Толкнув пальцем шляпу, он немного сдвинул ее назад, чтобы лучше видеть ее.
— Не стоит быть такой уж недоступной.
Хотя он сказал это вроде бы в шутку, оба знали, что это было предупреждением.
Эми попрощалась со всеми. Так как руки у нее были заняты, дверь ей открыл Свифт, выйдя следом за нею на крыльцо. Когда она спускалась по ступенькам, он окликнул ее:
— Если ты не появишься здесь завтра, для тебя все станет гораздо сложнее.
Эми оглянулась назад. Стоя на четыре ступеньки выше нее, он казался огромным, с невероятно широкими плечами, узкими бедрами и длинными-предлинными ногами. На секунду глаза их встретились, и его взгляд показался ей безжалостным и проникающим в самую душу.
— Тебе выбирать, — добавил он. — Еще один день, Эми. Потом все пойдет по-моему.
Она вышла на улицу. Черт бы его побрал. Она чувствовала себя так, будто ей набросили на шею петлю и все туже затягивают ее.
Дома, взбешенная тем, что он заимел такую власть над ней, Эми назло ему притащила на кухню ванну. Она не позволит Свифту управлять собой. Принеся воды и поставив ее греться на печь, она проверила, надежно ли заперты окна, и забаррикадировала входную дверь мебелью, принесенной из гостиной. Только после этого она разделась. В жизни ей не приходилось принимать худшей ванны.
На следующий день Эми отправилась по мануфактурным магазинам, чтобы выбрать себе материю на платье. Поторговавшись с мистером Хэмстедом о цене, она купила несколько ярдов прекрасной, почти невесомой голубой саржи и четверть ярда небеленых кружев для отделки воротника, лифа и манжет. У нее была чудесная выкройка с Харперс Базара с прилегающим лифом, мягко спадающей юбкой и трехоборочным пуфом сзади. Любуясь швейной машиной в одном из каталогов мистера Хэмстеда, она смущенно улыбнулась ему.
— Все экономите? — спросил тот с усмешкой. Перевязав ее покупки шпагатом, он хлопнул по ним рукой. — Машины дорожают с каждым днем, вы же знаете.
Эми прикусила губу, готовая заказать машину прямо сейчас. Но если она это сделает, ее сбережения сильно уменьшатся, а она всегда чувствовала себя гораздо спокойнее, имея на руках свободные деньги.
— Не беспокойтесь, скоро я зайду, чтобы сделать заказ. Да, если бы у меня была швейная машина, я сшила бы себе это платье за каких-нибудь два вечера. Я могла бы шить также для Лоретты и Индиго, строчить рубашки для Охотника и Чейза. — Она прищелкнула пальцами. — И все бы делалось вот так просто.
В его глазах мелькнул огонек.
— Всякая женщина любит свою семью. Вот и Тесс Бронсон заказала себе машину на прошлой неделе.
— Не могла она этого сделать! — Эми опять склонилась над каталогом, вся переполненная желанием осуществить свою мечту. — Хотя она так тяжко работает в своем ресторане, что вполне заслужила ее.
— Но быть учительницей тоже нелегкая обязанность, — польстил он ей.
— Которая, однако, не делает меня намного богаче. Живя на одну зарплату, я должна считать каждый пенни.
— Осчастливьте Сэма Джонса, в он купит вам по швейной машине в каждую комнату.
— Он прекрасный человек, но я пока что не ищу себе мужа. Я лучше поэкономлю.
— Если все-таки надумаете покупать, я сделаю вам скидку, как и обещал.
Она подмигнула ему:
— Это так вы подкатываетесь ко мне, да?
С удовольствием думая о том дне, когда она наконец сможет сделать заказ на швейную машинку, Эми забрала свои покупки, пожелала мистеру Хэмстеду всего доброго и направилась к двери. Сегодня вечером она посвятит себя шитью и не позволит себе даже мысли о Свифте Лопесе.
Выйдя из магазина, она собрала всю свою храбрость и отправилась навестить Лоретту, что всегда делала после школы. Как она и надеялась, Свифт и Охотник еще не вернулись домой с работы в шахте. Она с облегчением вздохнула. Теперь Свифт не сможет ни в чем ее обвинить, по крайней мере до завтра. Она воспряла духом. С этим он поспорить не сможет.
— Свифт собирается работать вместе с Охотником? — спросила она, войдя и отдышавшись. Она боялась услышать утвердительный ответ, но надо было знать, как обстоят дела.
— Думаю, что да, — ответила Лоретта, низко склоняясь над очагом, чтобы проверить, как печется хлеб. — Бог свидетель, в этой горе хватит золота на всех, и Охотнику не помешает компаньон. Кто знает, может быть, если Свифт останется здесь, мой благоверный станет немного посвободнее и сможет насладиться жизнью. Те люди, которые сейчас работают с ним, не могут даже утереть собственные носы, пока он им не подскажет, как это делается.
Эми знала, что Охотник работает слишком много. Она должна была бы радоваться, что ему будет легче, но не могла примириться с мыслью, что это облегчение зависит от Свифта Лопеса.
Лоретта, раскрасневшаяся от огня, закрыла дверцу духовки и тыльной стороной ладони поправила выбившуюся прядь своих золотистых волос. В глазах у нее была тревога.
— Что-то не так? — Эми положила свои покупки на стол.
Лоретта опустила руки.
— Ох, Эми, я вся изнервничалась из-за Индиго.
— Почему? — Эми подошла к ней. Она знала, что Лоретта не стала бы волноваться по пустякам. — Она еще не пришла домой? Из школы она ушла в обычное время.
— Да нет, домой-то она пришла. — Губы Лоретты дрогнули. — Но потом сразу ушла опять. Бог свидетель, Охотник слишком снисходителен к ней. У команчей дети растут и воспитываются совсем не так. Он забывает, что наши люди, особенно мужчины, не всегда должным образом обходятся с симпатичными девочками в возрасте Индиго.
— Это звучит серьезно.
— А это и есть очень серьезно. Теперь все ее мысли об этом шалопае Маршалле из Дкексонвилла! А он весь надут, как индюк, от одной мысли, что его фамилия оканчивается на два «л».
Эми не смогла скрыть улыбки.
— Ну какое это имеет значение, Лоретта! — Она ободряюще похлопала кузину по плечу. — Однако я согласна, что мистер Маршалл и правда излишне высокого мнения о себе. Я видела, как он ведет себя, когда приезжает в город. Он никогда не упустит возможности напомнить всем, что он аж из Бостона!
— Это еще не самое страшное. Иной раз он ходит по городу так, будто старый мистер Хэмстед дал ему попробовать своей настойки из овечьего помета.
Эми сморщила нос.
— Настойки из овечьего помета?
— Это его последнее лекарство. Он считает, что таким образом сбережет свои суставы от отложения солей и будет бегать как мальчик до самой смерти. Говорит, что эта настойка выводит шлаки из организма.
На какое-то время забыв все свои страхи, Эми захихикала.
— Может, и правда настойка так эффективна? Но что там между Индиго и мистером Маршаллом?
— Она считает, что солнце встает и садится вместе с ним. Вот что. Попомни мой слова, этот шалопай сделает ей… если у него появится хоть какой-нибудь шанс. Я видела его взгляд, брошенный на нее. А его мало что волнует, когда дело касается такой девочки, как Индиго.
— Потому что она наполовину индианка? — Эми наморщила лоб. Она достаточно знала и сама о разном отношении к немногим оставшимся чистокровным индейцам или китайцам, чтобы понять тревогу Лоретты. — Ты сказала Охотнику?
— Сказала, но он уверен, что Индиго сможет отшить любого, кто начнет приставать к ней. — Лоретта пожала плечами. — В чем-то он прав. Я уверена, что с этим она справится. Я беспокоюсь о ее душе, а совсем не о ее целомудрии. Я пыталась поговорить с ней, но она делает вид, что не слышит. Она просто не понимает, как жестоки бывают иные люди, особенно к полукровкам. Охотник никогда не разрешал мне говорить с ней об этом, он боится, что дети будут считать себя ущемленными из-за своего происхождения. Я и сама не хочу, чтобы ока чувствовала себя какой-то ущербной, — клянусь Богом. Но мне очень не хочется, чтобы ей было плохо. Эми прикусила губу.
— Ты хочешь, чтобы я поговорила с ней?
— О, а ты сможешь, Эми? Она тебя слушает. А половину того, что говорю я, она пропускает мимо ушей.
— А что ее мать может сказать ей о любви?
— Я знаю о любви достаточно, чтобы мои волосы стали седыми. Разве я когда-нибудь была такой упрямой?
— Но тебя же растил не Охотник. И потом, наши жизни были… как бы это сказать… сложнее. — Эми взяла в руки свои свертки. — Я пройдусь по городу и, может быть, встречу ее. Если нет, не говори ей, что я искала ее. Мы подождем, и завтра я поговорю с ней после уроков. Если она догадается о нашем с тобой разговоре, она не услышит и меня.
— Ага, ты понимаешь! Именно это я все время и твержу Охотнику. Что она не слышит меня. Девочка ее возраста должна быть более послушной. Ей нужна твердая рука, а он отказывается призвать ее хоть к какому-нибудь порядку.
— Это не для него. А с Индиго все будет нормально, Лоретта. — Эми плотнее прижала к себе свои покупки. — Для нее лучше иметь такого отца, как Охотник, чем такого, каким для тебя и меня был Генри Мастере. Индиго хоть не боится высказывать собственное мнение.
— Аминь. — Глаза Лоретты потемнели от воспоминаний об их детстве на ферме Генри Мастерса в Техасе. — Господь не допустит, чтобы еще у какого-нибудь ребенка был такой отец, как Генри. — Она вздрогнула, как бы стряхивая с себя воспоминания. — Охотник по крайней мере научил Индиго, как постоять за себя. Но мне немного жалко того, кто когда-нибудь женится на ней. Она будет верной и честной в любви, но слова «подчинение» в ее словаре нет. Она рассмеялась.
— А вообще-то, думаю, мне не следовало бы плохо говорить о Генри. Он ведь и о тебе заботился целых три года, после того как умерла тетя Рейчел. Я всегда буду благодарна ему за это. Другой мужчина просто собрал бы вещи падчерицы и отправил бы ее скитаться по свету.
Не в силах больше смотреть Лоретте в глаза, Эми сделала вид, что занята своей шалью.
— Ладно, я пошла. И никаких разговоров о том, что я искала Индиго. — Она приостановилась, прежде чем открыть дверь. — М…м…м… Лоретта, передай мои наилучшие пожелания Свифту, хорошо? Скажи ему, что мне было очень жаль, что я его не застала.
В голубых глазах Лоретты вспыхнула искра подозрения.
— Жаль, что ты не застала его? Это как понимать? Ты переменила свое мнение?
Эми облизнула губы.
— Скорее, я переменила тактику. Просто скажи ему, хорошо?
Ошеломленная Лоретта кивнула.
— Хорошо.
Эми дважды прошлась по городку, потом сделала еще круг по прилегающим к нему лесам, надеясь увидеть Индиго грезящей где-нибудь под деревом, как это часто бывает с девочками ее возраста, но так нигде ее и не нашла. И очень удивилась, когда обнаружила, что солнце уже опустилось за холмы. Полагая, что Индиго, скорее всего, уже дома, она быстро засобиралась к себе, боясь остаться в лесу в полной темноте. В горах ночь наступает очень быстро, а она помнила о своей куриной слепоте.
Руки ныли от тяжелых свертков. Она поспешила к дому. Быстрым взглядом окинула двор. Темные тени, расползшиеся по его углам, пугали ее. Взбежав по ступеням, она открыла дверь, вошла в дом и, переложив все свертки в одну руку, закрыла двери на засов.
— Теперь ты чувствуешь себя в безопасности? — спросил ласковый голос, после того как дверь была заперта.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сердце у Эми упало, она резко повернулась, выронив свои свертки. Свифт! Святой Боже, он все-таки проник в ее дом! Она пыталась что-нибудь рассмотреть в темноте. Легкий запах табака и кожи щекотал ее ноздри. Сжав рукой горло, она едва слышно проговорила:
— Где… где ты, Свифт?
— Да вот он я.
Шепот, раздавшийся у самого уха Эми, заставил ее вскрикнуть:
— Черт бы тебя побрал! Ты хочешь, чтобы у меня разорвалось сердце? — Она обернулась, пытаясь его разглядеть. — Почему ты оказался в моем доме?
— В нашем доме. Мы с тобой обручены. Что твое, то мое, — напомнил он ей, причем на этот раз его голос доносился с другого места. — И прежде всего ты моя, и будешь моей до скончания века.
Она издала какой-то протестующий возглас, но толком собрать свои мысли и возразить так и не смогла.
— Эми, любовь моя, ты забыла все, чему я тебя учил. Уж коли ты становишься совсем слепой после захода солнца, тебе надо бы быть поосторожнее. Это же глупо — входить и запирать дверь на засов, не удостоверившись, что ты одна в доме. Ты даже не прислушалась. Однажды ночью кто-нибудь спрячется здесь и будет ждать, пока ты запрешься. И тебе никогда не удастся откинуть засов достаточно быстро, чтобы успеть убежать.
Скрытая угроза, прозвучавшая в его словах, не осталась не замеченной ею.
— Мой дом так близко от дома Охотника и Лоретты, что они услышат мои крики.
— Надо еще успеть закричать. Если мужчина настроился на что-то нехорошее, первое, что он делает, он зажимает женщине рот.
Эми наконец сориентировалась на его голос и повернулась.
— До тех пор, пока здесь не появился ты, мне никогда не приходилось беспокоиться о том, что ко мне кто-нибудь будет приставать в моей собственной гостиной.
— Ну, это твои проблемы, Эми. Ты жила в собственном маленьком безопасном мирке, в маленьком безопасном городе, в маленьком безопасном доме, и жизнь так и текла день за днем. — Сильная рука обхватила ее за талию и прижала к крепкому мужскому телу. У Эми из легких вырвался какой-то писк. — Теперь я здесь, и ты никогда не будешь больше знать, что может произойти в следующую минуту.
— Я сегодня была у Лоретты, — выкрикнула она.
— Когда меня там не было. Прости, Эми. Я дал тебе шанс. Теперь попробуем сделать все по-моему.
И с этими словами он приник к ней губами. На какой-то сумасшедший момент поцелуй настолько захватил ее, что она не могла больше ни о чем думать. Потом ее настиг сильнейший испуг. Она уперлась ему в плечи, выгнувшись дугой. Бархат против стали. Именно так она ощущала себя в его руках. Она пыталась удержать свои губы сомкнутыми, но проиграла и эту битву. Он плотно прижался своим ртом к ее и глубоко проник в него языком. Она слишком поздно осознала, что зубы у нее уже раздвинуты.
Она попыталась назвать его по имени, вырваться из его рук, но его объятия не давали ей возможности даже шевельнуться. И эти его губы. Он закинул ей голову назад и целовал до тех пор, пока в голове у нее все не закружилось. Когда он наконец оторвался от нее, чтобы вздохнуть, она бессильно повисла в его руках. Ноги дрожали, дыхание вырывалось короткими всхлипами, голова уткнулась в его шею.
Потом ее пронизал ужас. Дверь. Оба засова задвинуты. Она заперта здесь с ним наедине, повиснув в его руках безвольной куклой, не способной противостоять его поцелуям. А может быть, и к чему-то большему. Гораздо большему…
Передвинув руки ему на грудь, она изо всех сил оттолкнулась и, к своему удивлению, обнаружила, что он отодвинулся от нее. Она прекрасно знала, что он безо всякого труда мог удержать ее — если бы захотел. Шатаясь, она попятилась назад, подальше от него. По крайней мере она надеялась, что от него. Она его так и не видела.
— Пожалуйста, Свифт, я… я хочу, чтобы ты ушел. — Откуда-то из темноты вынырнула его рука и провела кончиками пальцев по ее щеке. Прикосновение было нежным, настолько нежным, что у нее перехватило дыхание. — Пожалуйста, Свифт…
Голос у нее задрожал. Он убрал руку. Она закрыла глаза, ожидая, что он из темноты снова схватит ее в свои объятия. Но вместо этого услышала, как он отодвигает засовы. Дверь распахнулась, на пороге ее в лунном свете четко обрисовался его силуэт.
— Не надо больше прятаться от меня, Эми. Я вернусь. — Его голос окатил ее ледяной волной, хотя на этот раз в нем не было никакой угрозы, а только нежное обещание. — И буду возвращаться вновь и вновь. Пока ты не перестанешь отталкивать меня, пока не перестанешь бояться, пока не забудешь все, кроме того, что любишь меня.
Двигаясь легкой тенью, он ступил за порог и закрыл за собой дверь, вновь погрузив Эми во тьму. Она прошла вперед, спотыкаясь о свои разбросанные по полу покупки, и нащупала засовы. Задвинув их, она прижалась лбом к двери, чувствуя невероятную слабость и облегчение; сердце билось быстро-быстро и скачками.
Снаружи до нее донесся голос:
— Теперь чувствуешь себя в безопасности? — Ей показалось, что он усмехнулся. Гнев заставил ее вскинуть голову. — Никакие запертые двери меня не остановят, Эми. Ты это прекрасно знаешь. Так чего же попусту беспокоиться?