Но обманывать я не буду.
Я опять окунула кисть в синюю краску, а Бекка принялась расхаживать по комнате, рассеянно хватая какую-нибудь штучку с комода, потом ставя обратно. Ей было явно скучно.
– Давай займемся чем-нибудь?
– Можно еще позаниматься, – предложила я.
– Лучше проколем тебе уши, – воскликнула Бекка, словно ее осенила гениальная идея. – Будет клево!
– Что? – Она смотрела на мочки моих ушей. – Ты шутишь, – сказала я и сразу подумала о крови, о возможном заражении, о выражении лица моей мамы, когда она увидит, что я ее ослушалась: она запретила мне прокалывать что-либо, пока мне не исполнится восемнадцать.
– А почему бы и нет? – спросила Бекка, улыбнувшись еще шире. – Прошлым летом я проколола уши Анджеле Слоун, она даже не вскрикнула. Мы все обезболили льдом и водкой.
– Водкой? – Воскликнула я. Да, Бекка ходила на вечеринки, но… пить водку? И втыкать иглы в живую плоть? – Ну нет, – ответила я и окунула кисть в стоявшую наготове банку со скипидаром. Увидев сине-зеленые разводы, я подумала о том, что точно так же из зараженного уха пойдет гной. – Нет!
Бекка вздохнула – этот ее вздох говорил мне: «Какая же ты нудная!» – и плюхнулась за стол, тут мышка дернулась, и мой ноутбук ожил. Она вылезла в Интернет и начала что-то там набирать, я осторожно наблюдала за ней, следя, чтобы она не полезла на те страницы, на которые мне заходить нельзя.
Списывать на экзамене, прокалывать уши, лазить на порносайты… для одного вечера чересчур. А если мама вернется и зайдет ко мне в комнату…
– Что ты ищешь? – полюбопытствовала я, вытирая запачканные краской руки тряпкой.
– Я хочу залогиниться в «МайСпейс», – ответила Бекка.
Я уже было вздохнула с облегчением, как она добавила:
– Хочу посмотреть страницу Тристена Хайда.
Почему-то, уж не знаю почему, мне хотелось запретить ей и это. Почему-то я не хотела смотреть на него… особенно вместе с Беккой.
Но у нее с общением проблем не было, даже посредством компьютера, и страница Тристена за какой-то миг появилась на экране. Я даже не успела сказать ни слова, чтобы остановить Бекку, как услышала ее торжествующий вопль:
– Ну и ну… я нашла кое-что интересное о нашем загадочном мистере Хайде!
Глава 6
Джилл
– Тристен типа музыку сочиняет, – объявила Бекка. Это явно произвело на нее впечатление. – Причем классическую.
Я отошла от мольберта и села на кровать. Меня всегда удивляет такое хвастовство на «МайСпейс». – Неужели? – спросила я скептически.
– Тут есть ссылки на аудиофайлы, – подтвердила Бекка. Накрашенным ногтем она нажала на клавишу мышки, и в комнате зазвучало пианино. – Он уверяет, что это его.
До того как файл открылся, я не знала, чего ожидать. Может, чего-нибудь слишком хорошего, чтобы я могла быть уверена, что музыка принадлежит не Тристену, а кому-то другому, что он привирал, как многие делают в Сети. А может, и чего-нибудь миленького и простенького, чтобы стало ясно, что сочинил подросток.
Но эта мелодия… это было нечто невероятное. И в то же время я верила, что написал ее именно Тристен Хайд, так как она почему-то напоминала о нем.
Я склонила голову, чтобы лучше слышать, и представила себе его. Уверенного и несколько загадочного… человека, который не смущался даже на кладбище. Хотя колонки у меня были дешевенькими и плохонькими, музыка эта была, несомненно, очень сильной. Мрачной, зловещей, но в то же время… величественной, как буря, которая наконец-то разыгралась во всю мощь.
– Потрясающе, – сказала я, начисто позабыв о том, что не хотела открывать страничку Тристена, а музыка продолжала играть. – Очень красиво.
Бекка поморщилась и остановила мелодию еще одним быстрым нажатием:
– А по-моему, мрачновато.
А мне бы хотелось послушать еще. Но Бекка уже открыла фотки Тристена, и у меня опять защекотало в животе. Хотя на этом сайте информация открыта всем, у меня возникло такое ощущение, будто мы вторглись на его территорию и начали вести за ним слежку.
Бекке, очевидно, так не казалось. Она нажала на фотографию, увеличив ее, и тихонько присвистнула.
– Ого, такой красавчик, правда? – спросила она вперившись в экран.
Я ничего не ответила. Просто смотрела на фотографию Тристена, и мне стало еще больше не по себе, словно он оказался с нами в комнате, хотя фотка была с концерта. Тристен сидел за сверкающим черным роялем, со лба спадали густые волосы, сам он был в смокинге, из-за чего выглядел намного старше своего возраста, даже старше, чем тогда, на кладбище. Он, наверное, играл, но на снимке был пойман момент, когда он поднял свои карие глаза от клавиш и посмотрел прямо в объектив, и я увидела в них такую силу…
Я заметила, что по моему лицу снова разлилась краска, и обрадовалась тому, что Бекка смотрит на него, а не на меня.
– И не просто красавчик, но он говорит еще так… с акцентом, – добавила Бекка. – Ты же в курсе, что он ходил в какую-то суперкрутую школу в Англии?
– Нет, этого я не знала, – ответила я, хотя и без удивления. Речь Тристена была похожа на учительскую даже больше, чем… да почти чем у всех учителей в нашей школе. Я снова посмотрела на снимок и поняла: в Тристене определенно было что-то любопытное.
Бекка внезапно развернулась ко мне лицом и рассмеялась. Может быть, она смеялась надо мной.
– Ты же считаешь его красавчиком, Джилл, – принялась дразнить меня она, как будто это дико смешно, даже если это правда. – Я видела, как ты глазела на него на химии!
– Нет, не было такого! Не было…
– Но тебе, Джилл, – сказала Бекка, накручивая волосы на палец, – такой парень, как Тристен, не подойдет. Только без обид!
Мои щеки вспыхнули – как от несправедливого обвинения в том, что мне нравится этот парень… так и от такого оскорбления.
– Что это значит?
– Ты хорошая, – сказала Бекка так, что это совсем не прозвучало как комплимент, – А Тристен – ну, говорит он складно, но в то же время человек он жестокий.
Я закатила глаза:
– Да ладно тебе, Бекка… – Я искренне верила, что Тристен Хайд исключительно хорошо воспитанный и даже… приличный юноша.
– Ну, Тодда Флика-то он чуть не до полусмерти избил! – Подруга подтвердила свое мнение фактами. – Это довольно жестоко!
Я подскочила, чуть не упав с кровати:
– Тристен избил Тодда?
– Ага. – Бекка, похоже, искренне удивилась тому, что я ничего не знаю. – Ты что, не слышала?
– Нет. – Никто не спешил позвонить Джилл Джекел, чтобы поделиться с ней новостями. – Что случилось?
Бекка пренебрежительно махнула рукой с алыми ногтями:
– Вроде Тристен хотел приударить за Дарси. Но это просто смешно, потому что она не в его вкусе.
Я посмотрела на хорошенькое, нежное личико подружки и подумала: откуда она знает, какой у Тристена вкус? И в то же время я изо всех сил старалась не злорадствовать по поводу того, что Тодду Флику, который столько лет дразнил меня, наконец досталось. Но насилия никто не заслуживает. Оно мне было противно.
– Тристен же не сильно его ударил?
Бекка явно наслаждалась тем, что именно на ее долю выпало поделиться со мной свежими сплетнями, но улыбка, которую она до этого не в силах была скрыть, исчезла, а взгляд затуманился.
– Он сломал Тодду руку.
– Нет… – Мой взгляд переметнулся на фотку Тристена. Такого не может быть! Или может?
Когда я снова посмотрела на Бекку, я заметила, что она не просто посерьезнела, а даже как-то… испугалась. И хотя в доме, кроме нас, никого не было, она стала говорить тише, шум дождя почти полностью заглушал ее голос.
– Я… я еще один секрет про Тристена знаю, – добавила она. – Это случилось прошлым летом. Я этого никому не рассказывала.
– Правда? – Я тяжело сглотнула – я вдруг поняла, что не уверена, хочу ли это слышать. По крайней мере, от Бекки. Покуда это касается Тристена, с которым мы какое-то время назад обнимались. – М-м-м… может не стоит…
Но Бекка все-таки решила поделиться со мной тайной, выражение лица у нее при этом было странное – я такого не видела за все годы нашей дружбы.
– Я, типа… прошлым летом встречалась с Тристеном, – сказала она. – И тогда-то это и случилось…
Вцепившись пальцами в край кровати, я внимательно смотрела на подругу, пытаясь понять, что она имела в виду под словом «встречалась». Встретилась случайно на улице? Или же Бекка Райт гуляла с единственным на свете парнем, с которым мы чуть не поцеловались? Нет, я правда ничего больше не хотела слышать. Но все же на автомате спросила:
– И что… случилось?
Но в тот вечер я не дослушала историю Бекки, она не успела даже начать, как дверь в мою комнату распахнулась, и мы обе чуть до потолка не подпрыгнули.
– Мама! – воскликнула я. – Я не слышала, как ты вошла!
Она остановилась в дверном проеме, мокрая насквозь. Такая мрачная и уставшая, что Бекка без лишних слов надела свои блестящие шлепанцы, собрала вещи и тихонечко вышла, еле слышно сказав нам обеим «пока», а потом помчалась вниз по лестнице.
Пока не раздался хлопок входной двери, мама молчала. Потом она убрала со лба мокрые волосы, в которых уже проглядывала седина, и заявила:
– Джилл, нам надо поговорить. У меня плохие новости.
– Конечно, – согласилась я.
На первый взгляд я просто согласилась, но тут же подумала, что согласие мое прозвучало слишком резко или даже зло.
Конечно, у мамы плохие новости.
Изменится ли хоть что-нибудь в этом проклятом доме Джекелов?
Глава 7
Джилл
Мама сидела за кухонным столом, сгорбившись, так и не переодевшись. Мокрая одежда липла к ее телу, и она дрожала. Я поймала себя на том, что смотрю на ее плечи и ключицы, выпирающие из-под тонкой хлопчатобумажной ткани.
– Заварю тебе чая, – предложила я, – и найду что-нибудь поесть, пока мы будем разговаривать.
– Хватит просто чая. – Пища ее не интересовала. – Есть я не хочу.
– Но ведь надо, – настаивала я, но тяжелое предчувствие свернулось у меня в животе холодным комком. Мама почти не ела и страшно исхудала, а потом у нее случился срыв. – Хоть чего-нибудь.
– Нет, Джилл.
Заставить я ее не могла, так что занялась чаем – поставила чайник на плиту и достала с полки фарфоровую чашку.
– Так что случилось? – спросила я. Плохие новости… это обычно касалось отца. – Полицейские что-нибудь нашли?
– Нет, Джил. Ничего.
– А… – Да, хорошего ждать не приходится, я даже разочаровалась, узнав, что об отце вообще новостей нет.
С тех пор как нашлись некачественные записи с камер слежения «Карсон Фармасьютикалз», на которых было видно, что отец работал глубоко заполночь, иногда не один, а с каким-то человеком, лица которого нельзя было разглядеть, потому что верхний свет они не включали… С тех пор я стала цепляться за надежду, что когда-нибудь выяснится, кем был этот его таинственный напарник, и тогда полицейские не только раскроют это дело и накажут убийцу, но и отец будет отмщен.
Я такая глупая.
Чайник засвистел, я налила в чашку чаю.
– Значит, про отца новостей нет? И про того, второго?
– Джилл.
Я повернулась к маме и увидела, что она, пристально и как-то слишком сурово смотрит на меня.
– Что? – спросила я, не понимая, что сделала не так.
– Полицейские никогда не раскроют это дело, – сказала мама стальным голосом. – Выяснив, что твой отец преступник, такой же, как и его убийца, они утратили к нему интерес.
Я понимала, что зря на что-то надеялась, но, когда мама произнесла это, когда она назвала отца преступником, я вспыхнула. Меня захлестнула волна неистовой ярости. Мама в отце тоже разуверилась… Я вцепилась в чашку, и на короткий миг меня охватило безумное желание швырнуть ее через всю комнату, чтобы она ударилась о стену и разлетелась на тысячу мелких осколков.
Но, разумеется, я не могла этого сделать, я не могла испортить вещь. Вместо этого глаза мои налились слезами. Слезы… таков мой жалкий способ выражения ярости.
– Мама, не называй его преступником, прошу тебя.
Однако мои слабые попытки защитить отца разозлили ее еще больше.
– Джилл, твой отец нас обманывал, – сказала она, стиснув зубы. – Ночью, когда я работала, а ты спала, он уходил из дому! Он крал реагенты в собственной компании! – Она сделала паузу, а потом бросила бомбу, которая была заготовлена у нее давно. – Джилл, он украл все деньги, которые мы копили на твое обучение! Все, до единого цента!
Я застыла, просто остолбенела, и не могла вымолвить ни слова.
– Что? – наконец выговорила я.
– Все деньги на колледж, – повторила мама, и ее злоба уже была готова вылиться слезами. Глаза у нее стали большими и несчастными, словно она и сама не могла поверить в то, что говорила мне. – Он снял их со счета за несколько месяцев до смерти. Не знаю зачем. Я пыталась работать побольше, чтобы хоть что-то компенсировать, но я так устала… – Мама снова закрыла глаза, злость, казалось, прошла, она спрятала лицо в ладонях, словно ей было больно смотреть на меня, и добавила: – Прости, но я не знаю, сможешь ли ты в следующем году продолжить обучение. Даже если брать кредит… я не уверена, что мы сможем его себе позволить.
Пальцы у меня онемели, и чашка выпала из дрогнувшей руки на пол, но легче от этого не стало.
– Нет, – собственный голос показался мне сдавленным, – отец этого не сделал бы. Он не мог так со мной поступить.
Мама все так же молчала, все поплыло у меня перед глазами. Я вцепилась в столешницу, чтобы не упасть.
Сбережения мне на колледж… я имела шансы стать лучшей ученицей в классе, но мое обучение могло на этом закончиться? Отец украл мое будущее?
Я стояла в луже чая, переполненная ненавистью к отцу, так же, наверное, как и мама. На долю секунды я даже обрадовалась, что он мертв.
– Мне очень жаль, Джилл, – снова пробормотала мама.
– Да, мне тоже. – Какая же я наивная…
Добавить было уже нечего. Никаких чувств уже не осталось. Я взяла тряпку и начала вытирать лужу. Мама так и осталась сидеть за столом, даже не пытаясь мне помочь, словно у нее совсем не было сил.
Убрав на кухне, я пошла наверх и забралась в постель. Я смотрела перед собой, в темноту, в голове не было ни одной мысли. Мозг мой совершенно онемел, словно кто-то впрыснул в него целый шприц новокаина.
Потом в полной темноте – наверное, я пролежала так до полуночи – я заметила, что в нижней части монитора светится зеленая лампочка. Я подошла к столу, дернула мышку, чтобы отключить компьютер на ночь. Мы уже не могли позволить себе просто так жечь электричество!
Но когда экран загорелся, я чуть не подпрыгнула.
Тристен Хайд смотрел на меня с монитора – Бекка так и не закрыла его страницу на «МайСпейсе».
Тристен, тот самый человек, который уже спас меня, когда я в первый раз ударилась о каменное дно.
Я села на стул, внимательно всматриваясь в его лицо. И тут же мне пришла в голову мысль.
Может, он снова сможет мне помочь?
Вероятно. Если удастся его уговорить…
Но придется нарушить некоторые правила, взламывать замки… Была ли я готова к этому, даже ради того, чтобы расквитаться за несправедливость?
Я наклонилась ближе, посмотрела в его выразительные карие глаза.
Готова ли я к тому, чтобы сделать это вместе… с ним?
Глава 8
Тристен
– Трис, тренер нам другой маршрут задал, – пожаловался кто-то из команды, когда я свернул с асфальтированных дорожек на тропу, ведущую вдоль реки. – Он сказал…
– Тренера тут нет, – напомнил им я. – Кто-нибудь еще хочет повести команду?…
Ответа я даже не ждал. Разумеется, они побегут за мной, капитаном, поскольку знают, что если кто-то и займет мое место, то ненадолго. Пусть я задохнусь, но вперед никого не выпушу.