Лишь один факт был очевиден: он становился одержимым Кейти.
— Кейти, — произнес он громко, желая услышать ее имя. — Симпатичная, храбрая Кейти Джеймс. Как я могу желать тебя так отчаянно, что не способен хотеть никакую другую женщину? — Хотя он ненавидел себя за это, он действительно безнадежно хотел ее. Желал хотя бы на время стать центром ее жизни. Желал пробиться через ее сопротивление и подчинить ее полностью своим желаниям, чтобы брать ее всякий раз, как он того пожелает. Больше всего он хотел, чтобы ее крики наслаждения звучали в его ушах после того, как он уйдет от нее.
Впервые он подумал о том, что произойдет с нею, если он добьется ее тела. Она пострадает, очень, если просто влюбится в него. И после он просто оставит ее?
Проклятие! Она утверждала, что не нуждается в защите человека, физической или эмоциональной. Почему же тогда он должен считать ее благосостояние своей ответственностью?
Одержимый. Да, он действительно был одержим, поскольку даже Мэйлин не его как она. Он думал о Мэйлин, но не постоянно, и она никогда не смущала его. Он хотел ее, но это было нежное чувство; отчасти он нуждался в потребности лелеять и показывать свою нежность. С Кейти же он чувствовал не только нежность. Он чувствовал боль, захватывающее желание, которое постоянно наталкивалось на стену. Он чувствовал потребность доминировать, потребность в жестком сексе, в самом жестком сексе, какой либо он имел с женщиной.
И как это понимать, что он просто должен взять ее вне зависимости от того, полюбит она его или нет? Что он снова может почувствовать ее вкус? У нее были самые сладкие губы, аромат — невероятно притягательным, а тело — роскошным, как спелый плод. И что это должно значить, что, если потребуется, какая-то часть его готова ждать ее вечно?
Джорлан не хотел задумываться над ответами.
По его груди стекал пот, воздух внутри повозки был горячим и спертым. Тем не менее он все еще находился внутри. Ему необходимо больше времени, чтобы собраться с мыслями. Закрыв глаза, он стал вспоминать причины, из-за которых Кейти прервала поцелуй. Она сказала, что они даже не нравились друг другу. Но она нравилась ему, даже очень. Она до сих пор думает, что он считает ее необходимой обузой. Айе, она была необходима ему, но не в тягость. Она сказала, что они совсем не знают друг друга. Он не любил говорить о своей жизни, но ей он готов рассказать все, что она пожелает услышать.
Айе, он готов сделать все, что потребуется, лишь бы снискать ее благосклонность.
Однако при этом он изо всех сил будет стараться избавиться от своей одержимости ею.
Приняв решение, он вышел из машины и последовал за Кейти.
Кейти всерьез рассматривала идею заехать ему с разворота в солнечное сплетение, затем ударить коленом в пах и в заключение обрушить на его голову скалку. Этот мужчина был слишком самоуверенным, слишком нахальным (во всех отношениях) и в довершении ко всему был настоящим болваном. И замыкает круг его дьявольская сексуальность — себе же во вред.
Даже рыжая это заметила.
Едва только мысль о рыжей девушке проскочила в ее голову, как разгоряченная кровь в ее венах стала не на шутку закипать. “Где эта скалка?” — подумала она разгневанно. — “Где?”
Сейчас она готова была согласиться даже на шпатель. Он считает себя в праве требовать ее любовь, использовать ее тело, однако не отказывает себе в желании переспать с каждой встречной им женщиной. Джорлан болван и бабник, и она полюбит его только тогда, когда ад замерзнет.
Она вышагивала по полу гостиной, ее движения были четкими и резкими. С каждым шагом подошва ее обуви издавала жалобный писк. Руки были плотно сжаты, так плотно, что на ладони наверняка останутся следы в форме полумесяца, а костяшки пальцев давно побелели. Только Богу известно, каким образом ей удалось приклеить на лицо беззаботную улыбку, когда протестующе заскрипела входная дверь, и в дом вошел Джорлан. Его мощное тело заполнило весь дверной проем.
— Ты напряжена, — было первое, что он сказал.
Напряжена! Напряжена! Повернувшись, она наставила на него палец.
— Ты что, ослеп? Я никогда за всю свою жизнь не была более расслабленной, чем сейчас.
Одна черная, как смоль, бровь приподнялась, и он насмешливо встретился с ней глазами.
— Тогда почему у тебя глаз дергается?
Она отвернулась, пытаясь избежать его взгляда.
— Мне что-то туда попало. По-моему, ресница.
— Значит, мне нет никакой необходимости говорить тебе, что девушка…
— Девушка? Что девушка? — Кейти попробовала беззаботно рассмеяться, но вряд ли ей это удалось. Джорлан мог делать все, что ему нравится, с тем, кто ему понравится, и проявлять интерес к рыжеволосым весь долбаный день, если захочет! — Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Тогда позволь мне напомнить, — сказал он наконец. В тишине он двинулся позади нее, дотронулся своими пальцами до основания ее шеи и нежно нажал. Он наклонился, и Кейти почувствовала его дыхание на своем ушке. — Девушка нашла меня привлекательным. Если бы я заинтересовался ею, я бы получил ее рано или поздно, — сказал он.
Боже, одновременно она любила и ненавидела его слова.
— А ты не заинтересовался в ней?
— Ней.
Кейти медленно выдохнула. А она даже не заметила, что задержала дыхание.
— Я должен был заинтересоваться, — добавил он таким тоном, в котором явно слышалось отвращение к самому себе. — Это была женщина, которая знает, что она хочет, и не боится пробовать и действовать.
— На что ты намекаешь? — Кейти развернулась и посмотрела ему в лицо. — Что я слишком труслива, чтобы следовать за своей целью?
Он взял локон ее белокурых волос из хвостика в руку и провел им по своим губам.
Она задрожала.
Он посмотрел ей в глаза.
— Это именно то, что я и говорю, катиа. Ты боишься того, что я заставляю тебя чувствовать с самого начала.
— Может быть и так, — парировала она. — Но как ты смеешь судить меня? Ты не знаешь меня, не знаешь, что мне нравится, что не нравится, мое прошлое. Ты понятия не имеешь, что сделало меня женщиной, которой я являюсь сейчас!
— Ты права, — сказал он мрачно. — Я действительно не понимаю тебя, не знаю много о том, что заставляет тебя говорить и делать то, что ты говоришь и делаешь. — Она сделал паузу. — Но я хотел бы знать.
“Но я хотел бы знать”, — эта фраза так сладко повторилась у Кейти в голове и этим самым потрясла ее. Она смогла лишь растерянно мигнуть. Его тираническому характеру она еще могла противиться, но этой… нежной заботе — нет. Подозрения вспыхнули где-то на задворках ее разума, как свеча в темной комнате.
— Это уловка, чтобы заставить меня влюбиться в тебя?
Он проигнорировал ее вопрос.
— С того момента, как я впервые появился перед тобой, ты сводишь меня с ума. Я не могу объяснить связи между нами, но я точно знаю, что она есть.
Это было именно то, что она и хотела услышать от него, и все же самосохранение оказалось стойким и цеплялось за нее стальной хваткой.
— То, что ты говоришь, — замечательно, и я хочу тебе верить. Но как я могу знать, интересуешься ли ты мной как человеком или же просто как объектом желания?
— Разве я не могу спросить тебя о том же? — спросил он тихо.
“Конечно можешь”, — поняла она. На самом деле. С тех пор, как он появился в саду, она хотела его так, словно он был последним кусочком шоколада в ее неприкосновенном ПМС запасе. Скорее всего, она уже давно бы переспала ним, если бы он хоть раз признался ей в любви или сказал бы, что останется с ней на некоторое время. Ведь она никогда не задумывалась, что за человек скрывается за всеми этими мускулами.
Кончиком пальца он нежно потеребил мочку ее уха.
— Я хочу, чтобы ты узнала меня, и хочу больше узнать о тебе.
— Что ты уже знаешь обо мне? — Кейти не хотела, чтобы ее голос прозвучал так отчаянно, как у ребенка, молящего исполнить обещание, но она просто ничего не могла с собой поделать. С каждым сказанным им словом между ними что-то менялось, и ей нравились эти изменения. Даже слишком нравились.
— Я знаю, что у тебя не так много поводов улыбаться. Знаю, что ты была настолько добра, что впустила меня в свой дом, в то время как я ничем не отплатил тебе. И я знаю, что обидел тебя, назвав необходимой обузой. — Его пальцы выпустили её ухо и, переместившись на основание шеи, начали нежно массировать.
— Я искренне раскаиваюсь во всем.
Кейти стояла не шевелясь, впитывая тепло его рук и пылкие извинения. Она была уверена, что ослышалась. Этот мужчина-воин, которому доставляло удовольствие командовать ею, просто не мог сейчас стоять и извиняться за свое поведение.
— Джорлан…
— Ней. Ни слова больше. Тогда мне казалось, что будет лучше, если я просто воспользуюсь твоим телом, при этом держась от тебя на расстоянии. Но сейчас я так не думаю.
“И все же”, — вдруг подумала она, — “почему-то теперь ты кажешься более далеким, чем когда-либо прежде”. Его глаза противоречили искушающим ноткам в его голосе, в них не отражались те эмоции, которые он вкладывал в слова. Хоть убейте, но она не могла себя заставить не думать об этом, как об очередной уловке.
— Ты заинтриговала меня, — продолжал он. — Я без конца гадаю, о чем ты думаешь, анализирую каждый твой шаг. Дома я бы все время думал о тебе и сожалел бы, что так и не узнал тебя. У нас есть этот день, и только Эллия знает, сколько еще осталось, чтобы мы смогли узнать друг друга. Конечно, если ты этого хочешь.
“Если ты этого хочешь”, — безмолвно повторила Кейти. Чего же она действительно хотела от этого мужчины, который планировал вернуться домой? Вопрос в том, насколько она готова к такому риску? Казалось, только сегодня утром она все для себя решила.
— Ни одни отношения не дают сто процентной гарантии, — сказал он. — Мы по крайней мере знаем, чем закончатся наши.
Он конечно прав, и все же это не облегчило ей задачу.
— Если у нас возникнут какие-нибудь чувства к друг другу, то сказать: «прощай» будет намного труднее.
— Только если они возникнут.
А что она будет чувствовать, когда он ее оставит? Кейти действительно старалась игнорировать свое влечение к нему, но все без толку. Оно становилось только сильнее. До такой степени, что стоило ей всего лишь представить его лицо, и бац — она плавилась от желания. Кейти закрыла глаза. Снова открыла. Посмотрела на него снизу вверх и сказала:
— Мне нужно еще немного времени, ладно? Это все о чем я прошу.
Он слегка коснулся губами ее ключицы. По ее животу тут же растеклось жидкое пламя, подстегивая ее сдасться прямо здесь и сейчас. Однако Джорлан отстранился и тихо произнес:
— Хочу напомнить тебе, катиа, что время — наш враг. Не забывай об этом.
— Как я могу? — мягко спросила Кейти.
Прошел довольно долгий промежуток времени. Она все также стояла, боясь отстраниться… или боясь разорвать едва уловимую связь, зарождающуюся между ними.
Затем Джорлан внезапно отступил и оживленно, даже как-то церемонно, всплеснул руками, словно этого момента близости вовсе не существовало.
— Какую работу я должен выполнять? Я готов начать.
Чувственное сексуальное напряжение, повисшее в воздухе, немного рассеялось, когда он отошел на небольшое расстояние, и Кейти ощутила себя так, словно освободилась от удушающего захвата.
— Я хочу, чтобы ты переместил большие камни, которые разбросаны вдоль дороги к задней ограде. Это трудоемкая и изнурительная работа, и мне неловко просить тебя об этом, но мне действительно нужна твоя помощь, однако ты волен отказаться, и я… — Она пожала плечами.
Его синие глаза засверкали.
— Разве я не говорил тебе, что буду рад любому физическому труду? — Он развернулся и направился к двери, бросив свои следующие слова через плечо:
— Тебе не стоит беспокоиться, я намерен погрузиться с головой в любую физическую работу, которую ты мне предоставишь.
Сексуальный подтекст повис в воздухе, и Кейти осталась одна.
Одна.
“Настало время вспомнить о поцелуе!” — кричал разум.
“Еще нет. Я не готова”, — проворчала она себе под нос.
“Поцелуй! Поцелуй! Поцелуй!”
Понимая, что не в силах больше откладывать неизбежное, она опустилась на обшарпанный деревянный пол и подперла подбородок о согнутое колено. Когда она впервые ощутила сильные руки Джорлана, обвившиеся вокруг ее талии, и почуяла горячий мужской аромат его тела, ей совсем не хотелось бежать от него. Она желала сама прикасаться к нему, прижиматься всем телом, чувствовать его ответные ласки.
И какие это были ласки! Он поглаживал ее язык во рту, посылая сквозь тело жидкий огонь. Мир вокруг нее погрузился во тьму, она видела только Джорлана. Желание свернулось в тугой клубок в животе, сжало соски до твердых горошин, сосредотачиваясь между бедер. Она всецело потерялась в своих ощущениях, словно она уже не была отдельным существом. Она наслаждалась каждым мгновением и жаждала еще больше восхитительных ощущений. Всепоглощающей сладкой боли. Абсолютной потребности.
Ее тело ожило, каждое нервное окончание было в полной боевой готовности, спеша к логическому завершению.
Ее и раньше целовали, но когда ее поцеловал Джорлан, все было иначе; это было нечто большее, чем просто соединение губ. Оглядываясь назад, она поняла, что целуясь с другими мужчинами, она испытывала только холод и пустоту, а после ей страшно хотелось сбежать. С Джорланом же Кейти хотела остаться навсегда.
Впервые в жизни она поняла, что значит химия чувств.
“Я пересплю с ним”, — наконец признала она. Она не могла больше сопротивляться неизбежному. Возможно потом, когда Джорлан уйдет, а она так и не воспользуется представившимся шансом, ее, как и его, станет мучить вопрос, а как бы это было, если бы она сдалась. Вдобавок, до сих пор ласки Джорлана проходили без последствий для нее, так что стоит посмотреть, что случится, когда он возьмет ее полностью. Почему бы не окунуться в удовольствия, которые обещают его объятия с головой? И к черту все последствия?
Чувствуя себя более беззаботной, чем за все дни, недели или даже годы своей жизни, Кейти схватила термофен и шпатель и принялась за работу. Два часа спустя, когда вновь появился Джорлан, она напевала себе под нос, отдирая линолеум в ванной на верхнем этаже.
— Я закончил свое задание, — сказал он, явно гордясь своими достижениями Она обернулась. Джорлан снял рубашку, его грудь и лоб покрывали бисеринки пота.
На животе виднелось несколько царапин, очевидно, он поранился, когда перетаскивал камни с острыми краями. Лоб пересекали прожилки грязи. Он был похож на древнее божество, сильный самоуверенный и, боже, такой вкусный. Зная, что вскоре все вышеупомянутое будет над ней и в ней, ее рот наполнился слюной.
— Что я должен делать дальше? — спросил он.
— Почему бы нам не поговорить? — предложила она.
Он наклонил голову набок и внимательно посмотрел на нее. В глубине его глаз мелькнуло удовлетворение. Затем он кивнул:
— Да, мы будем говорить.
Кейти почему-то неожиданно охватила нервозность, она отложила инструменты в сторону и прижала к груди колени.
— Ты не мог бы сесть? Пожалуйста.
Он опустился напротив нее, неотрывно смотря ей в глаза. Устроившись поудобней, он снял «оружие», привязанное к телу, и положил его возле себя.
— Я бы хотела… чтобы мы узнали друг друга лучше, — призналась она.
Она ожидала от Джорлана любой реакции, но не этой: он кивнул спокойно, уверенно, будто точно знал, что Кейти уже сдалась.
— Почему бы тебе не начать? — спросил он — Расскажи мне о…
— Нет! — Кейти не хотела кричать, но ею просто овладел страх. А что если она расскажет Джорлану о себе, а ему не понравится то, что он услышит? Она не была похожа на большинство женщин, ей недоставало многих истинно женских черт.
— Я бы лучше послушала тебя. Расскажи мне о своей семье, о своем прошлом. Если хочешь, конечно.
— Я скажу тебе все, что ты захочешь узнать, катиа. — Он уставился за левое плечо Кейти, на стену, и возможно, он уже не видел ее, а смотрел сквозь нее, через время и галактики на его «другую» жизнь. — Откуда мне начинать?