— Нам так и не удалось поговорить, — произнес он, — а теперь мне надо ехать.
— Спасибо, что повозился с Фредди.
— Да я с удовольствием. Он такой славный парень. Ну, так у него и мама замечательная. Проводишь меня до машины?
Диана спустилась за ним во двор. Когда они приехали сюда, было темно, а сейчас стало видно, что от дома открывается вид на весь залив. Догадываясь, что сейчас Захир заговорит о том, чего ей слышать не хотелось, она сказала:
— Как красиво, Захир. Залив всегда принадлежал твоей семье?
— Нет. Я случайно наткнулся на дом. Был шторм, и я укрылся в заливе. Дом стоял брошенный, полуразрушенный, но я влюбился в него с первого взгляда и купил его. Восстановил.
Они помолчали.
— Да, относительно Фредди…
— Ты думаешь, я затем сюда приехал? Спросить тебя о сыне?
— Разве нет? Я позволила тебе подумать, будто он мой любовник.
Захир выпрямился.
— Потому что ты не доверяла мне.
— Нет! Потому что я не доверяла себе… Однажды, когда мне было восемнадцать, я уже потеряла голову. Нанесла удар всем, кто меня любил.
— Разве мать-одиночка в наше время такая уж редкость?
— Да, если она отказывается назвать имя отца ребенка.
Захир нахмурился.
— Зачем тебе было освобождать этого мужчину от ответственности?
— Я защищала не его, а Фредди. Не хотела, чтобы на него легло пятно. Чтобы всякий мог про него сказать «яблочко от яблони…» Чтобы к нему вечно приглядывались, ожидая, когда он пойдет той же дорожкой… В моем выпуске я была лучшей. Дочь, о которой может мечтать любая мать… Может, это сыграло свою роль. Надоело быть хорошей. Хотелось стать как все, своей в компании, но мои одноклассники были такими… обыкновенными.
— Чтобы сделать тебя плохой, понадобился кто-то необычайный?
— Пит О'Хэнлон сильно отличался от других. На пять лет старше. А уж опасен — ну до дрожи в коленках.
Слова слетели с ее губ раньше, чем она успела додумать мысль до конца. Ничего этого она не рассказывала матери. Никому.
— Все воспринимали его как героя — он вел образ жизни, недоступный нашему пониманию. То появлялся, то пропадал неизвестно куда. Его кузен учился в одном классе со мной, и он явился к нему на восемнадцатилетие. Девчонки просто вешались ему на шею. Ребята рядом с ним казались скучными.
— И он выбрал тебя…
Пит дождался ее ухода и предложил проводить…
— И где он сейчас? — спросил Захир.
— Утром я получила все, что заслужила. Пит с тремя дружками решил ограбить банк. Полиция их уже ждала. Он отстреливался, и был убит. — Она вздрогнула. — Может, я и ошибаюсь, но, по-моему, Сэди Редфорд не стала бы звать Фредди играть со своей маленькой девочкой, если б знала.
— Ты его мать, Диана. Остальное не имеет значения.
— Надеюсь. Почему ты приехал, Захир?
— Потому что… потому что не мог удержаться. Видимо, я не так силен, как ты, — без улыбки произнес Захир. Ей показалось, что он сейчас поцелует ее. Но он сел в машину. — Я обещал Фредди, что завтра опять возьму его поплавать. В шесть я буду.
Захир прохаживался с Шулой ал-Аттия в саду, пока их матери болтали, наблюдая за ними. Как мама и обещала, Шула была умной, живой. Идеалом по всем пунктам. За исключением одного. Она не была Дианой Меткалф.
На следующее утро Захир плавал на паруснике с Фредди, а потом завтракал на террасе с Дианой и ее семьей. А после завтрака гулял с Дианой по саду так же, как с Шулой. Он не помнил, о чем они говорили. Просто знал, что, оставляя ее, рвет себе душу.
Днем Захир встречался с Адиной ал-Фани. Сестра рекомендовала ее как девушку с великолепными волосами. Волосы ниспадали до талии, как шелковое покрывало, и действительно были бы прекрасны. Если бы были каштановыми. И завивались кудряшками.
На следующее утро ему пришлось остаться в столице, заняться бумагами, пришедшими из Лондона. И пообедать с Лейлой ал-Кассами — той, что «не красавица, но обладает прелестной улыбкой», — и ее матерью.
Она понравилась ему больше других. Если бы еще ее улыбке предшествовало появление ямочки на щеке и если б она прикусывала зубами губу, пытаясь не болтать все, что взбредет в голову…
Когда они ушли, он увидел, с каким отчаянием смотрит на него мать. И понял, что лимит времени исчерпан.
Вечером он повез Диану показать свое детище. Коттеджи, центральное здание, предоставляющее проживающим все мыслимые удобства. Корабельную мастерскую, пристань для яхт. Остров, на котором заканчивали строительство ресторана. Шатер, где пары, сочетающиеся браком, должны были произнести свои клятвы.
Она загляделась на купол шатра, лазурные и золотые краски которого походили на небо за секунду до того, как оно должно почернеть.
— Как красиво. Словно в сказке.
— Подожди, пока не увидишь настоящее.
— Но я видела…
— Нет. Я хочу, чтобы ты увидела небо вдалеке от огней, зажженных человеком, таким, как создал его сам Бог. Я не смогу больше приезжать сюда, но мне хочется сделать тебе этот подарок.
Диана услышала его слова. Услышала больше того, что он собирался сказать. Услышала то, с чем оба они были согласны с самого начала. Сказок не бывает.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В этой поездке по пустыне Захир был непривычно молчалив. Заглушив мотор, он велел Диане закрыть глаза. Выключил все огни.
В открытую дверь машины повеяло холодом. Диана слышала его шаги. Вот он открыл дверь с ее стороны.
— Возьми мой плащ, он тебе понадобится, — Захир бросил ей на колени что-то тяжелое, а потом поднял ее на руки прямо с сиденья.
— Захир! — запротестовала она. — Я сама могу идти.
— Не с закрытыми глазами.
Девушка послушно обхватила его за шею, другой рукой прижимая к себе плащ. Захир решительно и уверенно нес ее, песок скрипел у него под ногами. Сквозь ресницы Диана, жульничая, поглядывала на его лицо, на облачко пара, вырывающееся у него изо рта.
— Можно смотреть? — спросила она, когда он поставил ее на ноги.
— Я тебе скажу, когда можно. — Захир накинул на нее плащ. Ухватил за плечи, словно боясь, как бы она не упала. — Смотри!
У нее перехватило дыхание. Как долго они так стояли, неизвестно, пока холод, наконец, не вывел ее из ступора.
— Ты, наверное, замерз. — Диана распахнула плащ, приглашая разделить тепло. И, видя колебания Захира, добавила: — Давай, пока я тоже не замерзла.
Он присоединился к ней, обняв ее за талию, прижимая к себе. Бесконечно долго они стояли, согревая друг друга, и смотрели в небо. Диана знала, просто знала, что вот момент, который она будет вспоминать, умирая.
— Я и не представляла, что бывает так много звезд.
— Говорят, если взять горсть песка на пляже и каждая песчинка будет звездой, которую ты видишь…
— …оставшиеся песчинки будут звездами, которых не видно. Где-то я это читала, но, когда видишь сама, это… непостижимо.
Оба знали, что прощаются. Диана прильнула к нему, быстро поцеловала в губы.
— Пора возвращаться.
Диана позвонила Джеймсу Пирсу, когда в Надире еще было темно. Проснувшись, ее мать увидела, что она собирает вещи.
— Ты куда?
— Домой. Все в порядке. Мистер Пирс сказал, что какая-то супермодель устроила в ночном клубе драку со своим бойфрендом с битьем посуды. Перед таким событием наша скромная история бледнеет.
— Отлично, но зачем тебе так срочно ехать? Ты все равно на отдыхе.
— У меня есть кое-какие дела, но вы можете остаться до субботы. Мистер Пирс устроит вам самолет. Хамид в курсе.
— А Захир?
— Он и так потратил на нас уйму времени. У него бизнес. Он больше не приедет.
— Мне очень жаль.
Диана не дала слезам прорваться наружу.
— Жалеть не о чем. Обними Фредди за меня. Увидимся в уикенд.
И через два часа Диана летела в Лондон, на сей раз бизнес-классом обычного рейсового самолета. Девушка подозревала, что Джеймс Пирс, будь его воля, посадил бы ее в эконом-класс, и не могла его винить. Она смешала тщательно разработанные планы его босса. Наделала дополнительной работы ему самому. Единственное, в чем оба они были согласны, — Захиру не следует ничего говорить, пока она не будет дома.
К удивлению Дианы, Джеймс лично встретил ее в аэропорту и отвез домой. Ехали они в полном молчании. Он остановился у двери тети Алисы. Не верилось, что журналисты до сих пор ее подстерегают, но вполне вероятно, что кому-то из соседей заплатили, чтобы те позвонили, как только она появится. Диана их не винила, но и облегчать им задачу не собиралась.
— Спасибо, мистер Пирс. Я очень вам благодарна…
Он жестом остановил ее.
— Одного я не понимаю. Почему вы не продали вашу историю?
— Не было никакой истории.
— Был шум, была и история.
Она покачала головой.
— Я ни с кем не могла бы так поступить, тем более с тем, кого я… Ни с кем.
— Ясно. Простите меня, мисс Меткалф. Я видел, как Захир смотрел на вас, и знал, чего опасаюсь. Но я ошибся в вас. Думал, что вы…
— Темная личность?
— В обычных обстоятельствах это не имело бы значения, но сейчас, когда семья шейха Захира ведет переговоры, устраивая его брак… Грязная история в прессе могла бы сильно ему повредить.
— Устраивая… — слово вырвалось у Дианы тихим стоном. — Сейчас?
Не потому ли он вывез ее семью в Надиру?
— У них так принято, — сказал Джеймс, неправильно истолковывая потрясенное молчание Дианы. Почему она должна удивляться? Ей уже все объясняли однажды… — Если вам что-нибудь понадобится, — продолжил Джеймс, стремясь поскорей уехать, — позвоните мне. — Он протянул ей карточку. — В ближайшем будущем я буду в Лондоне. Захир назначил меня директором новой авиалинии.
Да, вспомнила Диана, Захир упоминал об этом в яхт-клубе.
— Поздравляю. Вероятно, вы действительно можете мне помочь. Я хочу взять заем, чтобы купить свое первое такси. В прошлую попытку мне указали на дверь.
— Вы хотите купить такси? Разве вам не нужно прежде пройти тесты и получить лицензию?
— Однажды я практически ее получила, — ответила она. Тогда у отца случился удар, и жизнь во второй раз пошла под откос. — Смогу и теперь.
— В таком случае я уверен, что шейх Захир с большой охотой…
— Нет! Я не хочу его денег. Даже в долг. Мне лишь хотелось бы, чтобы в банке ко мне отнеслись с уважением. Приняли меня всерьез.
— Понятно. Тогда вам понадобится бизнес-план и бухгалтер. — И, чудо из чудес, он улыбнулся: — Советую попробовать в «Принц-фонде». Они помогают молодым людям начать свой бизнес. Хотите, я сделаю запрос?
— Спасибо, Джеймс, но я и сама смогу.
— Ничуть не сомневаюсь, мисс Меткалф. Но имейте в виду — вы можете напрямую связаться со мной по номеру на карточке. Позвоните, если я смогу быть вам полезен.
Захир нашел мать в саду. Поцеловал в щеку.
— Все в порядке?
— Волей Аллаха. А у тебя, Захир?
— Волей Аллаха.
Она улыбнулась ему:
— Ты кажешься счастливым. Вижу, ты принял решение.
— Принял. Это было непросто, но женщина, завоевавшая мое сердце, — нежная, милая, порядочная и смелая тоже. А семья для нее — превыше всего.
— По-видимому, я отыскала для тебя само совершенство.
— Ни один человек не сможет жить с совершенством. Кроме моего отца, — быстро добавил Захир. — Женщины, которых ты выбрала, равно очаровательны, и каждая из них стала бы идеальной женой. Кому-нибудь другому.
Ее улыбка померкла.
— Но…
— Когда я был молод, за меня говорил Ханиф. Он убедил отца позволить мне следовать своим путем, пусть и не тем, что был избран для меня. Разве я разочаровал вас, навлек бесчестье на свою семью?
— Сын мой… — она покачала головой и накрыла ладонью его руку.
— Теперь я мужчина и могу сам говорить за себя. Я почитаю тебя и отца. Но неужели вы откажете мне в возможности самостоятельно принять это важнейшее из решений?
Диана не стала включать свет, а свернулась на постели, взяв с собой для уюта кошку.
Проснулась она рано — привыкла жить по времени Рамал-Хамраха. Поскольку единственной альтернативой было лежать, представляя Захира, стоящего в шатре с некой безликой «подходящей парой», найденной для него семьей, она встала, решив спланировать свое будущее.
Нет. Не в шатре. Он говорил, что у них бракосочетание проходит в доме невесты.
Она сосредоточилась на списке необходимых дел. Так, сначала позвонить и выяснить, как скоро можно получить лицензию. Потом сходить в библиотеку и найти ту контору, о которой говорил Джеймс Пирс, узнать, насколько реально получить там кредит.
Принцесса. Они точно нашли ему принцессу. Так в жизни и бывает. Принцессы выходят за принцев, а Золушкам… достаются лягушки.
Диана позвонила Сэди.
— У нас тихо. С журналистами никто в парке разговаривать не стал, им пришлось удовлетвориться, напечатав твою нечеткую школьную фотографию.
— О, грандиозно. Сначала я предстаю под ручку с шейхом в дурацкой фуражке набекрень, а буквально на следующий день мир видит меня с косичками!
— Выглядела ты клево.
— Мне двадцать три. Клево — не для того возраста. Надеюсь, за снимок с них три шкуры содрали.
Выйдя на улицу, Диана поймала два-три изумленных взгляда соседей, но лишь улыбалась, здоровалась и проходила мимо. Назначила встречу в банке. Сходила в библиотеку.
Ей уже казалось, что все обошлось, когда в магазине к ней подошел репортер.
— Прекрасный загар, Диана. Хорошо отдохнули?
— Мы разве знакомы?
— Джек Хардинг. «Курьер». Полагаю, в Рамал-Хамрахе в это время года чудесно.
Как ни странно, ей совсем не хотелось убегать и прятаться. Она спокойно положила в корзину сыр, яйца, яблоки.
У кассы журналистов было уже трое.
— Собираетесь ли вы снова встретиться с шейхом?
— Передайте мне вот ту банку с томатной пастой, — произнесла Диана.
— Вернетесь вы на работу?
— Разве вам не следует бегать за супермоделью? — спросила она, теряя терпение.
— Она в реанимации. И потом, история Золушки куда интереснее.
— Это сказка. Вы что, пойдете ко мне домой?
— А вы угостите нас кофе и расскажете о своей жизни?
— Нет, но пользу вы принести можете, — Диана указала на свои покупки, — отнесите это до машины. — И, не дожидаясь, пока кто-то из них возьмется за сумки, вышла из магазина. Лишь у машины она повернулась и одарила носильщиков улыбкой: — Благодарю вас. — Открыв дверь, поинтересовалась: — А завтра вы придете?
— А что будет завтра?
— Ничего. Газон надо подстричь, а папе из-за вашего нашествия не пришлось этим заняться.
Они рассмеялись со смущенным видом людей, застигнутых за чем-то неприличным.
— Нет? Очень жаль, но ничего более захватывающего обещать не могу. — С этими словами Диана шагнула внутрь, закрыла дверь и прислонилась к ней, дрожа всем телом. Вот тебе и «все обошлось».
Но она выживет. Репортеры сами уберутся, как только поймут, что ловить им тут нечего. Еще через неделю никто и не вспомнит, что она танцевала с шейхом на Баркли-сквер. Ну, может, кроме того, кто нагрел руки, продав старую школьную фотографию.
Пусть сказка с принцем — несбыточная мечта, зато сам принц останется незабываемым. Он дал свершиться волшебству, с ним мир вновь засверкал всеми красками. И оказалось, что мечтать разрешено. И всего можно добиться…
На следующий год у нее будет свое такси. Розовое, с искрой. Люди станут оборачиваться на него и улыбаться. И всякий раз, проезжая по Лондону, она будет благодарить Захира за то, что вытащил ее из привычной колеи, в которой она все глубже увязала.
Диана глубоко вздохнула и прошла в кухню. Поставила сумки на стол.
Кошка потерлась о ее ноги, подошла к двери и, отказываясь пользоваться специальным кошачьим выходом, требовательно мяукнула.
— Ну, ты и принцесса, — сказала Диана, с шутливым реверансом открывая дверь.
И замерла, уставившись на воплощение своей фантазии. Принц пустыни, которого она ожидала встретить, несясь в Хитроу. Настоящий белый балахон, отороченный золотом, совершенно невозможный головной убор.
— Твоя тетя Алиса любезно позволила мне пройти через ее сад, — сказал Захир, отвечая на невысказанный вопрос: «Какого черта ты здесь делаешь?»