычно тихой и отрешенной все утро, что Гвен несколько раз осведомилась о ее здоровье. Николь хотела было поделиться с ней своими переживаниями, но потом поняла, что не может этого сделать. Она сидела в мрачном молчании, вновь и вновь перебирая в уме сказанное. Как жаль, что нельзя вернуть обидные слова назад!
За чаем миссис Тредуэлл обратила внимание на необычное поведение своей подопечной и сделала собственные выводы.
— Вы обе прекрасно вели себя вчера вечером, — заверила она Николь и Гвен. — Я уверена, что лишь осведомленность общества в том, что вы еще не вышли в свет, удерживала молодых людей от того, чтобы уделить вам больше внимания. — Николь сникла на стуле. Миссис Тредуэлл бросила на нее недоуменный взгляд: — В чем дело, Николь?
— Ни в чем, — пробормотала девушка, чувствуя, что у нее пропал аппетит и ей не хочется есть сандвич с ветчиной, лежащий у нее на тарелке.
По выражению ее лица миссис Тредуэлл догадалась, что во время приема что-то произошло. Однако вывод она сделала неверный:
— Если тебе приглянулся какой-то молодой человек, Николь…
Девушка резко выпрямилась.
— Разумеется, нет! — заявила она столь запальчиво, что уголки рта миссис Тредуэлл приподнялись в понимающей улыбке.
— Ладно! Мы позволим тебе сохранить свой секрет при себе — пока что. А сейчас я отпускаю вас, леди, поскольку уверена, что вы хотите одеться и подготовиться к нынешнему вечеру.
— К вечеру? — с тревогой спросила Николь.
— Подготовиться к поездке в театр, дорогая. Разве я не говорила об этом? Ванесса предоставила нам сегодня свою ложу.
Гвен встрепенулась:
— В самом деле? Замечательно! А какой будет спектакль?
— Шекспир, я думаю. Дорсетширские актеры играют его просто великолепно. Хочу надеяться, что не будет ничего неприличного и вульгарного.
Николь очень хотелось удостовериться в том, что лорда Брайана Бору на представлении не будет, у нее чесался язык спросить об этом миссис Тредуэлл, однако она так и не решилась. Девушка сделала вид, что у нее болит голова, на что наставница ответила:
— Уверена, что представление пойдет ей на пользу. А теперь идите и переодевайтесь в вечерние платья.
Николь сделала это с тяжелым сердцем. Успокаивало лишь одно: каков шанс встретиться два раза подряд с человеком, которого она до этого никогда в жизни не видела?
В театре царила атмосфера всеобщего возбуждения. У входа толпились изысканно одетые леди и джентльмены, люди попроще атаковали места в партере.
— О, «Гамлет»! — воскликнула Гвендолин, увидев афишу в вестибюле.
— И притом с мистером Бэртоном, — удовлетворенно заметила миссис Тредуэлл. — Я видела его игру несколько раз. Мы сегодня получим огромное удовольствие.
Однако Николь по-настоящему расслабилась лишь тогда, когда она, Гвен и миссис Тредуэлл стали подниматься по длинной узкой лестнице в ложу графини Ярлборо. Лорд Бору со своим разбитым коленом, решила Николь, ни за что не сможет одолеть эту лестницу. Она почувствовала облегчение, когда раздвинула длинные бархатные портьеры и вошла в ложу. Пытаясь приспособиться к тусклому освещению, Николь широко раскрыла глаза и…
О ужас! Девушка увидела знакомую крупную фигуру.
Николь споткнулась и могла бы упасть, если бы ее не поддержала за локоть идущая сзади миссис Тредуэлл.
— Голова закружилась? — обеспокоенно шепотом спросила директриса. — Мы забрались довольно высоко.
Мужчина в кресле повернул вполоборота голову в сторону Николь. Их взгляды встретились. Осознав, что ее худшие опасения оправдались, она поспешно отвела глаза.
— Да ведь это лорд Бору! — радостно воскликнула миссис Тредуэлл. — Какая приятная неожиданность!
— Надеюсь, вы простите меня, что я не встаю, — сурово произнес он.
— Разумеется! Гвендолин, Николь, думаю, вы обе знакомы с нашим компаньоном на сегодняшний вечер? Мисс Карстэрз, лорд Бору, мисс Хейнесуорт.
Гвендолин сделала книксен. Николь, после толчка со стороны наставницы, сделала то же самое.
— Ах, эта негодница Ванесса! — заявила миссис Тредуэлл. — Не удосужилась сказать, что пригласила вас составить нам компанию!
— Меня в эти дни очень многие приглашают воспользоваться своими ложами в театрах, — задумчиво проговорил лорд Бору. — Не говоря уже о боксерских боях, назидательных лекциях, концертах, чтениях и случающихся операх и балетах.
— Ваши друзья знают, что для вас сейчас важно развлечься и отвлечься, — бодрым тоном заявила миссис Тредуэлл.
— Мои друзья, — с горечью возразил лорд Бору, — понятия не имеют, что мне нужно. — Затем, с видимым усилием отогнав грустные мысли, он улыбнулся Гвендолин: — Вы не сядете ко мне поближе, мисс Карстэрз? — Гвен встревожен-но повернулась к миссис Тредуэлл, которая одобрительно ей кивнула. — Вам нравится Шекспир?
— Я… — Что бы там Гвен ни говорила, Николь все равно ничего не слышала, потому что сидела в полном смятении.
Какой поворот судьбы! Так размышляла Николь, вжавшись в кресло, пытаясь сделаться совершенно незаметной. Миссис Тредуэлл с изумлением посмотрела на девушку:
— Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?
Чувствовала себя Николь ужасно. Однако она сумела кивнуть и даже сказать себе, что ее нынешние мучения являются заслуженным наказанием за идиотское поведение накануне. Газовые лампы замигали и погасли, и в наступившей темноте она услышала, как лорд Бору что-то тихонько говорил Гвен. Она шепотом ответила, и лорд засмеялся. К счастью, тут же началось представление, и Николь погрузилась в переживания принца датского, чьи страдания, кажется, были сродни ее собственным.
После завершения третьего акта огни вновь зажглись. Гамлет метался, узнав о заговоре дяди и вероломстве матери. Его мучил вопрос — быть или не быть. Голова у Николь шла кругом, но кое-что для себя она все-таки поняла: единственное спасение для нее — это честность. Когда миссис Тредуэлл направилась в вестибюль, чтобы поприветствовать своих знакомых, Николь замешкалась. Исполненная душевного трепета, она приблизилась к лорду Бору.
— Милорд… — начала девушка, и слова тут же застряли у нее в горле, так что она вынуждена была начать снова: — Милорд, я должна перед вами извиниться.
Его голова, увенчанная копной рыжевато-золотистых волос, медленно повернулась в ее сторону, на лице его появилось вежливое и одновременно отсутствующее выражение.
— В самом деле? За что же?
Николь сделала глубокий вдох.
— Когда я выговаривала вам накануне вечером, я не имела понятия, что вы… — Она замолчала, глядя на могучие мышцы его шеи, груди и плеч. В этот момент Николь поняла, как великолепна была его фигура до того, как с ним произошло несчастье. Калека… Да она в жизни не сможет произнести это слово! При свете ламп его голубые глаза казались темными, и невозможно было понять, о чем он думает. — Не знала о ваших нынешних… обстоятельствах, — поправилась она.
Лорд Бору вскинул рыжеватую бровь.
— Не понимаю, мисс Хейнесуорт, о каких обстоятельствах вы говорите, — холодно произнес он, затем повернулся к ней спиной, и ей не оставалось ничего другого, как броситься догонять миссис Тредуэлл и Гвен.
Николь с трудом сдерживала слезы, пока наставница представляла их бесконечному потоку своих друзей и знакомых. Гвен с тревогой смотрела на подругу.
— Что-то случилось? — озабоченно спросила она. — Ты же знаешь, что можешь поделиться со мной!
Однако Николь не могла. Лорд Бору отверг ее косноязычные извинения, и от этого ей стало еще хуже.
В ложу Николь возвратилась с большой неохотой. Лорд Бору радостно приветствовал появление Гвен, предложил ей свой полевой бинокль, чтобы она могла получше рассмотреть актеров, а также вина. Словом, он был очарователен.
— Я начинаю верить, что наша Гвендолин уже одержала победу, — шепнула Николь миссис Тредуэлл.
Николь угрюмо смотрела на сцену. Несмотря на испытанное ею унижение, она почувствовала, что ее увлекли представляемые актерами события. Она скорбела по поводу бедной обесчещенной Офелии; всей силой души она разделяла стремления Лаэрта отомстить за свою сестру. Именно так поступил бы и Томми, если бы знал, как лорд Бору обошелся с ней, решила она, но затем снова погрустнела, вспомнив, что его грубость ею заслужена. А в последнем акте был поединок на шпагах. Николь с огромным интересом наблюдала за тем, как сражались Лаэрт и Гамлет и затем оба умерли из-за предательства Клавдия.
Когда снова зажгли лампы, миссис Тредуэлл промокнула глаза носовым платком.
— Шекспир не может не растрогать до глубины души, — проговорила она. — Надеюсь, тебе понравился спектакль?
Николь кивнула:
— О да, язык и содержание изумительны! Но поединок на шпагах в последней сцене поставлен ужасно! Вы обратили внимание, как неуклюже Лаэрт держит клинок? Я так думаю, что этот парень не отличит одного приема от другого. А что касается Гамлета, то кто-то должен научить его выполнять… — Николь замолчала на полуслове, увидев, что миссис Тредуэлл тревожно вскинула брови. Гвен предостерегающе уставилась на подругу. Стало быть, все, что Николь говорила, слышали и окружающие. Леди в соседних ложах чрезвычайно заинтересовались ее словами.
Николь наклонила голову, пытаясь дотянуться до своей накидки и понимая, что допустила еще одну оплошность. Она рванулась к выходу и стала дожидаться миссис Тредуэлл и Гвен, которые обменивались любезностями с лордом Бору.
К своему удивлению, она встретилась взглядом с лордом Бору. Он смотрел на нее почти с уважением.
Глава 7
Всю дорогу от дома графини до академии Николь слушала, как миссис Тредуэлл подтрунивает над Гвен, обсуждая ее общение с лордом Бору в театре. Гвен краснела и как могла оправдывалась.
— Право же, миссис Тредуэлл, он был просто вежлив — не более того!
Однако директриса стояла на своем, и в конце концов Гвен заявила, что она устала. Миссис Тредуэлл подтолкнула Николь.
— Ничто не может поднять Гвендолин в собственных глазах больше, чем подобный вечер! — счастливо пробормотала она, затем вздохнув, выглянула в окошко. — Очень жаль, что он такая неподходящая кандидатура в мужья.
— Разве? — пожалуй, слишком поспешно спросила Николь.
— Ну конечно, ведь он почти не может ходить. Какая девушка отдаст руку и сердце такому мужчине?
— Однако он поднялся по крутой лестнице в ложу, — заметила Николь.